Проданная лесорубам

2. Купленная и оплаченная

Уэст

Во время путешествия у меня затекли ноги, но расстояние от грузовика до входной двери домика позволяет мне расслабиться. Я сжимаю в руках сумку с вещами, которые купил для женщины, идущей позади с Финном, и чувствую неуверенность в том, что именно я для неё выбрал. Впервые в жизни мне пришлось выбирать нижнее бельё и пижаму для женщины. Выбор одежды был невелик, но я купил несколько жилеток, свитеров, леггинсов, джинсов и шерстяных носков. Финн назвал мне размер обуви, и я нашёл пару тёплых сапог, которые должны подойти. Может быть, ей всё понравится. А может, и нет. Ей всё равно придётся носить всё это.

Я распахиваю деревянную дверь в деревенском стиле, и в лицо мне ударяет запах дома: сосны, горящего дерева и пыли. Мы сделали всё возможное, чтобы здесь было уютно, но никто из нас не получил ни одной награды за ведение домашнего хозяйства. Звуки трёх пар ног, ступающим по хрустящих листьям и спотыкающихся о корни, нарушают тишину леса, но никто не разговаривает. Атмосфера насыщена ожиданием и всем тем, что остаётся невысказанным между мной, двумя моими друзьями и незнакомкой, которая прибыла присоединиться к нам в нашем доме.

Это немаловажный шаг, который мы предприняли, и решение было принято не в одночасье. Мы все понимали, что нам не помешало бы, чтобы в нашем доме жила женщина, но как этого добиться, было жаркой темой для обсуждения. Финн больше всего скучает по женской ласке. Джек с самого начала был против. В его глазах женщины — это проблема. Им нельзя доверять. Он не хотел усложнять нашу простую жизнь, но нас было двое против одного, и ему надоело справляться со всеми своими накопившимися разочарованиями в одиночку.

Теперь я чувствую, что должен что-то доказать, чтобы опровергнуть его сомнения. Аукцион был единственным способом, с моей точки зрения, достичь нашей цели. Не может быть, чтобы трое мужчин зашли в бар и сделали предложение одной женщине. Наш вид с окладистыми бородами и огромными ручищами, вероятно, отпугнул бы даже самых нетерпеливых женщин. Если отбросить в сторону нашу привлекательность, в этом доме нет изысканности. Никакой романтики, это уж точно.

И что нам нужно от этой женщины, так это не сердечки и цветы. Заплатив за это, всё становится понятным. Она подписалась на пунктирной линии. Ей придётся привыкнуть давать нам то, что нам нужно, и если она будет сопротивляться, мы подчиним её своей воле или отправиться обратно ни с чем.

Джек топчется у меня за спиной, и его флюиды, как всегда, угрожающие.

Финн проводит женщину внутрь, и она оглядывается по сторонам, как испуганный кролик, наблюдая, как он закрывает за ней дверь, широко раскрыв глаза и приоткрыв рот. Затем, словно почувствовав, что за ней наблюдают, и выглядя испуганной, она расправляет плечи и вздёргивает подбородок.

Её напряжённая спина и намёк на вызов заставляют мой член набухнуть.

— Как тебя зовут?

Этот вопрос мне следовало задать ещё на аукционе, но я плохо соображал. Она такая красивая, что от одного взгляда на неё у меня в голове возникают мрачные мысли, от которых, если бы она знала, у неё, наверное, побежали бы мурашки по коже.

— Скай. — Её нежный, женственный голос звучит странно красиво в пределах нашего деревенского дома. Я привык к рычанию Джека и глубокому спокойному голосу Финна.

— Симпатично, — произносит Финн. Джек хмурится в ответ.

Я наблюдаю, как Скай медленно осматривает интерьер, отмечая кухню ручной работы и большой стол, который всё ещё очень похож на дерево, из которого он был вырезан, потёртый диван и широкие потолочные балки. В углу, в дровяной печи, тлеют остатки золы. Она, кажется, затаила дыхание, но при этом демонстрирует уверенность. Я смотрю на хижину её глазами и с новой силой ощущаю гордость за уютный дом, который нам удалось построить с нуля. По общему признанию, хижина скудновата и лишена женского чутья, и я надеюсь, что Скай исправит это за время своего пребывания здесь.

«Она твоя на год. Ты можешь делать с ней всё, что угодно, и она должна подчиниться, если хочет получить деньги», — от этого шепота у меня в голове мурашки бегут по спине, заставляя мои яйца сжиматься.

