Преследуя любовь

Двадцать четвёртая глава

Лекс

День пасмурный, что отражает мое настроение.

Я не знаю, как поступить в ситуации с Шарлоттой и Самантой, и поэтому, чтобы развеяться, я бегу по Центральному парку.

Мои ноги бегут быстрее, чем когда-либо, пробиваясь сквозь жжение, пот выступает на рубашке и капает со лба. Время, которое я пробегаю, — мой личный рекорд, и это единственное, что я могу контролировать.

Я останавливаюсь на детской площадке, чтобы перевести дух. Вокруг меня играют дети, такие счастливые, беззаботные. На скамейке в парке сидит привлекательная рыжеволосая девушка, и маленький мальчик бежит к ней на руки. Ее лицо становится знакомым, и несколько мгновений спустя я понимаю, что это подруга Шарлотты, Никки.

Я не люблю заводить разговоры с незнакомцами, но у этого есть цель, близкая моему сердцу.

— Привет, — машу рукой, делая маленькие шаги по направлению к ней, — Никки, да?

Подняв глаза навстречу моим, она скрещивает руки с принужденной улыбкой на лице: — Да, это так, мистер Эдвардс.

Я чувствую саркастический тон, и моя бдительность слегка повышается, я должен вести себя с этой женщиной по-другому, если хочу получить какую-либо информацию о Шарлотте.

— Пожалуйста, зовите меня Лекс.

— Неважно, — пробормотала она.

Молодой парень рядом с ней переключает свое внимание на меня: — Вы мамин друг?

— Вообще-то, я друг ее подруги.

— Он друг Чарли, — говорит ему Никки, стиснув зубы.

— О, как здорово, — мальчик вскакивает со скамейки, его лицо оживляется, когда он говорит: — Ты знаешь, что Ча Ча берет меня на бейсбол каждую субботу утром? Это просто потрясающе. Она умеет играть в крутой бейсбол, и тренеры ее любят.

Шарлотта играет в бейсбол? Я смеюсь над иронией. Она всегда ненавидела спорт.

— Дорогой, ты можешь пойти поиграть с Бейли, пока я разговариваю с Лексом?

Мальчик кивает, целует Никки на прощание и убегает.

Никки поворачивает голову в мою сторону, быстрый взгляд отражается от ее возмущенного лица: — Держись подальше от Чарли, Лекс. Ты ей не подходишь.

— Ты меня даже не знаешь, — отвечаю я так вежливо, как только могу, не говоря ей, чтобы она отвалила и не лезла не в свое дело, — С твоей стороны немного самонадеянно говорить, что у меня плохие намерения.

— Нет, это не так, Лекс, — заявляет она совершенно серьезно, — я не знаю вашей истории, хотя я уверена, что это было нечто большее, чем просто школьная влюбленность. Я знаю, что когда я жила в одной комнате с Чарли в колледже, она каждую ночь плакала во сне и просыпалась, зовя тебя.

Я потерял дар речи, забыв, как сильно я ее обидел. Мои руки становятся тяжелыми, а плечи опускаются, тяжесть моих прошлых поступков снова дает о себе знать. Я не остановился, чтобы подумать о том, что произошло после моего ухода, и не заговорил об этом с Шарлоттой, потому что не хочу ворошить воспоминания или вспоминать о своей глупости.

— Ей лучше с Джулианом, — продолжает Никки, ослабляя свой суровый взгляд, — Он относится к ней так, как она заслуживает, чтобы к ней относились. Я достаточно знаю о таких как ты, чтобы понять, что ты только снова причинишь ей боль.

Дежа-вю.

Кто-то говорит мне, что Шарлотте будет лучше без меня.

На этот раз я не отступаю, отказываясь повторить ту же ошибку.

— Возможно, вы захотите позволить Шарлотте решить это самой, — я выпрямляю спину, выпячиваю грудь и вежливо улыбаюсь ей, — До свидания, Никки.

Я начинаю бежать трусцой, думая о том, что Никки только что сказала. Мне все равно, что она думает. У нас с Шарлоттой своя история. После того, что случилось прошлой ночью, я знаю, что она пойдет к Джулиану. Мне просто нужен план. Прибежав обратно в отель, разочарованный тем, что ничего не получается, я отправился в спортзал. Мое тело процветает от боли.

