Пылающая Эмбер

ЭМБЕР

Моя рука по локоть в унитазе, когда я чувствую, как кто-то подталкивает меня сзади в задницу. Испугавшись, я, расплескивая повсюду воду, резко поворачиваюсь и сталкиваюсь с белым английским бульдогом. Он старый, грузный, с коричневым пятном вокруг левого глаза и слюнями, капающими с уголков его пасти.

— Откуда ты взялся, дружок? — он открывает пасть, тяжело дыша, и мне в нос ударяет его дыхание. Я машу рукой перед своим лицом. — Ничего себе, видимо, у них нет мятных конфеток для собак.

У него на шее висит красная бандана с небольшой круглой нашивкой, которая гласит: «Имущество Предвестников Хаоса». Я проверяю его ошейник.

— Пончик, да? — под его именем указан номер телефона и больше ничего. — Чей ты, Пончик?

Он склоняет голову набок.

— Не любишь болтать. Мммм, — я заглядываю под него. — Да, мужчины — те еще молчуны.

Он делает шаг вперед и лижет мне бок, небольшой участок кожи между моей майкой и шортами. Я хихикаю и прикрываю оголенный участок кожи рукой.

— Ну и ну… мы только что встретились, а ты уже проявляешь такое дружелюбие, — я наклоняюсь и, приблизив лицо к его морде, шепчу: — Я не знаю, что ты слышал, но я не похожа на тех девчонок в клубе.

Своим длинным языком он облизывает меня от подбородка до носа, я хихикаю и отстраняюсь.

— Ты, определенно, такой же кобель, как и все парни, верно?

Я полностью поворачиваюсь к нему, сажусь и скрещиваю ноги. Думаю, пришло время сделать перерыв. Осторожно тяну его к себе на колени. Когда я начинаю гладить его, он лижет мне руку, с радостью принимая мою ласку.

Десять минут спустя я возвращаюсь к работе, но периодически останавливаюсь, чтобы погладить его по пузику или почесать за ушком.

Закончив, я беру Пончика на руки, чтобы он не бегал по всему зданию клуба. Увидев Птичку и Гуса в баре, я направляюсь к ним.

— Вы знаете — чей это малыш?

Они оба поворачиваются, и Лили тотчас же расплывается в улыбке от уха до уха. Она тянется вперед и гладит собаку.

— Привет, Пончик, — воркует она. — Ты нашел себе горячую подружку? Хммм? Кэп бы гордился тобой.

— Он Кэпа и Ник. Что-то вроде клубного талисмана. Ник уехала из города, поэтому попросила Мава присмотреть за ним, — объясняет Гус.

Кэп и Ник. Из того, что поведала мне Лили, Кэп — действующий президент клуба. Он не так давно попал в аварию на мотоцикле и находится в больнице. Они пока не уверены, выживет ли он. Ник, его жена и мать Дозера, — главная женщина в клубе. Королева пчел-убийц. Я не встречалась с ней, но не сомневаюсь, что еще встречусь. Она вроде как не любит Лили, поэтому Лили считает, что она настроила других старух против нее.

Я удивленно поднимаю брови.

— Мава?

Гус кивает.

— Да, не волнуйся, Вишенка. Ник надрала бы ему задницу, если бы с Пончиком что-то случилось, но дело в том, что Мав неравнодушен к собакам. Он ненавидит только женщин, рыжеволосых женщин, если быть точным.

— О, Господи, благодарю тебя, — с невозмутимым видом произношу я и удостаиваюсь сексуальной улыбки от старика Лили.

— Обычно за ним присматривает Аксель. Старшенький Бетани. Но Бетани отправила его в один из этих лагерей для трудных подростков. Я говорила тебе о ней, она ищет няню.

— Лил… — с предупреждением в голосе произносит ее имя Гус. — Не надо. Это его дело.

Она полностью поворачивается к нему.

— Но она нуждается в помощи, малыш. К тому же я ее подруга. Я не собираюсь игнорировать тот факт, что мы знаем человека, который мог бы ей помочь.

Схватив ее за руку, он говорит более резким тоном:

— Женщина, если ей действительно нужна помощь, она может попросить других старух. В любом случае будет лучше, если ты будешь держаться подальше от всего этого. Тебе ни к чему наживать себе еще больше неприятностей.