Интересно, что она почувствует, если опустится на колени и возьмёт мой член глубоко в глотку. Закричит ли она, когда я буду шлёпать её по заднице, пока она не станет красной, как закат? Будет ли Скай плакать, когда Джек свяжет её и будет вытворять с ней ужасные вещи в надежде, что она будет молить его о пощаде?

Если я чему-то и научился за время службы в армии, так это тому, что устанавливать границы и ожидания нужно немедленно. Периода обустройства не предусмотрено. Нельзя быть снисходительным к Скай, если мы ожидаем, что она будет знать своё место в этой жизни в будущем.

— Ты знаешь, почему ты здесь, — говорю я, подходя к ней ближе. В зелёных глазах Скай вспыхивает неуверенность, но она стискивает зубы, прежде чем заговорить.

— Знаю.

Финн прочищает горло, но я бросаю на него предостерегающий взгляд поверх головы Скай. Я знаю его. Он хочет отступить. Он не понимает, чем рискует. Мы возьмём её и сломаем сегодня вечером, иначе мы рискуем, что всё развалится.

— Забирай свои вещи. Приготовиться. У тебя есть десять минут. — Я протягиваю ей сумку, и она тянется за ней, её рука немного дрожит, прежде чем она берёт себя в руки. — Твоя комната — вторая дверь направо. Ванная комната через коридор.

Часть меня ожидает, что она начнёт возражать или, по крайней мере, попросит дать ей время освоиться. Она едва ли обменялась с нами двумя словами. Но, оказывается, у Скай больше твёрдости характера, чем я думал. Либо это, либо ситуация, в которой она оказалась, не нова.

Мысль о том, что к ней прикасались руки другого мужчины, мгновенно наполняет меня яростью. Это пиздец, что я уже думаю о ней как о своей, но это не так.

Когда она выходит из логова, и я слышу, как захлопывается дверь, я поворачиваюсь к Финну.

— Просто помни, о чём мы говорили.

— Я предупреждал его, — говорит Джек. — Теперь это реально, он уже становится мягкотелым.

— Неправда. — Финн выпячивает челюсть и смотрит на меня. — Я знаю, что ты сказал, но Скай не какая-нибудь дерзкая, опытная женщина. Она мягкая и хрупкая.

— В этой девушке нет ничего хрупкого. Разве вы не видели, как она стиснула зубы? Она подавляла сопротивление, которое нам нужно подавить, прежде чем оно вырвется наружу. — Джек плюхается на коричневую кушетку, вытягивая ноги и руки над головой.

— Ты молод, — напоминаю я Финну. — Ты не видел того, что видели мы.

— Я многое повидал. — Его взгляд устремляется к дверному проёму, за которым исчезла Скай, и страстное желание в нём настолько ощутимо, что мне приходится отвести взгляд. Финн сирота, и он слишком рано потерял свою маму. Это сделало его слабым для женской привязанности, но этот опыт избавит его от этого.

Жажда подталкивает меня к раковине, где я наливаю себе большой стакан воды и выпиваю его залпом. Я смотрю в окно на тёмную лесную даль, мечтая о прохладном воздухе и атмосфере спокойствия между деревьями. Эти парни стали мне как братья, но жить с ними не всегда легко. Жить без них было бы сложнее, поэтому мы стараемся изо всех сил. Семья может быть такой.

Обернувшись, я увидел, что Финн колеблется, словно не знает, сесть ему или стоять. Он нервничает, грызет кончик большого пальца и прижимает другой кулак к боку.

— Позвольте мне взять инициативу в свои руки, — говорю я, не доверяя никому из них, кто знает, как справиться с этой ситуацией. Финн будет действовать слишком мягко, а Джек — слишком жестко. Скай понадобится твёрдая и уверенная рука, как норовистой лошади, которой нужно чувствовать контроль своего хозяина.

— Конечно, ты бы хотел начать первым. Ты хочешь почувствовать эту киску, пока она тугая, а не растянутая.

— Блядь. — Финн бросает на Джека полный отвращения взгляд, который должен был бы сразить его наповал, но Джек улыбается.

— Я намерен это сделать, и ты тоже.

Я собираюсь ответить, когда в дверях появляется Скай, одетая только в рубашку с расстёгнутыми пуговицами. Она не произносит ни слова, но пристально смотрит на каждого из нас по очереди, прежде чем повернуться и исчезнуть в коридоре. Я встречаюсь взглядом с Джеком, что выдает моё удивление. Эта девушка не такая нервная и невинная, какой я её себе представлял. Возможно, нам не придется так сильно её уговаривать, как я думал.

