Проданная лесорубам

10. Тени прошлого

Уэст

Тело Скай дрожит, а на лице застыла маска страха. Это экстремальная реакция на то, что, вероятно, в кустах за окном шуршит какое-то животное.

— Оставайся со Скай, — шиплю я на Финна. — Мы с Джеком проверим снаружи.

Джек вытирает пот и пыль с лица краем рубашки. Снаружи в лесу темно, только над входной дверью хижины горит маленькая лампочка. Я осматриваю местность, но ничего не нахожу. Мы с Джеком осторожно выходим из студии. Джек держит отвёртку под опасным углом. Я не думал, что приду вооруженным, но у меня есть кулаки, и они сослужили мне хорошую службу за эти годы.

— Обойди стороной. — Джек наклоняет голову и начинает идти. Для такого крупного, импозантного мужчины он умеет передвигаться бесшумно.

Джек первым обходит дом с левой стороны и останавливается.

— Итан, какого хрена ты делаешь?

Когда я подхожу к Джеку, Итан отстраняется от кухонного окна, где он сидел, прижавшись лицом к стеклу. Он выпрямляется, затем слегка пошатывается, улыбаясь ртом, полным жёлтых зубов. Чуваку серьёзно нужно сходить к стоматологу.

— Ищу симпатичную девушку, которая у тебя там есть. Я подумал, что если она трахается с тремя вонючими лесорубами, то не будет возражать против четвертого. — Он делает шаг вперёд и переступает с ноги на ногу. Я почти ожидаю, что он рухнет на землю, но он выпрямляется. — Где она?

Джек делает шаг вперёд, держа отвертку опущенной, но хорошо видимой. Он выпрямляется, расправляя плечи, отчего его и без того огромная фигура становится ещё шире. Я присоединяюсь к нему, создавая барьер между Итаном и Скай, которая в данный момент прячется в студии. Этот грёбаный мудак и близко не подойдёт к нашей девочке.

— Тебе нужно убираться отсюда, — голос Джека спокоен, но в нём слышится скрытая угроза, от которой может похолодеть Сахара. Он не говорит о том, что сделал в своей жизни. Как бывший офицер правоохранительных органов, я могу себе представить, что бывали случаи, когда он переступал черту дозволенного. По собственному военному опыту я знаю, что в горячке событий может произойти многое, что при холодном свете дня кажется ужасным. Но Джек справляется с жестокостью, которая витает в нём, как призрак. Я тоже, но только до определённого момента. Угрожайте мне или чему-то, что принадлежит мне, и всё закончится.

Но ты кое-что отнял у него.

Вот почему он здесь. Скай — всего лишь прикрытие. Он хочет заставить меня заплатить за смерть Гарольда. Время ничего не меняет. Совместные действия на работе тоже ничего не изменят. Его брат умер, и он винит меня.

И я заслуживаю порицания.

— Я никуда не уйду. — Итан бросается вперёд, его слова срываются с губ, которые, кажется, он не контролирует.

Джек стоит на своём, и я тоже.

— Это наша земля, Итан. И ты вторгся на чужую территорию. — Рука Джека с оружием дёргается, и взгляд Итана падает на длинную, острую сталь.

Даже будучи пьяным, он, должно быть, понимает, что ему угрожает опасность. Двое против одного — не слишком большое преимущество, когда имеешь дело с людьми, зарабатывающими на жизнь тем, что таскают бревна.

— Всё, чего я хочу, — это попробовать. Ты мне многим обязан.

— Я дам тебе попробовать кое-что, — говорит Джек. — Твою собственную грёбаную кровь. А теперь убирайся отсюда.

— ТЫ МНЕ ДОЛЖЕН… — лицо Итана искажается, он краснеет от ярости, и он тычет в меня пальцем. — ТЫ, БЛЯДЬ, У МЕНЯ В ДОЛГУ, УЭСТ. ТЫ, БЛЯДЬ, МОЙ ДОЛЖНИК, ЗА БРАТА!

От муки в его голосе у меня разрывается сердце. Я чувствую всю вину за то, что был единственным, кто спасся от падающего дерева. Испуганное лицо Гарольда, когда он оттолкнул меня с дороги, и то, как оно не изменилось, когда огромная ветка зацепила его и придавила к земле, так отчётливо запечатлелось в моей памяти.

Я не заслуживал того, чтобы жить. Он не заслуживал смерти.

Это была моя ошибка, и Гарольд заплатил за неё своей жизнью.

Теперь Итан каждый день страдает от горя.

