Проклятье берсерка или Чужая невеста

Глава 17

За стенами замка притаилась смерть. Она укрывалась в чёрных горах на горизонте и пряталась в дьявольской мгле, которая окутывала непроницаемой пеленой окружавшие замок конунга болота. Лия уже знала, что такое смерть, её дыхание в осеннем тумане, клубившемся в этот предрассветный час во внутреннем дворике замка.

Густой туман приглушал беспокойное лошадиное ржание в стойлах и звон оружия в работающих день и ночь напролет кузнях. На стенах полыхали факелы, их огненные языки словно накрыты мутными колпаками и света почти не давали. Лия наблюдала за всем этим с равнодушием. Не могла уснуть с тех пор как Якоб насильно затолкал её в эти роскошные покои, а сам удалился восвояси. Свежий воздух прочищал мысли, успокаивал бушующие эмоции и укреплял мотивацию для поставленных целей.

Меж сторожевых скал едва забрезжил рассвет. С балкона замка видно, как солнце просыпается за горами Тайкога и поднимается над долиной, разгоняя по углам и расщелинам мглу, окрашивая поля и луга ярким багрянцем. Лия следила за красотой восхода из отведенных ей покоев.

Холод пробрался под подол тонкого платья, кусал босые стопы, карабкался по щиколоткам выше по ногам, но она совсем не чувствовала его. Внутри неё всё покрылось коркой льда.

…Ей больше не сказать Сверру главных слов. Горькие слёзы жгли щёки холодом безысходности, ладонь легла на живот – она носит под сердцем его дитя.

Почувствовала сегодня бессонной ночью крохотное тепло в своей ауре, когда казалось грудь разорвёт на мелкие куски от душевной боли. Но она должна крепиться и жить дальше. Есть ради кого. И ради чего.

У неё появилась цель.

Но чтобы добиться её, придётся немного подождать. Она станет покладистой, будет улыбаться и однажды подвернётся момент, когда конунг Нирландии ослабит бдительность… и тогда Лия вырежет Якобу Захватчику чёрствое сердце. Отомстит за свой погубленный народ! И за Сверра.

Ненависть и боль смешались в единый клубок, подпитывая решимость и уверенность, что так поступить будет правильно. Первородная ярость улеглась, уступив место твёрдому расчёту. Да-а. Месть свершится!

– Там, где вечная тьма – хранится тайна моя…

Ветер донёс до покоев шёпот гор.

– Где нет проблеска света – дремлет душа твоя.

Но факел жизни продолжает гореть,

Пока веришь ты, он не позволит огню истлеть…

Совсем как тогда в проходах лабиринта, Лия ощутила чужое присутствие рядом с собой. В тот раз она растерялась, не поняла, что от неё хотели Первые предки. Они могли предупредить… но она испугалась и отвергла их зов. Может, всё случилось бы по-другому и Сверр остался в живых. Поздно сожалеть!

Первые предки вечно говорили загадками, не разобрать смысла фраз. Теперь она готова их слушать. Лия придёт к ним сама, как только управится здесь.

В спальне тихо отворилась дверь, в комнату кто-то вошёл. Лия повернулась на звуки лёгких шагов – вёльва пожаловала.

На вид ей не дашь больше сорока пяти, но это мог быть обман зрения. Тёмные локоны заплетены во множество мелких кос, они струились по стройным плечам женщины точно змеи. Лицо блеклое, совсем не выразительное, и лишь глаза и губы сильно подкрашены сурьмой. Одета вёльва варваров в грязно-серый балахон, а за спиной в свете зажжённых свечей блестела шкура с прикрепленными к ней перьями воронов. В правовой руке вёльва держала посох из изогнутой коряги.

Фигура женщины смотрелась в спальне зловеще, а вот в глазах искрились лукавство и интерес.

– Моё имя Касия, – развела в стороны руками, показывая, что явилась без угрозы.

– А моё… – Лия зашла в комнату, только с появлением ранней гостьи поняла, как замёрзла. Но вёльва перебила.

– Далия. Цветок долины. Я знаю как тебя зовут.