На ее лице появляется выражение обиды, и она выдергивает свою руку из его руки.

— Почему ты сегодня не проводишь время с остальными парнями? Мне этой ночью нужно побыть одной.

По-прежнему хмуро глядя на него, она хватает меня за руку и тянет прочь.

— Пошли. Прогуляемся с Пончиком снаружи, — говорит она мне.

— Лил, — с мольбой в голосе произносит ее имя Гус.

Она игнорирует его.

Пока мы идем к центральной двери, нам в спину летят чертыхания.

Снаружи я спрашиваю:

— Он убежит, если я опущу его?

Она гладит собаку по спине.

— Честно говоря, я не думаю, что он смог бы убежать, даже если бы захотел. Бедняжка. Слишком много пончиков. Он безумно их любит. Знаешь, его раньше звали Зик, но Кэп поменял его кличку после того, как поймал коротышку на кухонном столе, поглощающем дюжину пончиков. Кэп убежден, что Дозер оставил его там, но Дозер отрицает это.

Я ставлю Пончика на землю, и он начинает крутиться возле наших ног.

— Так ты думаешь, Дозер не хочет, чтобы я присматривала за детьми, потому что не хочет, чтобы Бетани знала обо мне?

Лили пожимает плечами.

— Вероятно. Просто я знаю Бетани, она не собирается никого просить о помощи. Особенно других старух. Она требовательна по отношению к тем, кому доверяет своих детей. Некоторые старухи настолько довольны своей жизнью, что проповедуют ее детям как Евангелие. Бетани не хочет, чтобы Аксель был членом клуба. Или чтобы Медда выросла и захотела стать старухой. Она даже обмолвилась, что, возможно, переедет. Думаю, если она сможет позволить себе это, она так и поступит. Она хочет защитить своих детей от всего этого.

— Не знаю, мне ли ее судить, — вырывается у меня. Я прикрываю рот рукой и бормочу. — Мне очень жаль. Это прозвучало грубо. Я не осуждаю вас. Просто иногда такая жизнь кажется непростой.

— Нет. Я понимаю. Ты до сих пор видела лишь уродливость всего этого. Вечеринки, девки и парни-козлы. Но есть и кое-что хорошее. Например… мои будущие дети никогда ни в чем не будут нуждаться. У них будет семья и поддержка. Никто никогда не тронет их. Мы обе по личному опыту знаем, что жизнь за пределами клуба не солнечная и радужная.

Разве это не так?

— С чего ты решила, что Бетани захочет видеть меня рядом со своими детьми?

— Потому что ты другая и выросла в других условиях. Ты добрая и милая. Искренняя. Доверься мне. Она полюбит тебя.

Я опускаюсь на колени, чтобы поднять небольшую палку. Я покачиваю ей перед Пончиком. В его глазах вспыхивает радостное возбуждение. Но когда я бросаю ее приблизительно на пятнадцать футов от себя, его голова — единственная часть туловища, которая двигается. Он секунду смотрит на нее, а затем садится.

Лили и я хохочем во весь голос.

— Попробуй бросить еду, это может сработать, — говорит она.

Внезапно воздух рассекает свист. Пончик ковыляет прочь, и мы следуем за ним. Мы поворачиваем за угол, оказываясь у задней части клуба, и я тут же натыкаюсь взглядом на Мава, склонившегося над животным и руками потирающего пузико Пончика. Мав что-то бормочет ему, но я не могу разобрать, что он говорит.

Взяв шланг и повернув кран, он предлагает Пончику попить. Слюни и вода брызжут во все стороны: на джинсы Мава, землю, его чёрные ботинки. Он гортанно смеется и улыбается псу, похлопывая его по спине.

— Хороший мальчик, — говорит он.

В моей груди разливается тепло, она раздувается от переполняющих меня чувств.

Мне в бок впивается локоть. Я ошарашено смотрю на Лили.

— Закрой рот, прежде чем он увидит, как ты пускаешь слюни.

Я закрываю свой рот на замок.

Но когда я снова оглядываюсь, то обнаруживаю, что золотисто-карие с желтоватым отливом глаза бродят по моему телу, а затем сосредотачиваются на моём лице. В моём сознании вспышкой проносится воспоминание о поцелуе, который мы чуть не разделили прошлым вечером. Я опускаю взгляд на Пончика и стараюсь побороть румянец, готовый окрасить мои щеки.

