Преследуя любовь

Пятая глава

Лекс

Я медленно открываю глаза и осматриваю окружающую обстановку.

На улице темно, лунный свет пробивается сквозь задернутые шторы. Пустая бутылка бурбона лежит на тумбочке, а также мой бумажник и телефон. В воздухе витает запах дешевых духов и секса. На полу разбросана моя одежда и красное платье с халтер-топом. Я смотрю на нее, мирно спящую рядом со мной — брюнетка — редкая промашка. Как ее зовут? Бренди, Бетти, Бинди? Я осторожно сползаю с кровати, быстро одеваюсь и, схватив свои вещи, выхожу из комнаты.

Лифт едет целую вечность, и, войдя в него, я протягиваю ключ от своего номера на верхнем этаже. Проходит несколько секунд, и моя голова плохо соображает от большого количества спиртного, которое мне удалось выпить прошлой ночью.

Вернувшись в номер, я начинаю собирать чемодан и звоню своей помощнице Кейт. Она отвечает почти сразу.

— Кейт, во сколько мой рейс в Лондон?

— Одиннадцать, сэр, — зевает она в ответ.

— Забронируйте мне комнату рядом с аэропортом. Я буду там через двадцать минут.

Это не первый раз, когда я звоню Кейт в пять утра и прошу поменять отель. Я просто не хочу последствий попытки отвязаться от вчерашней шлюхи.

Я прибываю в новый отель и принимаю душ, а затем быстро перекусываю. У меня в запасе много времени, и я направляюсь прямо в аэропорт, чтобы подождать в бизнес-зале до посадки.

Полет, слава Богу, проходит спокойно, что дает мне возможность наверстать упущенное за первые несколько часов. Когда мои глаза начинают уставать, я закрываю крышку ноутбука и зажмуриваюсь, вспоминая, как началась прошлая ночь.

— Извините, сэр, вы оставили свою кредитную карту в баре.

Я поднял глаза, и передо мной стояла великолепная женщина в красном платье-халтер, черных туфлях. Ее длинные каштановые волосы струились по спине. Конечно, она заметила, когда я оглядел ее с ног до головы. Неплохо, подумал я про себя, давненько у меня не было киски.

— Спасибо…, — я искал ее лицо, ожидая ответа.

— Бренди, — сказала она, хлопая ресницами.

Мы сели за столик и начали разговаривать. Она сказала мне, что она стюардесса с Аляски, и продолжала говорить, но все, о чем я мог думать, это о волосах — длинных каштановых волосах, которые струились по ее спине. Мне захотелось прикоснуться к ним, вспомнить, как я проводил по ним пальцами. Черт, нет, не вспоминай. Бренди пахла фантастически, как секс. Наверное, под ней ничего не было. Такая грязная маленькая шлюха.

— Итак, скажи мне, Лекс, чем ты занимаешься?

Я оторвался от своих мыслей и быстро ответил на ее вопрос. Эта женщина действительно начинала мне надоедать. Я предложил ей еще один напиток, который она с радостью приняла, после чего пригласила меня в свою комнату.

Я мало что помню, только то, что она была громкой и хотела, чтобы я посильнее дергал ее за волосы. Ей нравилось быть доминирующей, играть в невинную женщину, умоляющую, чтобы ее трахнули. Я не занимаюсь брюнетками, но прошлой ночью я ослабил бдительность. Я трахнул ее дважды, прежде чем рухнуть на кровать и потерять сознание.

В последнее время напряжение нарастало. Многое тяготит меня, и выпустить пар обычно помогает, но сейчас, когда я сижу здесь и слушаю, как пилот объявляет о нашем снижении, я не чувствую никакого облегчения.

Самолет прибывает в Лондон вовремя. Как обычно, мой водитель ждет меня у выхода на посадку. Я решаю сразу поехать в офис, зная, что меня ждет напряженный день. Когда мы выезжаем из Хитроу, то не удивляемся, что небо серое, облака собираются в скопления. Сейчас лето, и можно подумать, что после пяти лет жизни в Лондоне я привыкну к этому, но я все еще скучаю по постоянному солнечному свету дома.

