Пробуждение Черного дракона

Глава 32. Церемония (Элиасаана и Гилберт)

- Я думаю, Эльва все поймет, - напряженно протянула я, махая ребятам, натягивавшим над мощеной деревом площадкой тканевую крышу. – Я мало знаю о драконах, но решить, что Гилберт сентиментален, может только глупец.

Сердце билось как-то гулко. И сколько бы меня ни уверяли, что все получится, тревога не отступала. Мне чудился подвох почти во всем: и в спокойствии Аргелиуса, и в гладкости плана разделить Эльву и остальных драконов, и даже в помощи милой Альваари. Единственный, в ком я была уверена – это Гилберт.

Вот только попроси меня объяснить, почему остальное ощущается таким зыбким, я бы не смогла.

- Поймет, - неожиданно согласилась Альваари, переводя дух.

Она отбросила за спину плотные белые косы, подняла лицо к солнцу и улыбнулась, очаровательно морща нос, как будто только что на моих глазах не вершила что-то совершенно невероятное.

Альваари возвела вокруг нашей странной площадки для церемонии гряду холмов. Так мастерица могла бы подцеплять и валять шерсть – плавными, легкими, хоть и окрашенными усилием движениями привычных к этому пальцев. Выдох сквозь красные губы – и земля вздыбливалась гребнем, еще один – и эти гребни покрывались вмятинами, приобретая нужную форму.

Я во все глаза следила за воздушными кистями золотой драконицы, повинуясь движениям которых мертвая черная почва приходила в движение и вскрывалась новыми каменисто-травянистыми вершинами. Кусочек земли, выжженный Ильбертом, снова расцветал и окрашивался жизнью.

Хорошо, что знакомые нам моряки не задавали вопросов, и совершенно прекрасно, что из Неггаста этот клочок земли со всеми его холмами было не видно.

Больше всего меня поражало, что такое кардинальное изменение рельефа оказалось совершенно бесшумным. Чуть меньше – что хотя Альваари с легкостью создала нависающие холмы, сотворить простого навеса с крышей ей не удалось бы.

А нам нужно, чтобы все выглядело как подготовленная для празднования площадка.

Именно здесь. Мой Лавандовый остров…

Альваари снова остановилась, утирая лоб. Она тяжело дышала, но улыбалась.

- Вот так. Можно распылить сок вашего обессиливающего растения в этой чашке, если понадобится. И город не затронет, и драконов стреножит. Хотя как по мне, они просто рванут отсюда, и туда им и дорога.

- И сюда не вернутся, - подхватила я.

- Только мы, - радостно подтвердила Альваари. – Наше идеальное убежище. Надо будет сказать лорду Арро спасибо. Никто, кроме Золотых.

Гилберт настрого запретил говорить мне, что он может найти Орунтар – так же, как я смогла отдавать приказы его башне, принявшей меня за часть Черной семьи. Мне очень хотелось поделиться с чудесной Альваари, но я молчала.

Как и о том, что могла, прикоснувшись к метке, дотянуться до Гилберта, который тут же пришел бы на мой зов. Сам символ больше на коже не выделялся: после закрепления связи в его видимости более не имелось смысла, и печать ушла вглубь, оставив лишь теплеющий контур. Судьба уже обвенчала нас – и мы с Гилбертом знали, где метка, и ощущали искры удовольствия под кожей, а связь – всем своим существом.

Гилберт не доверял Альваари. Он отпустил меня с ней только потому, что Аргелиус, руководивший рабочими внизу, тоже был здесь. На главу моего рода недоверие не распространялось: я видела, как Гилберт отдал Аргелиусу один из сосудов с добытым на Туманном острове соком, большей уверенности сложно и представить.

