Сердце Дэва. Искатель

Глава 26. Очищение

— Олег, нам срочно надо вернуться в академию! — крикнула Мила из прихожей.

Не дожидаясь ответа, выскочила на улицу и поспешила к окраине посëлка. Олег быстро нагнал еë и, поравнявшись, сбавил ход.

— Что случилось? Где горит? — шутливо спросил он.

— Меня приворожили! — гневно объявила Мила. Она даже не задумывалась, стоит ли ему об этом рассказывать. Все мысли охватил страх потерять над собой контроль.

— Кто? Когда? — удивился Олег и встал. Вот только Мила не остановилась, и еë опять пришлось догонять. — Ты серьëзно?

— Да! Фринн меня приворожил тем вечером. А я то ещё удивлялась, почему меня так к нему тянет постоянно. С каждым днëм всë сильнее.

— Даже сегодня?

— Особенно сегодня! Я же… — Мила прикусила язык на полуслове. Едва не сболтнула, чем занималась с профессором на большой перемене.

— И ты из-за этого была такая странная? — догадался Олег. — Надо было всë мне рассказать.

— Послушай, я сама пока ничего толком не понимаю. Давай мы сейчас с этим разберëмся, а уж потом всë обсудим. Договорились?

Олег поник, но больше ни о чëм не спрашивал.

В академии к этому часу уже не осталось студентов. На тропинках встречались лишь преподаватели и разнорабочие. И тишина стояла необычайная. Не будь Мила так взволнованна, она бы непременно задержалась в одном из сквериков, где под вечернем солнцем густо расползлись тени, а воздух наполнился запахами прелых цветов и зелени. Но она проскочила внутренний двор, не отрывая взгляда от дороги и юркнула в корпус факультета колдовства.

В аудиторию ворожбы Мила и Олег ввалились как раз, когда профессор Клярова уже собирала вещи. На студентов она глянула таким ледяным взглядом, будто ничего хуже и вообразить не могла.

— Вы что себе позволяете? _ воскликнула она фальцетом. — Немедленно к ректору! Оба!

— Подождите, пожалуйста, профессор, у меня дело жизни и смерти, — взмолилась Мила, сложила ладони.

Клярова поджала губы и легко коснулась пучка на затылке. Не в еë правилах было отказываться от своих слов. Сказала к ректору, значит, к ректору. Но всë же сопротивляться жалостливому виду Милу она не смогла и спросила, не шевеля уголками губ:

— Что это за дело такое, из-за которого можно носиться по академии сломя голову? Возмутительное хамство.

— Меня приворожили, и я не знаю, что делать. Прошу, кроме вас мне не к кому обратиться.

Клярова оценивающе посмотрела на Милу, перевела взгляд на Олега. Тот неуверенно сжался, словно сам был в чëм-то виноват. Впрочем, под тяжëлым взглядом профессора виноватой себя ощутила и Мила. Сразу захотелось поставить себе «неуд» в зачëтку.

— А с чего вы решили, Рябова, что он вас приворожил? — спросила вдруг Клярова, кивнув на Олега.

— Что? Олег? Нет-нет, меня приворожил другой человек, — затараторила Мила. — Я спрашивала Отто Гербертовича, а он велел обратиться к вам. Он сказал, что вы мне поможете.

— Отто так сказал? — резко подобрела Клярова и снова потянулась к пучку. — Не думала, что он с кем-то ещё общается. Ну да ладно, его проблемы. Вернëмся к привороту. Что вас навело на мысли о нëм?

Мила собралась с духом и постаралась подробно рассказать всë, что уже говорила Вернеру. Олег слышал это впервые и заметно погрустнел, старался смотреть в сторону. Лишь раз глянул на Милу, когда та упомянула сегодняшний визит к Фринну. Но она обошлась без подробностей, а под конец и вовсе пожалела, что упомянула фамилию профессора.

— Впервые на моей памяти объект так трезво оценивает свой приворот, — бесцветно заявила Клярова, когда Мила договорила. — Вам повезло, что рядом такой противовес, но время и правда на исходе. Пройдите в мой кабинет и разденьтесь. Я пока приготовлю материалы.

— Спасибо, — искренне произнесла Мила и прошла к двери в профессорскую комнату.

Кабинет Кляровой мало чем отличался от комнаты Фринна. Разве что деталей меньше. На полках стройные ряды однотипных книжных корешков, серый диван между шкафов. Во всëм ощущалась строгость. Будто в тугой пучок профессор затянула не только седые волосы, но и всю свою жизнь.

