Развод. Новая жизнь старой жены дракона (СИ)

Эпилог

— Мисс де Бран, вы можете как-то это объяснить? — строго спросила я.

На столе передо мной лежал почти пустой лист с контрольной мисс Киры де Бран.

— Это не тянет даже на неуд, — поторопила я. — Не хотите объясниться?

Мисс де Бран, переминающаяся с ноги на ногу, шмыгнула носом. Ее каштановые волосы свисали вниз тусклыми сосульками, лицо было заплаканным.

— Простите, мисс Круглова, — пробормотала она.

Из всех моих знакомых драконов эта — была самой стеснительной. А теперь еще и самой заплаканной.

— Я-то прощу, но вам экзамен скоро сдавать. А вы в облаках витаете.

Скоро — это я сгустила краски. Экзамен по магической жестикуляции только летом, а сейчас даже не закончилась зима.

Но я же все-таки преподаватель, я должна давить на все болевые точки. Ради успеваемости, конечно.

Мисс де Бран кивнула и потерла глаза, которые опять заслезились.

— Я могу идти?

— Нет, не можете, — возмутилась я и встала.

Далось мне это с трудом, потому что срок беременности плавно подходил к отметке “вот-вот рожать”. Малыш внутри толкался почти круглосуточно, как будто не мог дождаться, когда уже сможет выбраться наружу.

Я изо всех сил старалась не плакать каждый раз, когда об этом думала всерьез. Получалось у меня не очень. Беременная, что с меня взять.

— Что с вами происходит, мисс де Бран? Пропускаете занятия, ваша успеваемость упала — я узнавала — по всем предметам. Так вы не то что экзамены не сдадите, вас к ним даже не допустят!

— Как будто вы не знаете! — вспыхнула мисс де Бран. — Плевать мне на эти экзамены, и на учебу плевать! Пускай хоть отчислят!

Мои кулаки сжались. Дурочка. Она не понимает, как ей повезло. Для нее учеба в академии — пустяк, а многие, победнее и менее одаренные, готовы ради этого в бараний рог свернуться.

— Из-за какого-то парня? — наклонила голову я.

— Он не какой-то парень! Он Саймон Норрингтон!

— И из-за его прекрасных глаз под светлой челкой ты готова пустить под откос все свое будущее?

— У меня нет никакого будущего! Он разорвал помолвку! Это все, вы понимаете, все! Это…

Мисс де Бран оборвала себя и вдруг горько, отчаянно зарыдала. Придерживая живот, я подошла к ней и заставила сесть на стул рядом с преподавательским столом. Его я обычно использовала как пыточный инструмент: вызывала кого-то из адептов и начинала спрашивать материал предыдущих лекций, чтобы не расслаблялись.

Сейчас вот тоже — пригодился.

— Мисс де Бран, выпейте воды.

— Нет! — затрясла она головой. — Моя жизнь кончена, кончена!

Вернувшись к преподаванию спустя почти два месяца отсутствия, я с удивлением обнаружила множество перемен в академии. Во-первых, Хадчинсона убрали и дышать сразу стало как-то свободнее. В отсутствие Эйдана Вив неплохо исполняла обязанности ректора. Беспрецедентный случай в истории! Мало того, что человек, так еще и женщина. Пожалуй, мне это внушало надежду на то, что все меняется в лучшую сторону.

А вот среди адептов все было далеко не спокойно. Например, Саймон Норрингтон, сын главы парламента, самый большой задира на курсе, вдруг решил расстаться с мисс Кирой де Бран, своей красавицей-невестой, дочерью королевского советника, и стал ухаживать за мисс Веладски. Дочерью то ли мельника, то ли рыбака.

Я часто видела их на занятиях и в коридоре. Мисс Веладски не спешила принимать ухаживания Норрингтона (умная девушка), Норрингтон — явно не собирался сдаваться.

Пожалуй, впервые за все время я видела, как у него блестят глаза, а на губах играет улыбка, а не язвительная ухмылка. Мисс Веладски тоже выглядела подозрительно счастливой для девушки, которая терпит ухаживания совсем уж неприятного поклонника.

Да и своей способностью к перемещению, чтобы от него сбежать, она почти не пользовалась. Впрочем, каждый раз, когда это происходило, Норрингтон приходил в абсолютный восторг.

Мы с Вив с интересом наблюдали за развитием событий. В последние несколько недель к нам присоединился Эйдан — его восстановили в должности ректора.

А недавно случилось еще кое-что: Норрингтон набил морду Люку Солвейну — восточная стена академии прилично так пострадала из-за их драки. Впрочем, морда Солвейна пострадала сильнее.

Я надеялась только, что отец Норрингтона еще не скоро узнает, кто подтолкнул его сына к таким решительным действиям.