— Привет, Мав, — нараспев произносит Лили, — есть новости о Кэпе?

Он вытирает о джинсы мокрые руки.

— Он все ещё не пришёл в сознание. Ник уехала, чтобы привезти его мать… на всякий случай. Врачи делают все возможное, чтобы вернуть его к жизни.

— Он выкарабкается.

— Да, выкарабкается.

— Остальные приедут в среду? — спрашивает она.

— Насколько я знаю.

Сказав это, он хлопает себя по ноге, и Пончик следует за ним обратно в клуб.

— Ничего себе, как же я раньше этого не заметила? — говорит она после того, как он оказывается за пределами слышимости.

— Что? — спрашиваю я.

— Не прикидывайся, что не понимаешь, о чем я говорю.

Она ударяет меня по плечу.

— Я не прикидываюсь.

— Мммм хммм. Давай просто признаем, что теперь я понимаю, почему ты не реагируешь на намёки, которыми тебя забрасывает Дозер. Тыковка предпочитает мужчин с более тёмной душой.

— Нет, это… Я не…

Я делаю глубокий вдох, чтобы успокоиться, и говорю:

— Я ему даже не нравлюсь.

— «Мне кажется, что леди слишком бурно протестует». И все же, чёрт возьми, это так.

— Шекспир? Лили, серьёзно?

Она смеётся.

— Впечатляюще для девчонки, которая не закончила среднюю школу, правда?

Я киваю и мысленно отмечаю, что у нас с ней много общего.

— Хватит мне зубы заговаривать. Что, чёрт побери, происходит с Мавом?

— Ничего.

— Ничего? — она шевелит бровями. — Или пока ничего?

— Ничего. Ничего.

— Ладно. Похоже и правда ничего. Я знаю Мава около двух лет, но он никогда не смотрел на девушку так, как он смотрел на тебя.

Я слышу за своей спиной шаги, поворачиваюсь и вижу Дозера, идущего ко мне по двору.

— Ты прячешься снаружи? — спрашивает он.

Я откидываюсь назад на стол для пикника, ловя солнечные лучи.

— Нет. Решила передохнуть. А в чем дело? Тебе что-то нужно?

Он качает головой.

— Нет, хотел сообщить тебе, что сегодня вечер покера, и мы будем заказывать пиццу, так что тебе не придётся готовить.

Я встаю и стряхиваю мусор со своей задницы. Дозер наблюдает. Когда он понимает, что был пойман с поличным, он ухмыляется и пожимает плечами.

— Ты играешь в покер?

— Да. Я умею играть в карты.

Он усмехается.

— Умеешь играть или играешь хорошо?

— Ну, когда ты растешь без видеоигр или телевизора, в отличие от своих друзей, приходится искать другие продуктивные способы, чтобы себя развлечь.

Он смеётся.

— Наедине… с тобой… я бы мог найти много продуктивных способов, чтобы себя развлечь. Затем он оглядывается и, никого не обнаружив во дворе, притягивает меня к себе.

— В видеоиграх или телевизоре нет необходимости.

Я немного нервничаю каждый раз, когда Дозер флиртует со мной. Боюсь, что, возможно, я слишком хорошо играю свою роль. Он нравится мне. Он заинтересован во мне физически, но я не чувствую между нами искры. Не то, что с Мавом. С Мавом все наоборот — стоит мне увидеть или почувствовать его рядом, и моё тело реагирует как трут [17], в то время как остальной мир отходит на второй план .

Гриз стучит костяшками пальцев по столу рядом со мной.

— Твой ход, милая. Ты в игре или нет?

Я кусаю губу и морщу лоб.

— В игре. Я думаю. Одну секунду.

Гриз наклоняется и заглядывает в мои карты.

— Эй, — я притягиваю карты ближе к своей груди.

Посмеиваясь, он говорит:

— Я просто пытаюсь тебе помочь.

— Смотри в свои карты, старик, — говорит сидящий слева от меня Дозер. Его рука покоится на спинке моего стула. Он толкает Гриза обратно на его стул, что стоит справа от меня. — Если ей понадобится помощь, она знает, где её найти.

Когда парни предложили мне сыграть, это было забавы ради. Они думали, что вытянут из меня деньги, которые я заработала на этой неделе, стирая бельё, — сто два доллара. Не так много для них, но много для меня. Дозер подначивал меня вытянуть из них наличку в ответ. Весь последний час именно этим я и занималась, и в результате сгребла приличную кучу фишек.