Вернувшись в номер, я залезаю в горячий душ. Вода потрясающая, она успокаивает мои мышцы и почти мгновенно снимает напряжение. Мои мысли уносятся в прошлую ночь, где я ласкаю ее на танцполе, чувствую, как напрягается ее тело, когда я пою ей.

Обхватив член рукой, я начинаю медленно поглаживать его, вспоминая, как прижимал ее к холодному холодильнику, наблюдая, как конденсат стекает по двери. Как горит ее кожа, как сосал ее красивые сиськи и чувствовал ее влажную киску на своих пальцах. Ее тело изменилось. Она стала женщиной. Ее бедра изогнуты, ее попка красивая и упругая. Я начинаю двигаться быстрее, представляя ее губы на своем члене. Как она глубоко вбирала меня, как выкрикивала мое имя, когда я трахал ее.

Когда давление нарастает и огонь разгорается в моем животе, я кончаю на свою руку, желая, чтобы это было у нее во рту.

Первое, что мне нужно больше всего — это выносливость. Я заказываю еду в номер, что не занимает много времени. Горячий завтрак придаст мне сил, ведь последние несколько дней я почти ничего не ел. Покончив с едой, я беру свой телефон и пролистываю его, пока не нахожу номер Эрика. Он дал мне свой номер на благотворительном балу на случай, если мне что-нибудь понадобится. Честно говоря, я не уверен, хочет ли он получить член или пытается подставить Шарлотту, поэтому я пишу ему сообщение, прося ее номер, который он без проблем дает мне.

Большую часть дня я провел на совещаниях, связанный контрактами и встречами, назначенными несколько месяцев назад. С наступлением вечера я официально схожу с ума, играя в эту игру ожидания. Мне нужно сказать ей, что прошлая ночь с Самантой была не такой, какой казалась, поэтому я решаю написать ей.

Пока я жду, мое беспокойство растет по мере того, как идут часы. Какого черта она делает, что не может ответить сразу? Мои мысли блуждают. Не ходи туда.

Шарлотта: Объясни.

Одно слово — это все, что она мне говорит. Никаких «привет, как дела». Она немногословна, и я ее не виню. Шарлотте нужно знать правду, и поэтому я наконец объясняю ситуацию, надеясь, что она поймет. Она быстро спрашивает меня, не лгу ли я, и говорит, чтобы я посмотрела в зеркало, не вырос ли мой нос.

Я не могу сопротивляться, это слишком просто.

Быстро набрав текст, я говорю ей, что мой нос, возможно, и не вырос, но я не могу сказать то же самое о нижней части тела. Тревожась, что я, возможно, перешел границы наших отношений, пузырь зависает внизу нашего сообщения на целую вечность.

Шарлотта: Я не знала, что ты и зеркало неравнодушны друг к другу. Сними комнату.

Это та Шарлотта, которую я помню, вздорная и остроумная, у которой на все есть ответный ход. Я улыбаюсь, думая о том, как продолжить наш разговор.

Я: Я пробовал, но оказалось, что она предпочитает это в темной кухне против холодного холодильника.

Я не знаю, что она помнит о субботнем вечере, ведь она так много выпила. Под брюками мой член снова твердеет. Иисус, мать его, Христос, мне нужно еще разок потереться, если я планирую хоть немного поспать сегодня. Это напряжение убивает меня, а ожидание ее сообщения похоже на несколько часов подряд.

Шарлотта: Ха! Забавно! Я могла бы поклясться, что это был лифт.

Ну и хрен с ним. Она вспомнила.

Однажды я рассказал ей о повторяющейся фантазии, в которой она была в сапогах «трахни меня», короткой плиссированной юбке и ничего под ней, когда мы ехали в лифте. Все выходили, а я нажимал на кнопку «стоп» и трахал ее до беспамятства. Если Вселенная будет благосклонна ко мне, то в городе, который никогда не спит, с тысячами лифтов вокруг нас, возможно, моя фантазия сбудется.

Я: Это все еще так, детка.

Она так и не отвечает на мое сообщение, и мое самообладание спорит, стоит ли мне добиваться от нее большего. В итоге я сплю всего четыре часа, и как только наступает рассвет и встает солнце, я отправляю еще одно сообщение.

Я: Ты свободна сегодня, чтобы выпить кофе? Обещаю, что буду вести себя наилучшим образом.