Мила сняла футболку, но лифчик не тронула. Села на диван. Уставилась прямо перед собой, дожидаясь операции. Немного потряхивало от страха. Мила никогда не ложилась на операции, не обращалась к колдунам. И пусть за три года в академии она узнала о магии многое, но легче от этого не было.

Фрида Клярова скоро появилась в дверях с коробкой, в которой побрякивали пять флаконов.

— Полностью верх оголяйте. Нечего тут стесняться, — холодно велела она.

Мила сняла и лифчик.

Клярова перелила жидкость из самого большого флакона в стакан и поднесла его Миле.

— Это снотворное. Выпейте и сразу ложитесь. У вас будет несколько минут, прежде чем вы уснëте. Так что постарайтесь принять позу, чтобы левый бок был на виду.

Мила послушно исполнила требование и улеглась. Не дожидаясь, когда она уснëт, профессор склонилась над ней и ощупала царапину на боку.

— Да, очень грубая работа. Человек явно знал об этом приëме лишь в общих чертах. Либо делал всё очень торопливо.

Еë голос растворялся, становился глухим и неразборчивым. Мила зевнула, прикрыла глаза лишь на секунду и открывать уже не захотела. Ещё мгновение, и она провалилась в глубокий сон.

Клярова выждала минуту, сходила за остальными флаконами. Щедро смазала кожу Милы и свою правую руку. Проговорила заклинание, после чего вся еë рука до самого локтя засияла серебряным мерцанием.

Многолетний опыт отточил навыки профессора до идеала. Ни одного лишнего движения, взгляда. Она действовала, как механизм. Приложила ладонь кончиками пальцев к царапине, надавила, проникая под кожу. Плоть раздвинулась, беспрепятственно пропуская дальше. Профессор обогнула лëгкое и коснулась пульсирующего сердца. Чужое касание было запечатлено на нëм и сдавливало неровным панцирем. Профессионал бы сделал его более плотным и мощным. Тогда в считанные часы после приворота Мила бы уже потеряла над собой контроль.

Фриде Кляровой потребовалось немногим больше десяти минут, чтобы раздробить чужое касание и извлечь осколки. Чëрные, похожие на ореховую шелуху, на воздухе они тут же растворялись.

Завершив операцию, Клярова обработала рану и разбудила Милу. Помогла ей сесть.

— Сегодня ещё отголоски будут мучить, но можете не волноваться. Я у вас там всё почистила,

— Отголоски? Какие отголоски? — спросонья не поняла Мила.

— Отголоски приворота, Рябова.

— А, ну да. Вы его сняли, да?

— Да, Рябова. Одевайтесь уже. Вас кавалер ждëт, не дождëтся.

Мила, лениво позёвывая, потянулась к лифчику. Фрида Клярова тем временем собрала флаконы, вернулась к столу и принялась их расставлять в прежнем порядке. И, как бы между прочим, добавила:

— Если хотите, чтобы процесс успокоения сердца прошëл проще, оставайтесь с вашим молодым человеком до конца дня. А ещё лучше — помилуйтесь для профилактики.

— Что, простите? — пискнула Мила, немедленно покраснев.

— Вы просите объяснить вам, что я имею ввиду? — впервые за всë время усмехнулась Клярова. — Любовь лечит сердечные раны. Даже медицинские, что уж говорить про ворожбу. Так что чем сильнее будут сегодня чувства, тем легче будет завтра.

— Я… — Мила не нашла, что ответить и только тихонько произнесла: — Спасибо вам большое.

— Передавайте привет Отто, если встретитесь. И скажите… Хотя нет, ничего ему не говорите.

— Хорошо.

Мила покинула кабинет и, подхватив Олега под руку, поспешила уйти и из аудитории.

Эффект от снотворного постепенно рассеивался, и в голову одна за другой проникали мысли. Одна из них заставила улыбнуться: у Фриды Кляровой и Отто Вернера, похоже, что-то было. Но пуститься в размышления об этом Мила не успела. Из глубины сознания всплыла мысль куда более мрачная, требующая крови. Что делать с Фринном? Ему обязательно надо отомстить, но как это сделать, чтобы не подставиться?

