Предсказание

Глава 27

Мокрые следы вели в комнату, а из комнаты — в ванную. Открыв дверь душевой, я увидел Марину: она смывала шампунь с головы, окутанная паром нагретой воды, словно диковинная богиня в горячем источнике. Я никогда не был поэтом, но Марина заставляла меня из прозаичного циника превращаться в мягкосердечного романтика, только вот стихи в её честь пока не строчил.

— Что случилось, Марина?

— А на что похоже?

— Как это произошло?

— Я решила пройтись по бортику. Знаю, звучит глупо, а выглядит, наверное, ещё глупее.

Я смотрел прямо на неё, впрочем, как всегда, оценивая, говорит ли она правду. И вдруг понял, что не могу просто смотреть. Я начал раздеваться, быстро и неудержимо, пока полностью обнажённый не ступил в душевую, закрывая за собой дверь. Она, как обычно удивилась, испугалась, покраснела. В кабинке сразу стало тесно. Она шагнула назад, но почти тут же упёрлась в стену.

Я положил руки ей на грудь, чуть поднимая и сжимая красивые упругие полушария. Грудь мгновенно налилась, а соски напряглись под моими горячими ладонями. Я поцеловал её в пухлые губы, на этот раз проталкивая свой язык ей в рот и побуждая её обсасывать его. Она дрожала от возбуждения, ей непостижимым образом нравилось то, что мы делаем, хоть её это каждый раз пугает.

Марина всегда стеснялась моих движений внизу живота. Но именно это и заводило. Я сходил с ума от того, какой она была узкой, упругой и как быстро становилась влажной. Я отвлекал Марину поцелуем, пока моя рука плавно спускалась к низу её живота. А другой рукой я мягко взял её за запястье и опустил на член. Я не хотел её заставлять, только подтолкнуть, считывая её реакцию, чтобы не переборщить. Она не стала противиться, обхватила его рукой и начала проводить по стволу, легко касаясь бархатной головки. Мне резко стало нечем дышать. У неё очень нежные и мягкие руки. А я в это время проводил вдоль её чувствительных нижних губ, иногда нажимая на бугорок сверху, но не проникал внутрь, пока она сама инстинктивно не повела бёдрами, приглашая меня войти. От этого движения срывало крышу. И я вошёл. Приподнял её за бёдра и насадил на твёрдый член. Спиной она была прижата к стене, а впереди я вжимался в неё, двигая её тело вверх и вниз. Но в этот раз она никак не могла настроиться на темп, я чувствовал это, поэтому опустил её и перевернул спиной к себе, входя сзади. Так я лучше контролировал движения и её реакции. В какой-то момент между толчками я вставил большой палец в другое её отверстие, и ощущения для неё сразу стали такими острыми, что она неожиданно забилась в сильном оргазме. Всё её тело пульсировало, и я даже перестал двигаться, кончая только от её мощных сокращений.

Она тяжело дышала и никак не могла прийти в себя, но я не спешил вытаскивать член из её влагалища и палец из ануса. Вместо этого я прошептал прямо ей в ухо:

— Тебе нравится, когда я трогаю вот это твоё отверстие?

И я сделал большим пальцем круговое движение внутри эластичных стенок. А она только и смогла выдохнуть срывающимся голосом:

— Да.

Это возбуждало неимоверно. Одновременно я почувствовал, как мой обмякший член снова стал твердеть внутри неё.

— Какая же ты горячая. Ты даже не представляешь, как это возбуждает.

Я продолжил двигать пальцем внутри, расширяя тугой вход, а она опять задыхалась от удовольствия, одновременно чувствуя, как каменеет мой ствол, всё ещё не выходя из неё. Когда я вытащил палец, она интуитивно оттопырила попку, уже сама ожидая, что я возьму её и там тоже.

— Лучшего предложения и быть не может, — сказал я хриплым голосом, осторожно вставляя влажную и скользкую от её смазки головку в анус, а затем и весь ствол.

На этот раз я вошёл быстро и легко на всю длину до самых яичек, а она громко застонала. И это было только начало. Я пришёл в движение, добавляя пальцы для стимуляции насквозь мокрого лона, поглаживая клитор и надавливая на чувствительные точки внутри. Я двигался не спеша и размеренно, боясь причинить ей неприятные ощущения и давая в полной мере насладиться процессом, пока напряжение от одновременной ласки сразу двух её нежных отверстий нарастало, неумолимо приближая ещё один оргазм. Мне нравилось доставлять ей удовольствие и доводить до экстаза. Разрядка наступила плавно для нас обоих. Она снова сокращалась, чувствуя растекающуюся тугую струю тягучей жидкости теперь уже в другое отверстие.

Теперь я полностью вышел из неё. Её ноги тряслись, она почти не могла стоять самостоятельно. Я развернул её к себе лицом, придерживая её расслабленное тело. Вода из душа всё ещё лилась на нас. Она была горячей и совсем не охлаждала наши раскалённые тела. Но я боялся сбавлять градус, ведь Марина совсем недавно купалась в холодном пруду. Мы просто стояли под струями, позволяя смывать с нас пот, смазку и другие жидкости наших тел после активного совокупления. В конце концов я сам достаточно отдышался и выключил воду. Но прежде, чем выйти из кабинки, я снова посмотрел ей прямо в глаза и спросил:

— Это же не была попытка утопиться, Марина?

Она, кажется, не сразу поняла его сути, но потом покачала гловой:

— Нет, конечно, нет. Даже если бы и захотела, не смогла бы. Там очень мелко, могу достать ногами до дна. Если только замёрзнуть насмерть. Когда меня начали бы искать, если бы я не выбралась сама?

Она боялась и не чувствовала себя в безопасности в этом доме. Я пытался исправить ситуацию, но слова тут были бессильны. Сегодня она опять была одинока и напугана.

— Не думай, что ты одинока, и никому здесь нет дела, как ты живёшь и проводишь время. Это не так. Если тебе нужна помощь, ты её получишь. Всегда. Скоро, насмерть бы не замёрзла.

С этими словами я помог ей выйти из душевой. Завернул в полотенце и довёл до кровати. Сам лишь обмотал полотенце вокруг бёдер.

— Я пойду к себе, Марина. Ты можешь прийти, когда захочешь. Завтра я уеду на неделю, может быть, дольше. И я опять прошу тебя не делать глупостей.

— Счастливого пути.

Она сказала это так буднично и так просто, как будто мы давно было близки. Она расслабленно опустилась на кровать. Я понимал её, знал, что она чувствует, знал, что ей нужно, знал, чего она боится, но не мог сделать её счастливой. Я мог сделать ей приятно, но она подпускала меня только во время секса, просто не сопротивлялась, поэтому близость стала для нас чуть ли не единственной возможностью открыться друг для друга, а в остальное время она была от меня закрыта. Но не в этот момент. Завтра она снова будет меня бояться. Всё это неправильно: мои решения, её решения. Я должен это исправить, но пока не знаю, как.