Сегодня утром у меня несколько встреч с заинтересованными сторонами и агентами. Я отправляю Кейт письмо с просьбой прислать мне расписание на сегодня, пока я жду. Учитывая, что сейчас только шесть тридцать утра, я не жду ответа, пока мой телефон не загорится.

Шарлотта: Это зависит от обстоятельств. Я тоже получу шоколадное пирожное?

Мои губы изогнулись в улыбке, и, откинувшись в кресле, я снова прочитала ее сообщение. Я забыл, каково это — улыбаться, предвкушать что-то или, лучше сказать, кого-то, чувствовать этих чертовых бабочек, о которых постоянно твердят женщины. Черт, когда я успел стать таким слабаком?

Я: Зависит от того, что на тебе надето.

Я не могу удержаться. Может, они возбужденные бабочки, раз их так долго держали в неволе? Она пишет мне адрес и предупреждает, чтобы я вел себя хорошо.

Черт, опять началось. Мой член запульсировал, когда она назвала меня мистером Эдвардсом. В голове всплывает образ плетки, извращенного дерьма и «библиотекаря». Это не помогает снять напряжение.

И поэтому я заставляю себя игнорировать это, пытаясь сосредоточиться на работе, но терплю неудачу. Я не могу сосредоточиться во время первой встречи. Заинтересованные стороны наперебой говорят мне о прибыли, доходах и бюджетах. К счастью, у меня есть Кейт, чтобы делать заметки.

— Мне нужно быстро переговорить со старым другом, — говорю я Кейт в конце нашей встречи.

— Все в порядке, мистер Эдвардс. Ваша следующая встреча — в полдень за обедом, — она говорит, что пришлет мне подробности по электронной почте, и мы расстаемся.

Я беру такси до Café York, маленькой кофейни, очень уютной и интимной. На часах уже одиннадцать, а Шарлотта еще не пришла. Я проверяю свой телефон, не написала ли она мне, пока мимо меня не проплывает поток теплого воздуха.

— Прости, это было одно из тех сумасшедших утр.

Шарлотта сидит за столом, запыхавшись. Мои глаза блуждают по ее туфлям — лабутенам — моя фантазия «прямо здесь». Контролируя себя, я медленно поднимаю взгляд по ее ногам к юбке с высокой талией, толстому черному поясу и, наконец, к черной рубашке в полоску, слегка расстегнутой, открывающей верхние изгибы ее прекрасных сисек.

Сегодня она надела очки для чтения.

Убей меня сейчас.

Я встаю, наклоняюсь, чтобы поцеловать ее в щеку, и этот жест заставляет ее тело напрячься. У меня нет иммунитета к ее запаху, его чистоте и соблазнительности, но мне нужно контролировать себя, если я хочу, чтобы она была рядом со мной.

Мы оба садимся, заказываем кофе и, конечно же, ее пирожное, и официант быстро обслуживает нас.

— Шарлотта, насчет субботнего вечера…

— Мы можем просто оставить эту тему? — вмешивается она, — Адриана объяснила мне всю эту историю с Самантой.

— Ты говорила с Адрианой о той ночи?

— Ну, нет, то есть, да. Я обедала с ней вчера. Она упомянула Саманту и объяснила, что произошло, и я могу только предположить, что она узнала об этом от тебя, так как ее не было в клубе. Я была довольно пьяна. Я не помню почти ничего о той ночи.

— Хочешь, я освежу твою память? — подразнил я.

Она улыбается, только слегка: — Как насчет того, чтобы сохранить это в секрете?

Я меняю тему, не желая давить на нее дальше: — Итак, вы адвокаты?

— Да. Мы с Никки открыли свою практику около года назад.

Официант возвращается с нашим кофе и пирожным. Я приветствую кофеиновый удар, измученный отсутствием сна и сменой часового пояса.

— Это большое достижение, — говорю я ей, вникая в ее прошлое с отчаянной потребностью узнать больше: — Где вы учились?

— В Йеле. Я очень много работала, чтобы добиться своего.

Ее задница. Не надо. Блядь. Идти. Туда.

— Итак, вы приехали сюда после…, — я не хочу произносить эти слова, настороженный ее настороженным выражением лица.

