Пробуждение Черного дракона

Глава 24. Безумие

Как и все, я ждала.

Гилберт предлагал взять меня с собой, но я отказалась покидать растерянную Олле и испуганных моряков, и теперь мы разбредались по пустым величественным залам защищенного, по словам Аргелиуса, как лучшая крепость, замка, надеясь на хорошие вести и пытаясь найти себе хоть какое-то занятие.

Мой черный дракон обещал вернуться максимум через час. Всего час! Почему же он казался таким бесконечным?

Я всматривалась в необычные – не солнечные, скорее, похожие на песочные, - часы, где маленькие кристаллики смахивающего на аметист камня пересыпались в двенадцать однообразных пустых сосудов, разделенных каждый на четыре отсека так, чтобы и они заполнялись последовательно. Гилберт объяснил, что наполнение одного такого сосуда равно одному часу, и что когда последний сосуд наполняется целиком, часы переворачиваются. Согласно этому прибору, прошло минут двадцать с его ухода, не больше.

Я вертела в руках флакончик с остатками настойки амарассы, рассматривая мутное стекло и густые капли переливавшейся на донышке жидкости.

Какое дикое ощущение!

Когда-то Лавандовый остров посещал один из королевских живописцев. Он захотел изобразить мои любимые поля на рассвете – розово-лиловые, воздушные, прозрачные. Живописец подарил один из цветных эскизов мне. Много позже я увидела еще одну его работу, которую он оставил в трактире – наскоро набросанный портрет нашей дорогой Олле, в этот раз совершенно земной, написанный грубыми и плотными мазками охряного и бордового цвета. Я отдала Олле и эскиз, чтобы она повесила его в трактире, и мы вместе сравнивали картины. Это были два абсолютно разных по духу изображения.

Сейчас мое зрение оказалось обескуражено, как и тогда: остатки корабля, трактирщица и моряки и даже моя одежда будто принадлежали одной картине – а я, Без, Гилберт и этот замок – совершенно другой. Я натягивала рукав на запястье, где теплела невидимая метка – и только ткань выделялась как инородная, слишком плотная и грубая, а моя кожа, которую она закрывала, будто принадлежала здешнему воздуху.

Потерянные, пытающиеся хоть как-то себя занять моряки выглядели такими вот грубыми гуашевыми мазками на прозрачной, светящейся акварели.

Мне было больно за них больше, чем за себя. Без вскользь упомянул, что вряд ли они когда-нибудь смогут вернуться домой, а если это кому и под силу, то лорду Ауро. Тот в свою очередь людям не слишком симпатизировал, попросту бросив их здесь и занявшись какими-то другими своими делами – с момента, как он усыпил их, более судьба несчастных его не интересовала.

Наверно, моряки чувствовали свою неуместность и абсолютную ненужность. Наверно, ребята собрались где-то вместе, но мне никак не удавалось найти, где. Я не видела бедняг последние полчаса – с момента, как Без по моей просьбе помог разбудить их. Наверно, они были в ужасе, и я ощущала свою ответственность за это, хоть ничего и не могла сделать.

Я бесцельно переходила из зала в зал, пытаясь создать в голове примерную карту открытого нам этажа. Каблуки стучали по плитам, и пустое пространство разносило эхо, будто я была в замке совсем одна. Где-то вдалеке шумел водопад и иногда что-то падало, словно мелкими камешками рушились своды – и снова наступала тишина.

Так что когда я обнаружила Олле, сидевшую на краю бывшего фонтана, ныне высохшего и представляющего собой пустую чашу, то очень обрадовалась.

- Олле, ты как? – села я рядом с трактирщицей, как ни в чем не бывало чинившей накидку одного из матросов.

Та подняла голову, тяжело вздохнула и ответила на так и не заданный вопрос:

- У меня на передник всегда игла приколота. Я так себе. И Эли, все зависит от того, чего мы ждем.

В ее голосе звенела тревога. Обычно Олле выражалась просто и ясно, но сейчас я почти не поняла, что она имела в виду. Это напрягло меня, хотя мне было сложно сформулировать, что не так.

- Гилберт скоро появится, - попробовала успокоить ее я. – И лорд Ауро вместе с ним. Я попрошу их вернуть вас домой.

Олле несколько раз медленно кивнула, поджала губы. Похоже, она мне не верила.

- Эли, ребята – мужики простые. Они задают вопросы прямо. И я как они. Ты мне скажи. Мы переживем это все?

И снова это чувство: Олле говорила как-то необычно, рвано.