Наш офис находится на последнем этаже, и из него открывается фантастический вид на Темзу. Я горжусь тем, что построил его из ничего. Я годами заставлял себя строить свою империю, посвятил свою жизнь работе, и, черт возьми, это окупилось. Я знаю, каков мой чистый капитал, как и все остальные после публикации статьи в «Таймс».

Когда речь идет о бизнесе, я ни о чем не жалею. Я принимал твердые и быстрые решения, шел на риск и никому не позволял влиять на меня по-другому. Я знаю, что стать врачом было мечтой моего отца, а не моей. Это не значит, что я его не уважаю. Я никогда не встречал такого целеустремленного человека, как мой отец. Его преданность и сострадание поражают меня.

Однако наша ссора много лет назад, после того как я решил уйти из медицины и сосредоточиться на создании своей империи, стала для меня ударом под дых, которого я никак не ожидал от своей собственной плоти и крови. Никто из нас не отступал. Моя мать была опустошена, изо всех сил пытаясь восстановить наши отношения. Только после смерти моего дедушки мы снова начали разговаривать друг с другом, хотя наши отношения по-прежнему остаются натянутыми, и я предпочитаю их игнорировать.

Я его сын, и я подвел его. Даже Билл Гейтс не смог бы с этим поспорить.

Я вхожу в вестибюль и вижу, как персонал нервно тасуется вокруг меня. Это, блядь, бесит меня каждый раз. Лучше бы они не халтурили. Я напоминаю себе, что нужно связаться с отделом кадров и провести аттестацию. Эти девушки двадцати с небольшим лет думают, что у них все схвачено, но сплетничать во время работы в мое время недопустимо. Черт, с каждой минутой я раздражаюсь все больше. Захлопнув за собой дверь, я иду к своему столу и нажимаю кнопку быстрого набора номера приемной.

— Гретхен, позови Кейт в мой кабинет, сейчас же.

— Да, сэр, — торопится она.

Я сажусь за свой стол и начинаю проверять электронную почту — все то же старое дерьмо. Честно говоря, некоторым ублюдкам нужно, чтобы я держал их за руку во всем. Может, я и генеральный директор, но трахни меня, нагнись, и я тебе еще и задницу вытру! Я не добился вершины, играя на безопасной стороне. Стресс от предстоящего слияния начинает меня усугублять. Я не терпеливый человек, окружающие знают это. Годы планирования и соблюдения строгих сроков реализации проекта заставляют меня чесаться от желания завершить сделку. Мне нужно двигаться вперед, отвлечься на другое так называемое невозможное деловое предприятие, которое окупится и пополнит состояние Эдвардсов.

Пытаясь отвлечься от этого слияния, я жду приезда Кейт, проверяю рынок акций и анализирую свои акции.

— Доброе утро, мистер Эдвардс, — Кейт входит в мой кабинет, занимает место напротив меня и открывает свой ноутбук. Она начинает читать из своего календаря, напоминая мне, что и когда у меня запланировано на этой неделе, — В три часа у вас конференц-звонок с The Windsor Group по поводу слияния, а ваш рейс в Нью-Йорк вылетает завтра в шесть утра. Я буду сопровождать вас на этом рейсе, и ваше пребывание в Нью-Йорке продлится до следующего понедельника. На это время у вас запланированы встречи с инвесторами After Dark, — она продолжает листать свое расписание, набирая текст по ходу разговора, — Я договорилась о встрече с коммерческим риэлтором, чтобы посмотреть на потенциальные офисные помещения.

— Ах да, офис на Манхэттене, — я вздыхаю, мне уже наскучила эта перспектива.