Разумеется, новичкам везёт.

— Я рискну, — говорю я вслух.

Когда я поднимаю ставку, Таз бурчит себе под нос проклятья.

Он сидит прямо напротив меня, держа косячок, и каждый раз, когда он затягивается, моё внимание привлекают костяшки его пальцев. Они разбитые и опухшие, словно он побывал в драке. Это наряду с комментариями некоторых ребят подтверждает мою догадку о том, что он своего рода боксер. Я также пришла к выводу, что он занимает особое положение в клубе. У него нет нашивки «Главный» как у Мава, или «Секретарь» как у Гриза, или даже «Капитан дорог» как у Гуса, но он получает определённую долю уважения со стороны членов клуба. Они уважают его, но в то же самое время относятся к нему настороженно.

Ну, за исключением Дозера, который вообще не беспокоится на его счёт.

И Мава, который, кажется, единственный, кто дружит с ним.

Температура в комнате резко повышается. Словно жаркая волна, её тепло омывает меня с головы до ног. Несколько парней за столом отводят от меня свои взгляды и задирают подбородки вверх.

Упомяни Дьявола всуе…

Клянусь, я могу почувствовать, как он входит в комнату в тот же миг, словно какое-то шестое чувство срабатывает. Усилием воли я игнорирую мурашки, бегущие по моей коже.

Лита кружит вокруг стола, разливая напитки и забирая пустую тару. Она ставит передо мной вторую порцию «Волосатого пупка». Этот коктейль состоит в основном из апельсинового сока с небольшим количеством персикового шнапса, по крайней мере, так мне сказали. Я старалась придерживаться воды, но Таз продолжал настаивать, что, если я буду играть с большими мальчиками, то должна и пить вместе с ними.

Таз фыркает, когда я подношу стакан к губам.

— Что? — спрашиваю я.

— С тем же успехом ты бы могла пить лимонад, — насмехается он, покачивая головой.

— Ты хочешь увидеть мой непереваренный ужин на этом симпатичном покерном столе?

— Чёрт, нет.

— Тогда я предлагаю тебе не придираться к моему напитку, а я не буду придираться к твоему.

Я осознаю свою ошибку слишком поздно, когда над столом повисает мертвая тишина. По крайней мере, до тех пор, пока Таз не открывает свой рот.

— Знаешь, мне нравятся болтливые девочки, бродяжка. Они чертовски необузданные в постели. И мне нравится экспериментировать с ними, применяя различные способы, чтобы заткнуть им рот.

Его ухмылка даёт мне надежду, что своим заигрыванием я не вырою себе яму ещё глубже, когда говорю:

— Тогда считай меня с этого момента немой.

После этих слов парни хохочут, и игра продолжается с того, на чем остановилась. Море алкоголя и нескончаемый стеб друг над другом. Но я бы солгала, если бы сказала, что частично не была сосредоточена на лёгком покалывании, которое чувствую на своей спине, и мужчине, ответственному за это.

Когда банк доходит до четырёх сотен долларов, я начинаю нервничать. Мои ладони потеют. Гриз добавляет пятьдесят баксов к своей ставке, и этого достаточно, чтобы я обратилась к Дозеру за советом к дальнейшим действиям. Наклонившись, я шепчу ему на ухо:

— Ты уверен, что все в порядке?

Он удостаивает меня лёгким кивком, который не приносит мне облегчения.

Я колеблюсь, когда убираю пальцы со своих фишек. Возможно, мне следует сбросить карты. Позволить кому-нибудь другому выиграть эту партию. Слишком много денег на кону.

Мав позади меня шумно выдыхает. Обернувшись, я обнаруживаю, что он наблюдает за мной и хмурится.

В моём животе зарождается беспокойство. Он знает, что я делаю? Он собирается вывести меня на чистую воду перед всеми? А вдруг ребята захотят избить меня до кровавого месива за то, что взяла их деньги?

Мне становится плохо. Очень плохо. Наверно, все дело в алкоголе.

Потом я слышу скрежет его стула, как будто он встаёт. Мой позвоночник моментально вытягивается в струнку. Дозер замечает моё движение и бросает взгляд на Мава, который, судя по всему, стоит прямо позади меня.