- Подожди, - тряхнула я головой, возвращаясь к мысли. – Если Эльва поймет…

- Это совершенно не важно, - покачала головой Альваари. – Представь. Выходит глава Аргелиус и говорит, что в качестве подарка дает провести церемонию в своем мире – на границе нейтральной территории, где драконам нельзя дышать пламенем. И лорд Арро подтверждает, что именно там впервые увидел Эльву, поэтому мир для него особенный, и именно он должен стать местом заключения брака. Мол, это была его просьба к роду Ауро. Шито белыми нитками, но Эльва не сможет отказаться, не показав всем и каждому, что считает Черный и Золотой род врагами. Она же не знает, что ей не переместиться сюда снова. Вот и пойдет вместе с гостями. И это решит основную нашу проблему – драконы окажутся отдельно от нее, надеющейся на их присутствие и поддержку. Так что пока драконы будут осматриваться здесь, уверенные, будто церемония вот-вот начнется, глава Аргелиус, лорд Эрмаэл и лорд Гилберт уговорят ее связаться с демоном. Так сойдет, - заключила она, вглядываясь в наскоро возведенное строение. – Нам нужна только видимость. Минут пять, не больше. Все, отпускай их.

Я спешно спустилась по осыпающейся тропке вниз, к Аргелиусу – и увидела ошарашенные лица бывших моряков, так кстати согласившихся нам помочь. Сначала я подумала, что они все-таки поражены пришедшей в движение землей, но ответ оказался проще: повинуясь мысли лорда Ауро, жидкое золото и серебро вытекали из-под земли, причудливыми узорами обрамляя грубые деревянные стойки и складываясь в кружевные перила и скамьи такой тонкой выделки, на которую не способен ни один мастер.

Металл не был расплавленным, иначе деревянные основы просто вспыхнули бы от жара, и тем более ребята не смогли бы прикоснуться к получившимся узорам и не обжечься. Металл слушался Аргелиуса, словно воздух.

Я вспомнила, как Гилберт описывал мне происхождение драконьих родов. Мол, чешуя каждого рода уникальна и содержит частицы драгоценных камней или металлов. Красивая, необычная легенда, которую я так и не успела проверить на практике – Гилберт обещал перевернуться для меня после того, как все закончится.

- Итить, - сказал бывший боцман. – Настоящее. Золото.

Наши верные ребята выглядели намного лучше. Рассудок вернулся к ним очень быстро, и все, что происходило в Золотой твердыне, моряки попросту забыли, как могли забыть горячечный бред. Им казалось, что с Туманного острова их просто переместили прямо сюда. Сами не понимая, почему же так доверяют Аргелиусу, они просто выполняли его просьбы.

- После того, как все закончится, можете забрать себе в качестве платы, - махнул рукой лорд Ауро, и ребята заулюлюкали. – Никто, кроме вас, не знает, что оно здесь. Лучше перекройте дороги, а то кто-то из горожан может найти это место раньше. Чтобы никто не прошел. Ясно?

- Еще как! - выдохнул один из моряков.

Они бросились наверх, обгоняя друг друга.

- А почему просто барьер не поставить? – осведомилась подошедшая Альваари. Она потрогала золотую розу, обвившую деревянный колышек, откинула серебряные локоны назад и снова улыбнулась своей открытой, чистой улыбкой. – Так красиво. Я бы сразу не поняла, что это для отвода глаз. Самое страшное, решат, будто Гилберт – с причудой. Я бы и сама не прочь провести свадьбу в таком деревенском стиле.

Деревенский! Да такого роскошного убранства неггастцы в жизни не видели! Золотые и серебряные узоры переливались на солнце, и на их фоне даже молочный льняной полог, через который било солнце, казался дорогущим шелком! Нас окружали зеленые холмы, появившиеся сразу с цветами и высокой травой, и на их фоне выжженная, блестящая стеклянными жилами земля казалась задумкой неизвестного и очень талантливого архитектора.

Укрытый тканью помост был укрыт цветочно-зелеными гирляндами, да и в полых, выглядящих одновременно выплавными и резными чашах раскрывались букеты колокольчиков и диких рододендронов – это Альваари подхватила задумку дяди и теперь вовсю дополняла металл жизнью.

Невероятная красота!

- Драконы ощутят барьер, - пожал плечами Аргелиус. – И заинтересуются, что от них скрыто. Мы же не хотим, чтобы люди пострадали? – обратился он скорее ко мне. – Я должен уйти. Элиасаана, ты можешь остаться здесь с Альваари, или я перемещу тебя в замок.

- Гилберт сказал мне держаться вас, - с внезапной тревогой проговорила я. Потом, испугавшись, что обижаю молодую драконицу, спешно добавила: - Прости, Альваари, просто он так сказал…

- Да я не обижаюсь, - вздохнула девушка, отворачиваясь. – Кто я, в конце концов? Всего лишь семья.