Это не моя идея иметь офис на Манхэттене, но инвесторы настаивают на доминировании на американском рынке. Они настаивают на том, чтобы штаб-квартира находилась в Северной Америке, а не только в Лондоне, и Манхэттен — лучшее место для этого, согласно многочисленным «прогнозам рынка», которые они заставили меня просмотреть.

Сначала я не хотел соглашаться. Лондон теперь мой дом, и мысль о том, что я буду жить в часе езды от сестры, раздражает меня. Я люблю ее, как и подобает семье, но она просто, ну, просто Адриана. Если отбросить личные придирки, это имеет полный смысл и является правильным шагом. Просто много работы, и это не тот вид работы, который меня стимулирует.

— Ваша сестра позвонила, чтобы напомнить вам, что поскольку вы будете в городе на следующей неделе, то вы должны посетить благотворительный вечер.

Именно поэтому я ненавижу ходить в гости.

Адриана похожа на надоедливого пятилетнего ребенка в магазине игрушек, когда речь заходит о благотворительных мероприятиях. Это не последний раз, когда я слышу об этом. Скоро мне позвонят и скажут, что надеть, кого привести и сколько нужно пожертвовать. Черт, этот день быстро идет под откос.

— И это все? — спрашиваю я, раздраженный всем этим социальным дерьмом.

— Да, сэр.

— Будет много народу. Пожалуйста, забронируйте для меня номер-пентхаус в Уолдорфе, — я поднимаю взгляд от своего экрана, — Это все, вы можете идти.

Она выбегает за дверь, закрывая ее за собой. Я восхищаюсь Кейт за то, что она терпит мою высокомерную персону. Изначально я нанял ее в качестве младшего офисного сотрудника, но быстро заметил, что она не убегает в горы, как все остальные жалкие ничтожества здесь.

Для двадцатишестилетней девушки она, безусловно, самая зрелая из всех женщин, работающих на меня. Кейт родом из Манчестера, но два года назад переехала в Лондон. Поначалу мне было трудно понять ее акцент и эвфемизмы, но, прожив в Лондоне последние пять лет, я наконец-то все поняла. Моя мама часто отмечает, что у меня изменился акцент, а сестра жалуется, что я слишком часто называю ее дурой.

Проходит всего несколько минут, прежде чем мой телефон начинает звонить. Я беру трубку и смотрю на экран, раздумывая, стоит ли отвечать. Я прижимаю его ко лбу, желая, чтобы он прекратился.

— Адриана, — отвечаю я жестким тоном.

— Боже мой, Лекс, наконец-то! Я знаю, что ты получил мои сообщения относительно благотворительного бала. Не смей бросать трубку, Александр Мэтью Эдвардс! У меня всего несколько минут на разговор.

Она не останавливается, чтобы перевести дух. Адриана похожа на кролика-энерджайзера, принявшего «Прозак». Несколько минут для разговора, чушь собачья! Я ожидаю, что этот звонок затянется в лучшем случае на час.

— Я уже внесла твоё имя в список гостей, и у меня есть для тебя пара. Не волнуйся, она блондинка, как ты и любишь. Ее зовут Брук, и я знаю, что она тебе понравится, — я слышу нотки сарказма в ее тоне, — Итак, я заказала тебе смокинг. Я встречу тебя там, где ты остановишься, чтобы занести его. О, и о пожертвовании, нам нужно это обсудить.

— Я могу сам найти себе пару, знаешь ли.

— Я знаю, дорогой брат, но Брук прекрасна, а ты уже давно не остепенялся, — говорит она, понизив голос.

— Ты же знаешь, я не люблю «милых». Лучше бы она была подходящей птичкой.

— Подходящей птицей? Что, черт возьми, это вообще значит? Если под «птичкой» ты подразумеваешь грудь, то ты такой придурок, Лекс. Однако, да, она подходящая птичка. Мне пора идти, но я попрошу Кейт сообщить мне подробности об отеле. Люблю тебя.