— Все в порядке, — шепчет мне на ухо Дозер.

Нет. Нет. Не в порядке.

Мой разум начинают наводнять вопросы. Постепенно моя паранойя усиливается. В мгновение ока безумный план — украсть у них деньги с помощью невинной игры в покер не кажется такой уж хорошей идеей. Некоторые из этих парней бывшие зэки, а Таз, без сомнения, вообще психически неуравновешенный. И мне наконец-то удалось добиться того, что Таз перестал меня мучить. Хочу ли я вернуться к тому, что было до того, как я нашла Буп?

Нет, не хочу. У нас какое-никакое перемирие. Мне хотелось бы сохранить его.

Не говоря уже о Люци, который искал любую причину, чтобы вышвырнуть меня на улицу. Он вправе был так поступить. Я лгу, обманываю и ворую.

Я отбрасываю свои карты Ригору, нашему дилеру.

Я проиграю. Проиграю все, чтобы вернуть им обратно. Тогда никаких проблем, ведь так?

Когда мне достаются паршивые карты, я играю до проигрыша. Когда мне приходят хорошие карты, я меняю их на другие или сбрасываю. Когда могу, я ставлю на кон большую сумму денег, чтобы проиграть. Я оставляю себе достаточно, чтобы вернуть Дозеру ту сумму, которую он внёс за то, чтобы я вступила в игру. Он не хотел, чтобы я тратила свои деньги на азартную игру. На тот момент это казалось милым и щедрым поступком, но не более того. Потому что сейчас меня интересовало только одно, если я проиграю, что он потребует от меня в качестве погашения долга? Выплату каждого доллара или ответную услугу?

Успокойся, Эм.

Чья-то рука хлопает Гриза по плечу.

— Пересядь.

Гриз пересаживается на освободившейся стул Гуса, и Мав занимает место справа от меня. Его нога задевает мою ногу, но он не убирает её. Его бедро соприкасается с моим бедром.

Я прикусываю внутреннюю сторону щеки и пытаюсь сосредоточиться на боли, а не на тепле, которое исходит от его тела.

С удивлением на лице Гриз спрашивает Мава:

— Ты хочешь сыграть?

Я не вижу реакцию Мава. Но Гриз отвечает:

— Так я и думал. Разве ты не боишься, что мы заберем у тебя всю наличку?

— Нет. Я уже пропустил добрую долю проигрышных ставок.

Мав украдкой бросает на меня взгляд, и по моей шее разливается тепло.

Джейд, виляя бедрами, подходит к столу. Она смотрит на парней, кидает взгляд на Дозера и огибает стол. Зелёный монстр внутри меня вскидывает голову вверх, когда её взгляд падает на Мава и задерживается на нем лишь на секунду дольше, чем на остальных. Я впадаю в уныние. Он не мой. У меня нет причин для ревности. Но меня мгновенно накрывает волной облегчения, когда она подходит к Гризу. Она шлепается на колени немолодого рыжего байкера и оборачивает руки вокруг его шеи.

Мав поворачивает голову и смотрит на меня. Его глаза прожигают дыры в моём лице. Он знает! Он знает! Он разоблачит меня перед всеми.

Я вскакиваю со стула. Все взгляды тут же устремляются на меня.

— Э-э, мне нужно воспользоваться уборной, — я подталкиваю оставшиеся у меня деньги Дозеру. — Вот, забери их себе.

Дозер накрывает своей рукой мою руку и отодвигает мои деньги обратно.

— Я приберегу их для тебя. Сможешь продолжить надирать им задницы, когда вернешься.

— Я очень устала…

— Что случилось, бродяжка, лимонад клонит тебя в сон, или больших мальчиков не так легко обыграть, как ты думала?

Я открываю рот, чтобы выдать что-нибудь остроумное, но Дозер опережает меня.

— Иди, детка. Затем возвращайся и преподай этим мальчикам урок.

Когда я пересекаю главную комнату, то чувствую, как мою спину прожигает взгляд Мава. Вечер вторника в самом разгаре. Дело близится к одиннадцати, так что, скорее всего, вечеринка свернется через несколько часов.

Не успеваю я открыть дверь уборной, как она распахивается, и оттуда пошатываясь выходит девушка, которую я встречала всего пару раз. Она оценивающе смотрит на меня, вытирает нос и не твёрдым шагом проходит мимо меня, чтобы вернуться на вечеринку.

