Преследуя любовь

Сорок шестая глава

Чарли

Девять лет назад

— Почему ты раздуваешь из мухи слона? Я не собираюсь с ним трахаться.

В расстройстве я пнула камень, который лежал на тропинке рядом с задней дверью. Алекс стоял снаружи вместе со мной, пытаясь сдержать свой пыл. Был пятничный день, и Адриана была наверху, примеряя выпускное платье для Саманты. Я не знала, что они придут вместе, и была в ярости, когда они пришли. Ведь Саманта не виновата в том, что вышла замуж за этого замечательного парня, и я бы не хотела выпускать его из виду, будь он моим.

Я отлучилась, чтобы взять на кухне выпить, хотя на самом деле я собиралась выйти на улицу, чтобы подышать свежим воздухом и успокоиться. Каким-то образом он выскользнул и последовал за мной.

— Шарлотта, пожалуйста, этот придурок ходит по городу и рассказывает всем, что собирается трахнуть тебя на выпускном вечере. Как будто тебе все равно?

— Мне не все равно, но я бы предпочла, чтобы он распространил этот слух, а не тот, что ходит о том, что старшеклассница трахается с женатым братом своей лучшей подруги. В любом случае, сейчас уже слишком поздно. Я сказала «да».

— Нет, еще не поздно. Позвони и скажи ему, что ты не пойдешь, — он показал, чтобы я достала свой телефон.

Я как раз собиралась сказать ему, куда засунуть эти наши отношения, когда Саманта вышла на улицу.

— Все в порядке? — спросила она, переводя взгляд с Алекса на меня.

— Да, Алекс просто не в ладах со мной, потому что я заменила Адриану на выпускном вечере. Она и Элайджа будут жить в отеле, — Саманта засмеялась, покачав головой.

— Ну и дела, Алекс, как будто ты не дурачилась в школе. Давай, пойдем домой. Ты мне кое-что должен, помнишь? — она наклонилась и поцеловала его в губы.

Я отвернулся, не в силах смотреть, как мое сердце начинает разбиваться на миллион кусочков. Именно в такие моменты боль была настолько глубокой, что заставляла меня сомневаться во всем, что касалось нас, нашей так называемой любви. У меня был выбор. Я могла разбиться и заплакать прямо перед ними, уйти и сделать вид, что меня это не беспокоит, или совершить очень милый акт мести.

Мне было восемнадцать, так что, конечно, это была месть. Это всегда будет месть, и это блюдо лучше всего подавать холодным.

— О, и Алекс, не волнуйся. С Адрианой все будет в порядке. Мы с Картером остановимся в комнате рядом с ее, — я улыбнулась, а затем с достоинством, на которое только была способна, ушла с гордо поднятой головой.

Ой. Какого хрена она думала, что делает? Снова прижав его к голове, я почувствовал жжение. Черт, неужели она только что сожгла мне кожу головы? В воздухе витал запах дыма. Я поморщилась, потирая место, где жгло.

— Адриана, ты жжешь мне голову, — закричала я.

— Прости, Чар. Это отбеливатель в твоих волосах. Я не парикмахер, ты же знаешь. Хотя я была бы такой классной, как в «Стальных магнолиях», — она продолжала пользоваться щипцами для завивки, разговаривая сама с собой с южным акцентом.

— Только не говори мне, что ты сравниваешь себя с Долли Партон. Она на сто размеров больше тебя, — посмеявшись над сравнением, я покачала головой, что не очень хорошо, так как щипцы для завивки все еще были прикреплены.

Черт, карма сегодня точно была сукой.

— Ладно, готово. Иди посмотри.

Я встала и посмотрела в зеркало. Ничего себе. Я должна была сказать, что даже я была поражена. Локоны были мягкими и свободно спадали вниз по спине. От природы мои волосы были волнистыми, но из-за влажности, свойственной жизни на берегу моря, они каждый день превращались в клубок вьющихся волос. На этой неделе я покрасила волосы в более светлый оттенок коричневого, почти темный блондин. Мне надоело быть обычной брюнеткой. Не знаю, что мной овладело, но, возможно, это как-то связано с нашей с Алексом ссорой на прошлой неделе.

Адриана закончила мой макияж, не то чтобы я хотела многого. Только немного румян, тушь для ресниц и бледно-розовая помада, чтобы придать блеск моим тусклым губам. Когда все было сказано и сделано, я сняла платье с вешалки и, наконец, надела его. Оно сидело идеально и облегало мое тело во всех нужных местах.

— Шар, ты выглядишь как богиня. Тебе очень идет этот оттенок зеленого.

— Вообще-то, он изумрудно-зеленый, — заметила я, счастливая, что нашла платье, которое мне нравилось. Оно было красивого дизайна, без плеч. Атлас прилегал к моему телу, которое, я должна была поблагодарить свои счастливые звезды, выглядело достаточно хорошо, учитывая, что я ненавидела спорт или любую форму физических упражнений. Оно ниспадало до пола с небольшим шлейфом. Простое, но классическое.