— Он тебе ничего не должен, Итан. Это был несчастный случай. Ты это знаешь. Я знаю это. Уэст это знает. Гарольд был хорошим парнем, и он поставил жизнь своего приятеля превыше своей собственной. В тот день он был героем. И никакая киска его не вернёт. В твоих словах нет никакого смысла.

Джек неуклюже шагает вперёд, поднимая отвертку достаточно высоко, чтобы вызвать панику в глазах Итана. Один удар такой длины пронзил бы ему череп, и мы были бы в праве разобраться с нарушителем границ нашей земли в темноте.

— Всё, чего я хочу, — это попробовать эту девушку на вкус. Какое это имеет значение для тебя? Ты купил её. Она твоя, и ты можешь ею распоряжаться, если хочешь.

— Блядь, Итан. Ты отвратителен, — шипит Джек. — Иди и найди себе шлюху.

Я оборачиваюсь, чтобы посмотреть, слушает ли Скай. Финн стоит у открытой двери студии, загораживая нас от неё, но голоса доносятся сквозь тишину деревьев, нависающих над нами безветренной ночью. Она не шлюха. В любом случае, я не вижу её такой. Наше соглашение о контракте может включать секс, но это только часть того, ради чего она здесь. Я бы никогда не стал смотреть на неё свысока за то, что она делает то, что ей нужно, чтобы выжить.

Итан отшатывается, алкоголь нарушает его координацию. Его глаза широко раскрыты, и он бормочет что-то себе под нос, как ведьма, произносящая заклинание. Что-то о том, что в тот день должен был умереть я, и как он проклинает мою жизнь.

Он не знает, сколько раз я жалел, что не я умер, а Гарольд остался бы жив. Он был моим другом, и бремя его героизма только разрушило мою жизнь.

Скай не шлюха. Она — бальзам для трёх одиноких, запутавшихся мужчин, которые скучают по обществу женщины, но слишком измучены, чтобы найти ту, которая останется рядом. Она не знает этого, но у неё есть вся власть.

— Просто уходи, — говорю я Итану. Это самое убедительное заявление, на которое я способен. — Просто убирайся отсюда, пока нам не пришлось надрать тебе задницу.

— Я НЕНАВИЖУ ТЕБЯ! — выплевывает он. — Я ТЕБЯ ЧЕРТОВСКИ НЕНАВИЖУ!

— Да, ну, мы тоже не то чтобы влюблены в тебя, чувак. Просто иди домой и протрезвей.

Джек резко подается вперёд, и Итан отшатывается от его агрессии.

— Ты мог бы просто отдать её мне. Она мне надолго не понадобится.

— УХОДИ! — кричу я, не желая больше ничего слышать.

— Ты не можешь всё время следить за ней, Уэст. — Он прищуривается, глядя на меня, и отступает ещё на шаг. — Тебе нужно работать, а она будет одна в этой отдалённой хижине, — Итан поднимает руку и обводит взглядом пустынный лесной массив, посреди которого мы стоим. — Я доберусь до неё так или иначе.

— Клянусь богом. — Джек мгновенно теряет самообладание, как и я. Это прямая угроза Скай, и ему это с рук не сойдёт. Джек роняет отвертку, понимая, что она ему не понадобится против пьяной задницы Итана.

Кулак Джека попадает в цель первым, и Итан падает на землю.

— Ты мог бы просто уйти, — рычит он, нанося ещё один удар. Я пинаю Итана ногой, и он сворачивается калачиком. — Ты мог бы уйти, но теперь ты ставишь меня в положение, когда я должен преподать тебе гребаный урок.

Итан закрывает лицо руками, когда Джек наносит ещё три удара. Его плоть натыкается на носок моего рабочего ботинка, когда я наношу ему столько пинков, что он навсегда пожалеет о том, что угрожал изнасиловать Скай.

— Мы должны избавиться от него, — говорю я, дёргая Джека за плечо. Он поворачивается ко мне лицом, в его глазах вопрос. Я не хотел его убивать, но вижу, как в глазах Джека мелькает мысль. — Запихни его в грузовик и отвези его задницу в город.

— Хорошая идея. Возьми его за другую руку.

Джек подхватывает Итана под левую руку, а я — под правую. Он лежит мертвым грузом, и голова у него как-то странно и неудобно свисает. Джек даже не сильно его ударил, но алкоголь его совсем испортил. У грузовика Джек опускает кузов, и мы укладываем его на спину.

— Я отвезу его, — говорит Джек. — Оставайся здесь с Финном и Скай.

Мне не нужно, чтобы он за мной убирал, но я ценю это.

— Езжай по проселочным дорогам. И выбрось его где-нибудь за городом. Позвони Эйдену или Калебу, чтобы они забрали его. Объясни, что произошло.