Её голос отличался от обычного человеческого. Звучал словно «с другой стороны», тревожной песней испуганных птиц. Пугающе. Завораживающее. И от этого тело охватил трепет.

Тех, кто говорит с духами, опасаются и расступаются в страхе перед ними. В разных странах называют их по-всякому – колдуны, ведьмы, приспешники демонов, вёльвы, но вместе с тем почитают и уважают за мощь и силу. С их мнениями считаются правители и воеводы, благодаря их советам выиграны многочисленные войны и сражения.

И сейчас перед Лией стояла одна из таких.

– Что вам нужно? – спросила напрямую, не желая находиться в обществе женщины лишние минуты. Её присутствие напрягало, заставляло подобраться и быть начеку.

Вёльва проигнорировала вопрос, неспешно двинулась по кругу, обходя и разглядывая невесту конунга с излишней пытливостью. Неприятно до колких мурашек. Лия не поворачивалась, но зорко следила за Касией глазами, готовая в любой момент отразить неожиданное нападение.

– Верно о тебе говорили духи. Смелая, храбрая. Сильная. Справедливая. Тебе уготована великая судьба, Далия. Ты последняя выжившая из уничтоженного рода.

– Зачем вы пришли? – переиначила Лия вопрос, раз на первый вёльва не собиралась отвечать.

– Всего лишь поведать о том, что тебя здесь ждёт.

Касия остановилась напротив так, что за её плечами загоралось марево восхода. Она медленно подняла руку и коснулась лба Лии:

– Через пять закатов солнца наступит осеннее равноденствие и состоится твоя свадьба с конунгом Нирландии. Однако Якоб не станет дожидаться брачной ночи и заявится за полученным трофеем уже сегодня.

– Что ж, я встречу его достойно, – Лия гордо вздёрнула подбородок, даже не думая отстраняться, когда рука вёльвы поползла ниже, очерчивая кончиками пальцев скулы, рот, подбородок, точёный изгиб шеи и плеч. Не укрылся от Касии и блеск ненависти в синих глазах невесты.

– Не глупи, Цветок долины, – ладонь вёльвы легла на живот. – Якоб знает о том, что ты носишь сына берсерка.

– Случайно не вашими ли стараниями ему стало известно об этом?! – раздражение и злость скрыть не удалось. Предсказала! Теперь понятно, почему Якоб решился убить своего главного слугу и защитника – чтобы не помешал планам. И ребёнка собрался присвоить!

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Касия тихо засмеялась, а затем приблизилась к уху и зашептала:

– Подумай хорошенько, что станет с тобой и неродившимся малышом, если ты убьёшь конунга до свадьбы.

Капля ледяного пота змеёй скользнула по спине, вёльва тем временем отошла и направилась к выходу, но последние брошенные ей едва слышные слова заставили Лию крепко задуматься.

– На церемонии Якоб объявит о зачатии долгожданного наследника. Не будет ли лучшим для исполнения мести дождаться такого удачного момента?

Дверь бесшумно захлопнулась за безумной женщиной, а Лия осталась стоять недвижимой. Страх. Её одолел самый настоящий страх.

На чьей стороне Касия? И какую игру ведёт вёльва? Или это такая проверка на вшивость конунгом?

Ноги подкосились, и Лия осела на пол. Её била крупная дрожь, она не могла отдышаться. Выбор… ей предстояло сделать выбор, который не повлечёт за собой фатальных ошибок. Приход Касии породил множество вопросов, жаль никто не даст на них ответы.

Спустя несколько часов Лия прошла в смежную дверь. За ней обнаружилась купальня. Каменная чаша утоплена в пол, а над ней прямо из стены выглядывали два крана. Лия покрутила оба: из первого лилась горячая вода, из второго холодная. Лия конечно слышала о водопроводах в землях королей, но удивительно было встретить его в замке варваров. А, ну да, прежним же владельцем был князь и тот, наверняка вёл с королями за горами Тайкога взаимовыгодную торговлю.