— Это мне что-то напоминает, но я не могу понять что. Так или иначе, вы с Картером, да? — подразнила она.

— Нет. Я согласилась пойти в начале года, потому что мне нужны были его конспекты по геометрии, а он согласился дать их мне, если я пойду с ним. Конец истории.

— Я не знаю, что такого в Картере, но он раздражает Алекса.

Я тихо сидела, изо всех сил стараясь не показывать никаких эмоций, потому что я знала, почему Алекс ненавидит Картера. Прошла неделя, а мы так и не поговорили друг с другом. Это не отменяло того факта, что я скучала по нему как сумасшедшая и сходила с ума, не разговаривая с ним, но я родилась Мейсон, упрямая, как чертов мул. Это было у меня в крови, и я не сдавалась. Он вел себя как придурок по отношению к Картеру, и в довершение всего он каждый вечер уходил домой к жене. Нет, я не отступал в этой борьбе.

— Ты бы видела его сегодня утром дома. Когда я показала ему свое платье, он начал разглагольствовать о том, что Картер — придурок и предупреждать тебя, чтобы ты была осторожна, а я такая: «Братан, если она хочет трахаться с ним, то пусть все останется в прошлом». Серьезно, Алекс вышел из себя и разбил мое зеркало.

— Что?

Шокированная, я повернулась к ней лицом, когда она кивнула головой. Я не могла поверить, что он сделал это на глазах у Адрианы. Что, если она что-то заподозрила? Я вдруг почувствовала себя неловко и очень тщательно подбирала слова. Я не могла проговориться.

— Он сказал, что этот придурок продолжает нести чушь, и он не хочет, чтобы он причинил тебе вред, — затараторила она.

— Ну, твой брат — тот еще защитник. Он расспрашивал меня о тебе и Элайдже, а я ему: «Иди ты, чувак. Серьезно, в чем его проблема?

Притворяясь, я надеялся, что она мне поверит.

— Я не знаю, он всегда на взводе. Его что-то беспокоит, и я думаю, что это может быть связано с Самантой. Я подслушала, как она что-то говорила моей маме, и это было довольно мерзко.

Я не знала, хочу ли я знать, что это было, но любопытство взяло верх: — Что может быть отвратительным, Адриана?

— О, какое-то дерьмо о том, что она хочет попробовать завести ребенка, но Алекс не хочет, и она говорит, что он даже не хочет заниматься с ней сексом. Я же говорила, гадость, да?

Я изо всех сил старалась скрыть улыбку, которая так и норовила вырваться из меня вместе с внутренним танцем счастья. Мое внутреннее «я» кувырком полетело через всю комнату.

— Знаешь что? — я рассмеялась, пытаясь скрыть, как я была счастлива услышать, что он не трахает Саманту, — Это как когда ты говоришь об Элайдже и прочем дерьме в присутствии Алекса, а он делает точно такое же лицо, за этим довольно забавно наблюдать, как он морщится. Сразу видно, что вы родственники.

Адриана закончила и отправилась домой, чтобы подготовиться. Пока я сидела и смотрела на себя в зеркало, я думала о том, как пройдет сегодняшний вечер. Не так я представляла себе выпускной бал: пойти с каким-то придурком, когда мужчина, в которого я была так отчаянно влюблена, сидел дома с женой. Несколько раз я хотела отказаться, но боялась, что кто-нибудь узнает об этом. Нет, я должна была пойти сегодня вечером и вести себя так, как будто никакого Алекса не было, притвориться, что я обычная девушка, которая участвует в обычных ритуалах подросткового возраста.

Я медленно спустилась по лестнице и увидела отца, сидящего за обеденным столом с Дебби, его девушкой, хотя он ненавидел это слово. Он повернулся, чтобы посмотреть на меня, и сделал двойной дубль.

— Ух ты, Чарли. Ты прекрасно выглядишь, — сказал он, после чего нахмурился. Дебби слегка шлепнула его по руке, когда он притворился, что улыбается, — Итак, этот парень Картер… Я слышала о нем многое.

— Что у него маленький пенис? — пошутил я.

Дебби громко рассмеялась, к большому разочарованию отца.

— Боже правый, нет! Но стыдно за мальчика. Я слышала, у него неплохая репутация.

— Пожалуйста, папа, это была исключительно деловая сделка. Он помог мне с геометрией, и я согласилась пойти на выпускной. Не волнуйся, он мне ни капельки не интересен. К тому же, там будет Финн.

— А как насчет того парня Эдвардса?

Я замерла, не ожидая, что он заговорит об Алексе.

Какого хрена он заговорил об Алексе? Я запаниковала, пытаясь подобрать слова.

— Кто, Адриана? — ответила я, прикидываясь дурочкой.

Дебби слегка хмыкнула и склонила голову, чтобы скрыть ухмылку, появившуюся на ее лице. Черт! Она, должно быть, знала: — Нет, ее брат. Другой ребенок Эдвардса.

— С чего бы Алексу быть на выпускном? Ему двадцать пять, он не выпускник.

