Сердце Дэва. Искатель

Глава 5. Неожиданная встреча

Сразу после выступления князя на сцену попросили самого виновника торжества. Фринн попытался отказаться, но люди поддержали его овациями, а игнорировать это было уже неприлично. Фринн обречëнно склонил голову и вышел на сцену.

— Спасибо, что дали слово, но, право, я не умею говорить красиво. В последней экспедиции, когда мы нашли осколок, я потерял много друзей. Понимаю, вам сейчас не очень хочется слушать про изнанку праздника, но я не могу себе позволить не вспомнить про товарищей. Тридцать восемь человек уходили со мной на поиски, а вернулось лишь пятнадцать. И каждая потеря для меня, как игла в сердце. Кто-то погиб, смытый в Бушующий океан, другие пали от рук туземцев и диких зверей. Да и ловушек хватало в том погосте, где мы нашли осколок. Сложно это было. Очень сложно. Но зато теперь у нас есть доказательство существования Сердца Дэва. Сейчас он находится в выставочном зале, так что все вы наверняка его видели. А дальше пусть учëные занимаются. Спасибо за внимание.

И снова раздались аплодисменты. Мила, поражëнная речью профессора, смотрела на лица окружающих и с ужасом понимала, что всем им плевать, какой ценой досталась находка. А ведь это знаменательное событие. Что уж говорить про Афанасия Рябова, который вряд ли отыскал нечто подобное.

Тем временем на сцену вновь поднялся Хопф и объявил о начале магического представления.

Свет притушили. Повисла тишина, полная нетерпеливых шепотков.

Вдруг в разных частях зала в воздух взмыли разноцветные змейки. Переливаясь и мерцая, они проплыли к сцене и там свились в человеческую фигуру.

Вспышка!

Вместо фигуры уже стоял дряхлый седобородый старик, навалившийся на посох. В щëлковой фиолетовой мантии, что стелилась у него под ногами, весь скрюченный, как знак вопроса. Он глянул на присутствующих исподлобья, приподнял посох и с громом обрушил его на пол. Тут же из-под полы мантии выпорхнули десяток крошечных фей, подхватили мантию, окутали ею старика.

Взрыв!

Теперь на сцене стоял темнокожий туземец с южных островов Тарнавского океана. В руках он сжимал копьë и испуганно озирался, словно не понимал, где находится. Страх сменился удивлением, потом гневом. Туземец замахнулся копьëм, целясь в кого-то из зрителей. Мгновение колебался, а потом заорал боевым кличем и швырнул оружие. Зал успел лишь охнуть, когда копьë рассыпалось искрами. Они повисли облаком, зашевелились.

Рык!

Из облака на сцену выскочил лев, бросился на туземца. В секунду они слились в единое целое, закружились в безумном водовороте.

Хлопок!

Искры, что до сих пор висели в воздухе, рассыпались на части. Облако обхватило туземца и льва и в следующий миг превратилось в балерину, крутящую па.

— Как здорово! — пискнула Мила, когда вернулся Фринн. Она наблюдала за представлением с детским восторгом и напрочь забыла о том, зачем сюда пришла.

— Да, красиво, — сухо согласился Фринн. Взял со стола фужер с игристым вином и в несколько больших глотков его осушил.

— Вам не нравится?

— Не люблю такое. Мне нечего праздновать. Я нашëл стекляшку, за которой гонялся половину жизни, а толку от неë никакого.

— Но ведь это доказательство, что Сердце Дэва существует!

— И где же оно? Вы видели осколок?

— Честно говоря, пока нет. Как-то не до того было, — смутилась Мила.

— Я вас не виню. Это просто кусок кристалла, который излучает немного света. Вот и всë.

— Но как же вы тогда поняли, что это и есть осколок Сердца?

Фринн пожал плечами:

— Это очевидно. Когда касаешься его, тело пронизывает какая-то энергия, и многие вещи становятся очевидными. Вот вы сегодня спросили меня, когда я успел прочитать вашу курсовую. До того момента, как я прикоснулся к осколку, мне и впрямь потребовалось бы много времени, чтобы это понять. Но с тех пор чтение даëтся поразительно просто.

— Но ведь это здорово. Я никак в голову не возьму, почему же вас так раздосадовала речь князя?

Фринн взял ручку Милы и дружески еë похлопал. Натужно улыбнулся.