— Никто не обвинит тебя, Уэст. — Джек хлопает по кузову грузовика, и Итан стонет. — Они все знают, что это могло случиться с кем угодно. Итан становится неразумным.

Как и большинство лесорубов. Если бы мы были социально способными, мы бы не стали жить в изоляции.

— Просто будь осторожен, — говорю я ему.

— Отведи Скай в дом. Скажи ей, чтобы она не волновалась. У этой девочки и так достаточно проблем.

Я впервые слышу, чтобы Джек сказал что-то хоть отдаленно доброе о Скай, но он уже обходит грузовик и забирается на водительское сиденье.

Я смотрю, как он исчезает на извилистой дороге, ведущей от нашего дома, прежде чем направиться обратно в студию.

Финн всё ещё ждёт в дверях, как щит между Скай и неприятностями.

— Давай отведём её внутрь.

Он кивает, и от того, как он смотрит на меня, полный жалости, мне хочется расцарапать себе кожу.

Повернувшись, он берёт Скай за руку. Она смотрит в темноту широко раскрытыми глазами.

— Итан ушёл, Скай. Джек увозит его далеко. Давай вернёмся в домик. — Она следует за Финном, стараясь не отставать.

Я следую за ней по пятам, не зная, успокаивает её моё присутствие или пугает.

Блядь. Я не могу видеть, как она напугана. Неужели она не понимает, что мы защитим её, даже если это будет стоить нам жизни? Вот такие мы люди. Все мы.

Я закрываю за нами дверь и запираю её, надеясь, что скрежет металла о металл придаст Скай уверенности. Финн подводит её к дивану и усаживает рядом с собой. Он обнимает её за плечи и притягивает к своей груди, и она охотно подчиняется, уткнувшись лицом в его пыльную рубашку.

Я сажусь напротив них в своё любимое кожаное кресло, широко расставив ноги и положив руки на колени. Я встречаюсь взглядом с Финном, и он слегка приоткрывает глаза, как будто призывает меня что-то сказать.

У меня на уме две вещи.

То, что сказал Итан, и как это повлияло на Скай, а также её испуганная реакция на шорох ещё до того, как мы поняли, что это был Итан. Её реакция была экстремальной и выходила за рамки того, что я ожидал бы от человека, который не убегал и не прятался от кого-то или чего-то.

— Итан наговорил много глупостей, но он был пьян.

Скай вцепилась в рубашку Финна. Она услышала меня, но всё ещё напугана.

— Тебя это не касается, ясно? Он зол на меня и нашёл способ ударить меня по больному месту.

Она слегка поворачивает голову, вопросительно смотрит мне в глаза.

— Он знал, что, придя сюда и заговорив о тебе, я разозлюсь.

— Почему? — спрашивает она.

— Потому что я не приемлю, когда кто-то говорит о ком-то… — я замолкаю, не зная, как сформулировать, кто она для меня. Кто-то, кто мне дорог? Это звучит хреново, но она — нечто большее. Кто-то, о ком я забочусь? Слово «забота» звучит слишком пафосно, а Скай здесь всего пять минут, но её нежность и ранимость уже проникли в мою душу, сломив решимость. — Кто-то, за кого я несу ответственность, — заканчиваю я.

Она моргает, затем смотрит в пол.

— Мы его предупредили. Он больше не вернётся.

— Я буду здесь одна.

— А он будет на работе.

Выражение лица Финна выражает беспокойство, но Скай этого не замечает. Я должен убедиться, что моё лицо остается бесстрастным.

— Он сердится на меня, Скай.

— Почему?

Я не хочу говорить ей о причине. Не желаю бередить эту старую рану, чтобы она не кровоточила, но я сделаю это, чтобы Скай поняла.

— Потому что я виноват в смерти его брата.

— Это был несчастный случай, — быстро вставляет Финн.

Скай не сводит с меня глаз, и мне кажется, что она сдирает с меня кожу и заглядывает под неё, чтобы найти правду в моём сердце. Пришло время изменить ситуацию.

— Мне нужно кое-что у тебя спросить, Скай.

Она слегка напрягается, и рука Финна скользит по её руке, удерживая её рядом.

— Я видел твою реакцию на то, что кто-то может находиться за пределами студии. От чего ты бежишь? Потому что я знаю, что ты от чего-то бежишь.

— Ни от чего, — шепчет она и закрывает глаза.

Я мог бы разузнать побольше. Я мог бы заставить Скай признаться, но что толку от этого? Как бы меня это ни расстраивало, мы должны работать, чтобы завоевать её доверие, а на это потребуется время.