Наш рейс в Нью-Йорк запланирован на шесть часов. Это стандартный семичасовой перелет, и слава Богу, что он первоклассный. Никогда бы не полетела скотским классом.

Я встречаю Кейт у выхода на посадку. Она одета небрежно по сравнению с ее обычным корпоративным образом — узкие джинсы, сапоги до колена цвета загара и белая рубашка на пуговицах. Ее светлые волосы убраны в пучок, а ярко-голубые глаза смотрят на меня, и я признаю, что она очень привлекательна. Не то чтобы я когда-либо пошел на это.

Золотое правило номер один — никогда не гадить на пороге собственного дома.

— Доброе утро, мистер Эдвардс, — она полуулыбается.

— Доброе утро, Кейт. Вы готовы к посадке?

Она кивает. Мы берем свои сумки и идем в приоритетную очередь, чтобы первыми подняться на борт самолета.

Я устраиваюсь в своем кресле и беру «Нью-Йорк Таймс», чтобы почитать. Кейт деловито печатает на своем телефоне, улыбаясь, пока отвечает на сообщение — наверняка от парня. Женщин так легко читать. Изо всех сил стараясь не обращать на нее внимания, я занял себя чтением статьи об уклонении от уплаты налогов в США.

Рейс вылетает ровно в шесть.

После того, как мы набираем высоту, срабатывают знаки ремней безопасности, побуждая стюардессу начать разносить напитки.

— Доброе утро, сэр. Не хотите ли чего-нибудь выпить? — она облизывает губы, ожидая моего ответа.

Рыжая. Интересно.

— Бурбон и колу, пожалуйста, — давненько я не вступал в клуб «Mile-High», — Возможно, мне понадобится направление в туалет позже, мисс… — я искал ее бейджик с именем, — мисс Хорн.

— А для вашей девушки? — спросила она.

Кейт разражается грубым смехом. Я смотрю на нее, ожидая, когда она остановится.

Почему это так смешно?

Я гребаный ловелас.

Я знаю, что я красавчик. Называйте меня тщеславным, если хотите, но во мне шесть футов два дюйма. Каждый день занимаюсь в спортзале, плюс я чертовски богат. Женщины бросаются на меня ежедневно.

— Мне жаль, — она смеется, вытирая слезу с глаза, — Только джин с тоником, пожалуйста.

Стиснув зубы, я спрашиваю: — Почему это так смешно?

— Просто, мистер Эдвардс, вы не из тех, кто любит отношения. Далеко нет.

Она перестает смеяться, ее брови сходятся вместе с обеспокоенным взглядом.

— Наверное, вы правы, я не люблю ни девушек, ни отношений, — признаю я, прекрасно понимая, почему я презираю обязательства.

Слава Богу, бурбон наполнен до краев. Выпив его одним махом, мой блуждающий разум, который попытался совершить путешествие по переулкам памяти, был немедленно пресечен. Я нажимаю кнопку вызова, требуя немедленно долить.

— А вы? Полагаю, что да. Следовательно, почему твои глаза загораются каждый раз, когда звонит телефон?

— Простите, мистер Эдвардс. Это мой парень, Джефф. Он в Австралии, навещает своих родителей, и разница во времени сводит нас с ума.

Мы больше говорим о том, как давно они вместе и как познакомились. Кейт — интересная собеседница, всегда с анекдотом и легко удерживает ваше внимание. Кроме моей матери и сестры, я не так часто разговариваю с женщинами.

Кейт знает, чего она хочет в жизни, и я восхищаюсь этим.

Мы прекращаем разговор, но меня не покидает ощущение, что разговор об отношениях меня несколько беспокоит. Пока Кейт спит рядом со мной, я встаю и потягиваюсь, направляясь в туалет, специально проходя мимо мисс Хорн.

После беглого взгляда она следует за мной в туалет в задней части самолета, закрывая за собой дверь. Затем я прижимаю ее голову к своему члену, окончательно снимая напряжение, нарастающее внутри.

