Развод. Вина предателя

Глава 43

Глава 43

Полина

— Алиса, Никита, осторожнее, не бегайте так быстро, — окликаю детей, когда мы гуляем в парке аттракционов, и они носятся, как сумасшедшие.

Понимаю, они давно хотели сюда прийти, но это не повод, абсолютно не повод носиться, как угорелые. Они ведь могут упасть, разбить колени, локти, да много чего могут.

Да, они дети, и падать это нормально, разбивать колени — это нормально, но я не хочу, чтобы с ними что-то случилось, я не хочу, чтобы им было больно. Я не хочу, чтобы у них появлялись травмы. Не хочу. Я хочу, чтобы они жили и радовались, чтобы в их жизни не было никаких ограничений.

— Ну, мам, — одновременно кричат мне дети, я не могу злиться на них, не могу продолжить останавливать.

Все, что я могу это только улыбаться, улыбаться на их детскую непосредственность и неважно, что в целом они уже не такие уж и маленькие.

— Да ладно тебе, Полин, пусть повеселятся, ничего страшного не произойдет. Они до пирата сейчас добегут, и все, там остановятся и будут ждать нас. В конце концов билеты ведь не у них, — с легкой смешинкой говорит Саша, продолжая идти рядом со мной.

Мне так хорошо рядом с ним, очень хорошо. Я скучала по вот таким прогулкам. Мне их не хватало, да и ему, чувствую, тоже. Муж радуется не меньше детей тому, что мы выбрались в парк. Да что душой кривить, мне кажется, мы все рады этому выходу из дома, он всем нам был необходим.

Единственное, что меня смущает, это то, что я до сих пор не знаю, что же случилось у Никиты. Саша отмахнулся от меня, сказал, что это мужской разговор, и женщине его не понять, да и знать о нем лучше не стоит.

Я в тот день на него по обижалась, пофыркала, поиграла демонстративно в молчанку, но не помогло, не дожала, а больше чем на сутки меня в таких вопросах не хватает. А жаль, потому что терпение у мужа намного дольше и сильнее.

Но то, что сын после разговора с отцом снова стал собой, примирило меня, и в какой-то степени, поэтому, наверное, я так быстро отстала от Саши. В конце концов действительно бывают такие ситуации, о которых. Мужчины говорят лишь между собой.

И это не влюбленность, потому что это первое, что я спросила у мужа, и он сказал нет, дело не в этом. Любопытство, конечно, сжирает меня изнутри, но не так сильно, чтобы биться головой о стену.

— Саш, ты слишком много чего им позволяешь, слишком. Да, они дети, но мы в парке, здесь люди ходят, отдыхают, а они, ты посмотри, они как с ума сошли, как с цепи сорвались, как будто мы их в первый раз из дома выпустили. Так нельзя себя вести. Не подрывай мой авторитет в вопросах воспитания. Мы должны быть на одной волне.

Спорю с мужем, чем вызываю еще больший смех у него, а он плюет на все и стирает границы.

Муж прижимает меня к своему боку и обнимает за плечо, продолжая вот так идти. Со стороны мы явно смотримся, как счастливая семейная пара, потому что оба глупо улыбаемся, и я не вырываюсь. Все просто идеально, так, как должно быть, и так, как было раньше.

— Да будем, будем мы играть на одной стороне, но ты тоже не перебарщивай. Да, они много бегают, но они не единственные дети, которые так делают. И да, я понимаю, что не надо смотреть на остальных. Только, Полин, ну расслабься ты, дай им получать удовольствие. Они бегут аккуратно, никого не задевают. И, заметь, не кричат, а просто радостно спешат к нужному аттракциону. Выдыхай.

Есть в его словах что-то. Может быть, он, конечно, и прав, но я все еще внутренне сопротивляюсь этому.

Мне кажется, это как-то, не знаю, неправильно, что ли. Меня всегда учили сдерживать эмоции в общественных местах, скрывать их, я не должна была ни за что и никогда вести себя слишком вызывающе, громко, поэтому всегда старалась осаживать детей и сейчас продолжаю.

Хотя нет, раньше они так себя не вели. Ладно, будь что будет. Находясь в объятиях мужа, мозг плавится, я ни о чем не могу думать. Все, на чем могу сосредоточиться, его руки, его тепло, и мне хочется, как можно дольше идти до этого пирата, чтобы сохранить внезапную близость и магию момента.

Меня словно отгородили от всего мира, от всех проблем, я словно стала снова той слабой девочкой, которая была рядом с ним и это, как бы ни было обидно признавать, очень приятно.

— А вообще, сегодня потрясающий день, не находишь? И погода шепчет, и настроение хорошее. Давно мы так не проводили вместе время, очень давно, я успел поэтому соскучиться. А ты? — не знаю, вкладывает ли он в этот вопрос какой-то подтекст, но мне кажется, нет.

Похоже он просто спрашивает и делится тем, что у него на сердце, и мне хочется быть с ним столь же откровенной.

— Да, сегодня потрясающий день и столько эмоций, а главное это действительно выходной, выходной, которого, как оказалось, нам всем не хватало, — соглашаюсь с ним.

Ну, правда, чего ради спорить, если я так думаю? Саше нравится моя откровенность, ему нравится, что я не притворяюсь, вижу это по его глазам, слышу по голосу, чувствую по прикосновениям, и нет, я не выдаю желаемое за действительное.

Это действительно так. Не знаю, шестым чувством, или, как это, правильно сказать, ощущаю на интуитивном уровне.

Это не просто прогулка. Кажется, это точка отсчета.

Сегодняшний день явно становится переломным. Чувствую это, чувствую. Я даже утром встала с какой-то странной, навязчивой идеей, что что-то случится, что-то такое, что разделит все на «до» и «после». И кажется, вот он, вот тот самый момент, которая заставляет, что-то во мне надо ломиться.