С утра шёл снег

Глава 14. Давид

— Поезда гудят в тональности си-бемоль, — проговорил Кирилл, ведя меня из детского сада.

— Чего? — поразилась я. Тому, как безупречно он произносит все, без исключения, звуки давно уже не удивлялась.

— Нам сегодня Ольга Петровна рассказывала. Ты знаешь, что такое си-бемоль? — мальчик строго посмотрел на меня снизу.

— Я не знаю, прости. У меня нет музыкального слуха.

— А у меня есть. Меня надо поступить в музыкальную школу. Так сказала Ольга Петровна. Купи мне мороженое, — остановил нас возле холодильника.

— Денег нет совершенно, — подумала я вслух.

Стелла, хозяйка магазинчика протянула Кирюше вафельный рожок, улыбнулась нам обоим:

— Лично от меня лучшему парню в этом городе.

Деньги-шменьги. Нет их у меня. От слова совсем. Даже тупо полтинника на мороженое ребенку. Зачем мне деньги? Крыша есть, еда есть. То немногое, что заплатила мне Кристина, я спустила в гипермаркете на конфеты и игрушки. Я посмотрела вниз. Из старого кеда на меня смотрел большой палец левой ножки Кирилла. Через дырку в носке тоже. Я словно увидела нашу парочку со стороны. Я — в успевшем вылинять на беспощадном здешнем солнце дишманском сарафане дикой расцветки и шлепках на босу ногу. Кирюша — в драных кедах и костюмчике, который велик ему размера на три, чумазый после детсадовских трудов. Добрые соседи по очереди подкармливают его мороженым. Потому что мы с моим мальчиком — нищеброды. Побирушки. У меня в анамнезе три богатых мужика. А я новые сандалии ребенку купить не могу. О чем я думаю? От кого из них оргазм круче?

— Дура! — я вслух вынесла себе приговор.

Саша предлагал деньги напрямую. Отказалась. Гордая блядь. Независимая. В результате получила гору бесполезного здесь, пафосного барахла. Даже трусы, которые он мне купил за несуразные деньги, на такой жаре носить невозможно. Знаменитый доктор не заплатил пока ни копейки. Заплатит, никуда не денется. Дошло. А ведь он затеял историю с провожанием, что бы поддержать меня. Чтобы не выглядело, будто он платит за секс. Не без личного известного интереса, понятное дело. Когда же я начну наконец-то мозг включать? Жить этой гребаной, обычной жизнью? Не хочу. Куплю только сандалеты Кирюшке и долг Наринэ отдам. И все. Я хочу быть свободной. Я — ничья.

— Ты много куришь, — заметил Айк, протягивая мне пачку сигарет. В счет зарплаты. И здесь мне наличные не нужны.

— Разориться боишься? — пошутила я. Повернулась в сторону подсобки. Там мыла посуду незнакомая женщина. Мое рабочее место было занято.

— Я уволена?

— Сезон пошел, работы много. Перевожу тебя строго в официантки. Ты такая тоненькая. Боюсь, как бы не сломалась. Ты не ночевала сегодня, — парень ненавязчиво обнял меня за талию. Заговорил тихим, интимным голосом в шею. Касался чутким носом волос.

— Не надо, — я попыталась высвободиться. Ссориться не хотелось. Неужели придется? Айк не отпускал.

— Егор вчера улетел в Европу. Где была? — дунул в шею, отгоняя длинный завиток от своих шепчущих губ. Щекотно.

— Не скажу. Не дам, не старайся, — ухмыльнулась. Инстинктивно приподнимая плечо и нарвавшись кожей на поцелуй.

— Пятихатка, — он снова потянулся губами.

— Чего? — я перестала заниматься ерундой и с силой высвободилась.

— Штука, — он ухмылялся, вроде как бы шутил. Глядел черными, острыми глазами.

— Ничего не понимаю. Ты какие-то странные вещи говоришь, дорогой. Пойду-ка я работать, — я потянулась рукой к черному фартуку на крючке. Айк поймал меня и прижал к стене. Горячий, напряженный в понятном месте. Мне стало смешно и противно. Надо эти игры прекращать. Догнала меня слава. Сейчас накроет.

— Имей совесть, Айк. Я девушка Егора. Он ведь сам тебе это сказал, — попыталась я выстроить отмазку. Выбралась из-под него подальше.