Сразу захотелось искупаться. Лия закрыла задвижку на двери купальни и приступила к исполнению задумки. Сначала настроила температуру воды, потом вдруг заметила, что она не накапливается в чаше, а утекает сквозь дыру в полу, и запечатала её специальным приспособлением. Разделась и залезла в горячую, но терпимую воду. Вымылась с удовольствием, а потом накатила такая грусть и усталость, что Лия снова дала волю слезам.

Сверр… как же его не хватало. До сих пор не верилось, что он погиб. Она осталась теперь одна против целого полчища варваров. Нет! Не одна. У неё есть их малыш. Лия должна быть сильной ради него. И она станет.

Когда вода остыла, Лия выбралась из каменной чаши. На трехногом табурете нашла отрез ткани и вытерлась им, заплела волосы в косы и снова облачилась в выданное вчера по приказу конунга платье. В комнате уже поджидал завтрак. Девочка-подросток стреляла любопытными взглядами, мяла и жевала губы, что-то ей нестерпимо хотелось спросить, но похоже говорить с невестой конунга ей запрещено. Она лишь горестно вздохнула и покинула комнату.

Золотую клетку!

Сколько же здесь побывало несчастных невест Якоба Захватчика до неё?! А сколько погибло…

На широкую, устеленную богатым бельем и покрывалом кровать с резными столбиками не хотелось даже смотреть. Сколько девушек на ней измучил и истязал варвар в желании зачать наследника?! Много.

Лия так и не смогла присесть на неё, отдыхала в кресле у балкона. Время тянулось изнурительно медленно, а позднее обнаружилось, что покидать покои Лии нельзя. Под дверью дежурил грозного вида здоровенный мужик, бритый на лысо, но с заплетённой в косы длинной бородой. Унылая физиономия охранника преобразилась, как только он увидел Лию, повеселел и с похабной ухмылкой донёс, что выходить запрещено. Лия со злости захлопнула дверь перед его носом картошкой, едва не прищемив.

Находиться в четырёх стенах становилось невыносимее. Лия не могла усидеть на месте, спать не хотелось, есть тоже. Обед принесла та же девчонка, но на этот раз глаза её смотрели исключительно в пол. Наверное, получила нагоняй за излишнее любопытство. Единственным развлечением, которое отвлекало от гнетущих мыслей был балкон, с его высоты, подставив лицо теплому сентябрьскому ветру, Лия наблюдала за кипящей бурной, тревожной жизнью в замке.

Работы хватало всем, никто не сидел без дела. Ворота кузней были открыты настежь, из них веяло жаром и копотью, молот ритмично стучал по раскалённому железу. В конюшнях и стойлах ржали кони, отмахивались от надоедливых мух хвостами. В загонах блеял скот. Женщины носили в корзинах выстиранное бельё и вывешивали на верёвки. От замка в сторону расходились мощёные брусчаткой улицы, по обеим сторонам свободными рядками выстроились домики с каменными стенами и резными деревянными крышами в стиле викингов. После того, как отец братьев сверг бывшего князя и узурпировал власть, началось преображение замка и прилегающих к нему территорий по быту варваров.

На улицу повысыпали дети, их игры напоминали больше охоту. Взрослые рявкали на них, когда мешались под ногами. Сразу за крепостной стеной начинались земледельческие угодья, с раннего утра на полях трудились люди, используя железные лемеха, серпы, косы, собирали последний урожай. В хозяйственных постройках с помощью каменных жерновов уже вовсю перемалывали зерно в муку.

С правой стороны от дремучего леса и гор блестела широкая лента реки, на её волнах покачивались великолепные драккары – устрашающие одним своим видом корабли викингов. Несмотря на то, что погода стояла по настоящему летняя, окружающие замок леса уже приготовились менять сочные зеленые одежды на яркие осенние.

Пять закатов…

Лия горестно вздохнула и отвернулась от окон, прислонившись к ним спиной и закрыла глаза. Стёкла холодили кожу и бушующие мысли с эмоциями. Вечерело, и выдержке Лии тоже подходил конец. Когда на улице начало темнеть, в покои вошли три женщины и быстренько накрыли ужин на стол. На двоих. Значит скоро должен заявиться главный враг. Отлично.