Я все-таки беременна, мне нельзя волноваться. И спорить с озлобленными драконами, которым я сорвала помолвку драгоценного отпрыска, который, к тому же, всерьез вознамерился стать художником.

— Мисс де Бран, грош цена вашей жизни, если она заканчивается из-за какого-то парня.

— Вы не понимаете!

Я не понимаю? Я хмыкнула и налила в стакан воды из графина. В последние пару недель пить мне хотелось постоянно, так что без воды не обходилась ни одна лекция.

— Выпейте.

— Я люблю его! А теперь моя жизнь кончена, кончена! Это… это все! А я так хотела…

— Чего вы хотели, мисс де Бран? — вздохнула я.

Иногда все-таки адепты слишком туго соображают. Даже самые умные.

— Свадьбу! Я хотела… Белую фату и… — Она икнула от плача и совершенно не аристократично шмыгнула носом. — И детей, и… семью! И… я так хотела быть супругой главы парламента… — Она заливается совсем уже неприлично. — Мы бы столько могли сделать! Налоговая реформа и… и земельная, и… Я все уже придумала, и…

Я побарабанила пальцами по столу и откашлялась, пряча смех.

— Может, вам проще стать главой парламента, мисс де Бран? Чем его супругой? Зачем вам посредник.

Ее рыдания на секунду затихли, а затем мисс де Бран уставилась на меня.

— Что?

— Может, вам стоит подумать о том, чтобы баллотироваться в парламент? Вы дракон, вы дочь советника. У вас удивительно светлая голова.

“Всегда, когда вы не убиваетесь по парням”, — об этом я не сказала вслух.

— Почему бы вам не построить карьеру в политике самостоятельно? — вместо этого спросила я.

‍— Я же девушка!

— И что? Состав мужчин, которые заседают в парламенте, давно пора разбавить!

Мисс де Бран икнула, совершенно неприлично вытерла ладонью сразу все лицо и явно призадумалась.

Спустя полчаса мне наконец удалось выпроводить ее из кабинета. Все это время мы обсуждали не Норрингтона, а будущую карьеру мисс де Бран. О своем разбитом сердце она как-то быстро позабыла. Ну еще бы.

Надеюсь, столовая еще открыта.

Аппетит на девятом месяце у меня был совершенно неприличным.

— Ты наконец закончила? — прозвучал у меня над головой недовольный мужской голос.

— Я же просила тебя больше сюда не приходить, — строго сказала я и обернулась.

В руках Дерена красовалась картонная коробка. Благодаря обострившемуся во время беременности обонянию я точно знала, что там.

— А если у меня финики с маслом и солью? — подтвердил мои подозрения он.

Это был запрещенный прием.

Я забрала у него из рук коробку и увернулась от поцелуя.

— Нет! Не здесь! Хватит уже… и так про нас все сплетничают!

Щеки загорелись, и я отругала себя за глупость.

Я не собиралась крутить роман с бывшим мужем! Еще и на работе! И уж тем более я не собиралась снова с ним сходиться. Я вообще ничего не собиралась… Вот этого вот! Я собиралась держаться от него подальше. Отличный был план!

У меня хватало дел: адепты, работа в лаборатории профессора Якоба, оформление патента, исследования…. Медленно я начинала понимать, что моя невинная теория магического заимствования, которая, как я полагала, хороша только чтобы ставить ловушки на доставучих драконов, на самом деле переворачивает все местные представление о магии.

Профессор Якоб считал, что Королевский орден огня — далеко не последняя награда, которую я получу.

“Кажется, скоро меня окончательно все будут знать исключительно как мужа той самой Анджелы Эшборн. Придется жить в твоей тени и следить за тем, насколько выглажены платья. Должен был догадаться, что однажды к этому все придет”, — посмеивался Дерен.

Это он преувеличивал, конечно. Во-первых, Дерен все еще был Верховным карателем. Во-вторых, первым кандидатом на то, чтобы занять должность главы Королевской канцелярии после того, как срок полномочий Олафа Голдстейна подойдет к концу.

Я была рада, конечно, за его карьеру, но я вообще не собиралась за него замуж! И Эшборн снова становиться не планировала!

Да я с ним даже разговаривать не хотела!

Во имя всего святого, это же Дерен! На эти грабли я уже наступала. В этой реке уже мочила ноги и едва не утонула.

Нет.

Нет-нет-нет.

У меня полно дел поважнее!

Я это повторяла себе снова и снова, а потом вдруг обнаружила нас с Дереном целующимися в каморке для швабр.

Просто… Оно само! Это получилось само. Мы разговаривали — в коридоре академии, ничего такого. Я в очередной раз говорила, что не планирую с ним никаких свиданий.