Я первым направляюсь в отведённую Скай комнату. Первым обнаруживаю её лежащей на кровати с раздвинутыми ногами и руками по швам. Рубашка распахнулась, открывая белые хлопковые трусики и перевернутый V-образный вырез бледной кожи на животе, который сияет в мягком свете лампы, стоящей на прикроватной тумбочке.

Её глаза устремлены в потолок, лицо бесстрастно, она ждёт.

Это не то, чего я хотел. Это не то, чего хочет каждый из нас. Может быть, она привыкла к тому, что её используют как надувную куклу, или, может быть, она умна, играя с нами в нашу собственную игру.

Какой бы ни была причина, фантазия, которую я создал в своей голове, не оправдала ожиданий. Мне нужно переосмыслить, что делать.

Финн и Джек стоят у меня за спиной, и теперь, когда они так близко, я начинаю терять терпение и делаю шаг вперёд, расстёгивая рубашку. От одного вида её частично обнажённого тела меня бросает в жар. Я снимаю рабочие ботинки и бросаю свою старую рубашку на деревянный стул, который Джек смастерил прошлой осенью. Одной рукой я расстёгиваю ремень и плавным движением вытаскиваю его из петель. Громкий свистящий звук заставляет Скай подпрыгнуть. Мои джинсы падают на пол, и я снимаю их, когда подхожу к кровати. Скай не смотрит на меня, стоящего перед ней в одних чёрных боксерах. Она не видит чернил, покрывающих мою грудь, или голода в моих глазах. Она не замечает, как я опускаю руки, пока решаю, что делать.

Меня захлёстывает разочарование, и за ним скрывается что-то более чёрное и плотное. Бурлящее негодование из-за того, что даже при всём планировании и тщательном выборе это будет не то, что мне нужно.

Ну, может быть, не сегодня.

Она спокойна и безропотна, как будто знает, что ничего не получит от физического процесса секса и просто закроет глаза и будет терпеть.

Так что, возможно, ключ к разгадке в том, чтобы доказать, что она ошибается. Я опускаюсь на колени, хватаю её за ноги и подтягиваю её задницу к краю кровати. От резких движений одеяло, которое я разостлал поверх простыней, чтобы ей было тепло, взъерошивается. Скай ахает, но не сопротивляется, когда я прижимаюсь своим горячим ртом к её трусикам и посасываю её киску. Даже через ткань от неё исходит тёплый и сладкий запах, и что-то в моём мозгу словно щёлкает выключателем. Собственническое чувство усиливается на все сто процентов, и мои пальцы сдвигают её трусики в сторону, обнажая передо мной её нежную розовую плоть.

Скай не сопротивляется, когда я провожу языком от её сладкого маленького отверстия к бутону клитора. Она не хнычет и не шевелится, когда я набрасываюсь на неё, как голодный пёс, каким я и являюсь. Только когда я погружаю в неё толстый палец, она издаёт звук. Он мягкий и с придыханием, и мой член вздрагивает в ответ.

— Вот так, — низкий, рычащий голос Джека прорезает тишину, как первый звук бензопилы. — Вот так. Трахни эту сладкую киску пальцами.

Финн, который разделся рядом со мной, становится на колени на кровати и протягивает руку, чтобы коснуться волос Скай. Она закрывает глаза, эффективно отгородившись от него, и в ответ я подушечкой большого пальца терзаю её чувствительную плоть и засовываю в неё ещё два пальца, широко растягивая её.

Когда её киска сжимает мои пальцы, как тисками, я на мгновение теряюсь, но потом по телу пробегает рябь, и я понимаю. Она кончила почти без усилий, и осознание этого сводит меня с ума.

Она чиста и принимает противозачаточные. Это было частью контракта. Мы тоже прошли тестирование, так что в презервативах нет необходимости. Всё, что мне нужно сделать, это стянуть нижнее бельё и забраться между её расслабленных бёдер. Когда я нависаю над ней, её глаза открываются, и их лесной зелёный оттенок кажется таким же знакомым, как деревья за окном моей спальни. Она быстро моргает, как будто оргазм унёс её куда-то далеко, и она удивлена, что вернулась в это незнакомое место вместе с нами. Я стягиваю нижнее бельё с ее длинных, стройных ноги и беру её руки в свои, прижимая их к кровати рядом с её изголовьем. Мой член упирается в её вход, и я колеблюсь, но не потому, что не хочу этого, а потому, что это бывает только в первый раз, и я хочу продлить его.

— Просто трахни её уже, — рявкает Джек, но я не могу. Губы Скай приоткрываются, и кажется, что она хочет мне что-то сказать.

— Что? — спрашиваю я её.

— У меня никогда раньше не было оргазма, — шепчет она.

И впервые за долгое время я не знаю, что сказать.