— Он-то сказал, да только по тебе этого не заметно. Но если так, то прости. Не говори ему, ладно. Ты такая красивая девушка. Черт попутал. Не говори, пожалуйста. Нам нельзя с ним ссориться, сама понимаешь, — он продолжал бубнить мне в спину, хотел влезть следом в темноту кладовой. Я захлопнула перед ним дверь. Блин! Почему я зарплату у него не отжала! Тянет с деньгами третий день. Тысячу рублей давал. За что? За десятиминутный перепихон в кладовке? Охренел совсем!

Айк сам протянул мне кровно заработанное, когда я вернулась в зал с подносом в руке. В глаза не смотрел. Поверил, похоже. Восемь тысяч. Ого! Да я миллионерша.

В прошлой моей жизни деньги были просто цифрами. Зеленые сообщения от банка на экране айфона. Прибыли-убыли. Я совсем не думала о них.

Гуров вечером не позвонил. Я весь день молилась об этом.

Включила мозг и понимала, что так безопаснее всего. А когда получила желаемое, расстроилась. Захотелось сразу в кондиционированную роскошь под внимательную осторожность серых глаз. Вопрос-ответ. Интрига и игра. Дуэль взглядов и слов. Занятно. И в постели он неплохо справлялся. Не волшебник Андрюха, конечно, с его оглушающей потенцией. С маленьким стальным бонусом на… о-о! нет! Знакомые искры родились в пальцах ног. Доктор вернется только завтра. Терпи, Лола. Возьми себя в руки.

Гарик выставил за дверь последнего любителя орать в микрофон всякую музыкальную гадость. Я устало опустила свой зад на стул. Моя напарница Роза одна благородно протирала тряпкой столы. Завтра моя смена в гостинице. Какой секс в задницу или передницу. Хотелось только вытянуться в пустой кровати и заснуть. Не тут-то было.

Айк дал полный свет. Хэппи бездэй ту ю! Кристина внесла здоровый торт со свечками. Я на мгновение испугалась. Слава богу, нет. Давид стоял в центре. Его все поздравляли с днем рождения. Он явно не ожидал и светился от счастья. Криста поманила меня незаметно к себе. Мы вместе вручили парню яркий пакет с чем-то полезным внутри. Поцеловали каждая в свою щеку. Подняли пластиковые стаканчики, кому с чем нравится. Мне досталось шампанское. Ладно, выпью, не прерывать же красивый, по-кавказски цветистый и трогательный тост.

Мы танцевали с Давидом ровно в центре зала. Он обнимал меня при всех, прижимаясь плотно. Ему сегодня можно. Он же именинник. Оба его брата оживленно что-то говорили между собой, делая вид, что не замечают нас. Кристина пила красное вино, сидя в глубоком кресле в углу. Смотрела на нас блестящими в приглушенном свете фонарей черными глазами. Откровенно и чуть улыбаясь. Остальные шумно ели торт, уже подогретые алкоголем по вкусу.

— Пойдем, покурим, — произнес вечную формулу мой кавалер. Вот это уж точно нет. Полбутылки шампанского и его близкое желание. Нельзя.

— Не пойду, — я погладила его по плечу в новой рубашке.

— Почему? — музыка стихла. Он не отпускал. Его старший брат тут же завел следующую мелодию. Такую же медленную и несчастную.

— Не надо, потому что… — тут погас свет и музыка заткнулась.

— Кнерек, ребята. Электричество кончилось. Все на выход. Давид, выходи последним и запри дверь, — распорядился хозяин заведения весело. Подгонял гостей в спину. Те споро хватали бутылки и пластиковые тарелки с закуской.

Молодцы, братишки. Устроили младшему подарок на день рождения. Аккуратно и незаметно для всех. Я вздохнула и позволила себя целовать.

Если он что-то и умел, то сейчас это не играло. Исстрадавшееся его желание настолько рвалось наружу, что он дышать не успевал. Я сдерживала смех, как могла, принимая его судорожные губы на своей коже с одеждой пополам.