Я громко стону, когда захожу и вижу, в каком состоянии находится уборная. Туалетная бумага раскидана по мокрому полу. Использованные бумажные полотенца валяются там, словно кто-то безрезультатно пытался вымыть его. К счастью, это всего-навсего прозрачная жидкость. Я прибираюсь, прежде чем обращаю внимание на зеркала. Мало того, что их забрызгали водой и лаком для волос, но к тому же они заляпаны миллионом отпечатков пальцев. Зачем кому-то прикасаться к проклятому зеркалу при укладке волос и нанесении макияжа — за гранью моего понимания.

Ворча и ругаясь себе под нос — что в последнее время я делаю все чаще и чаще — я навожу порядок, прекрасно понимая, что, если не сделаю это сейчас, то должна буду убирать этот бардак завтра.

Лучше закончить с этим прежде, чем я вернусь к покерному столу. Когда я возвращаюсь, я вижу, что Лили в конце бара болтает с Ригором. Все парни сейчас за столом, даже Боди и Гус. Мав разговаривает с ними.

Я слышу, как он говорит:

— Генри Мэнфилд. Позвонил на горячую линию несколько дней назад. Родригез лишь сказал, что парень видел стрелявшего из тёмного седана, снесшего двух участников дорожного движения. Затем убийца вышел, подошёл к двум телам и выстрелил в мужчину больше трёх раз. Это совпадает с отчетом полиции и баллистики. Я поручил Уису нарыть все, что он сможет на этого парня по имени Генри. Адреса, семья, друзья. Он удрал из города и не пользуется своими кредитными картами. Скорее всего, он прознал о Кэпе и решил исчезнуть. Мы должны разыскать его и заставить говорить, прежде чем нас опередят.

— Согласен, — первым отвечает Дозер. Остальные мужчины присоединяются.

Дозер замечает меня и награждает лукавой усмешкой.

— Ты провалилась?

Мав оборачивается, но я не отвожу взгляд от Дозера, чтобы не накручивать себя лишний раз. Все ребята расслабляются, и я могу определить по языку их тел, что разговор окончен. Впрочем, я не уверена из-за моего ли это присутствия или из-за того, что Мав высказал им все, что хотел.

— Кто-то залил в туалете весь пол. Я наводила порядок.

Боди встаёт со своего места и жестом предлагает мне занять его. Я колеблюсь. Мне не очень-то хочется сидеть между Дозером и Мавом. Хотя, в эти дни я часто нахожу себя в таком положении. Между ними. О, Боже, наверно, я пьяна. Потому что в моём сознании проносится образ, где я между ними, и, святые небеса, этого ни мой разум, ни моё тело точно не вынесут.

— Скажи, что ты вымыла руки, — усмехается Боди. Он занимает место напротив меня, рядом с Тазом.

Я поднимаю руки вверх.

— Нет, я рассчитывала, что ты вылежишь их до кристальной чистоты.

Джейд морщит нос. Дозер и Гриз находят это смешным. Я занимаю своё место, и нога Мава снова прижимается к моей ноге. Только в этот раз на ней покоится его рука, и его пальцы задевают моё бедро, тем самым пробуждая каждый дюйм моего тела.

— У тебя есть много того, что я хотел бы вылизать, Рыжик, но не твои руки, — отвечает Боди.

Мав рычит.

Боди переводит взгляд на Мава, а затем уточняет.

— После вечеринки, естественно.

— Как дела у Блэр и детей? Они в порядке? Разве ты не оттуда приехал десять гребаных минут назад? — выдаёт Таз.

— Не лезь в мои дела, чёрт тебя дери.

— Я бы не лез, если бы ты перестал вести себя как озабоченный подросток, который не может думать ни о чем, кроме как засунуть свой хер во что угодно в пределах пяти футов от себя.

— Можно подумать ты, блин, думаешь о чем-то другом.

— Я…

Мав тычет пальцем в одного и второго.

— Прекращайте, мать вашу.

Таз и Боди обмениваются свирепыми взглядами, но не произносят ни слова.

— Ты снова в игре, или что? — через секунду рявкает Таз, поводя плечами и указывая подбородком в мою сторону. Я собираюсь отказаться, но Дозер слегка подталкивает меня локтем. Дважды.

