Развод. Новая жизнь старой жены дракона (СИ)

Глава 45.

Пожалуй, только в этот момент я заметила, насколько он в самом деле устал. Сколько он не спал, дня три? Нет, больше, иначе круги под глазами не были бы такими заметными, а вокруг рта не обозначились бы морщины. Даже у драконов есть предел прочности.

Ему бы поспать.

Обезболивающий тоник тоже давно не помогает? Судя по тому, как напряжены плечи, — давно.

— Сколько их было? — спросила я.

— Кого?

— Морлоков. Обычно разом восстает не больше пяти, но, судя по всему…

— Это не твое дело, — оборвал Дерен. — Не лезь, куда не просят.

Я криво усмехнулась и кивнула.

— Ну разумеется, теперь это дело Аны.

Как и боль в твоих плечах, как и твоя усталость. Теперь мне совершенно на это плевать.

— Ерничаешь?

— Кто, я? Я не ерничаю, я веду светскую беседу. Это ты хотел, чтобы после развода мы остались близкими людьми. Ну так как? Цвет салфеток для праздничного ужина уже выбрали? С родителями невесты успел познакомиться?

— Спрашивали о тебе, — кивнул Дерен.

— Как мило с их стороны. Уточняли, жива ли еще твоя старушка?

Да, Дерен понятия не имеет, кто такой Есенин, и цитату* не узнает. И что?

— Анджела…

— Что? Кстати, как они относятся к тому, что будущий муж бросит их дочурку, если она постареет или вдруг не сможет родить мальчика? Знаешь, драконицы ведь тоже могут потерять магию. Это редко, но случается. Да и с наследниками может произойти напряженка, тут уж как бог пошлет. Вдруг пойдут одни девочки? Иронично получится, правда? Столько возни, а толку никакого.

Дерен ничего не ответил, только продолжил сверлить меня насмешливым и усталым взглядом. Но меня уже было не остановить, слова лились сплошным потоком, как кровь:

— К слову, почему ты сейчас здесь, а не с Аной? Уверена, она истосковалась по своему молодому, — я язвительно усмехнулась, — жениху.

Дерен закатил глаза, так что я моментально почувствовала себя глупой капризной девчонкой.

Ну и плевать.

Я столько лет была взрослой и мудрой, толку?

— Бога ради, Анджела. Хоть при мне-то не ломай комедию. Хочешь сказать, что сама справилась бы с этим щенком?

— Придумала бы что-нибудь, как всегда, — пожала я плечами и зачем-то начала листать конспект. — А тебе какая разница?

— Какая мне разница, ты серьезно? Ты моя жена и…

— Бывшая. Согласись, моя внезапная смерть решила бы множество проблем. Хотя тут тоже есть один минус.

— Какой? — с искренним (искренним!) недоумением спросил Дерен.

— Ну, минус в том, что я умерла после развода, а не вместо него. Как ни крути, а скандал все равно уже случился. И твоя Ана переживала, бедняжка. А вот если бы ты резко овдовел… Стольких проблем можно было бы избежать. Так что кое в чем ты просчитался. Понимаешь, к чему я веду?

Я замолчала, невидящим взглядом уставившись в собственные конспекты. Что я несу?

Хотелось ужалить Дерена посильнее, сделать ему больно, ударить.

Вот только сложно ударить того, кому на меня плевать.

— Ты изменилась.

— Нет, Дерен, — глухо ответила я. — Изменилась я с тобой. Сейчас я просто... перестала наконец притворяться.

Думать об этом по-прежнему было больно, как расковыривать старую рану.

Дерен фыркнул.

— Ну да, конечно.

— Что? — вскинула я взгляд.

— Ничего, — поднял он руки и насмешливо затряс головой. — Ничего! Тоже будешь мне выговаривать о том, что я — как там было? — посадил тебя на цепь? Решаю все за тебя? Ей-богу, даже звучит смешно. Какая фантазия! Вот уж не подозревал в Карвелле склонности к дешевым театральным эффектам. Интересно, кто писал ему речь?

Вскочив, я опрокинула стул.

Руки сжались в кулаки, я уставилась на Дерена, отчаянно желая расцарапать ему лицо. Как я могла подумать, что могу поговорить с ним серьезно?

— Замолчи. Ты и ногтя его не стоишь!

— О-о-о, как ты запела, — насмешливо протянул Дерен. Взгляд его стал тяжелым, нечитаемым. — Какое трогательное у вас единение! Тебе тоже кто-то писал речь заранее? А знаешь ли ты, что твой любовник на самом деле…

— Нет, — оборвала я. — Я ничего не знаю и не желаю знать. Он сам мне все расскажет, если посчитает нужным. На этом закончим.

Дерен продолжал сверлить меня насмешливым взглядом, пока я не сказала:

— Вон.

— И не подумаю.

— Тогда уйду я.

В очередной раз собрав конспекты, я рванула к двери. Встав, Дерен шагнул в сторону и перегородил мне дорогу.

Он продолжал ухмыляться, тяжело, незнакомо, и рассматривать мое лицо. По спине пробежали от страха мурашки. Бывший муж сейчас казался совсем чужим и очень, очень опасным.

— Ты же, кажется, хотела поговорить? Или просто искала повод спровадить своего любовника? А вот скажи-ка мне, дорогая Анджела, давно вы так спелись? Я и подумать не мог, что вы... такая сладкая со всех сторон парочка. Надо было воспринимать его бред после ранения всерьез. Кто бы знал!

— Это не твое дело.

— Я просто беседую, мы ведь не чужие люди. Сколько на самом деле это продолжается? Год, два? Дольше? Может, потому ты и не могла родить мне наследника, что беременела каждый раз не от меня, а от…

Замахнувшись, я залепила ему пощечину. Голова Дерена дернулась, впрочем, скорее от неожиданности, чем от боли.

Я при всем желании не смогла бы ему навредить.

Драконьи глаза блеснули золотом. Дерен ухмыльнулся шире — той самой ухмылкой, которую я увидела сегодня в первый раз.

Жуткой, мертвой.

— Из нас двоих, — процедила я, — это ты полез под юбку практикантке. Это ты мне изменял. Это ты решил развестись. Это ты растоптал наш брак, это из-за тебя… — Голос сорвался, и я дернула головой. — Из-за тебя.

Я снова попыталась его обойти, но Дерен удержал меня за локоть.

— Не строй из себя невинность, — рявкнул он, сильнее сжимая мою руку. — Ты отлично знаешь, что все началось не с меня. Это ты отказывалась даже говорить со мной. Это ты отказывалась ложиться со мной в постель. Ты давно со своими розами была ласковее, чем со мной. Не делай вид, что этого не было.

*Анджела ссылается на стихотворение Есенина «Письмо к матери», на первую строчку: «Ты жива еще, моя старушка?»