Проданная лесорубам

12. Прячась от правды

Скай

Джек знает мою правду. От него больше ничего не скроешь. Он знает, и он баюкал меня, пока я плакала, и целовал так нежно, что у меня защемило сердце. Он проявил ко мне сочувствие, которого я никак не ожидала.

И теперь он нашёл способ дать мне то, в чём я нуждаюсь, чтобы на некоторое время избавиться от своего смятения.

Меня гложет чувство вины за то, что я хочу раствориться в удовольствии и боли, в то время как Хэлли должна быть в центре моего внимания, но тоска по ней разрушает меня, кусочек за кусочком. Я должна найти способ сохранить то немногое, что ещё осталось, чтобы бороться за неё.

Звук шагов по паркету заставляет меня обернуться. Из коридора, почти полностью скрытые тенями, выходят Финн и Уэст. Как долго они там находятся? Слышали ли они моё признание? Видели ли они, как я сломалась, а Джек пытался собрать меня обратно?

Финн опускается на колени, наклоняясь так, что его лицо оказывается совсем рядом с моим.

— Скай, ты этого хочешь?

Он дотрагивается до слезинки, скатившейся из уголка моего глаза.

— Да. — Я моргаю, и на глаза наворачивается ещё одна слеза. Его взгляд скользит по моим волосам, и в нём столько беспокойства, что мне хочется заплакать ещё сильнее.

— Просто забудь сегодня о контракте, — твёрдо говорит Уэст. — Мы ничего не ждём от тебя, пока ты расстроена.

У меня от удивления отвисает челюсть. Я лежу голая и связанная на ковре в гостиной, а он твёрдый, как скала, под своими серыми пижамными шортами. Но он готов позволить мне одеться и уйти в свою комнату одной, если я этого захочу.

Я окинула их всех пристальным взглядом, внезапно осознав, что все они не такие, как я думала. Или, может быть, «другие» — неправильное слово. То, как они обставили мою комнату перед моим приездом, защитили меня от Итана и доставили мне удовольствие, — все эти вещи демонстрировали их характер. Они были просто ошеломлены мрачными аспектами ограничений и вспыльчивостью Джека, которая теперь исчезла, как кожа, из которой он вырос.

Их доброта и забота только заставляют меня желать этого ещё больше.

— Мне это нужно, — мой голос такой хриплый, но в нём есть настойчивость, которую они, кажется, понимают.

Финн смотрит сначала на Уэста, а затем на Джека, и то, что происходит между ними, приводит к тому, что Финн целует меня в губы с нежностью, от которой тепло окутывает моё сердце. Уэст тоже опускается на колени, проводя тёплой мозолистой ладонью по моему животу и грудям. Шероховатые участки, образовавшиеся от взмахов топором или бензопилы, заставляют меня вздрагивать при каждом прикосновении.

Финн целует меня в шею, издавая тихие, благодарные звуки, когда я закрываю глаза.

Джек наклоняется между моими ногами и целует внутреннюю сторону бедра. Это милый жест, но затем он кусает меня так сильно, что я подпрыгиваю, и испускаю долгий вздох облегчения. Он целует то место, где причинял боль, и я раздвигаю ноги ещё шире, приглашая его сделать больше.

Моя тяга к боли всё ещё смущает меня. Умиротворение, которое я нахожу в этом, странное и опьяняющее.

Когда он повторяет чередование поцелуев и укусов с другой стороны, я громко стону.

— Ей это нравится, — произносит Уэст. Его пальцы переходят от нежных ласк к пощипыванию моего соска, достаточно сильному, чтобы заставить меня вскрикнуть. Когда он обхватывает его горячим ртом, чтобы успокоить, я выгибаю бёдра, ища контакта.

— Мы с тобой, Скай, — говорит Финн, и я смотрю на него широко раскрытыми глазами, чувствуя, что в данный момент он говорит гораздо шире, чем об этом физическом акте.

— Оближи её, — говорит Уэст Джеку. — Заставь её кончить. А потом мы сможем её трахнуть. — Он смотрит на меня сверху-вниз своими нежными, как масло, глазами и проводит своей умелой рукой по моему лицу. — Это то, что тебе нужно, не так ли, детка?

— Да. — Это признание заливает моё лицо краской стыда, а киску — жадным жаром.

Язык Джека, словно оружие, скользит по моей нежной плоти с решимостью, которая кажется невыносимой. Он ощупывает мой вход двумя, а затем и тремя толстыми пальцами, и мои пальцы ног поджимаются на мягком коврике, страстно желая ощутить прикосновение его костяшек.

Со связанными руками я не могу дотянуться до Финна или Уэста, как мне хотелось бы, но у меня всё ещё есть рот.

— Покажи мне, — я поворачиваю голову и показываю на член Финна.