- Эльва требует моего присутствия, - тяжело сказал Аргелиус. – Прямо сейчас она пытается угрожать мне. Я нужен ей там, чтобы признать законность ее действий. Так что выбора не так много – идти со мной на церемонию или остаться здесь с Альваари.

Неужели все началось?! Неужели?!

Когда? Почему Гилберт не дал знать?

Я незаметно тронула метку – и он тут же отозвался. Голос Гилберта был напряженным, далеким.

«Идти с Аргелиусом к вам или оставаться с Альваари?» – мысленно прошептала я и тут же ощутила, как у него на душе теплеет: похоже, дракон не ожидал от меня такой аккуратности и оказался приятно поражен ею.

«Настоять, чтобы Аргелиус взял Альваари с собой и остаться в Орунтаре. Спрячься. Если что покажется странным – сразу зови меня».

Я обернулась к Аргелиусу, чтобы выполнить указание Гилберта – и ошарашенно отступила на шаг. Золотой дракон держал потерявшую сознание Альваари за пояс. В руке у драконицы блестела смоченная чем-то черным серебряная спица.

Это зрелище посреди золота, серебра и зелени казалось абсолютно диким.

- Что такое? – пробормотала я, и тут глава моего рода поднял руку.

- У меня меньше минуты. Сосредоточься, - приказал Аргелиус. И заговорил быстро: – Похоже, Эльва заставила Альваари принести присягу, шантажируя смертью брата, иначе бы она не напала на меня – физически не смогла бы. Эльва требовала моего сотрудничества, угрожая Ардэну, но это было блефом – она бы не рискнула убить дракона, тем обрекая себя на казнь. Я забрал его из Обсидиановой твердыни, после чего успел восстановиться лишь частично. Эльва дала моей племяннице приказ атаковать, надеясь, что я еще слаб. На спице снотворный яд, не смертельный. Останься вы одни – Эльва могла бы шантажировать твоей жизнью Гилберта. Разумеется, она уже знает, что Альваари не удалось меня ранить, но подготовилась и к этому. И когда племянница придет в себя, Эльва наверняка через нее потребует сделать выбор между вами, предполагая, что я захочу спасти Альваари. Гилберт должен увидеть это и согласиться на условия Эльвы. Я мог бы оставить Альваари без сознания, но собираюсь подчиниться – у Эльвы нет детей, и если она приказала Альваари убить себя после смерти хозяйки, то приказ продолжит действовать. Я не причиню тебе вреда, хотя сделаю вид, что готов на это. И заставлю Эльву вернуть свободу Альваари. Но для этого мне нужно оказаться в святилище, и чтобы Эльва была уверена, что я подчинился. Внучка Эрмаэла подписала себе смертный приговор в момент, когда заставила мою племянницу принести присягу. Сейчас она думает, что нужно стать символом объединения родов и леди Арро. Пусть. Даже если они с Гилбертом вступят в брак, к концу этого дня твой истинный останется вдовцом. Поэтому сейчас ты сделаешь вид, что испугана, а сама можешь связаться с Гилбертом и сказать ему, как обстоит дело, или не говорить, если не считаешь нужным. Прямо сейчас. Поняла?

Нет, я ничего не поняла. Слова Аргелиуса просто не укладывались у меня в голове. И скорость, с которой все менялось, тоже. Альваари – слуга Эльвы, а значит, медная драконица в курсе всех наших планов! Тогда она же не согласится пойти сюда, а с ней не пойдут драконы… И Гилберт! Если он увидит, что Аргелиус на стороне Эльвы, то просто бросится меня защищать! И действительно ли Аргелиус…

Что мне делать?!

- В конечном итоге все сводится к тому, доверяешь ты мне или нет, - мрачно подытожил золотой дракон.

Альваари пошевелилась, открыла глаза. Аргелиус отпустил изящное тело, и девушка, вывернувшись, как кошка на четыре лапы, упала на землю на руки и на ноги. Посмотрела вверх, быстро поднялась, не утирая бегущих из уголков глаз слез. И тут же поднесла спицу к своему горлу:

- Альваари убьет брата и умрет сама, пытаясь убить тебя, если ты немедленно не приведешь сюда истинную моего будущего мужа, - проговорила девушка, но голос ее звенел от страха: похоже, медная драконица не контролировала золотую полностью. – Послушаешься – все трое останутся живы и целы. Мне нужна лишь подстраховка на ближайший час. Ты знаешь, какая. Мы уже обсуждали это.

