Развод. Новая жизнь старой жены дракона (СИ)

Глава 20.

Вздрогнув, я наблюдала за тем, как он приближается. Казалось, Дерен, высокий, широкоплечий, заполнил собой весь коридор.

— Я жду ответа, — приказал он, остановившись вплотную ко мне.

Ноздрей коснулся его запах: пыль, пепел и порох, немного — пот. Только из командировки, даже не успел переодеться и принять душ? Да, точно, и форма местами испачкана.

Зачем он сюда явился?

Я автоматически отметила, что Дерен выглядит усталым, что плечи напряжены — наверняка снова болят, как и всегда после командировок, где Дерену приходилось с кем-то сражаться, принимать тяжелые решения и видеть, как его людей убивают или ранят.

Лучше всего ему в такие моменты помогала тишина, массаж и…

Я одернула себя.

Пускай Ана теперь этим занимается. И массажем, и “и”. Не маленькая, разберется.

— Верховный каратель Эшборн, — желчно поприветствовал ректор Хадчинсон. — Что вы забыли в моей академии?

— В вашей академии? — удивленно спросил Эйдан, тоже подходя ближе.

Голос его звучал сдавленно, как будто слова давались с трудом. Значит, мне не показалось, чувствовал он себя и правда не лучшим образом.

— Ты подожди, с этим разберемся потом, — оборвал Дерен и вытащил что-то из кармана. — Анджела, как ты это объяснишь? А?

“Что-то” оказалось скомканным газетным листом, который Дерен расправил и сунул мне в лицо.

“Бывшая жена Верховного карателя: сумасшедшая или просто больная?” — гласил огромный заголовок.

Ниже красовался наш с Дереном портрет пятилетней давности. На нем я буквально светилась — от радости.

Тогда я была беременна.

Спустя неделю после того, как портрет был закончен, у меня случился выкидыш. На довольно позднем сроке, уже после того, как я впервые почувствовала шевеление моего ребенка.

Кажется, я неделю после этого не могла себя заставить выйти из комнаты и перестать плакать.

Сбоку портрета тянулся текст.

“Горячие новости! Бывшая жена Верховного Карателя Дерена Эшборна стала сотрудницей Академии магии им. Седрика Смелого. Она была принята на должность помощницы в одной из исследовательских лабораторий и готовится вести занятия!

Сообщаем о вопиющей ситуации в подробностях.

В последние годы Анджела Эшборн почти не появлялась в обществе и, по слухам, страдала проблемами со здоровьем. Также известно о ее многочисленных выкидышах.

Из надежного источника мы знаем, Анджела Эшборн с возрастом стала страдать от истерии и меланхолии, что ее магический резерв окончательно истощился.

Наш источник сообщил также, что…”

— Ну? Почему ты молчишь? — спросил Дерен, пряча газетный лист в карман.

— Пытаюсь понять, как может сочетаться истерия и меланхолия, — честно ответила я. — Тут уж надо или трусы надеть, или крестик сня…

— Анджела! — рявкнул Дерен и огляделся. — За мной.

Вот уж дудки.

— Я не могу, мне нужно в лабораторию.

— В какую?

— Исследования магических потоков. Я ассистентка и опаздываю уже на десять минут.

Глаза Дерена полыхнули пламенем, запах пепла в воздухе стал сильнее.

— Никакая ты не ассистентка! — выпалил Хадчинсон. — Я тебя только что уволил!

— А почему вы увольняете мою сотрудницу? — прохладно поинтересовался Эйдан.

— Твою сотрудницу? — рявкнул Дерен, оборачиваясь. — То есть, ты знал, что Анджела здесь этот цирк устроила?! Работница! А? Молчишь?

Эйдан открыл рот, но не успел ничего ответить.

— Она едва меня не убила! — встрял Норрингтон.

Дерен медленно обернулся и окинул его взглядом, явно узнав главную головную боль всех карателей столицы. Потом посмотрел на меня.

— Ты едва не убила адепта?

— Да кто же знал, что они теперь такие хрупкие! — искренне возмутилась я.

Ну правда, кто знал?

Дерен дернул уголком губ, но тут же посерьезнел.

— За мной. Поговорим в кабинете.

— В моем? — хором выпалил Эйдан и козел, в смысле, ректор Хадчинсон.