- Конечно, - положила я ей руку на округлое плечо. – Нам только нужно немного подождать. Я тут, с вами. Гилберт пообещал, что я буду в порядке, что он защитит меня, а лорд Ауро – мой родственник. Но без вас я никуда не пойду. Я с вами. И другим бы сказала, но не могу их найти.

- Они думают, что свихнулись на острове, - некстати, словно отвечая на какой-то другой вопрос, сказала Олле. – Паникуют. Нашли какой-то заваленный камнями коридор… чулан… и сидят там, перетащили вещи из корабля, заперли двери и держат оборону. Против кого тут оборона? Это слишком. Я к ним стучала, но они боятся открыть дверь даже мне. Боятся тебя, Гилберта, мальчика Беза, черных ящеров в небе, огня. Думают, что оказались в пекле. Молятся духам. Только ведь не слышат нас тут духи. Тут никого нет.

- Олле… – только и смогла выдохнуть я, едва осознавая услышанное. – А Доур с ними? Может, поговорить с ним?

- И я сама ни в чем уже не уверена, - продолжила женщина. – Их накормить бы, в корабле даже еда и вода есть, но ни меня, ни капитана не пускают. Боятся, понимаешь? Доура считают здешним, не узнают как своего.

- Где капитан? – мягко повторила я вопрос.

- У корабля, - пожала плечами трактирщица. Обычно веселая и оптимистичная, сейчас она выглядела абсолютно потерянно и очень мрачно. Глядя на нее, я могла бы поверить в страшилку Али, согласно которой дух принимал облик знакомого, чтобы свести с ума. – А ребята заперлись. Никого не пускают, - по кругу начала повторять она.

- Давай попросим Беза выкурить их оттуда? – предложила я и тут же вспомнила, что это невозможно: уходя даже ненадолго, Гилберт погрузил слугу Ильберта в сон и связал, как если бы тот был опасен. – Или подождем. Мы подождем Гилберта. Все будет хорошо.

- Подождем, - отозвалась Олле. Только теперь я обратила внимание на ее работу: женщина хаотично накладывала швы друг на друга, как если бы не штопала дыру, а вышивала на толстой ткани неровный желтый василек. – Я будто сплю. Эли, я только трактирщица, но чую: нам нельзя быть тут. Это место из сказок не для нас. Если оно вообще существует. Может, мы спим на том острове, а? Не надо причаливать к нему.

Я заглянула в ее светло-карие глаза – и отшатнулась: на меня, усмехаясь, глядело медленно, но неотвратимо забирающее Олле безумие.

Светлые духи, они же сходили с ума прямо сейчас, в этот самый миг!

А Гилберт знал, что происходит с людьми, которых оторвали от родного им мира?! Мы не пробыли здесь и пары часов! Наверно, драконы просто забыли о беднягах, как о балласте. Люди, всего лишь люди…

Мои родные неггастцы.

- Олле, - попыталась я привлечь внимание трактирщицы, но она только опустила голову, увлеченная своим занятием.

Я поднялась. Сделала несколько шагов прочь – и бросилась назад, через далекие залы, туда, где в принятом нами за пещеру приветственном зале застряла «Голубка».

.

.

- Капитан Доур!

Завидев знакомую коренастую фигуру на краю борта, я прибавила шага. Мужчина спускался с палубы. Пояс его был обвязан веревкой, прикрепленной к мачте – так ему удавалось, отталкиваясь от палубы, как скалолаз от горы, медленно и аккуратно перемещаться вниз, не вредя драгоценной ноше – двум бурдюкам с водой, которые он прикрепил к своему поясу полосой ткани, раньше бывшей запасным парусом.

Услышав меня, Доур обернулся и одним рывком спустился чуть ниже обычного прыжка, почти потеряв равновесие, но быстро выровнялся и закончил свой путь уже в обычном темпе. Капитан положил бурдюки с пресной водой поверх шести остальных, вытер лоб рукавом.

- Бочки раскололись, осталось только это. Остальные боятся соваться сюда, думают, корабль теперь проклят. Но нам же нужна вода. Тут же буквально ничего нет! – развел он руками.

Я вглядывалась в него, ища в лице признаки того же, что происходило с Олле. Капитан казался более спокойным, но мне все равно было не по себе.

- Я сделаю еще ходку. Там мясо, немного размокло.

- Я предлагаю подождать Гилберта, - остановила его я. – Он же вот-вот вернется.

- Откуда ты знаешь, Эли? – по-доброму ответил мне мужчина. – Мы тут слишком давно.

Давно?!

- Вы проснулись меньше часа назад. И мы здесь не больше пары часов, Доур. В дальнем зале есть часы.