Я схватилась за метку, не зная, что сказать, но уже чувствуя, как все плывет перед глазами. То ли от страха, то ли по какой-то другой причине Гилберта на том конце я не ощущала.

И не успела сделать и шага прочь, как золотой дракон настиг меня.

«Аргелиус не причинит мне вреда!» - попыталась я мысленно прокричать, но слова остались в пустоте.

Аргелиус, обмотавший мою шею острой полосой смешанного с воздухом пламени, не фиксировал руки. Я могла держаться за метку, взывая к Гилберту, но словно трогала просто кожу – даже тепло не отзывалось.

И тогда я поняла: амарасса бежала по моим венам, глуша возможность связаться с черным драконом.

Теряя сознание, я только подумала: «Неужели Аргелиус?..»

***

- Мы с лордом Арро пригласили вас засвидетельствовать наш союз. Кто сказал, что я собираюсь замуж за бастарда, преступника, предавшего наш род? – в притворном удивлении вздернула тонкие брови Эльва. – Я в одиночку поймала отступника. Заманила. Привела сюда, на ваш суд. Все мы знаем, что нужно делать. Семнадцать родов – и он один, полукровка. Здесь, в Святилище, нет возможности даже дышать пламенем, не то что переместиться, и здесь нельзя проливать кровь – бедный бастард Орлага знал бы это, если бы рос с нами. Но его молодость прошла в демоническом мире.

Ее звенящий голос эхом отражался от неровных сводов, пронизанных жилами семнадцати металлов и камней – тех, что на своих крыльях несли драконьи рода. Темно-серое, но изрезанное цветом пространство недружелюбно нависало колоннами и грубо вытесанными розетками над расположившимися у стен драконами. Каждая семья стояла под жилой своего цвета, как под знаменем. Это было почти красиво.

- То есть я правильно понимаю, что камни здешних стен делают нас почти людьми? – усмехнулся Гилберт. – Тридцать четыре великих воина – и я, бедный, один-одинешенек. Ужасно удобно. Кто-нибудь может подпереть дверь, чтобы я не убежал?

Вот, значит, как все завернулось.

Не зря он подозревал, что Эльва не стала бы так утруждаться ради брака, с кем бы этот брак ни был. Нет, она решила устранить конкурента своей марионетке. Гилберт готов был признать: подобное вязалось с образом Эльвы куда больше, что бы ни говорил Эрмаэл, уверенный, будто внучка ставит на сына, а не внука Орлага, и как бы аккуратен в оценке способностей Эльвы ни был Аргелиус.

Это каменное Святилище на краю нейтральной территории, исписанное рунами – не только драконьими, но и демоническими, - наверняка видало и не такое. Принадлежащий сразу двум расам храм неизвестным божествам, из которого не исчезнуть, в стенах которого не перевернуться в истинную форму и не воззвать к пластам мира… Сколько засад было здесь устроено? Сколько боев между демонами и драконами прошло во времена великих войн?

Орлаг велел своим потомкам избегать этого места, называя его древней, как свет и тьма, скотобойней.

Пропитанные магической кровью стены, жаждущие еще. Здесь когда-то был заключен мир с демонами. Но если бы прямо сейчас тут оказалось три десятка таких же лишенных сил демонов – что бы началось?

Интересно, насколько хорошими воинами были драконы? Они не боялись? Демоны-то прекрасно дрались, это Гилберт знал не понаслышке. Он и сам уделил своим боевым способностям намного больше времени, чем умению дышать черным пламенем. И оказавшись в печальном конце – или триумфальном начале, как пойдет, - своего пути именно в Святилище, в очередной раз порадовался этому.

Пятнадцать пар, если не считать Медных и Золотых. Мужчины, женщины, подростки. Все сейчас глядели на того, кто, согласно словам Эльвы, посмел стать причиной возможной войны. Все желали ему смерти, но никто не решался сделать первый шаг. По правилам, чтобы избежать кровной вражды, прикончить Гилберта должен был родственник. Но ничтожество Ильберт жался за постаментом, по сути, за юбкой Эльвы, избегая глядеть на собравшихся.