Они отошли от учебного корпуса. Мила куда-то вела Олега, но сама этого не замечала. Прошла мимо сквера и корпуса факультета прикладной магии, мимо поля для игры в лапту. Впереди уже появилась опушка Тëмной Рощи, где по утрам проводились занятия по травоведению и зельеварению. Справа из-за холма показался ручей, отделяющий территорию академии от густого леса.

Только сейчас Олег остановил Милу и сухо спросил:

— Ты так и будешь молчать? Скажи хоть, куда мы идëм?

— Извини, я задумалась, — призналась она.

— И, как всегда, мне об этом знать не положено?

Фраза была пропитана обидой и звучала, как укол. Но в голове Милы слишком яростно кружились мысли, чтобы обратить на это внимание.

— Если б я сама знала. Всё так сложно, что я просто не знаю, с чего начать.

— Начни, к примеру, с твоей интрижки с Фринном, — ядовито предложил Олег.

— Ты серьëзно? Удивляешься, что под приворотом я тянулась к этому человеку? Вообще-то, я не очень-то понимала, что делаю. Хорошо хоть в постель к нему не легла.

— А может, легла? — настаивал Олег. — Откуда мне знать, сколько ещё интересного ты от меня скрыла?

Как бы не пыталась Мила обойти этот щепетильный момент, Олег всë же чувствовал недомолвки. И так просто он это не оставит, до победного будет требовать ответы. Но что ему сказать? Изобразить саму невинность и с самым честным видом солгать, будто ничего подобного не было? Да только поверит ли он в это? Мила не умела так искусно обманывать чужие сердца. Ей вообще врать было тяжело. И смешно, и неприятно, и краска на щеках предательски выступает.

— Ну что ты такое говоришь? — она молила Дэва, чтобы Олег сейчас улыбнулся, тряхнул головой и согласился, что лучше оставить это в прошлом.

Но он, похоже, был иного мнения и серьëзно повторил:

— Я говорю, мне необходимо знать, было ли между вами что-то.

— Зачем? Что это изменит? У нас ведь всë наладилось, так не порти это пустыми ссорами.

Олег смотрел на неë выжидающе, молчал. И Мила не знала, куда деть руки, что стали вдруг такими лишними. То сложит их на груди, то всплеснëт, сунет в карманы, но снова достаëт и опять на груди складывает.

— Значит, было? — сделал вывод Олег, болезненно скривившись.

— Ну, не совсем…

Мила не успела договорить. Олег сжал кулаки, засопел и ринулся обратно к академии.

— Подожди ты! Куда? — Мила ухватила его за руку и потянула на себя.

— Я убью его! — зашипел Олег.

— Подожди! Мы придумаем, как отомстить. Но так, чтобы нам от этого хуже не стало! — затараторила Мила

Она не задумывалась, что говорила. Главное — остановить Олега, пока не случилось непоправимого. Он дëрнул рукой, вырвался и сразу двинулся дальше. Но и Мила не отставала. Разбежалась и прыгнула ему на спину. Повалила не землю, тут же извернулась и села верхом.

— Пожалуйста, послушай меня, — шептала она, склонившись. Приблизилась к его лицу, гладила, успокаивала. — Если ты сейчас на него нападëшь, то станешь преступником. Зачем тебе это? Зачем мне это? Ждать тебя неизвестно сколько. Мы отомстим ему по-другому. Накажем его. Ты мне веришь?

Олег смотрел ей в глаза, и видно было, как не хочется ему ничего ждать. Пойти, уничтожить, насытиться болью негодяя. Страшный взгляд, дикий и безумный. Не будь Мила уверена, что ей ничего не грозит, она бы испугалась.

— Он воспользовался тобой! Я не могу это так оставить, — прошипел Олег сквозь стиснутые зубы.

— Понимаю, милый. Я и не предлагаю его прощать, — Мила чувствовала, что он успокаивается. Теперь лишь бы не ошибиться и не сказать лишнего. — Мы отомстим ему вместе, когда он не будет этого ждать. Вот увидишь, это будет для него ещё хуже.

Олег закрыл глаза и громко сглотнул. Произнес через силу:

— Хорошо. Будь по-твоему.

И Мила благодарно его поцеловала. Хотела расстегнуть пуговицы на рубашке, но Олег убрал еë руки.

— Прости, я сейчас не настроен, — сказал. — Давай просто полежим.

Мила не ответила, но слезла с него и устроилась рядом. Положила голову на грудь. Закрыла глаза и прислушалась к частому биению его сердца. И так замерла.