Он застыл, будто к чему-то прислушивался – и в этот миг я с болью поняла, что и Доур не в порядке. Просто он совладал со своим безумием именно так – достойным способом.

- Не понимаю, - наконец, сказал капитан, и мне вдруг показалось, что я почти вижу мир его глазами: темные и чужие залы, пугающий свет, чернота вместо неба, и никаких окон – а значит, никакого ориентира. – Тут время как течет? Сколько декад мы здесь? Солнца не видно. Нам нужно есть. Я отвечаю за этих ребят. Я не дам им умереть от жажды.

- Конечно, не дашь, - отступила я, не зная, что делать и мечтая, чтобы Гилберт появился прямо сейчас. – Ты всех их спасешь, Доур.

- Не всех, - покачал головой мужчина. – Когда остров загорелся, они сгорели.

- Нет, они здесь, - начала было я переубеждать его, но Доур меня перебил:

- Те, кто согласился потерять память. Они же, наверно, оставались на острове.

У меня мурашки пошли по спине. Капитан вполне мог оказаться прав, и тогда это означало, что Гилберт убил их. Сжег.

Нет, не время.

- Доур, тогда вытащи столько мяса, сколько сможешь, пожалуйста, - тихо согласилась я, надеясь, что это поможет капитану справиться с кошмаром, происходившим сейчас в его душе. – Ребятам точно нужно поесть.

Капитан поплотнее стянул веревку на поясе – и устремился наверх, подтягивая себя узлом.

.

.

«Думай, Эли, думай».

Гилберт сказал, что здесь мне ничего не грозит. Даже если на меня кто-то решил бы напасть, стены одной из твердынь Ауро защитили бы меня. Опасаться неггастцев, витающих в мороках не справлявшегося с новой реальностью разума, не имело никакого смысла. По той же причине мне не стоило бояться и Беза: даже если бы он атаковал, по словам лорда Ауро, залы скорее испепелили бы его, чем дали мне пострадать.

Наверно, Без мог хоть что-то знать. А если и нет… Мне необходимо было поговорить хоть с кем-то, кто не тонет в пучине безумия.

В отличие от Гилберта, я совершенно не сомневалась в лояльности слуги Ильберта: парень явно не хотел разлучаться с теми, кто отнесся к нему по-человечески. Я видела, как он беседовал с Олле, и как Без наклонил голову, почти по-детски уткнувшись лбом в тыльную сторону ее ладони, а она по-матерински погладила его по волосам. Мне даже показалось, что Без тогда плакал.

С каждым проведенным с нами часом, с каждой выпитой каплей амарассы Без становился все человечнее.

- Привет, - тронула я недвижимого парня за плечо.

Сквозь слой холодного воздуха, которым Без был укутан, я не смогла понять, ощутил ли он мое прикосновение. Но вот парень открыл глаза. Взгляд золотых глаз быстро сфокусировался на мне.

- Что-то случилось? – без предисловий спросил он. – Господин Гилберт разрешил тебе будить меня?

- Я просто хотела поговорить с тобой, - присела я у его целой ноги. Вторая ступня, пострадавшая от пут, еще не заросла, и, уходя, Гилберт снял с нее подобие воздушного протеза, позволявшего Безу ходить.

Мы располагались на одной из каменных скамеек, и стена, из которой вырастала ее поверхность, слабо мерцала золотом, покрывая своим сиянием и словно укутанного в кокон Беза, и меня. Блики магии на моей коже отзывались теплом и силой, но я точно знала, что Без ощущает это совершенно иначе, и отблески хоть и не ранят, но дополнительно ослабляют его.

Перед нами, за изящными остриями перил, раскрывалась потрясающая панорама: пустое пространство настоящей пещеры, этакого безграничного каменного сада. Терраса, на которой мы расположились, шла полукругом, а в глубине шумел водопад.

И даже у него не росли растения. Ни одного.

Какая пустота. Ни солнца, ни зелени, ни жизни. Свихнешься тут.

- О чем? – сощурился Без.

Его, похоже, беспомощное положение совершенно не угнетало и уж точно не сводило с ума. И это было чудесно.

- Моряки теряют рассудок, - тихо проговорила я. – Мне страшно.

- Они же чистые люди, - безэмоционально заметил Без.

- И ты видел такое раньше?

- Несколько раз. Ильберт этим иллюстрировал разницу между людьми и драконами, пока я и другие слуги не перестали их жалеть.

О том, какое чудовищное обучение стояло за таким замечанием, я постаралась не думать. Наверно, весьма эффективное… Вспомнились мальчишки, оставляющие головастиков на солнце – и стало чуть сложнее дышать, когда у головастиков появились лица.

