Развод. Вина предателя

Глава 23

Глава 23

Полина

Не могу поверить, что он обвинил меня во всем, не могу. Я ведь его любила, все для него делала, никогда не перечила, во всяком случае, каких-то крупных вопросах, которые требовали серьезного решения.

Да, если речь касалась какого-нибудь сервиза или вазы, тут да, я могла с ним поспорить, но в чем-то существеннее — нет. У нас двое детей, все, как он хотел.

Что в итоге не так? Что я должна понять? И главное, почему я должна понимать? Это явно не мои проблемы. Я точно ничего не сделала такого, что заставило бы его изменить мне ничего. Он говорит очень странные и непонятные вещи.

Лежу на постели, свернувшись комочком, прижав подушку к животу и плачу. Не могу успокоиться, правда. Меня накрывает волной истерики от всего, абсолютно от всего. Я успела испугаться, что он действительно меня накажет.

В голове, когда он смотрел на меня, столько мыслей проносилось, столько различных вариаций, что сценаристы фильмов ужасов бы позавидовали мне, но он ушел, вот просто взял и ушел, оставив в одиночестве. Ему было плевать на то, какого мне, что со мной будет. Он просто вышел из дома, наказывая меня своим молчанием и неизвестностью.

Самое ужасное, что я действительно не знаю, на что он способен и куда он ушел, вообще. В голове пусто. Нет, варианты, конечно, есть, но из-за того, что я не знаю, какой он выбрал, мне не по себе.

В голове до сих пор на повторе крутится наш короткий, но такой двусмысленный диалог.

— Ты подумай, дорогая моя. Я жду от тебя хоть каких-то вариантов. Угадаешь, поговорим. Нет, начнем играть в горячо-холодно. Каждый день будет даваться одна попытка. Специально, чтобы лучше думалось. За каждый неправильный вариант ты будешь должна мне желание, любое желание.

Уточняет зачем-то, и подойдя еще ближе, хватает за подбородок, и коротко целует. В этом поцелуе нет ни грамма нежности. Он клеймит, наказывает, приказывает, подчиняет, что угодно делает, но только не дарит привычную ласку.

— Ты к ней поехал, да? К ней? — не знаю, зачем спросила у него.

Наверное, хотелось какого-то подтверждения, что он действительно для меня окончательно потерян, вот только я не получила желаемого ответа.

— А ты сама догадайся, — неоднозначно отвечает мне и уходит, спокойно закрыв за собой дверь, хотя я ждала оглушительного хлопка, ведь это было бы так логично.

Я еще долго стояла после того разговора в кабинете и не могла пошевелиться. Не знаю, через сколько пришла в себя и все же вышла, но, когда сделала это, увидела, что Алиска завалилась спать в чем была. День выдался очень насыщенным, вот ее и сморило.

Увидев это, пришла в спальню и начала плакать, предварительно поставив будильник на половину пятого вечера, и нет, не для того, чтобы начать готовить ужин к приходу мужа, как раньше делала, а для того, чтобы разбудить дочь.

Если она сейчас достаточно выспится, потом долго не уснет вечером и будет полночи ворочаться, и это в лучшем случае. Ну и так жестоко поднять ее сразу я не смогла. К тому же мне самой очень нужна эта передышка, так я хотя бы знаю, где она, знаю, что не зайдет в нашу с мужем комнату, и не увидит меня в таком раздавленном состоянии.

Душу выворачивает наизнанку. Я даже не знаю, из-за чего больше: из-за предательства мужа, из-за того, что побег не удался, из-за его обвинения в том, что сама во всем виновата, или из-за того, что сейчас велика вероятность того, что он с любовницей.

Я думаю обо всем, абсолютно обо всем, и даже о том, как он в упрек мне выкинул мою боязнь садиться за руль. И о том, что она заслужила в качестве подарка машины, а я, получается, нет. Да, он готов мне ее купить, но после моих высказываний, как какое-то одолжение.

Господи, да даже не в машине дело, а просто в отношении. Я не понимаю, правда, не понимаю, чем все это заслужила. Я ведь продолжала следить за собой, ухаживала за ним, за детьми, была лучше для него. А в итоге все получилось вот так. Где же, в чем же я провинилась?

Нет, я не хочу ни думать, ни понимать. Я ничего не должна прокручивать в своей голове, чтобы понять, в чем виновата. Так не поступают взрослые люди, они не перекидывают с больной головы на здоровую.

Если его что-то беспокоило, он должен был мне об этом сказать, обязан. Так поступают люди в семье. Я ведь ему рассказала, почему боюсь водить, доверилась ему, открыла душу, а в итоге, что получилось? Он использовал это против меня. Не могу в это поверить, вот просто не могу.

Еще и живот болит. Это все нервы. Я слишком много нервничала в последние дни, и организм решил мне устроить веселье. Боль тянущая, немного режущая стала моей подругой сейчас.

Я не могу найти себе место, ворочаюсь в обнимку с подушкой и ничего не могу поделать. Я не могу найти ту самую спасительную позу, в которой бы боль утихла. И ведь боль такая тупая, не настолько острая, чтобы ее невозможно было терпеть. Она скорее противно ноющая, да, наверное, так будет, правильнее сказать, противно ноющая и слегка тянущая.

В какой-то момент я даже сосредотачиваюсь только на этом, потому что мне хочется, чтобы это закончилось.

Я так не люблю таблетки, во всяком случае, для себя, но сейчас понимаю, что надо спуститься и выпить какой-нибудь спазмолитик. Я не смогу вот так ходить и ждать, когда организм восстановится после стресса.

Да, понимаю, что поступаю глупо, просто купировав последствия, но что поделать, другого не остается. Мне нужно, мне очень нужно, чтобы не было этой боли, и я смогла снова начать думать. Тем более осталось не так много времени до прихода мужа.