Якоб пришёл, когда небо полностью затянуло чернотой и загорелись первые звёзды. Лия ждала его. Специально загасила все свечи, кроме одной-единственной в вычурном канделябре на столе.

Конунг замер на входе, прищурился от полумрака, но безошибочно нашёл расположившуюся в тёмном углу Лию в кресле. Она напряглась, когда он направился в её сторону и встала, стараясь не делать резких движений, лишь закусила изнутри щеку, не желая показывать волнения и гнева мужчине. Якоб остановился почти вплотную и без предупреждения обхватил за затылок, не позволяя отстраниться. Рассматривал.

– Красивая. Угадывается порода твоего непокорного народа.

Лия заскрежетала зубами. Обсуждает её вслух как какую-то племенную кобылу! А о её родных он вообще не смеет рта раскрывать, мерзавец! Она впилась в его лицо жалящим взглядом, вдруг сердце в груди пропустило удар, а глаза расширились… Якоб вблизи оказался так похож на брата, несмотря на то, что у них разные матери.

Сверр. Он словно стоял сейчас перед Лией, прическа и борода другие, а лицо его. Или это так влияла игла света и теней?

Злость схлынула, на смену пришла растерянность. Как… как конунг мог так поступить с кровным братом? Неужели власть и сила стоит выше семейных уз?

Неожиданно твердые губы Якоба обрушились на рот Лии. Он воспользовался её обескураженностью, мял нежные уста грубым поцелуем, проник внутрь и стал хозяйничать своим жадным языком. Лия отошла от шока и замычала, вцепилась в его серую рубашку пытаясь отпихнуть, но куда ей против мускулистого варвара, привыкшего брать силой и подчинять. Якоб крепко удерживал затылок, а другой рукой схватил за ягодицы, ногу поднял под колено прижимая к себе, давая ощутить его желание.

– Какая ты… – восхищённо прохрипел, разорвав на мгновение поцелуй, и приник губами к изгибу шеи, – я едва могу удержать в узде свою страсть и не завалить тебя на постель прямо сейчас!

Лия испугалась и ударила костяшками под рёбра викингу, за шею укусила, он охнул, но не отпустил. А вот схватить себя за чресла не позволил, перехватив обе кисти рук одной своей. Якоб расхохотался, смотря Лии прямо в пылающее гневом лицо.

– Гордая и дикая. Теперь понимаю, чем ты покорила моего братца.

Не смей говорить о нём, убийца! Хотелось заорать Лии, но она прикусила язык, не желая провоцировать его сильнее. Только хмыкнула и вздёрнула подбородок насколько могла в таком положении. Хохотать Якоб перестал и стал серьёзным.

– Почему весь день ничего не ела?

– Не голодна, – выплюнула ему.

– За то я голоден. – В голосе звучало холодное предупреждение, которое Лия снова проигнорировала. Ещё эта двусмысленность фразы.

Мужчина разжал пальцы, отпуская, Лия тут же отскочила на несколько метров. Синие глаза настороженно блестели, она ждала, что он снова набросится, но конунг усмехнулся понимающе и повернулся спиной, направляясь неспешным шагами к столу с яствами.

Шаг. Удар заходящегося в бешенном ритме сердца…

Ещё шаг.

Убить! Вот он шанс, которого больше не будет.

Немедленно извлечь потайное оружие и метнуть в незащищённую бычью шею кинжал! И её народ и Сверр будут отомщены!

Следующий шаг мужчины. Оглушающий бой пульса в ушах… Багрово-чёрное желание причинить боль, разорвать жгло изнутри тело.

Правая рука дёрнулась, но Лия до побеления костяшек сжала её в кулак и скрипнула с досады зубами. Не сейчас. Не пришло подходящее время. К тому же, слабо верилось, что получилось бы его ранить. Такие воины, как он, всегда начеку.

Якоб преспокойно уселся в деревянное кресло на мягкую подушку и поднял на свою невесту лукавый взгляд.