Мы прибываем в аэропорт Кеннеди в шесть часов по восточному времени. Водитель везет нас прямо в отель, где я переодеваюсь в треники и отправляюсь на пробежку. Я люблю город по утрам. На улицах становится оживленно, но все равно остается жуткое ощущение спокойствия. Я бегу через Центральный парк вместе с другими людьми, которые пытаются совершить быструю утреннюю пробежку, чтобы сжечь энергию. Последние несколько дней были очень тяжелыми, и все, что я хочу сделать, это оставить их позади. Я бегу сильнее, подгоняя себя, пока мои легкие не сгорят. Я думаю вернуться в свою комнату, но решаю сначала зайти в спортзал.

Когда я возвращаюсь, уже девять. Не торопясь, я задерживаюсь под душем, позволяя воде расслабить мои напряженные мышцы. Скрестив руки и закрыв глаза, я осознаю, что мой член стал твердым. Что, блядь, нового. Не обращая внимания на его присутствие, я переключаю кран на холодную воду, приветствуя жестоко холодную воду.

Моя первая встреча — с коммерческим брокером. Переодевшись и съев изысканный завтрак, который доставили в номер, мой водитель везет меня в финансовый район, но не без обычной головной боли от утренних пробок.

Первое офисное помещение — это небольшое здание с видом в основном на кирпичную стену с неоновой вывеской китайской закусочной Chows. Серьезно, неужели я должен делать эту работу сам? Разочарованный тем, что мое время потрачено впустую, я смотрю на часы, чтобы проверить время.

— Миссис Хэмпден, я не уверен, что мой помощник сказал вам, но у Lexed Group нет офисов с кирпичными стенами. Мне нужно найти другого брокера?

Выглядя запыхавшейся и смущенной, она достала свой портфель. О чем, блядь, думает эта женщина? Вот что случается, когда какой-нибудь гериатрический идиотизм продолжает работать, хотя должен жить на пенсии и в Боке. Вытаскиваю свой телефон: — Я готов взорвать человека, который мне ее порекомендовал.

— Мистер Эдвардс, я прошу прощения за ошибку в общении. У меня есть один человек, который, как мне кажется, больше подходит для вашего бизнеса.

Другое здание находится через два квартала. Высокое здание с современной архитектурой выделяется на фоне других типовых зданий. Внутри, мои глаза сканируют пространство. Он полностью меблирован, приемная оформлена с черными кожаными диванами и большим мраморным столом. Я следую за ней по этажу, прежде чем пройти через двойные двери в кабинет, который будет моим офисом. Из окон открывается потрясающий вид на Ист-Ривер и Бруклинский мост слева.

Я сразу же звоню Кейт, зная, что такие офисные помещения на Манхэттене трудно найти.

— Кейт, пожалуйста, попроси юристов подготовить контракты для этого нового офиса, — приказываю я, торопя разговор, — Отдел кадров может начать набирать сотрудников на те вакансии, которые мы обсуждали на прошлой неделе. Я перешлю тебе список всего остального, о чем я хочу позаботиться к утру понедельника.

Я покидаю здание, наконец-то почувствовав облегчение от того, что мы нашли помещение, которое представляет бренд Lexed.

Сейчас время обеда, и на улицах многолюдно. Люди вокруг меня толпятся в ресторанах, другие забегают в бутики и выходят из них. Я нахожу ресторан, где моя сестра и мама собираются встретиться со мной, чтобы быстро пообедать. По крайней мере, я так предполагаю, но, конечно, женщины могут болтать днями напролет, не переводя дыхания. Серьезно, они когда-нибудь заткнутся?

Первой меня приветствует мама, которая тянется ко мне, чтобы поцеловать в щеку, а затем проводит по ней пальцами, чтобы стереть помаду, которую она оставила.

— А вот и мой мальчик. Почему ты не отвечал на мои звонки, Лекс? Я знаю, что ты занят, но то, что ты не отвечаешь неделями, меня беспокоит.

