Развод. Вина предателя

Глава 35

Глава 35

Александр

— Папочка, правильно делаю? — показывая очередной вырезанный лепесток, спрашивает Алиска, и я не могу ей не улыбнуться.

Моя маленькая принцесса, маленькая красавица, точная копия своей мамы, только более нежная и хрупкая. Как бы я хотела еще одну принцессу. Но это все желание просто получить больше тепла, больше ласки от жены, все потому, что мне просто не хватает тепла Полины.

Она замкнулась, стала другой, уже не та зажигалочка, уже не горят глаза, она просто живет и молча со всем соглашается. Я даже не понимаю, ей действительно все нравится, или она просто не хочет ссориться. Жизнь стала похожа на рутину, и это все привело к тому, что имеем сейчас.

Надо мечтать не о второй дочке, чтобы появилась капризная маленькая малышка, которая может надуть губки, которая будет выставлять претензии, а вернуть Полину в это немного капризное состояние.

— Да, все правильно, осталось еще немного и будем собирать с тобой открытку для мамы. Щелкай ее по носу, — хвалю и сам готовлю более мелкие детали для будущей композиции.

Я знаю, Полина любит, когда Алиска делает всякие подделки, и в том числе она любит ей помогать их делать, ну а тут поделка будет для нее. Уверен, она оценит ее по достоинству.

— А мы завтра к маме поедем или сегодня? Мы ведь сегодня не успеем.

Как же она скучает по Полинке. Это не удивительно, может быть, она и моя дочка, и больше радуется мне, выбирает чаще меня, но и без мамы она не может. Алиска каждый день хнычет, и каждый день мне приходится отвлекать ее.

Да, когда мы оба рядом, на первом месте всегда я, но стоит Полине исчезнуть из ее жизни даже на несколько часов, у дочки начинается легкая истерика, смешанная с паникой. Я поэтому даже люблю сам отвозить Полину по магазинам, и пока жена ходит, выбирает вещи, я либо в детской зоне развлекаю дочь, либо мы оставляем малышку там и ходим вместе. Если нашу принцессу не отвлекать, быть беде.

— Завтра, хорошая моя. Завтра мы с тобой поедем к маме, сегодня уже слишком поздно. Да и мы же хотим красиво все сделать для мамы, чтобы она улыбалась, глядя на твой подарок, да?

— Да красиво, пусть для мамы будет красиво! Я все, — вырезав последний лепесток, довольно хлопает в ладоши. — Что делать дальше, папочка?

— Смотри, берешь лепесток в одну руку, а в другую берешь ножницы, подносишь их к бумаге и проводишь от себя к кончику листика. Вот так, смотри, — подхожу к дочке, становлюсь за ее спиной и беру ее ладошки в свои, показывая ее руками, как надо правильно все делать.

— Ой, как красиво получается, — глядя на получившееся подкрученный листик, радуется дочка, и бросив все, хлопает в ладоши.

Сколько радости в этих маленьких глазах. Такой искренности давно не видел от Полины, а очень хочется. Я скучаю, вот по таким эмоциям. Хочется быть для жены волшебником, но она давно перестала верить в сказки и чудеса, давно.

Мы продолжаем так закручивать лист за листом, а потом собираем композицию. Плетеная корзинка, цветы, красивая надпись: «Мы тебя ждем».

Буквы я делал сам, потому что у Алиски еще нет на это навыка, а если будет некрасиво, а будет некрасиво, если малышка все сделает сама, то она расстроится и не захочет дарить маме такой подарок. Поэтому иногда лучше идти на хитрость даже с собственным ребенком.

Когда мы уже заканчиваем, приезжает изрядно опоздавший Глеб. Но ничего страшного, он позвонил, предупредил, что на дороге авария и, чем объезжать проще дождаться, когда все рассосется.

Друг спокойно заходит в дом, и видя, что мы еще не все убрали с Алиской, не спешит начинать разговор, наоборот, помогает нам собрать всю эту канцелярскую мелочь, выбросить мусор, хвалит дочку за то, какая она молодец, как любит маму, как старалась с этой поделкой, а Алиска и рада улыбаться ему и хихикать. А-ля смущенная маленькая кокетка.

Вот что мне с ней делать?

И вот когда мы все убираем, я быстро купаю и укладываю дочь спать, наступает время для нашего с Глебом разговора. Мне очень интересно, зачем он приехал в столь поздний час, и почему это не терпело хотя бы до завтра. Если это что-то не связанное с Инной, то будет странно. Что он может мне такого сообщить, чего никто не знает?

Казалось бы, Алиска еще такая маленькая, но уже познала столько женских мудростей. Она умеет так улыбаться, так смотреть в глаза, умеет включать все свое обаяние, чтобы мужчины не могли ей ни в чем отказать, она крутит людьми, как хочет.

Уж слишком она искренняя, ласковая, такая, именно мягкая, и очень слабая, но не в плане силы, а в плане своего поведения. Она не берет на себя никакие главенствующие роли, она позволяет мужчинам быть ее героями, а сама при этом остается хрупким цветочком, за который хочется весь мир покорить.

Мне даже страшно представить. Как она своим будущим мужем будет крутить, а еще страшнее представлять, скольких мальчишек мне придется от нее отвадить, когда она немного подрастет.

Это сейчас садик, а вот когда ей стукнет лет двенадцать-четырнадцать, вот здесь начнутся проблемы, и надеюсь, у меня хватит нервов, не перевести ее на домашнее обучение, или отправить в закрытую частную школу для девочек, ну так во избежание излишнего общения с противоположным полом.

Уверен, дочь будет в маму, и это беда, хотя я этой беде очень рад.

Она даже сейчас умудрилась нас с Глебом раскрутить на то, что мы все сделали сами, хитрая лисица очень хитрая, но за это я ее и люблю.

Спускаюсь к другу в предвкушении.

— И о чем ты так срочно хотел со мной поговорить? — спрашиваю у друга, закрыв за собой дверь кабинета.