А потом Дерен взял меня за руку и я… замешкалась на несколько секунд, прежде чем отойти. Так вышло! В этот момент в противоположном конце коридора раздались шаги, и я не придумала ничего лучше, чем затолкать Дерена в каморку и заткнуть ему рот.

Потому что… Я просто перепугалась! Не сообразила вовремя. А если бы нас вместе увидели?

Не важно.

И вот — мы уже целуемся в окружении запаха хлорки.

Романтично, конечно.

Но повторять я это не собиралась.

Понятия не имею, почему спустя неделю я уже целовалась с Дереном за портьерой в галерее.

Спустя две — на крыше (не зря я, в конце концов, воровала ключи у мистера Митчелла).

А потом нас как-то застукал Солвейн.

В пустой аудитории.

Я должна была догадаться, что нужно закрыть дверь.

По правде говоря, за всеми волнениями, я даже как-то забыла, что Солвейн меня шантажировал, просто вылетело из головы. А так бы я, конечно, посерьезнее отнеслась к угрозам.

“Как мило, — скривил губы Солвейн. — Что, мисс Круглова? Не хотите рассказать вашему любовнику что-то, что ему следует знать? Или мне показать фотографии?”

В общем, Солвейн прокололся. Бывает, по молодости! Не стоило ему при Дерене намекать на нашу с ним связь. Там у Дерена… больное место. Ровно в том месте, где у меня может быть связь с другими мужчинами.

Солвейн после профилактической беседы как-то присмирел. И про фотографии забыл. На занятиях он почти не доставлял проблем. Впрочем, это могло быть затишьем перед бурей, так что я себя не обманывала.

— С каких пор тебя волнует, что скажут люди? — прищурился Дерен. — И вообще, это не тебе. Это ребенку. Чтобы он хорошо себя чувствовал.

— Он хорошо себя чувствует.

— А ты? Тебя проводить?

Он серьезно думал, что я ничего не замечаю? Чем ближе была предполагаемая дата родов, тем реже Дерен старался от меня отходить, выдумывая все новые и новые предлоги.

Я так и не сказала Дерену, почему у меня случались выкидыши. Он не знал — мы оба не знали, что дело в магии, которую я запирала внутри. Запирала, потому что хотела быть хорошей женой. Идеальной. Такой, как ему нужно.

Я думала, что метки у нас пропали — из-за этого же, потому что магические потоки внутри моего тела не циркулировали как надо и просто не могли создать и поддерживать связь истинных. Из-за этого я не напитывалась силой Дерена и старела, как обычные женщины. Но доказательств у меня не было: эту область, как и многие другие, только предстояло исследовать.

Через год после родов, когда малыш подрастет, я собиралась в Валандрию — у них была неплохая школа исследования магических потоков, я хотела понять, что они успели изучить, возможно, обменяться с ними результатами наших исследований.

Заодно выцарапаю глаза там принцу, который все-таки разбил Мие сердце.

Об этом я узнала месяц назад, когда Мия вернулась домой, а затем, прорыдав несколько дней в своей комнате (вой стоял, по словам Дерена, на весь второй этаж), пришла ко мне в академию.

“У него другая, мам, — убитым голосом сказала она. — И не одна!”

Я не стала напоминать, что предупреждала.

И даже согласилась пойти в салон красоты: Мию по-прежнему пугали мои морщины, она то бросалась в слезы, потому что "ты скоро умрешь!", то начинала отчитывать меня за то, что “нужно ведь с этим что-то делать!”

Я наблюдала за ней и думала, какая же она все-таки пока глупышка, хоть и умная.

— Я доберусь сама, спасибо, — ответила я, прижимая к груди коробку с вожделенными финиками.

Были все-таки у моего бывшего мужа плюсы.

Я направилась вперед по коридору и услышала за спиной шаги.

— Я же сказала, меня не нужно провожать!

— Нам просто по пути.

Качнув головой, я поймала себя на том, что улыбаюсь.

Уже когда я почти подошла к своей комнате — новой и теплой, — Дерен сказал:

— Ты же не думаешь, что наш брак будет таким же, как раньше?

— А каким он будет?

— Другим.

Достав ключи, я замерла и тут же тряхнула головой:

— Правильно, брак у нас обоих будет другим. Потому что я вообще не собираюсь за тебя замуж! У тебя будет другой брак. У меня будет другой брак.

Дерен хмыкнул со знакомой интонацией, которой обычно говорил: “Посмотрим”.

Посмотрим. Ага. Еще посмотрим, кто из нас “посмотрим!”

Азартно сунув ключ в замочную скважину, я толкнула дверь и вдруг замерла.

Тело пронзила острая вспышка боли, коробка вылетела из рук. Я почувствовала, как по ногам бежит жидкость.

Нет. На тренировочные схватки это совсем не похоже.