— Да ладно, мам. Ты знаешь, каково это.

— Нет, не знаю, Лекс. Я понимаю, что ты занят управлением империей и все такое, но быстрый звонок, смс или даже электронное письмо не убьет тебя. А еще лучше, отправь мне запрос в друзья…

Слава Богу, на этот раз моя сестра попала в точку. Практически подбежав к столу, она целует мою маму, а затем бьет меня по затылку.

— Какого черта, Адриана?

— О, привет, мой старший брат, — она смеется, садясь на место.

Адриана на семь лет младше. Мои родители часто рассказывали мне, что когда мне было шесть лет, я умоляла Санту принести мне брата или сестру. К сожалению, Санта принес их через год.

Некоторые говорят, что она похожа на меня. Я не вижу сходства, кроме наших глаз. У нее светло-каштановые волосы, как у меня, но сегодня она блондинка. Я не успеваю следить за ее постоянно меняющимися прическами. Типичная женщина, конечно.

— Итак, мы с Ильей назначили дату. Это четырнадцатое февраля, день, когда мы официально начали встречаться.

— О, милая, я так рада за тебя. Правда, Лекс?

Я смотрю на свою мать, ее лицо хочет, чтобы я сказал что-нибудь приятное. Что я могу сказать о гребаной свадьбе в День Святого Валентина? Сам праздник — это сплошное дерьмо. Как будто нам нужен день, чтобы показать кому-то, что мы его любим, с помощью конфетных сердец и огромных медведей, которые не служат абсолютно никакой цели, и не начинайте мне рассказывать о свадьбах.

— Звучит чертовски круто.

— Чертовски круто? Это все, что ты можешь сказать? — спросила Адриана, расстроенная моим британским сленгом.

— А что ты хочешь, чтобы я сказал? Если вы свяжете себя с кем-то, это гарантирует вам счастье на всю жизнь. Свадьбы — это волшебство.

— Ты такой придурок.

— Так мне говорили.

В этот момент моя мама кладет свою руку на руку Адрианы, пытаясь успокоить ее. Я заказываю напиток, пока жду, когда они сменят тему, затем достаю телефон из кармана и пролистываю электронную почту, пока мама не ругает меня за мое поведение. Опять.

— Александр, это не тот человек, каким я тебя воспитала, не тот, кого я знаю и люблю. Я знаю, что у тебя испорченное представление о браке, но это не оправдывает твоего грубого поведения по отношению к сестре.

Ну вот, опять.

Я достаю из кармана немного денег и бросаю их на стол. Постояв, я ухожу, не попрощавшись, понимая, что повел себя не так, как следовало, но мне уже наплевать. Люди могут жениться, пока я в этом не участвую ни в каком виде, ни в какой форме. Само слово «брак» бьет меня по нервам. Оно разрушает все. Оно разрушает людей.

Вернувшись в отель, я зарываюсь в работу до самой ночи. Вот во что превратилась моя жизнь — я работаю круглосуточно, не зная, когда начинается день или наступает ночь. Я путешествую по всему миру по делам, ни разу не взяв отпуск. Я изолирую себя, теряя связь со старыми друзьями. Отношения не для меня. Я трахаюсь, когда мне нужно выпустить пар, и все. Когда выпадает редкая возможность побыть в тишине, я сижу с бурбоном в руке. Это те моменты, которых я боюсь больше всего — они вытаскивают на поверхность мои неудачи и позволяют мне думать о прошлом.

Я уже не тот Александр.

Его похоронили в тот день, когда я покинул Кармель.

Я — Лекс Эдвардс, генеральный директор Lexed Group. Я контролирую все в своей жизни и процветаю благодаря своей власти.

Никто не говорит мне, что делать.

Я живу так, как хочу.

Теперь все в моей жизни имеет смысл.

Все идеально.

Кроме одной незначительной вещи — я чертовски несчастен.