Бывший лорд Арро еще и завешивал лицо волосами: похоже, невеста избила его как раз накануне торжественного события. Маленькая говорящая деталь. О ней стоило потом рассказать Безу: вот уж кто порадовался бы.

На душе у Гилберта было уныло: неужели сейчас его попытаются схватить, и придется отбиваться ото всех, не подпуская к дверям? Конечно, будут жертвы.

Вот тебе и бескровный переворот.

Гилберт быстро оглядывал толпу, оценивая шансы: шестеро мужчин, безусловно, обладали хорошей воинской выправкой, и минимум две женщины тоже, включая кажущуюся пожилой Лазоревую драконицу. Еще четверо держались весьма уверенно, но об их навыках судить было рано.

Не слишком хороший расклад, но приемлемый.

Что еще хуже, Эрмаэл молчал. Только следил за внучкой напряженным оценивающим взглядом, словно пытался понять, задумала ли она что стоящее.

- Рассудите сами, - выступил Гилберт вперед, не обращая внимания на злые взгляды сильнейших существ в этой части Вселенной. – Я здесь. Будь я отступником, побоялся бы являться, верно? Так что и бежать мне не с руки. Подожду свидетеля, что уж. А пока я – такой же гость, как и остальные. Готов поздравить лорда Арро с женитьбой. Как насчет того, чтобы сначала устроить праздник, а потом уже суд и казнь? На потеху молодой паре.

- Не выпускайте его! – подняла голос Эльва, и драконы зашевелились, и правда становясь между Гилбертом и тяжелыми дверями. Эльва же подошла к нему почти вплотную, самонадеянно не боясь, и шепнула: - Твоя женщина в Орунтаре. Думаешь, она сама бы выпила амарассу? Или ее прямо сейчас держит за горло кто-то из моих слуг? Может, Аргелиус согласен со мной? Ты ведь и правда был в Альвиаре, да? Как бы правильный золотой лорд отнесся к такому положению дел?

Драконица округлила глаза, а затем очаровательно, широко улыбнулась.

Гилберт тут же потянулся к любимой – и наткнулся лишь на пустоту. Эта пустота оглушила его, выбила почву из-под ног, сводя все планы к одному простому и ужасающему выводу.

«Неужели просчитался?!»

В этот момент каменные двери с грохотом распахнулись – и в святилище вошел Аргелиус, несущий на руках Эли.

- Лорд Ауро… – пронеслось по рядам. – Жив!

.

Ярость и ужас очень быстро уступили место не прорвавшемуся наружу хохоту. Это была не Эли – подделка, отлично слепленная из другой золотой драконицы, не более.

Гилберт понял Аргелиуса без слов. Значит, Эли в порядке. Спрятана в Орунтаре, как и договаривались. Значит, Эльва пыталась шантажировать Аргелиуса. Значит, нужно подыграть, чтобы не рушить план золотого дракона, явно рискнувшего чем-то, чтобы появиться здесь.

Так что, к удовольствию Эльвы, Гилберт бросился к союзнику, делая вид, что погружается в пучину отчаяния. Путь ему тут же преградили трое драконов. Но драться не пришлось: в повисшей тишине Аргелиус просто обошел их с дальней от Гилберта стороны, направляясь к торжествующей Эльве. И когда оказался у нее за спиной, опустил свою ношу на пол у ее ног.

Эльва неуверенно поглядела на нее, словно не знала, что делать, и тут Аргелиус сделал неуловимое движение – и схватил драконицу за косу сзади. Та взвизгнула, пытаясь вывернуться, но Аргелиус толкнул ее вниз, и Эльва упала на колени. Зазвенело расшитое красное платье.

- Да как ты смеешь! – зашипела она, пытаясь избавиться от хватки на затылке.

- Дура, - отозвался тот. – Сейчас же верни присягу, которую заставила принести мою племянницу, Ауро`Альваари.

Раздались вскрики. Гилберт плохо помнил драконьи законы, но было вполне очевидно, что подобное явно не соответствовало нормам местной морали.

Эльва замотала головой.

Кто-то бросился к Аргелиусу, но Гилберт оказался на пути несдержанного поклонника медной драконицы раньше. Нет, изумрудный дракон точно не был хорошим воином – не выстоял и пары секунд. Как и остальные, он оказался весьма и весьма крепок – одного прямого удара ему не хватило, и Гилберт был вынужден вытащить бедолаге кость из плечевого сустава, чтобы он успокоился, наконец, баюкая свою повисшую плетью руку. Его мать закрыла детину собой.

