Развод. Вина предателя

Глава 38

Глава 38

Полина

— Это было круто, вы себе не представляете, как это было круто. Столько ребят, и все со мной на одной волне. Мы подружились. Даже жаль, что живем в разных городах. Было бы круто иногда собираться вот так вместе. Мы договорились, что в следующем году на вторую волну тоже соберемся. Вы же возьмете путевку?

Уже который раз за вечер спрашивает одно и то же Никита.

Утром, не сговариваясь, в восемь часов, мы вместе с Сашей оказались на кухне. Он готовил основные блюда, а я яблочный пирог, который обещала сыну. Муж был недоволен моей самодеятельностью, пытался усадить на стул и заставить руководить процессом, но у него бы не вышло так, как выйдет у меня, сын бы почувствовал разницу.

Все люди могут готовить по одному и тому же рецепту, даже из одних и тех же продуктов, но у каждого получится свой вкус. Я в этом уверена, и он не вложит всю ту любовь, все то тепло, что есть во мне, поэтому пришлось на него даже утром прикрикнуть, и тогда он, подняв руки, все же сдался и позволил мне сделать то, что я должна была сделать.

Мы вымотались на кухне и успели даже поболтать, вспомнить детство Никиты, его первые успехи, нам было легко, легко и непринужденно.

Я даже успела забыть о его измене, что весьма удивительно. Мы словно вернулись в старые добрые времена, где нам было тепло, хорошо и уютно. Он просто заставил меня забыть о том, что случилось. Вот только едва мы покинули кухню, магия момента прошла и до сих пор, несмотря на щебетание детей, мы не можем поймать ту самую утреннюю волну.

Возможно, я продолжаю сама себя накручивать, порчу, потрясающие моменты, но что поделать все как-то вот так. Глупая я, неразумная во всех смыслах, неразумная, а главное, непостоянная в своем желании развестись или остаться, попробовать все сначала.

Утром, вспомнив, каково быть с мужем на одной волне, мне стало больно и обидно все терять. Стало гадко, именно на душе очень гадко. А еще я почувствовала ревность, жгучую ревность.

То есть какая-то девчонка заберет его у меня, заберет и станет его женой? Нет, так не пойдет. Я не могу его ей отдать, просто не могу.

Может быть, это какой-то эгоизм, какое-то странное, неразумное желание, но мы многое пережили, через многое прошли рука об руку, а она придет на все готовое? Понимаю, что это цинично, грубо, гадко, мерзко, и мне должно быть стыдно за эти мысли, но мне не стыдно, почему-то не стыдно. Сегодня не стыдно, завтра я себя за них сожру поедом, а пока все как-то так.

— Мама, почему ты ничего не ешь? — слегка задев меня локтем, спрашивает Никита, вырывая из собственных мыслей, в которые я очень глубоко ушла.

Только сейчас понимаю, что я ковыряла вилкой салат, и абсолютно не участвовала в разговоре. Надеюсь, что, хотя бы не было так заметно того, что я не слушаю сына.

Хотя, судя по его блестящим глазам и радостному тону, Никита сейчас не заметит, даже если земля остановится. Он еще там, в лагере с новыми друзьями, из него так и выплескиваются все эти эмоции.

И все же это не повод позволять себе подобное поведение.

— Тебя слушаю, родной, и есть как-то не хочется, — отвечаю ему с теплой улыбкой, и стыдно, очень стыдно перед ним, потому что, если не дай Бог, он у меня о чем-то спросит, я ведь не смогу ответить.

Мне остается надеяться, что сегодня он ничего больше спрашивать не будет.

— Друзья, это хорошо, Никит. Ты молодец и молодец, что так быстро сходишься с людьми. Молодец, что начинаешь быстро понимать кто и что из себя представляет. Хорошее качество, — Саша хвалит сына, а я понимаю, что упустила что-то важное.

Делаю себе мысленную заметку о том, что стоит расспросить мужа обо всем. Надеюсь, он не будет ругаться, не будет смотреть с превосходством, а просто скупо сухо все расскажет.

— Честно, мне почему-то в тот момент казалось, что это наказание, а потом, пока ехал домой, понял, что ты прав. Зато я сразу вижу человека насквозь, и он потом не сможет так подставить меня, как Захара. Вот Захар наивный, повелся, поверил ему, а ведь я его предупреждал, предупреждал, пап.

Сын начал говорить с обидой, а закончил с гордостью. Нет, ну это точно я должна узнать у Саши. Там произошло что-то явно из ряда вон. Видеть людей насквозь, понимать, чего ожидать, это не просто какая-то ситуация. Нельзя спускать ее на тормозах.

В любом случае, дальше вечер протекает в более мирной и спокойной обстановке. Мы заканчиваем ужин, укладываем детей спать, и расходимся по комнатам.

Принимаю душ, все также в смятении. Сегодня я все же не в настроении, не в состоянии вести серьезные переговоры с мужем, поэтому решаю отложить разговор с Сашей до завтра, вот только он решает иначе, потому что когда я выхожу из ванной, замотанная в полотенце, он стоит у окна, и поворачивает голову на шум.

Его взгляд тяжелый, осязаемый. Понимаю, что хочет прикоснуться, но не смеет, но не знаю, почему: стыдно или еще что-то, но, в любом случае, мне от этого не легче.

— Ты что-то хотел? — спрашиваю у него, когда пауза затягивается, и, услышав мой голос, он словно сбрасывает наваждение.

— Уже не важно, — прочистив горло в кулак, отвечает муж и выходит из спальни, а я смотрю ему вслед и не понимаю, что это сейчас было.