— Не думайте об этом. Просто мои мысли отправились не в том направлении. Наверное, после экспедиции стоило отдохнуть.

— Вы ведь только недавно вернулись, да?

— Позавчера вечером. Мой бриг до сих пор разгружают в порту, а я уже во всю участвую в светской жизни, — усмехнулся Фринн.

Мила озадаченно вздëрнула брови.

— Ещё и преподаëте к тому же.

— Об этом с Львом Мерецким, ректором Малнис, мы договорились давно. А потом я так извëлся на корабле от безделья, что с первого же дня принялся за работу.

Сложно было признавать это, неприятно, но Мила ощущала, как проникается к Фринну тëплыми чувствами. Первое впечатление оказалось неверным. Профессор не был самодовольным, не мнил себя покорителем женских сердец. Да и от славы, что обрушилась на него, всячески отмахивался.

Мила вдруг поняла, что подозрительно долго смотрит на профессора, и резко отвела взгляд. Негоже сейчас думать о глупостях! Не для того она сюда пришла.

Дождавшись, когда представление закончится и прибавят свет, Мила нашла глазами князя и обратилась к Фринну:

— Сейчас лучшее время, чтобы подойти к Его Высочеству. Вы со мной?

— Конечно! Идëмте.

Князь стоял недалеко от окна в компании Хопфа и двух графов. Судя по лицам, говорили о чëм-то несущественном, часто смеялись.

— А, господин Фринн со своей обворожительной спутницей! — приветствовал Михаил подошедших. Поцеловал руку Миле, за что та присела в реверансе.

Примеру князя последовали и остальные, от чего на щеках Милы проступил румянец. Обычный этикет, но никогда ещё такие могущественные люди не склонялись перед ней.

— Ваше Высочество, простите за наглость. Могу ли я обратиться к вам с личной просьбой? — решилась Мила.

Сердце от волнения колотилось, как безумное, не хватало воздуха. В глазах темнело, но Мила изо всех сил держалась, чтобы не упасть в обморок.

— Увы, от сих просьб не спрятаться, не скрыться, — кивнул князь. — О чëм вы хотели просить?

Мила растерянно посмотрела на Хопфа. Тот уже понял, о чëм пойдëт речь. Толстое округлое лицо его налилось кровью, мясистый нос как будто вытянулся и загнулся, а обыкновенно толстые губы сжались, превратившись в тонкую белую ниточку. Хопф яростно сигнализировал глазами, что не стоит поднимать эту тему. И именно такая реакция приободрила Милу.

— Ваше Высочество, мой отец, Афанасий Рябов, пропал вместе со своей экспедицией около трëх месяцев назад. Он долгие годы верой и правдой служил на благо Румелии, а теперь ему требуется помощь. Прошу, велите отправить спасательную экспедицию. Быть может ещё не поздно и есть надежда.

На последних словах Мила едва не расплакалась и остановилась, чтобы не опуститься до мольбы. Но Великий Князь Михаил обернулся к Хопфу и спросил:

— Милый друг, скажите мне, почему вы не выслали корабль по следам Афанасия Рябова? Я много слышал об этом почтенном искателе и могу с уверенностью сказать, что мы не должны бросать его на произвол судьбы.

— Ваше Высочество, это невозможно, — пролепетал осипшим голосом Хопф, подавшись вперëд. — Сезон штормов, да и путь его весьма неясен. Мы лишь растратим ресурсы, которые сейчас необходимы в других частях света.

— Прошу прощения за дерзость, но это пустые оправдания! — вступил в разговор Фринн. — Афанасий Фëдорович достоин того, чтобы перенести ради его спасения одну из штатных экспедиций. Всë равно те не приносят результатов.

— Да как вы смеете, господин Фринн?! — возмутился Хопф. — Вы и есть свидетельство тому, что любая экспедиция важна. Это кропотливейшая работа, и нет ничего удивительно, что в пустую уходят большинство усилий.

— Вы серьëзно? Да вас же распирает от желания выкинуть меня из совета за то, что я отклонился от утверждëнного плана. Разве нет? Разве не диким ором вы меня встретили, когда ещё не узнали про осколок?

— Вам повезло, Фринн, но это редчайшее исключение из правил. Если нет системы, то всë идëт кувырком!

— Значит, вы так цинично относитесь к человеку, который был вашим наставником? Что это? Месть за выговоры? Обида? — зло спросил Фринн.