— Я подумала, что он может сопровождать Адриану.

Я фыркнула, забавляясь этой мыслью: — Да, Адриана бы умерла, если бы пошла на выпускной со своим братом. Кроме того, у нее есть парень, Элайджа.

— Ах да, парень Моррисона. Хорошо. Мне никогда не нравился этот Эдвардс.

— С какой стати тебе не нравится Алекс, папа? Ты его даже не знаешь, — защищаясь, сказал я.

— Ну, Алекс, как ты его называешь, был тем еще дебоширом в те времена, когда учился в школе Кармел. Попадал во всевозможные неприятности.

— Откуда вы это знаете? И какие неприятности? — спросил я.

Алекс никогда не был похож на нарушителя закона, но, с другой стороны, он не был похож и на того, кто заводит роман с лучшей подругой моей сестры: — О, ты знаешь, как обычно… безрассудное поведение, наркотики и алкоголь. Твоя сестра постоянно говорила о нем твоей матери…, — он запнулся.

— Наркотики? — повторил я, удивляясь тому, как повысился мой голос.

— Боже, Чарли, не мог бы ты потише? Да, пойман за курением марихуаны на местной вечеринке.

Моя сестра говорила об Алексе? Я не помнил ни одного из этих разговоров, но это было много лет назад, и, скорее всего, мне тоже было наплевать, но говорить с мамой? Мне хотелось позвонить сестре и спросить ее о нем, но потом я вспомнила, что она путешествует в отдаленной части Африки, так что эта идея отпала.

— Дорогая, кажется, Картер пришел, — сказала Дебби, когда раздался звонок в дверь.

Слава Богу, что я прервалась. То, что Алекс курит травку, меня не волновало, если только он все еще не делает это, что было бы лицемерием, поскольку он был интерном в местной больнице.

Подойдя к входной двери, я распахнула ее, и меня встретил восторженный Картер, разглядывающий меня с ног до головы. Мерзость.

— Чарлииии…, — он присвистнул.

Мой отец прочистил горло, и тут же Картер восстановил осанку и протянул папе руку для пожатия. Он натянул свою фальшивую улыбку, но это не осталось незамеченным моим отцом: — В общем, я подумал о том, чтобы отвезти вас на бал.

— Серьезно, папа? — простонала я.

Как будто я позволила бы Картеру ощутить меня в машине.

— Я не против, мистер Мейсон, — согласился Картер.

Ну и придурок.

Папа поцеловал Дебби на прощание и направился к машине. То, о чем я всегда мечтал, — приехать на выпускной бал в пикапе. Поездка прошла в неловком молчании, а прибытие — еще хуже. Дети подъезжали на шикарных машинах, лимузинах, и все такое. В довершение всего папа поговорил с директором Синклером, чтобы тот проверил, нет ли на территории школы алкоголя. После того, как их совместный поиск ничего не дал, он решил уйти, но не удержался и предупредил Картера, где его руки должны оставаться до конца вечера.

Гимназия была безупречно украшена. Адриана была частью комитета по украшению. Точнее, глава комитета, как она сама себя называла. Тема была «Ночь в Париже». Комната была увешана сказочными огнями, которые сидели среди искусственных деревьев, создавая теплое свечение. По комнате были разбросаны уличные указатели, воспроизводящие знаменитые парижские улицы. Парижские картины покрывали стены — внимание к деталям было поразительным. Самой впечатляющей частью была Эйфелева башня. Она выглядела потрясающе, нарисованная до совершенства. Перед ней были установлены прожекторы, подчеркивающие ее красоту. Они проделали такую потрясающую работу, что на мгновение можно было забыть, что находишься в спортзале, а не бродишь по улицам Парижа, самого романтичного города на земле.

Я вздохнула, наблюдая за парами, входящими в зал, беззаботными, наслаждающимися собой и, возможно, здесь с кем-то, кто им действительно нравится, а я стояла и мечтала, чтобы у меня был мой спутник, мой прекрасный принц, чтобы танцевать и быть глупой с ним, чтобы создать воспоминания, которые останутся на всю жизнь. Ведь именно это и был выпускной, верно? Но вместо этого я была здесь одна, даже не в хороших отношениях с Алексом после нашей большой ссоры. Я была полна решимости провести хороший вечер. Когда-нибудь я буду вспоминать эту ночь, когда буду старой и дряхлой в доме престарелых, и мне захочется улыбаться, потому что это была незабываемая ночь. Как я мог сделать эту ночь незабываемой — ума не приложу.

Я занималась своими делами и наслаждалась окружающим меня дефиле, пока Кейли, школьная шлюха, не решила осчастливить меня своим присутствием. Она стояла передо мной, одетая в бледно-розовое платье без бретелек с оборками. Ее грудь едва прикрывалась, когда она выскочила и поприветствовала меня. Ее макияж был чрезмерным, но, по крайней мере, ее волосы выглядели прилично. Да, прилично для пятилетней девочки, тренирующейся на своей кукле Барби.

— Итак, Чарли, где сегодня любовь всей твоей жизни?