— Ладно, но я устала и хочу лечь пораньше.

Игра продолжается, и разговор возвращается к грядущей вечеринке.

— Звонил Каджун. Сказал, что он, Кайт и их компашка прибудут на вечеринку, — сообщает Дозер Маву.

— Я хочу, чтобы каждый Предвестник Хаоса был здесь. В том случае, если «Гринбекам» не понравится наше решение, мы будем готовы, — Мав опускает руку на спинку моего стула, но понимает ли он, что касается моих лопаток. — Мы должны подготовиться. Пригласите девчонок из клуба, а Лили, Ригору и Ник напомните пополнить запасы еды, спиртных напитков и пива, в которых мы будем нуждаться.

Они обсуждают еще несколько деталей предстоящей вечеринки, продолжая играть в покер. Боди играет пару партий, а потом встает. Глянув на Таза, он подзывает близняшек, кладет руки им на плечи и уводит их в сторону коридора.

— Что-то Дэвиса не видать. Ортега поумнел и уволил его к чертовой матери? — спрашивает Гриз у Мава.

— Нет, но его предупредили, если он будет околачиваться в радиусе паре сотен футов от клуба, то пожалеет. Ортега прикрепил к нему новобранца. Малыш рапортует о его местонахождении двадцать четыре часа в сутки семь дней в неделю. Так что какое-то время он не будет нам докучать.

Я протяжно выдыхаю, выпуская на волю скопившийся в легких воздух, который даже не заметила, как задержала.

Дэвис уехал.

Я могу уйти.

Хотя, если я уйду, Дэвис сделает все возможное, чтобы меня разыскивали еще усерднее, чем сейчас.

— Твой ход, детка, — Дозер машет рукой перед моим лицом. Я выхожу из оцепенения, но не так быстро, чтобы сбросить карты. Мои мысли больше не в игре. Мне нужно пойти в комнату Дозера. Мне нужно время, чтобы подумать.

Имитируя зевоту, я заявляю:

— Честно говоря, у меня глаза слипаются. Я собираюсь лечь спать, — пододвигаю оставшиеся у меня фишки Дозеру. — Это должно покрыть то, что я тебе должна. Пожалуйста, оставь все себе, — Дозер хмурится, но, думаю, он улавливает умоляющие нотки в моем голосе, потому что сгребает их себе, не сказав ни слова.

Я встаю на ноги, но не успеваю уйти, как мои пальцы обвивает теплая рука.

— Подожди.

От силы, с которой Мав сжимает в тисках мою руку, у меня в животе зарождается трепет, а от места нашего соприкосновения мою руку пронзают легкие электрические разряды. Он какое-то мгновение смотрит на наши руки, а затем его глаза цвета клена встречаются с моими глазами.

— Да?

Он ничего не говорит, такое чувство, что проходит вечность.

— Завтра придут старухи, чтобы обсудить детали вечеринки. Убедись, что ты и другие девчонки не попадетесь им на глаза, когда они заявятся сюда.

У меня сдавливает грудь. Выходит, он считает меня одной из них. Клубной девчонкой. Я киваю, и он отпускает мою руку.

— Ты не проводишь ее в свою комнату? — спрашивает он Дозера.

Дозер пожимает плечами.

— Это всего пара ступенек, мужик. Что с ней может произойти?

Мав молчит. Однако его угрюмый вид говорит сам за себя. Он до сих пор мне не доверяет.

— Не в этом дело, — Мав поднимается и заявляет: — Я отведу ее.

— Нет, — Дозер раздраженно выдыхает. — Я отведу. Присмотри за моей заначкой, — он хватает меня за руку. — Пошли, детка, — затем тащит меня по коридору и вверх по лестнице.

Похоже, оргия на втором этаже в самом разгаре. Дверь Боди открыта, он и близняшки прилагают максимум усилий, чтобы разрушить этот дом, может быть, даже нарочно.

Дозер отпирает свою дверь и открывает ее. Я думала, что он просто пожелает мне спокойной ночи, закроет дверь и вернется к игре, но вместо этого он тянет меня к кровати и садится рядом со мной. Мои нервы моментально переходят в гиперактивное состояние. Что он делает?

— Почему ты бросила игру? Из-за Мава?

Я вздыхаю с облегчением, когда понимаю, что он хочет просто поговорить.

— Как ты догадался?