Еще двое пришли изумрудному на помощь, но и их Гилберт раскидал довольно легко. Эти ждать увечий не решились – не получив поддержки от остальных, расползлись, прячась, как тараканы.

И это драконы.

Остальные защищать Эльву не рвались. Похоже, авторитет лорда Ауро был по-настоящему высок, и все застыли, ожидая его действий.

- Все, кто верен Обсидиановому дому – убейте их! – послышался глухой голос сопротивляющегося приказу Эльвы Ильберта.

Ни у одного дракона не было с собой оружия – правила места того не допускали. Не было здесь и мебели, подсвечников, даже каких-нибудь элементов посуды или декора – имелась на то причина.

Поэтому представители шести вассальных Обсидиановой семье домов готовы были разодрать своего врага голыми руками.

Все перемешалось. Они ударили сразу, все вместе – не ожидая, как глупые неумехи, возможности подойти. И у каждого оказалось что-то, что все же можно было счесть оружием, будь то украшение или кожаный шнур.

Первая кровь, появившаяся на лице одного от нападавших, будто наполнила воздух, окрасила стены и напитала воздух. Святилище будто вдохнуло металлический запах – и на головы сражающихся обрушилась новая волна ярости. Гилберт, направо и налево наносящий сильные, но не разящие удары, выскользнул из получившейся свалки, все еще надеясь, что не придется… и тут увидел, как союзники в пылу желания уничтожить кого-то толкают друг друга чуть ли не с такой же яростью, что собирались обрушить на своего врага.

«Они не в себе. Почему не действует на меня?»

Ответ пришел быстро – черный дракон внутри бился с такой силой, что Гилберту пришлось сделать несколько глубоких вдохов, теряя драгоценное время и давая противникам фору. На него действовало – вот только человеческая половина цеплялась за рассудок. Каково же было остальным?

Эльва рвалась из рук Аргелиуса. Ильберт бросался на золотого дракона, как собачонка, но Аргелиусу удавалось удерживать обоих, неуловимо уходя от ударов черного ничтожества. Эрмаэл, не вступавший в саму драку, зачем-то оттеснял остальных лордов и их родственников к стенам.

Мимо лица проскользнула тонкая заколка одной из женщин, а затем спину пропахала, срывая ткань и сдирая кожу, расшитая острым камнем перевязь. Гилберт, успевший увернуться от острого металла, все же пошатнулся, но отбросил оказавшегося таким резвым нападавшего пацана прямо на его друзей. Ухватившись за край тяжелой полосы, черный дракон раскрутил ее на манер хлыста, без разбору лупя по тем, кто пытался к нему приблизиться.

Все еще пытаясь остановить это безумие, не убивая никого. Двое выведены из игры, четверо… Вот уже семеро лежат на полу. Живые, рычащие от гнева.

Гилберт отер тыльной стороной руки рассеченную скулу. Боль его не пугала – тем страннее было видеть, как корчатся изнеженные в собственном всемогуществе драконы. Единственное правило – никого не убивать, – связывало руки. Но кровь лилась, и чем больше ее попадало вокруг, тем сильнее глаза застилала пелена гнева.

Гилберт уже почти готов был посворачивать им шеи…

И тут происходящее остановил тяжелый окрик Эрмаэла:

- Это – лорд Арро`Гилберт. Лишь он имеет право отдавать вам приказы. Вы согласились служить его отцу, а слушаете племянника. За это нападение он может уничтожить ваши рода, и я помогу ему. Не напитывайте Святилище кровью, иначе оно сожрет всех нас. Остановитесь немедленно!

Повисла стонущая тишина.

Лорд Куо, лицо которого тоже искажала едва сдерживаемая ярость, приблизился к еще стоявшим на ногах противникам Гилберта сзади – и ударил двоих в шеи. Так не смог бы ни один старик: драконы повалились прямо на камни, пачкая плиты кровью из перебитых носов.