— Я очень надеюсь, что ты не имеешь в виду Картера, потому что я слышала, что ты ждала его в туалете на стоянке грузовиков на шоссе, — усмехнулся я.

— Смешно, Чарли. Нет, я имею в виду Алекса Эдвардса.

О Боже, почему она так подумала?

— Эм, неудачник… Алекс — брат Адрианы и хороший друг. Не распространяй дерьмо по городу. Я уверен, что твой рот может найти лучшее применение, например, сделать минет той украинской студентке по обмену в туалете уборщика.

— Ты сука, Чарли, — уходя, она вернулась к своим друзьям и споткнулась о платье. Может быть, эта ночь не будет такой уж плохой, в конце концов.

Я посмотрела на часы на стене. Было немного за семь. Где, черт возьми, была Адриана? Она должна была быть здесь уже час назад. Я начала беспокоиться, но, как типичная девушка, мой чертов телефон не помещался в мою сумочку, так что я никак не могла позвонить ей. В нетерпении я решила выпить немного пунша, болтая с Финном, Джен и несколькими девочками из моего класса, включая Хизер, новую ученицу.

Логан и Джен решили отправиться на танцпол, когда из колонок зазвучал Бобби Браун.

— Боже мой, он такой чертовски горячий. Не могу поверить, что она привела его. О Боже, Чарли, серьезно, посмотри на него, — задыхалась Хизер.

Другие девушки в группе тоже распушили свои перья. О ком, блядь, они говорили? Я повернулась и встретилась взглядом с гипнотическими изумрудными глазами, принадлежащими моему Алексу. Его взгляд уже остановился на мне, и я не сомневалась, что выгляжу точно так же, как эти девушки — с отвисшей челюстью и капающими изо рта слюнями. Он выглядел как гребаная мужская модель, присланная из журнала GQ, в этом броском черном костюме и белой рубашке с воротником, слегка застегнутым на все пуговицы. Его волосы выглядели по-другому, немного короче и уложены в прическу, а лицо было свежевыбрито.

Я не могла игнорировать улыбку, которая излучалась с его лица, как только его глаза встретились с моими. Я попыталась не улыбаться в ответ, только потому, что не хотела, чтобы кто-то заметил, что только смутило его, так как улыбка исчезла, а затем он прошептал на ухо Адриане. Адриана, конечно, выглядела потрясающе в своем коротком платье в стиле балерины, дополненном туфлями на очень высоких каблуках. Ее лицо выглядело мрачным, и, к сожалению, я должна была спросить ее, что случилось с Элайджей, а это означало, что мне нужно было физически находиться рядом с Алексом. Сдержанность должна была держать меня за руку прямо сейчас, потому что я не могла сделать это в одиночку.

— Привет, Чар. Прости, что я так поздно.

— Эм… не бери в голову. Где Элайджа, и почему ты здесь?

— Спасибо, Шарлотта, хороший прием, — с сарказмом ответил Алекс.

— Я не это имела в виду… Я… просто удивилась, увидев тебя здесь, так как ты не старшеклассник, — я споткнулся на словах, пытаясь взять себя в руки, так как все девушки продолжали таращиться.

Уголком глаза я заметила Кейли с ее толстым лицом «ты влюбилась в него, и я собираюсь рассказать это всем».

— Элайджа заболел тем жуком, который ходит вокруг. Его вырвало дважды, прежде чем он сел в лимузин. Он выглядел ужасно, и он не хотел, чтобы я пропустила, поэтому предложил мне взять Алекса.

— Ну, ты могла бы остаться без пары, — пробурчала я.

— Ого, Шарлотта, любой бы подумал, что ты не хочешь меня здесь видеть, — отчеканил Алекс, его лицо было раздражено моей враждебностью к его присутствию.

Черт! Все это было разыграно неправильно.

— Я не это имела в виду…

— Что, черт возьми, с вами двумя не так? О, точно, Саманта рассказала мне о вашем большом взрыве из-за того, что вы меня прикрыли. Ну, старший брат, раз мой мужчина недееспособен, вы можете целоваться и мириться. Ничего страшного, ничего плохого. Боже мой, кто-то сбил этот уличный знак! В мгновение ока она исчезла, а я остался стоять на месте, чувствуя себя неловко из-за ее предложения поцеловаться и помириться. Если бы она только, блядь, знала.

— Так теперь ты хочешь сказать мне, почему ты так отчаянно не хочешь меня здесь видеть?

— Слушай, Алекс, я просто не ждала тебя.

— Ни хрена себе. И это проблема, потому что?

— Потому что после недели, в течение которой ты не разговариваешь со мной, я боюсь, что люди поймут, что у нас есть какие-то претензии друг к другу. И эта обида может быть неправильно истолкована как ссора влюбленных.

— Ну, я не видел, чтобы ты брала трубку, отвечала на смс или даже писала мне.

— Может быть, потому что во время нашего последнего разговора твоя жена все время напоминала тебе о фантастическом сексе, который у вас будет этой ночью!