Он мгновенно сбрасывает свои полосатые шорты, обнажая свой очень большой, очень твёрдый член. Его волосы падают на лоб, когда он поглаживает его своей огромной ладонью. Я провожу языком по нижней губе, готовая.

Весь хаос в моей голове рассеивается, когда он придвигается ближе, чтобы провести кончиком по моим губам. От одного взгляда на вырисовывающуюся фигуру Финна у меня кружится голова. Рельефные мышцы подчёркивают его живот, переходящий в округлые грудные мышцы, мощные бицепсы и мускулистые предплечья. Выражение его лица становится растерянным, как будто перспектива погрузиться в мой рот слишком возбуждает его, чтобы он мог с этим справиться. Я широко раскрываюсь, желая, чтобы меня наполнили.

И Финн не разочаровывает.

Угол наклона неудобный, и мне приходится так широко раскрывать челюсть, чтобы приспособиться к нему, что это причиняет боль, но боль заглушает боль в моём сердце, и когда Уэст прижимает мои запястья к полу, усиливая контроль, я теряю контроль над реальностью.

Я близко. Так близко, что у меня дрожат бёдра. Так близко, что, когда Уэст снова щиплет мой сосок, а язык Джека скользит по киске в нужном направлении, меня захлёстывает волна тёмного наслаждения, которое грозит затянуть меня так глубоко, что мне кажется, я никогда не смогу выбраться обратно.

Финн отстраняется, когда я громко стону, дрожа всем телом, но рука Джека крепко держит меня, охватывая весь мой живот, и Уэст делает то же самое, кладя её мне на сердце.

— Она готова, — говорит Джек, говоря обо мне так, словно меня нет в комнате. В каком-то смысле это похоже на правду. Разрыв между моим разумом и телом усилился из-за резкой боли и прилива удовольствия.

Он делает то, чего я не ожидала, и встаёт, глядя на меня сверху вниз горящими глазами, а его грудь поднимается и опускается, как будто он только что закончил пробежку по лесу. Он был в нужном месте, чтобы бежать первым, но вместо этого он жестом приглашает Уэста занять его место. Это самоотверженный поступок, который, как я думала, не подойдёт Джеку, но чем больше я узнаю его, тем больше понимаю, кто он на самом деле.

Мужчина, который искренне заботится о своих друзьях.

Мужчина, который готов встать на защиту людей, которых он любит, и даже женщины, которую он едва знает.

Мужчина с моральным кодексом, который противоречит его тёмным и извращённым сексуальным фантазиям, и его потребности контролировать.

Мужчина, у которого есть собственные эмоциональные проблемы и мучения.

Уэст проводит пальцами по мягким завиткам у меня между ног и большими пальцами раздвигает меня, чтобы попробовать на вкус. Он смакует меня тремя движениями языка, глубоко вдыхая, затем двигается, пока его большой, толстый член не прижимается к моему входу.

— Готова?

— Да.

Положив руку мне на талию и прижав свои мощные бёдра к моим, он проникает глубоко, и моё тело принимает его без сопротивления. Я наблюдаю, как он входит в меня, восхищаясь контролируемыми движениями его бёдер и тем, как напрягается его пресс при каждом толчке. У него такая большая и широченная грудь, а руки мускулистые и сильные, способные на многое, что может привести к разрушению. Густая растительность на его груди и тёмная борода придают ему мрачную мужественность, о которой я не знала, что она мне понравится, но обнаружила, что жажду её.

Джек поворачивает моё лицо к себе, целуя меня губами, на которых всё ещё ощущается вкус моего удовольствия. Его рука сжимает моё горло, чуть крепче, чем нужно, отчего у меня кружится голова.

Но я не чувствую себя в опасности.

Я чувствую себя окружённой. Эти мужчины — как кокон, защищающий от всего мира.

Сильные и свирепые, они поклоняются моему обнажённому телу, словно это алтарь матери-природы, которая дает им кров и возможность зарабатывать на жизнь.

И я принимаю это. Я принимаю всё.

Я обхватываю бёдра Уэста ногами, втягивая его глубже, заставляя двигаться быстрее и жёстче. Обхватив меня за талию, он притягивает меня к себе с каждым толчком, пока у меня не начинает болеть от глубины его проникновения.

Палец Финна нажимает чуть выше моего клитора, и двое мужчин обмениваются взглядами, выражающими сотрудничество. Джек дразнит мои соски, смачивая палец и обводя его кругами, оставляя холодный след ощущений, который ведёт прямо к моей киске, и я не могу остановить нахлынувшее наслаждение, которое погружает мой разум в бездну наслаждения.

— О боже, о боже, о боже, — хнычу я.

— Вот так, — говорит Джек, и в его голосе проскальзывает улыбка. — Блядь, это, должно быть, здорово.