Гилберт даже отступил от удивления – оба оказались без сознания, хотя до этого он почти уверился, что оглушить дракона невозможно. Трое других отступили, напряженно переводя взгляды с перебросившего из руки в руку перевязь Гилберта на лорда Куо и обратно, будто не понимая, от кого исходит больше опасности. Эрмаэл же только тяжело дышал, очевидно, справляясь с собой. Наконец, он переступил через поверженных и обратился к Гилберту:

- Добро пожаловать, лорд Арро, - проскрежетал медный дракон.

Тут раздался женский крик: это Аргелиус, все еще отражавший атаки Ильберта, закрылся от удара Эльвой, и Ильберт оцарапал ей плечо, а после пораженно шагнул назад, трясясь, словно позабыв и об Аргелиусе, и обо всем на свете. Его красивое, испорченное лицо вытянулось от страха и непонимания.

- Т-ты… – попыталась что-то крикнуть Эльва, но Аргелиус приподнял ее за ворот, и женщина задохнулась, суча ногами и пытаясь ослабить душащую хватку собственного платья.

В тот же миг ткнувшийся спиной в камень Ильберт сжал руки на собственном горле. Изо рта его вырвался только противное бульканье, налились краснотой глаза… Будь Ильберт человеком, потерял бы сознание и не смог причинить себе вреда, но он был драконом. Поэтому когда под острыми ногтями показались первые багровые царапины, а затем углубились, Ильберт все еще стоял на ногах.

И никто не остановил его. Даже вассалы не дернулись в сторону бывшего лорда, будто их пригвоздил к земле взгляд Эрмаэла.

Наконец Ильберт осел вниз. Он все еще был жив, но разодранное горло фонтанировало темными брызгами.

Тем более издевательски прозвучали слова Аргелиуса, швырнувшего Эльву вниз:

- Добро пожаловать обратно, лорд Арро. Вот поэтому не надо давать своим слугам приказов-наказаний, девочка, - обратился он к Эльве.

Шепот, становящийся гулом, пробежал по рядам. Кто-то наконец рванулся к дверям – похоже, морок ярости отступил, и на его место пришел страх.

- Замолчите. Обсудите это дома, - хмыкнул Гилберт, и драконы замолчали, прислушиваясь. - Я занимаю Обсидиановый трон. У кого-то есть возражения? – с усмешкой добавил он.

Почти хотелось… подавить бунт.

Но пик волны уже прошел. Теперь и сам Гилберт, и остальные вернулись к тщательно выстраиваемому неучастию в насилии – единственному, что могло сохранить жизнь всем.

Вперед вышла глаза Лазоревой семьи – если ничего не поменялось, четвертой по влиятельности и силе. Ее Гилберту не хотелось убивать, и он был по-настоящему рад, когда женщина кивнула:

- Лорд Арро.

- Леди Азул, - ответил Гилберт, надеясь, что верно вспомнил фамилию.

Та сверкнула темно-синими глазами и вернулась на свое место.

Ей на смену встал глава Лунной семьи, а потом и Янтарной. И даже мать молодого Изумрудного лорда, и Стальной лорд, и Ледяной… Один за другим сдавленными голосами они приветствовали Гилберта, словно ничего и не произошло.

Вот так просто.

Даже проще, чем с людьми.

Еще четверть часа назад питающееся кровью Святилище казалось идиотской затеей, но теперь Гилберт оценил задумку предков: дополнительный стимул к удержанию себя работал тем лучше, чем больше была ставка. Драконы давили в себе несогласие, чтобы не перебить друг друга.

.

- Свидетель! – вдруг закричала Эльва отчаянно. – У меня есть свидетель! Прежде чем признавать его, выслушайте демона! Вы же признаете лордом предателя!

- Где же он? – прогремел Ледяной, только что заверивший Гилберта в своей лояльности.

.

- Я давно здесь, - раздался низкий голос, и драконы затихли, ища его источник.

Впрочем, демон не прятался. Удивительно, что его не заметили раньше: как и большинство демонов, этот был высок и широкоплеч, а его черные, смоляные волосы не источали жар, как у драконов. Черный камзол без украшений, черный же плащ с массивной серебряной фигурой-артефактом в виде фибулы, на бедре – ножны с узким и очень длинным мечом.

Он медленно прошел между отшатнувшимися от страха женщинами из рода Янтарных и встал напротив Гилберта. В черных глазах плясали опасные золотые искры.

И Гилберт не смог сдержать улыбки.