Ладно, это была чересчур мелодраматичная Чарли в ее лучшем исполнении. Но это не стерло обиды, которую я чувствовала и неделю спустя. Его молчание было похоже на признание того, что я сказала. Я почувствовала удар в сердце, удар в кишки. Чего я, честно говоря, ожидала?

— Шарлотта, пожалуйста, — он протянул руку, чтобы коснуться меня, но почти сразу же отдернул ее, осознав, что его глаза внимательно следят за сплетнями, — Саманта вела себя нелепо.

— Возможно, но, насколько я знаю, ты приветствовала эту нелепость, спустив штаны.

— Шарлотта, я же сказал тебе, что не прикасался к ней с тех пор, как мы начали, и не буду прикасаться до тех пор, пока мы вместе.

— Что это вообще значит, пока мы вместе? Как долго, по-твоему, мы будем продолжать этот фарс, не будучи пойманными?

Я знала, что в этом одном предложении было слишком много вопросов, но сейчас это были жгучие вопросы, те, которых я страстно избегала. Я знала, что на них нет ответа, который мог бы заглушить боль в моем сердце. Его молчания было достаточно, чтобы расстроить меня. К счастью, нас прервали Финн и Джен, потому что я была готова к тому, чтобы все выяснить там и тогда.

— Чарли, ты должна танцевать. Это же выпускной!

Я смеялась над своим лучшим другом: — Джен, ты подлила что-то Финну в напиток?

— Ты же знаешь, какой он сумасшедший, когда дело касается музыки. Извини, как его лучшая подруга, я думаю, тебе скоро придется взять это на себя. Мои ноги меня убивают.

Джен была на каблуках, и я ее не винила. Я просто стояла, и даже мои ноги болели. Вот почему были созданы Converse, а каблуки — для подражательниц Posh Spice.

— Эдвардс, что ты здесь делаешь? — спросил Финн, обнимая Джен.

— Длинная история. Я уверен, что Адриана будет рада пересказать историю о том, как Элайджа заболел, — легкомысленно ответил Алекс.

Я должна была признать, что было приятно видеть, как они ладят, но это ненадолго. Финн избил бы его до полусмерти, если бы узнал, что между нами что-то происходит.

Тишина стала неловкой даже на фоне громкой музыки. Если я думала, что это некомфортно, то я не подготовилась к тому, что Картер будет идти в мою сторону. Его высокомерной ухмылки было достаточно, чтобы вызвать желание броситься наутек, и, кроме того, он был самым большим придурком в мире, обнимая меня на глазах у Алекса, словно пытаясь заявить о своих правах. Я бросила на него взгляд, не дающий ни единого шанса, но, конечно, он просто рассмеялся, как обычно.

— Вау, Чарли, ты можешь окружить себя еще большим количеством неудачников?

— Серьезно, Картер, повзрослей.

— Что? Эдвардс и Родригес не могут за себя постоять?

К этому моменту и Алекс, и Финн смотрели на Картера. Этот придурок должен был получить взбучку в любую секунду, и хотя я была бы более чем счастлива посмотреть, как он ее получит, в моей голове зазвучал голос отца. Я не могла позволить себе снова оказаться под домашним арестом. Алекс едва держался на ногах.

Я сделала мысленную пометку — ему не нравится, когда кто-то другой прикасается ко мне.

Ладно, да, заставлять его ревновать было даже забавно, потому что сейчас он никак не мог этого допустить.

— Отвали, Рид, или тебя будет окружать мой кулак, — пригрозил Финн.

— Пошел ты, Родригес. Таким бездельникам, как ты, здесь не рады. Как и отчисленным медикам, нуждающимся в папиной помощи, — Картер хмыкнул, уходя.

— Чарли, какого хрена ты согласился пойти с ним? — шипел Финн, когда Джен положила руку ему на грудь, чтобы успокоить его.

— Потому что я была в ссоре с отцом за то, что прогуливала школу и пропускала геометрию, и мне нужны были его конспекты. Он может быть самым большим придурком, но геометрию он знает на отлично.

— В следующий раз я одолжу тебе свои, — предложил Финн.

— Вы не слышали то, что я сказала? Геометрию он сдал на отлично. Мне не нужна помощь в провале, я и сам прекрасно с этим справлялся, — я закатила глаза, и Финн отмахнулся от меня, покачивая своим телом в такт включенной песне Jay-Z.

И снова я осталась наедине с Алексом.

— Ты ужасно тихий, — пробормотала я.

— Ты потрясающе красива сегодня, а я должен стоять здесь и делать вид, что ты ничего для меня не значишь, и позволять этому ничтожеству накладывать на тебя свои руки.

— Алекс, мне жаль.

Мне хотелось прикоснуться к нему, но не было никакой возможности.

— Нет, мне жаль, что я не доверяю тебе с этим придурком. В любом случае, как я слышал, его член такой маленький, что он даже не смог снять Кейли.

Я так громко рассмеялась. Это была правда, и я не любила ничего больше, чем видеть, как Алекс улыбается, даже если речь шла о крошечном члене Картера.