Уэст стонет, его член набухает, а затем пульсирует, когда он изливает в меня всю свою силу, продолжая двигаться во время обоих наших оргазмов.

Он опускается на пятки, тяжело дыша, словно взбежал на холм, и упирается своими огромными руками в пол рядом с собой. Его всё ещё полутвёрдый член блестит у него между ног, а копна волос вокруг него растрепалась от нашего возбуждения. Я хочу протянуть руку и дотронуться до него, но не могу, и мои пальцы сгибаются в путах.

— Финн? — спрашивает Уэст.

Финн жестом приглашает Джека идти следующим, он всегда был человеком с самым большим и наименее эгоистичным сердцем, и я удивляюсь, когда вижу, что Джек сначала говорит «нет». В конце концов, когда я начинаю стонать, требуя большего, отчаянно желая ещё большего уничтожения, Уэст отодвигается в сторону, и Джек переворачивает меня на живот. Мои груди вжимаются в тёплый плед, и мне приходится отвернуться, уставившись на свою левую руку, которая всё ещё закинута за голову. Конечно, руки скользят вверх по моим бёдрам и попке, сначала мягко, но затем с большим нажимом.

— У неё такая красивая задница, — размышляет Джек.

— У неё всё красивое, — соглашается Финн.

— Самая красивая киска, которую я когда-либо видел. — Уэст убирает волосы с моей шеи и прижимается губами к моему уху. — Я всё ещё чувствую её вкус, — шепчет он, затем облизывает меня, в то время как Джек поднимает меня на колени. Один палец скользит по моему набухшему клитору, и боль удовольствия заставляет меня вскрикнуть.

Прежде чем я успеваю подумать о чём-то большем, он погружает свой член глубже. Я вся мокрая, так что скользить легко, но он толстый, длинный и требовательный, его яйца шлепаются о мою киску.

— Это то, что нам нужно, Скай, — говорит он. — Это то, что тебе нужно, не так ли? Грубый, грязный трах, который заставляет тебя чувствовать себя живой.

Мне становится так жарко, что на верхней губе и у линии роста волос выступают капельки пота. Я не могу чувствовать себя живой без моего малыша. Я переодетая мёртвая женщина — обнажённый манекен в заброшенном магазине.

Впиваясь пальцами в мою попку, он широко раздвигает меня и вжимается в мою дырочку, пока его большой палец не доходит до костяшки и не начинает двигаться с каждым движением бёдер.

— О… о… о, — выдыхаю я, когда какая-то порочная связь начинает вызывать цунами удовольствия.

— Тебе нравится, когда мой палец у тебя в заднице?

— Да. — Это выдох, который срывается с моих губ без должного внимания. Мне это не должно нравиться. Я никогда не задумывалась об этом, но теперь, когда он знает правду, он захочет продолжить. Вот такой Джек. Он берёт и отбирает, даже когда я не уверена, что хочу отдавать.

Он каждый раз доказывает, что я не права.

— Черт возьми, — стонет Финн, дотрагиваясь до моего лица, и я беру его палец в рот, усердно посасывая.

— Она хочет, чтобы каждая дырочка была заполнена, — говорит Джек. — Держи её.

Должно быть, он указывает на что-то Уэсту за моей спиной, потому что внезапно Уэст поддерживает меня за верхнюю часть туловища, чтобы я могла опереться на связанные запястья, не причиняя себе боли.

— Засунь свой член ей в рот. — Инструкции Уэста произносятся мрачно и хрипло, словно ему не терпится увидеть, как это будет выглядеть.

Финн выглядит неуверенным, но только до тех пор, пока я не беру его так глубоко, что меня тошнит. На вкус он солоновато-сладкий и набухает, когда я провожу языком по его набухшей головке. Он прикасается к моей щеке так нежно, как будто хочет успокоить мою напряжённую челюсть.

Интересно, как я, должно быть, выгляжу, когда один мужчина обнимает меня, в то время как другой трахает мое лицо, а третий трахает мою киску и проникает в мою задницу. Тело, которое раньше было на пределе своих возможностей.

Той девушки, которой я была раньше, милой и невинной, мечтающей о любви, больше нет, а на её месте кто-то оборванный, истерзанный и отчаявшийся.

Меня захлёстывает такое наслаждение, которого я никогда раньше не испытывала. Моё тело не может оставаться неподвижным, оно дрожит, а все мои нервные окончания вспыхивают с новой силой. Член Финна выскальзывает у меня изо рта, и Джек с рычанием кончает, входя в меня так, словно забыл, что я человек. Моя киска — всего лишь сосуд для его удовольствия.

Я, должно быть, теряю сознание, потому что долгое время ничего не происходит.

Я стёрта с лица земли. Нет прошлого. Нет настоящего. Нет будущего.

Кости и плоть. Удовольствие и боль. И ничего между ними.