Это — оно.

— Эла! — Дерен подхватил меня на за плечи. — Ты в порядке?

— Мне нужен целитель, — пробормотала я, цепенея от испуга.

А вдруг… вдруг…

— Анджела, посмотри на меня, — верно угадал мои мысли Дерен. — Ничего не бойся. Я с тобой, слышишь? Я всегда буду с тобой.

Он сжал мою руку, и почему-то действительно стало нестрашно.

— Сейчас, я позову кого-нибудь. Вив побудет с тобой, пока не прибудут целители. Я приведу ее и подожду снаружи.

В этом мире для мужчины неприличным считалось присутствовать на родах. Женщина в этот момент считалась “грязной”. Раньше я с этим не спорила, но сейчас у меня были другие планы.

— Не смей уходить! — рявкнула я. — Иначе я тебе голову оторву и знаешь куда засуну? Ай-йй!

И Дерен остался.

***

Спустя пять часов на свет появился мальчик. Дракон. Наследник. Совершенно здоровый, громкий, с золотыми, как у Дерена, глазками.

Мой малыш.

Он осматривался вокруг с младенческой серьезностью, пока я никак не могла выпустить его из рук.

Я никому не могла доверить ребенка. Ни целителям, ни медсестрам, ни нянькам, ни Мие, ни Эйдану, ни даже целителю Фаски.

Только Дерену. Я знала, что с ним мой малыш в безопасности.

***

Ума не приложу, как мы с Дереном все-таки умудрились пожениться. Скандал стоял дикий. Внебрачный ребенок, моя временная помолвка с Эйданом, моя работа, слухи про совращение адептов и нападение на них же…

Свекровь угрожала инфарктом, и то, что у драконов не бывает инфарктов, ей ничуть не мешало.

Еще и свадебная церемония проходила совершенно не по правилам!

В таверне Уны, как я хотела когда-то. Без сливок драконьего общества, зато с самыми близкими: Уной, Грюмбальдом, Вив, Мией, которая баюкала на руках маленького брата, Эйданом и, ладно уж, свекровью. Это чтобы жизнь медом не казалась.

— В этот раз я не ошибусь, — сказал Дерен, застегивая на моей руке брачный браслет.

Я хотела ответить, что, если ошибется, то я уже знаю, что нужно делать, чтобы развестись. Что в сорок и с морщинами вполне можно влюбляться, находить новую работу, совершать научные открытия, рожать детей и заново учиться жить.

А еще я хотела сказать, что люблю его, упрямо и совершенно бесстыже. И именно поэтому я здесь. Это ни на что не похоже и ни с чем не спутаешь. Оглушающее чувство, которое заставляет хотеть быть рядом с одним-единственным существом во всем мире. Во всех мирах.

Эйдан сказал, что это похоже на то, чтобы слишком долго жить с закрытыми глазами, или заложенным носом, или заткнутыми ушами, а потом вдруг получить слух, зрение и нюх на всю катушку, и это все вдруг сбивает с ног. Это чувство правда ни с чем не спутаешь.

Ему было виднее: он-то встретил истинную всего неделю назад и мог описать это намного точнее меня, хотя к своей истинной боялся даже близко подойти.

Ею оказалась совсем юная девушка с удивительно большим магическим резервом и драконом, сила которого впечатляла воображение. Она прибыла сюда по обмену из Валандрии и на следующий год планировала начать учебу в академии.

Эйдан сказал, что ему плевать на истинность, их связь недопустима из-за разницы в возрасте.

Девушка тоже не собиралась падать в его объятья, а на Эйдана уже успела затаить обиду, потому что он был против ее зачисления: это было бы неэтично с его стороны, учить собственную истинную.

В общем, искры между ними летали. Я впервые видела, чтобы терпеливый Эйдан настолько не мог находиться с кем-то в одной комнате. А его истинная, кажется, попыталась убить его в первые пять минут разговора.

Мы с Вив готовились наблюдать, чем все закончится и даже заключили пари на то, когда они наконец сойдутся. Не помню, чтобы видела Эйдана таким живым. Дерен говорил, что наконец-то чувствует себя отомщенным за годы ревности и довольно улыбался. Он даже не был против того, чтобы Эйдан пришел на нашу свадьбу!

А я не могла не думать о том, как контакт с истинной повлияет на магическое ядро Эйдана и его вторую ипостась. Теоретически — она могла бы вернуться. Но это пока рано загадывать.

— Мы оба больше не ошибемся, — улыбнулась я Дерену, выныривая из воспоминаний.

Потому что ту тюрьму, в которую посадил меня Дерен, я годами строила сама.

***

Спустя несколько недель после свадьбы на наших запястьях снова вспыхнули метки.

А через два года мы стали родителями еще одного малыша.

Конец