— Это слухи. Даже мой отец слышал это.

— Ого, даже мистер Мейсон в курсе.

— К сожалению, да. Я не хотела быть такой холодной, но люди догадываются. Я не знаю почему, но Кейли нахамила, и я сказал ей, что она идиотка, но она, очевидно, как-то это восприняла. Я не знаю, к чему это приведет и что случится в будущем, но я знаю, что сейчас нас нельзя поймать.

— Мы и не попадемся, Шарлотта. Но сегодня вечером мне нужно как-то овладеть тобой, оставь мозговой штурм мне, — он подмигнул.

Прошло немного времени, прежде чем Адриана вернулась. Мы танцевали под несколько песен и наслаждались типичным праздником бала. Через час или около того началась церемония. По истинной моде школы Кармел, Картер был назван королем бала, а Кейли — королевой бала. Конечно, она злорадствовала, размахивая руками, как чертова дива, которой она и была. Мы все хлопали, давая ей возможность насладиться моментом, который она хотела. Мне было все равно, потому что у меня не было никаких чувств к Картеру. Они танцевали традиционный танец короля и королевы бала. Это было одно большое уморительное шоу. Оно не могло быть более стереотипным. Они протанцевали всего несколько минут, прежде чем Кейли ушла, раздраженная тем, что Картер что-то сказал.

Спустя несколько мгновений он подошел ко мне, и я вздрогнула от просьбы, которая, как я знала, последует.

— Потанцуешь со своей парой? — он протянул руку.

Мои глаза умоляли Алекса понять, почему я согласилась. Он словно мгновенно все понял и стоял с довольной улыбкой на лице.

— Один танец, — предупредила я его.

Мы немного потанцевали, прежде чем я начала слышать булькающие звуки. Я не была голодна. Я подружилась с официантом, который подавал мини-корн-доги. Странно, подумала я. Я снова услышала звук. Он был довольно громким. У Картера было такое неловкое выражение лица. Я повернулась, чтобы посмотреть на него, но меня отвлекла Кейли.

— Ты такая шлюха, пытающаяся заполучить Картера и Алекс. Почему бы тебе не пойти и не трахнуть их? Эй, устройте секс втроем, — крикнула она.

Булькающий звук повторился, но на этот раз он был громче. И Картер, и Кейли стояли передо мной. Картер тут же оправдался, и я смотрела, как он бежит по гимнастическому залу с поджатыми ногами. О! Я не могла удержаться от смеха. Должно быть, он подхватил жука Элайджи или что-то в этом роде. Совершенно отвратительно.

— Серьезно, Кейли, займись своей жизнью. Я не та, кто размахивает бедрами, как выигрышным лотерейным билетом, по всему городу.

— Нет, только Алексу? — спросила она насмешливо.

— Что именно у тебя с ним за гребаная проблема?

— У меня нет с ним проблем, и, очевидно, у тебя тоже. Иначе вас двоих не видели бы трахающимися на капоте его машины, — усмехнулась она.

О, черт возьми, значит, кто-то видел.

С громко бьющимся сердцем в груди, отрицание стало бы моим лучшим другом на данный момент.

— Да, хорошая попытка, Кейли. Я предупреждала тебя, не надо выдумывать всякую ерунду о моих друзьях.

Мы обе стояли там, сложив руки лицом к лицу. Адриана, Алекс, Финн, Джен и еще несколько парней подошли, чтобы остановить то, что, как мне казалось, вот-вот произойдет.

Кейли оттолкнула меня.

Значит, маленькая сучка хотела драться.

Я как раз собирался ответить, когда снова услышал этот звук.

— Что это, блядь, такое? — спросил я, глядя на Кейли.

Ее лицо исказилось, когда звук усилился. Она схватилась за живот, пытаясь убежать, но ее каблук зацепился за мое платье, упавшее на пол. Она с силой дернула за платье, пытаясь распутать ткань от каблука.

— Ой, Кейли. Прекрати, блядь, двигаться, ты застряла на моем платье!

— Чарли, отпусти меня, — закричала она.

— Боже мой, Кейли, дай мне, блядь, снять твой каблук.

Было слишком поздно.

Она закрыла лицо, и бульканье прекратилось.

Вокруг меня раздался мощный взрыв смеха, и только спустя несколько мгновений я поняла, что произошло. Уголки моих губ скривились. Я изо всех сил сопротивлялась, так как мои щеки мгновенно раздулись от давления, но это было бесполезно. Мой смех разразился эхом в толпе, когда я наклонилась и несколько раз шлепнула себя по колену.

— Ты только что обделалась?

— Заткнись! Заткнись, тупая сука!

Алекс наклонился, не в силах сдержать смех, когда доставал каблук на моем платье. Убитая горем Кейли подняла платье, пытаясь прикрыть коричневое пятно, образовавшееся на бледно-розовой ткани. Мы всей группой упали на пол в истерике.

— Все в порядке? — спросил директор Синклер.

— Да, сэр, — ответили мы все в унисон.