Оба переглянулись, Эйдан — с растерянностью, Хадчинсон — с ядовитой неприязнью.

Дерен поднял брови, глаза Лаванды стали огромными и круглыми, рот открылся.

Адептов в коридоре стало побольше, еще пара минут — и сюда подтянется вся академия! Отлично их понимаю, к слову.

Даже я не могла не оценить иронию ситуации.

Хадчинсона назначили ректором на три месяца, так как предполагалось, что именно столько времени Эйдан проведет под стазисом.

При этом ректора Эйдана не отстраняли, я сама видела документы, которые получила Лаванда из Королевской канцелярии, указа об отстранении там не было. Такая вот бюрократическая ошибка.

Выходит, ректоров на данный момент в академии было два.

“Уборщиц бы лучше побольше наняли”, — некстати всплыло в голове вечное ворчание мистера Митчелла, который вынужден был поддерживать порядок в общежитии и реагировал этим ворчанием на каждую новость о том, что в академии открывалась новая вакансия.

— Ну не в моем же, — наконец уронил Дерен. — До него идти далековато. Вперед, Норрингтон, вы тоже. Послушаем, где у вас хрупкие места и почему "чуть".

Вот и славно, вот и хорошо.

Я сделала пару шагов в противоположную сторону от кабинета ректора сторону и тут же услышала:

— Анджела! И не думай по тихому сбежать. Быстро за мной!

Чтоб его, не сработало.

Подняв глаза, я встретилась взглядом с Дереном и поспешила отвернуться. Я сама не могла сказать, по каким признакам точно знала — плечи у Дерена болят адски. Мы прожили вместе так много лет, я знала его наизусть, все его слабости и сильные стороны, все черточки и трещины. Только по звуку его шагов могла догадаться, в каком он насроении и захочет ли ужинать. Сейчас Дерен был зол, взвинчен, плечи давали о себе знать, но... Это больше не было моей проблемой. Мы теперь чужие люди друг другу.

Я не буду больше из-за него плакать. И страдать тоже не буду.

Наш брак в прошлом, я отплакала разбитое сердце, свою глупость, наивность и слабость.

“Развод. А на что ты рассчитывала? Скучная, старая, без магии. Мне надоело с тобой возиться”.

Обидные слова до сих пор жгли изнутри, но… это теперь было в прошлом.

У меня новая жизнь.

На протяжении всего пути к восточной башне мы молчали, я только время от времени бросала взгляды на Эйдана. Как он себя чувствует? Что с ним произошло на самом деле? Его магическое ядро действительно безвозвратно повреждено — или я все-таки ошиблась?

Об этом еще будет время поговорить.

— Разберемся сначала с тобой, — начал Дерен, закрывая дверь кабинета ректора и подходя к столу. — Не знаю, что взбрело тебе в голову, Анджела, но ты немедленно собираешь вещи и пишешь заявление на увольнение. Дальше…

Дерен распахнул шторы, впуская в помещение свет, сел в кресло ректора и огляделся.

— Нет, — ответила я.

— Что ты сказала?

— Нет. Ты сказал мне: или я тебя слушаюсь — или остаюсь без содержания, могу забыть о платьях и украшениях. Ну, вот… — Я развела руками. — Можешь поверить, и платья, и украшения остались нетронутыми, многоуважаемая леди Эшборн, я думаю, это подтвердит, она весьма внимательна к таким вещам. Мне от тебя ничего не надо. От вас.

Норрингтон присвистнул и рухнул на диванчик в углу.

Перевел взгляд с меня на Дерена и явно ждал продолжения банкета.

— Анджела, это не шутки, — мрачно наклонил голову Дерен. — И у меня совершенно нет времени, чтобы…

— Да она все равно не может здесь работать! — желчно выкрикнул Хадчинсон. — Она нарушила должностную инструкцию! Устав академии! Да… все на свете! А вам стоило бы следить за своей бывшей женой повнимательнее! Чтобы она не шлялась где попала и не позорилась! И не ставила жизн адептов под удар!

Дерен посмотрел на Хадчинсона со странной смесью неприязни и благодарности. Они по понятным причинам терпеть друг друга не могли, но, кажется, сейчас готовы были найти общий язык.

Похоже, единственная надежда у меня на Эйдана.

Я обернулась к нему.