Может, я зря давала себе обмануться, и драконы – просто убежденные в собственном величии чудовища, не считающиеся ни с кем более слабым и получающие удовольствие от власти.

«Но ведь Гилберт вытащил их всех», - напомнила я себе.

- Тогда ты знаешь, как это замедлить?

- Я бы оставил их усыпленными, как сделал золотой лорд, - хмыкнул Без.

- Почему же ты не сказал! – возмутилась я, отметив: по крайней мере, к лорду Ауро я была несправедлива.

- Не мое дело подвергать анализу приказы, - ответил Без. – Господин Гилберт ясно сказал следовать твоим указаниям, как его. А ты, я так понимаю, обиделась за своих друзей.

Отлично. Оказалось, это я была виновата, что попросила Беза разбудить моряков. Почему же Гилберт меня не остановил? Не знал – или тоже не посчитал существенным?

Я села на скамью глубже, прислонилась спиной к стене, ткнулась затылком в теплые золотые линии орнамента.

- То, что ты видел у Ильберта… Сколько люди…

- Выдерживали? – помог мне Без. – По-разному. Некоторые сгорали за пару часов, некоторые за день. Но я думаю, дело в разнице между родным миром и тем, где они оказались. Так что есть шанс, что замок золотых драконов немного похож на мир, созданный из крови золотой драконицы.

- Надо их усыпить. А у меня из остатков – лишь корень валерианы, но он же не такой сильный, - принялась рассуждать вслух я. – Безумие встречается редко, я не носила с собой ничего на этот случай.

Вдруг в лице Беза что-то поменялось. Губы его дрогнули:

- Ты уверена, что он сработает здесь?

- Что? – не поняла я.

- Травы оттуда могут не действовать здесь, - повторил Без упрямо. – Эффекта от корня валерианы, на которой рассчитываешь, может не быть.

- Я обрабатывала дорожеей красной раны, все прекрасно заживало, так что не думаю… – Я осеклась, увидев выражение лица Беза. – Ты не про валериану… – выдохнула я, понимая, наконец, что он хотел сказать. – Ты про…

Вдруг Без втянул щеки, становясь похожим на обтянутый кожей скелет. Раздался треск разрываемой плоти – и я в ужасе вскрикнула, поняв, что это означает. Между плотно сжатых губ показалась кровь, горло сделало глотательное движение…

- Прекрати! – закричала я, вскакивая. – Зачем?! Не надо! Ильберт, если ты меня слышишь, если отдаешь ему приказы, потому что амарасса больше не действует – не надо его истязать! Пожалуйста!

Лицо слуги немного расслабилось. Золотые глаза, в которых явно плескалась боль, показались мне благодарными. Когда он заговорил, брызгая на собственный подбородок кровью, голос его оказался безэмоциональным, как раньше, и каким-то далеким, словно доносился из-под воды:

- Значит, ты истинная Гилберта. Я вижу тебя глазами слуги. Ты знаешь меня.

- Ильберт, - отшатнулась я. – Прекрати его мучить!

- Я оставил ему язык, чтобы пообщаться с тобой. Но этот пес знал, что не должен упоминать про амарассу, как и что будет наказан. И все же я не запретил ему говорить тебе, заметь. Только черному дракону.

Значит, Ильберт хотел пообщаться со мной? Тогда зачем сложности с какими-то запретами?

- Дай мне обезболить его раны.

- Иначе что? Не станешь разговаривать? Ты забавная, травнца Элиасаана. Но у меня нет времени на твои идеалистичные шутки.

Почему-то настоять я не смогла. Мне казалось невероятно важным услышать как можно больше, запомнить каждое слово, чтобы потом передать Гилберту.

- Чего ты хочешь?

- Надо же. Ни единой возможности вывернуться, иначе бы слуга уже выпутался, пусть и ценой жизни. Я впечатлен работой Гилберта, - высокомерно вздохнул губами Беза Ильберт. – Где же дядя? Позови его немедленно.

- Не могу. Тебе придется говорить со мной. Его нет здесь.

- Хорошо. Передай ему, что я готов потушить пламя войны и уступить трон. Ему лишь нужно разобраться с Эльвой. Она обманом подчинила себе черную семью, и если так и останется, то мы все сдохнем, как последние люди, а эта медная дрянь заберет все. Не верит – пусть спросит у Аргелиуса или Эрмаэла. Положение, в котором я оказался, не позволяет мне убить ее самостоятельно. Но Эльва ранена, лучшее время для атаки – сейчас. Она сглупила, напомнив мне о моем слуге и приказав связаться с ним. Я покажу слуге, куда перемещаться. Поспешите.