— Нет, я уехала жить к бабушке в Коннектикут. Она умерла примерно через пять месяцев после моего приезда, — Шарлотта опускает взгляд на стол, проводя пальцами по ободку чашки, — Она была удивительной женщиной, многому научила меня за это время. После ее смерти я хотела, чтобы она мной гордилась. Поэтому я поступила в Йельский университет, хорошо училась, потом переехала сюда с Никки и начала свою карьеру.

Я протягиваю руку, чтобы коснуться ее руки: — Мне жаль твою бабушку.

Ее телефон начинает вибрировать на столе, прерывая наш разговор.

— Извини, мне нужно ответить…, — она резко отвечает: — Тейт, — слушая голос на другом конце, я наблюдаю, как она закатывает глаза от разочарования, — Хорошо. Я приеду, но говорю тебе, мы не согласимся на эту сумму.

Это не та Шарлотта, которую я знаю. Эта женщина — жесткая задница. Черт, это меня заводит.

— Мне так жаль, — говорит она, вешая трубку.

— Все в порядке. Я понимаю, вся эта история с работой.

— Итак, чем вы занимаетесь, мистер Эдвардс?

О нет, опять она.

— Многим, я уже не могу уследить. Я трудоголик.

Называйте меня снова мистер Эдвардс. Пожалуйста.

Она откусывает от пирожного, облизывая губы от удовольствия. Здесь есть уборная? Мои брюки как будто на два размера малы. Мой мозг пытается вспомнить ближайший отель, отчаянно желая отвезти ее куда угодно и засунуть свой член в ее прекрасный рот.

— Вкусно?

Она снова облизывает губы: — и лучше.

Я беру вилку с ее тарелки и пробую кусочек: — На мой взгляд, вкус идеальный.

Мы сидим молча, напряжение между нами нарастает. Ее грудь вздымается, а мое внимание сосредоточено на ее губах. Откусывая, она не понимает, насколько соблазнительным является ее простой, невинный взгляд.

Несмотря на мое нежелание делать это, я должен сообщить ей о своих намерениях, чтобы она не подумала, что я покидаю ее без прощания: — Сегодня вечером я возвращаюсь в Лондон.

Ее поведение мгновенно меняется, когда слова покидают мои уста, глаза расширяются, а брови нахмуриваются. Эта перемена застает меня врасплох, поэтому я быстро успокаиваю ее: — Я рассчитываю вернуться в Нью-Йорк в следующую пятницу.

— То есть, через две недели? — тихо спросила она.

Я отвожу глаза, моя грудь сжимается от осознания того, что я снова собираюсь покинуть ее. Старый добрый Лекс, ты просто не можешь собраться с мыслями. Я хочу остаться с ней, но встречи, запланированные в Лондоне, крайне важны для Lexed Group. На их планирование ушли месяцы, одна из них — бизнес-конференция с участием акционеров.

— Да, — говорю я, наблюдая, как она хватает свою сумочку.

— Мне действительно нужно идти, — она встает, избегая смотреть мне в глаза, — Моя следующая встреча через двадцать минут.

— Могу я позвонить или написать тебе? — умоляю я, вставая.

— У меня очень много дел на этой неделе и несколько мероприятий, которые мне нужно посетить.

— С Джулианом? — спрашиваю я, тут же жалея об этом.

— Лекс, не надо.

— Шарлотта, ну же…, — я протягиваю руку, но она отшатывается, — Почему ты должна уходить? Пожалуйста, останься еще ненадолго.

— До свидания, Лекс, — она выбегает из кафе, и снова весь мой мир рушится вокруг меня.

Оставшись здесь один, я пытаюсь понять, что же я сделал не так. Я сказала ей о своих намерениях вернуться в Лондон и о дате возвращения. Конечно, как владелец бизнеса, она знает, какие обязанности я должен выполнять.

Но что-то в ней изменилось, и я не знаю почему.

Это не прощание — отнюдь нет.

Я собираюсь поехать в Лондон, чтобы разобраться со всем этим дерьмом там, а потом устроиться «здесь». Все, что мне нужно сделать, это пережить следующие две недели, не видя ее.

Если я смог продержаться без нее девять лет, то смогу продержаться и две чертовы недели. По крайней мере, так я говорю себе.

Да, я могу это сделать.

Я привык все контролировать.

Тогда почему мне чертовски больно уходить?