– А ты умнее, чем я думал, – подчеркнул довольно. На что Лии захотелось волком завыть. Каков сволочь! – Садись и ешь, иначе привяжу веревками к стулу и буду кормить насильно.

Лия фыркнула, но к столу приблизилась и села, взяв в руки нож и вилку. Не обращая на неё внимания Якоб накладывал себе в тарелку всего помногу, отправлял сытные кусочки в рот, не забыв запивать всё медовухой или пивом. Сказать, что аппетит у мужчины был зверский, значит ничего не сказать. Ел он много, и от этого зрелища у Лии тоже рот наполнился слюной. Она ведь перекусила только утром и всё. Чтобы бороться с врагом понадобятся силы, поэтому она положила в свою тарелку сочную ножку дикой птицы, печёный картофель и свеженарезанные овощи, полила это великолепие горчичным соусом и отрезала маленький кусочек.

Птица напоминала по вкусу утку, и таяла на языке, а в сочетании с овощами получилось божественно. Лия зажмурилась от удовольствия и уже успела забыть о конунге, как он не преминул испортить момент:

– Правильно, ешь побольше. Ты должна хорошо питаться, чтобы мой сын рос крепким и здоровым.

– Он не твой! – не сдержавшись, не успев обдумать свои слова, выкрикнула в ярости Лия.

– Мой. И только мой, – отрезал Якоб, сверкнув ледяной сталью во взгляде, отчего по коже Лии пробежала дрожь. Но в следующую секунду варвар расслабился и вернулся к трапезе, бросив в приказном тоне: – Продолжай есть.

Лия опустила глаза на свои руки, в которых сжимала не в чём не повинные столовые приборы. И это она собиралась быть с ним покладистой и покорной?.. Не получится. Не сможет.

Когда с ужином покончили, конунг вытер рот рукавом и поднялся на ноги. Следом вскочила и Лия, не зная, что от него ожидать. Он был непредсказуем! Якоб окинул свою невесту плотоядным взглядом, надолго задержавшись в вырезе груди, и Лия, решив, что варвар потребует с неё брачную ночь, уже сжала кинжал на бедре сквозь ткань юбки, приготовившись отбиваться.

– Я не стану трогать тебя месяца четыре, пока наследник не укрепится во чреве, – произнёс вдруг, а Лия нахмурилась, не поверив. Тогда Якоб с привычной усмешкой пояснил: – Вёльва утверждает, что если буду брать тебя сейчас, ты можешь скинуть ребёнка. А это идёт в разрез с моими планами.

И не успела Лия вздохнуть с облегчением, что надолго избавится от его компании, как конунг завершил речь:

– У меня полно наложниц, кто утолит мои плотские потребности. Но каждый вечер и ночь я буду проводить здесь, – Лия пошатнулась и опёрлась ладонями о столешницу, а Якоб явно наслаждался произведённым эффектом.

Взял нож и направился к кровати, Лия наблюдала за ним с непониманием, а потом поняла, что он задумал. Откинул одеяло, разворотил постель и, полоснув лезвием ножа по своей ладони, скинул капли крови на простыню. Вернул нож на скатерть и прижал указательный палец к губам, намекая, что молчать о произошедшем в этих покоях в их общих интересах. Затем рукой коснулся стены и сделал от двери ровно семь шагов к темному углу за кроватью, что-то нажал, раздался щелчок заработавшего механизма. Якоб скрылся в потайном проходе, но прежде чем окончательно исчезнуть с глаз, сказал:

– Не надейся сбежать таким способом. Магия в замке прохода настроена на меня, и открыть его могу только я.

Конунг Нирландии ушёл, а Лия осталась стоять в растрёпанных чувствах. Мерзкое ощущение, что её использовали не отпускало. Давило тяжеленым грузом на плечи, и Лия осела на шкуру прямо там, где стояла.

Завтра весь замок будет гудеть о её «потери девственности».

И пусть у викингов порицались добрачные отношения, никто не посмеет пикнуть и слова против о поруганной чести невесты, если не хочет расстаться с головой. Прежде чем назвать Лию женой, конунг должен быть уверен, что зачал наследника.