Мы опирались друг на друга, чтобы встать.

Это была незабываемая ночь, все в порядке.

— Шар, это было уморительно! Хотя я не понимаю, зачем она выдумывает всякую ерунду про вас с Алексом? — спросила Адриана, пытаясь отдышаться.

— Пожалуйста, как будто я трону этого придурка с десятифутовым шестом, — я хихикнула, ударив Алекса по руке.

Я волновалась, что он обидится, но он быстро понял, в какую игру мы играем.

— Мило, Чар, — подразнил он, подражая прозвищу Адрианы для меня.

— О Боже, ребята!

Мы повернули головы в ту сторону, куда смотрела Адриана. У входа в гимнастический зал стоял Элайджа в своем хрустящем голубом костюме с черной рубашкой, застегнутой на все пуговицы. Он выглядел так, словно принадлежал к 1960-м годам, но этот костюм ему очень шел. Это был современный подход, и никто, кроме Элайджи Моррисона, не смог бы его снять.

— Бэбикейкс, — закричала Адриана, заключая Элайджу в объятия. Она оживленно болтала с Элайджей, объясняя каждую деталь прошедшей ночи. Их долгое воссоединение дало Алексу возможность прошептать что-то мне на ухо.

— Сейчас, — это были единственные слова, которые он произнес.

Я последовала за ним к столу для пунша, удобно расположенному рядом с потайным выходом. Проскользнув незамеченными, он потянул меня за руку, и мы оказались в коридоре недалеко от моего класса биологии.

— Это твой класс биологии?

— Да, — ответила я, не понимая, к чему он клонит.

Он потянул меня к двери и повернул ручку. Она была не заперта. В комнате было темно, за исключением легкого намека на луну.

— Какой у тебя стол?

— Тот, что сзади у окна, — ответила я, все еще недоумевая.

Он подвел меня к столу, обхватил мое лицо и крепко поцеловал, наши языки неистовствовали после недельной разлуки. Я скучала по нему. Боже, я чертовски скучала по всему, что связано с ним.

— Шарлотта, ты сегодня такая красивая, но мне нужно сделать с тобой грязные вещи прямо сейчас, на твоем столе.

Его губы прошлись по моему декольте, возбуждая каждый дюйм меня. Я провела языком по его челюсти, вдыхая его аромат, затем закрыла глаза, теряя себя в этом моменте. Он поднял и положил меня на стол. Раздвинув мои ноги, он встал между ними, затем, слегка наклонив голову, положил рот мне на грудь, осыпая ее поцелуями. Голодный, он расстегнул молнию, обнажив бюстгальтер, который не создавал никакой преграды, когда он сдвинул его вверх, обнажив мои груди. Взяв каждый сосок в рот, я застонала. Это только усилило интенсивность, когда он стал сосать их сильнее. Я выгнула спину, умоляя его войти в меня.

— Ты хочешь, чтобы я вошёл своим членом в тебя?

Я кивнула, не в силах говорить.

— Нет, Шарлотта. Ты превратила мою жизнь в ад за последнюю неделю. Ты отправила мой разум в самую дикую гусиную погоню, воображая самое худшее между тобой и Картером, — продолжал он, сильнее взяв мой сосок в рот.

Я хотела большего — его гнев только усиливал удовольствие. Раздвинув мою ногу и обнажив задницу, он крепко схватил ее. Наклонившись вперед, он открыл мой ящик стола, ища что-то.

Что ему могло понадобиться из моего стола?

Линейка.

Выставив мою задницу, он нежно шлепал линейкой по моей коже, одновременно перебирая зубами мои соски. Я выгнула спину, баланс между удовольствием и болью переполнял меня. Святое дерьмо, это было так чертовски горячо. Он шлепал меня за то, что я была непослушной. Втайне я получала удовольствие от такого дерьма.

— Никогда больше так со мной не делай, поняла? Ты моя, и я ни с кем тебя не поделю.

Я снова почувствовала шлепок линейки, на этот раз чуть сильнее, но еще более приятный. Может быть, было темно, но невозможно было не заметить огонь, бушующий в его глазах. Этот Алекс был другим, он был собственническим, диким и грязным, и мне это чертовски нравилось.

— Сильнее, — простонала я.

Звук эхом разнесся по комнате, и я притянула его рот к своему, чтобы заглушить стон, который я издала. Не теряя времени, он вытащил свой член и вышел в меня. Я страстно желала его, каждая частичка меня была готова взорваться в блаженном оргазме.

— Теперь каждый раз, когда ты будешь сидеть здесь, я хочу, чтобы ты вспоминала нас и то, где мы сейчас находимся. Как я трахаю тебя. Как я заставляю тебя чувствовать. Что никто другой никогда не заставлял тебя чувствовать себя так и никогда не будет иметь шанса заставить тебя чувствовать себя так. Никто не прикасается к тебе, кроме меня. Только я…, — прошептал он.