Он пожимает плечами.

— Ты стала дерганой и перестала играть, как будто мыслями была где-то далеко.

Я не отрицаю это.

— Он ищет любую причину, чтобы выбросить меня на улицу. Я не собиралась преподносить ему такой шанс на серебряном блюдечке.

— Ты и не должна это делать. Тебя не выбросят из-за карточной игры.

Дозер тянет меня к себе на колени. Он прикасается ко мне больше, чем обычно. Возможно, став храбрее. Мне не нравится, что он с такой непринужденностью перемещает меня, словно я тряпичная кукла. Это пугает меня.

Я смахиваю со своего лица волосы.

— Я не была уверена, что он предпримет. Думала, что безопаснее просто проиграть. В следующий раз я буду играть смелее.

Рука Дозера ложится на мое бедро. Я хочу стряхнуть ее или встать, чтобы он ее убрал, но заставляю себя не реагировать. Наверно, сегодня из меня не ахти какая актриса, потому что он говорит:

— Тише, детка. Это всего лишь я и ты.

Его пальцы начинают выводить небольшие круги на моей коже. Его глаза, обычно серо-голубого цвета, сегодня темнее. Его зрачки расширены и от него пахнет травкой. Он не курил, пока я была за столом, но он мог сделать пару затяжек, в то время как я была в туалете.

В его взгляде застыл вопрос. Думаю, я знаю ответ на него. Он хочет меня поцеловать. И он хочет знать, есть ли у него шанс. Но хочу ли я, чтобы он меня поцеловал?

Как я могу ему отказать, когда он так много сделал для меня? Он — причина, по которой я сейчас не предлагаю сексуальные услуги на улице. Вернее, он — одна из причин. Я проглатываю комок в горле и кладу руку ему на грудь.

— Ты был очень добр ко мне, Дозер. Я никогда этого не забуду, — говорю я ему.

Он глядит на меня с любопытством.

— Ты куда-то собралась, детка?

Я качаю головой. Несмотря на такую возможность, я еще не решилась на это.

Могу ли я уехать сейчас? Или лучше подождать до вечеринки, пока я не выполню свою часть сделки, а Мав не выполнит свою? Мне нужно больше времени, чтобы все обдумать. Я останусь сегодня, но я не знаю, что ждет меня завтра.

— Я хочу поцеловать тебя.

— А как же Мав?

— Маву ни к чему об этом знать.

Пока мой мозг лихорадочно придумывает отговорку, он произносит:

— Не знаю, когда я в последний раз так долго ждал, чтобы поцеловать девушку. Кажется, я ждал вечность, чтобы оказаться ближе к тебе и без наблюдателей.

Затем он наклоняется вперед, и его губы накрывают мои. Его рука ложится на мою спину, а другая обхватывает мою шею и приближает мое лицо к своему. Его язык ласкает и исследует мои губы. Он на вкус как пиво, а его рот настолько больше моего, что это подавляет.

Он обхватывает меня крепче.

Мой инстинкт призывает меня бежать. Спасаться.

Вместо этого я отсчитываю секунды до тех пор, пока не смогу вежливо отстраниться.

Что я скажу, когда он попытается зайти дальше поцелуя? Он пил… больше, чем обычно. Что, если он плохо воспримет мой отказ? Что, если он не захочет остановиться на одном поцелуе? Страх тяжёлым грузом оседает в нижней части моего живота.

— Детка, — произносит он напротив моих губ. — Расслабься, это просто поцелуй.

— Я знаю. Просто мне больше некуда пойти, если он узнает. Извини. Я не хотела все испортить.

— Ты не испортила. И я не позволю ему вышвырнуть тебя. На самом деле, я собирался завтра сказать Маву, чтобы начал подыскивать для Эджа кого-то другого, — его глаза встречаются с моими. — Я не хочу, чтобы ты была с кем-то ещё, кроме меня.

Моя челюсть отвисает до пола.

Он тихо посмеивается и поднимает меня со своих колен. Он действительно очень привлекательный. Хотела бы я что-нибудь чувствовать к нему.

Встав в полный рост и теперь возвышаясь надо мной, он наклоняется, целует меня в макушку и говорит:

— Подумай об этом. Нам было бы хорошо вместе.

Прежде, чем запереть дверь, он произносит:

— Спокойной ночи, детка. Сладких снов.