— Брюки испачкаешь, дурачок, — я расстегнула ремень, потом молнию. Давид замер. Я повернула его к себе спиной. Провела рукой по гладкому, мелко дрожащему животу. Потом по бедрам, спуская штаны вместе с трусами ниже, выпуская замученное все его на волю. Мошонка в одной ладони. Ого! Весьма прилично. Член обняла пальцами другой руки. Просто отлично! Раз-раз-раз. Громкий стон. Горячая волна в моих пальцах. Он кончил в бесстыдном свете половинки луны. Обмяк на меня. Я присела на стол. Тяжелый, засранец. Давид опомнился и быстро развернулся ко мне. Я поправила его конец на своем животе над платьем. Лизнула палец.

— Вкусно? — ухмыльнулся парень. Явно пришел в себя.

— Горько, — пошутила я. Зря. Давид полез целоваться. На вторую серию собрался. Шестнадцать лет. Он и на десятую соберется. Секс мне с ним светил нереальный. Нельзя. Не отвяжется потом. Зря я сразу не ушла. Кровь стучала в ушах, везде. Давила. Поцеловать его наконец в губы. Втянуть в рот голодный язык. Содрать нафиг с себя платье. Кожа к коже. Ласкать себя его пальцами. Сжать до боли круглый маленький зад. Вцепиться ногтями. Потом… Нет, не так. Сначала… Все!

Я встала и побежала к дверям. В прямом смысле слова. Мальчишка догнал меня. Я не успела. Закрыл собой дверь. Брюки держит одной рукой. Другой ручку двери.

— Ты куда? Ты куда? — отчаяние на размытом бледном лице.

— Я пошла. Все. Баста.

— А я? — он дернул животом. Там стоял, выглядывая на меня гладкой головкой поверх пояса брюк, его хороших размеров член. Демонстрировал упущенные возможности. Я сглотнула. Нет.

— Ничем не могу помочь. Все. Прости.

— Ты сука, блядь! Дура ебанутая! — он почти плакал. От злости, от боли, от незаслуженной обиды. Сердце гремело, разрываясь от жалости в куски. Похоть скручивалась в спираль. Давид дрожал так невыносимо близко. Руку протягивать не надо. Можно сразу губы. Острый запах его тела, волос, спермы лез мне под юбку. Тянулся между ног. Не-ельзя. Он влюблен. Проходу мне не даст, если не устою. Полезет выяснять отношения с Егором, со мной, не приведи господь, Саша узнает! Рухнет вся моя прекрасная здешняя жизнь. Зачем мне это? Нет! Рванула ручку. Давид демонстративно разжал пальцы. Отошел в сторону. Я вырвалась на свежий морской воздух. Стеклянная дверь звонко захлопнулась. Музыка ветра железными трубками спела песню разбитого сердца мне в след.

Красиво конечно выступила. Мне, как быть с собой прекрасной? Шампанское и похоть гремучей смесью гнали кровь внутри. Повернула к морю. Выручай, дружище. Холодная вода обняла везде, прогнала муть души и жадность тела. Я нырнула пару раз. Что-то шершавое коснулось меня сразу в нескольких местах. Я заорала и выскочила на берег.

Кристина сидела на холодной гальке возле моей одежды. Протянула мне толстый махровый халат. Запах пирожков и стирального порошка. Я благодарно закуталась. Села рядом с доброй женщиной. Мы с наслаждением закурили.

— Дала? — с прямотой невозможной поинтересовалась после паузы моя взрослая подруга.

— Нет, — сразу ответила я.

— Это правильно. Одному дашь, все сразу прискачут. Как ком с горы. Жалко бедного парня. Он с ума по тебе сходит, а тут еще такой облом. Ну, ничего. Переживет. Начнет хотя бы на других девчонок смотреть. Зачем ему такая старуха, как ты? — рассмеялась она, тяжело поднимаясь на ноги. Я поддержала ее под локоть. — Как же ты устояла? Я бы ни в жизнь не смогла. Шестнадцать лет! Это же песня! Мечта, а не любовник. Без мозгов, зато полная готовность в штанах круглые сутки.

— Сама не знаю, — ухмыльнулась я. Многое могла бы порассказать про эту самую готовность. Смеясь, мы медленно пошли к дому.

— Бедный Давидик. Да! Лола, тебе какой-то мужчина звонил. Приятный голос. Два раза. Айк не передавал? — Кристина оглянулась на меня у порога гостиницы.

— Нет, — вот скотина! Ну, погоди!