Я притянула его к себе и укусила за плечо, пока терпела. Его тело вскоре последовало за мной, когда он задрожал, кончая в меня. Наши потные тела прижались друг к другу, не в силах осознать, что только что произошло здесь, на моем столе, в кабинете биологии.

Я поправила платье и попыталась, как могла, поправить волосы. Алекс застегнул молнию на брюках и наклонился ко мне, на этот раз нежно поцеловав меня.

— No podemos estar separados, Charlotte, nunca. Мы не можем быть порознь, Шарлотта, никогда.

В его голосе звучало явное отчаяние, он умолял меня почувствовать то, что чувствовал он. У меня не было сомнений в том, что я чувствовала то же самое, что и он. Я понимала, но не понимала, как это может быть, чтобы однажды остались только он и я. Я кивнула, прежде чем сказать ему, что люблю его. Этот момент был настолько ошеломляющим.

— Шарлотта. Это платье… твоя красота… Я не могу поверить, что ты моя, — его глаза не покидали меня, изумрудно-зеленый цвет совпадал с оттенком моего платья.

— Это мой любимый цвет, — добавила я, все еще удерживая его взгляд.

— Почему, детка? — спросил он, покусывая мою ключицу, отвлекая меня от вопроса.

— Это твои глаза, Алекс. Они что-то делают со мной. Я не могу объяснить. Это почти как будто они наложили на меня заклятие. Ты должен это знать, так как используешь их, чтобы заманить меня в любое время, когда мы находимся на расстоянии фута друг от друга

Он снова поднял голову, чтобы посмотреть мне в лицо, его лицо было серьезным. Он выглядел так, словно его что-то мучило, словно что-то, что он должен был сказать, было на кончике его языка, но он не произнес ни слова до нескольких минут спустя.

— Ты блондинка, — сказал он, проводя пальцами по моим волосам, — Ты мне нравишься как брюнетка.

— Подумал, что надо бы немного сменить имидж. Почему? Боишься, что не сможешь отличить меня и Саманту?

— О, мой большой жирный рот с поносом.

Его холодный взгляд заставил меня нервничать. Это длилось недолго, прежде чем его лицо смягчилось: — Я люблю тебя, детка, так сильно, что уже не могу мыслить здраво. Я больше не могу жить этой дерьмовой двойной жизнью.

Он поднял мое платье и взял меня еще раз на столе. На этот раз медленнее, более мучительно, но это было там, глядя нам обоим в лицо — любовь, которую мы испытывали друг к другу. Я хотела спросить, что это значит, но он был внутри меня, и это было не время для вопросов и ответов. Нет, это было время насладиться моим мужчиной, насладиться его прикосновениями и тяжестью его тела на моем.

Пятнадцать минут спустя мы вышли по отдельности в спортивный зал. Уже близился конец вечера, а Кейли и Картера нигде не было видно. Слава богу. Свет приглушили для финальной песни вечера. Я стоял там без даты, когда Адриана подошла ко мне, увлекая за собой Алекса.

— Ладно, ребята, вы можете достаточно поладить, чтобы станцевать одну песню? Шар, ты никогда не простишь себе, что у тебя не будет последнего танца, даже если он будет не с твоим прекрасным принцем.

Какая ирония, подумала я.

Она быстро убежала в объятия Элайджи, который, к счастью, находился в противоположном конце комнаты.

— Приказ сестры, — он ухмыльнулся.

Я потянулась к его руке, и он притянул меня к себе, стараясь изо всех сил не задушить меня и не позволить нашим телам соприкасаться. Музыка играла, позволяя мне думать слишком много — о сегодняшнем вечере, о нас, о нашем будущем.

— Ты в порядке? Ты немного хромаешь, — подразнил он.

— Неплохо. По крайней мере, у тебя по ноге не стекает сперма.

— Если бы это было так, я бы хотел, чтобы ты стояла на коленях и слизывала ее.

О, черт, теперь было еще хуже. Почему это чувство не ослабевает? Мы уже дважды трахались.

— Спасибо. Думаю, после этого комментария я выпустила еще больше.

— Вау! Ты точно знаешь, как сделать танец на выпускном романтичным.

Я усмехнулась и промолчала. Пришло время насладиться моментом. Это был конец эпохи, время двигаться дальше и жить как женщина.

К новым начинаниям, подумала я.

Я смотрела на огни, мерцающие на фоне Эйфелевой башни, погрузившись в лирику, которая поглощала меня. Не могло быть лучшего момента, чтобы поднять вопрос, который горел во мне, вопрос, который сделает или сломает нас.

— Алекс…

— Шшш… однажды, моя Шарлотта, мы будем танцевать в Париже под всеобщее обозрение. Я обещаю тебе, что однажды настанет и наш черед. Я имел в виду то, что сказал в той комнате… мы не можем быть порознь, Шарлотта. Никогда.

И вот, в тот момент он пообещал мне совместную жизнь, пообещал мне весь мир.

Я закрыла глаза, представляя, что это сейчас, что люди вокруг нас ничего не значат, и мы свободны, свободны показать миру, как сильно мы любим друг друга и что ничто не сможет нас разлучить.