— Не смейте так со мной разговаривать! Понахватались от матросни непотребщины! Здесь вам не кубрик, помните это.

— Порой мне и впрямь кажется, что такие железные задницы, как вы, по-другому не понимают. Сидите себе в кабинетах, писульками занимаетесь, пока реальность в окно не постучит!

— Ну, знаете!

Хопфа оборвал смех князя, который немедля подхватили и графы. Пришлось смеяться и самому Хопфу.

— Господа, что же вы устроили в присутствии дамы? Это недопустимо.

— Простите, Ваше Высочество, — в один голос повинились Фринн и Хопф.

— Сударыня, вы их прощаете? — игриво обратился князь к Миле.

Но той было совсем не до шуток. Ей казалось, что она стояла перед непреступной глухой стеной. Ни один довод не мог проникнуть сквозь неë, непроницаема она была и к чужим тревогам. Оттого отчаяние всë яростнее сжимало Миле горло.

— Ваше Высочество, прошу вас, не обрекайте моего отца на смерть. Ему необходимо помочь, пока не поздно.

— Увы, ничего не могу поделать. Глава совета всë очень доходчиво объяснил. Мы не имеем возможности отправить корабль неизвестно куда и непонятно зачем.

— Но как же… Ваше Высочество… Я же… — Мила ощутила, как ноги теряют опору.

Она собрала последние силы и бросилась к двери на террасу. Повисла на ограде и судорожно пыталась вдохнуть поглубже. В ушах шумело.

Всë получилось так плохо, что хуже не придумаешь. Чего ради Мила так унижалась? Просила? Прав был Фринн, этим людям на всë плевать! Обратилась она к самому́ Великому Князю, и что? В итоге насмешки и издëвки, от которых так мерзко на душе.

— Рябова? А вы что здесь делаете? — проскрипел знакомый голос.

Мила утëрла слëзы и обернулась. Рядом стоял профессор Валенберг. Маленькие чëрные глаза, один из которых спрятался за моноклем, крючковатый нос, тонкие губы и почти отсутствующий подбородок. Длинные седые волосы как обычно зачëсаны назад и собраны коричневым атласным бантом в хвост. И как всегда на Валенберге висел несуразный коричневый костюм. У профессора как будто другой одежды вовсе не было.

— Вы? — выдохнула Мила. Только этого сейчас ей не хватало. — Я думала, вы уже покинули город.

— Пока что я здесь, как видите. Решил задержаться и посетить приëм. Не часто осколки находят, — мелко захихикал Валенберг.

— И не говорите.

— А вы как сюда пролезли? Да ещё в таком вульгарном платье. Такой вырез глубокий, что мягонькие зефирки вот-вот вывалятся.

Мила сжала зубы. Так и знала, что этот мерзкий старикашка возьмëтся за своë.

— Профессор, держите себя в руках, пожалуйста.

— Да я вроде и не сказал ничего такого. Это же очевидно, — кивнул он на декольте.

Мила отступила на шаг и попыталась прикрыться ладонью.

— Что вам от меня надо? Идите вон! Теперь вам нечем меня шантажировать. Я расскажу о вашем поведении.

Валенберг хмыкнул, пригладил волосы.

— Рябова, вы такая ранимая, что меня смех разбирает.

— Вот идите и смейтесь где-нибудь подальше от меня.

— Ладно, чëрт с ним. С кем вы тут? Хоть это расскажете?

— Между прочим, с профессором Фринном.

— Да вы с ума сошли! — Валенберг резко переменился в лице, шрам его побагровел.

— С чего бы это? Ревнуете? — усмехнулась Мила. Она хотела уязвить его. Не каждый день можно похвастаться тем, что пришла в компании виновника торжества.

Но чего она точно не ждала, так это того, что Валенберг ринется к ней с бешеными глазами, схватит за плечи и примется трясти, крича:

— Не будь дурой, Мила! Держись подальше от этого негодяя! Ты не представляешь, что это за человек! Он опасен!

— Пустите меня! — закричала Мила.

Узловатые пальцы впивались ногтями в кожу, его зловонное дыхание вызывало тошноту. Но Валенберг не унимался:

— Прекрати верещать и слушай меня! Он лжец! Я не знаю, что он задумал, но это не твоя игра. Он использует тебя, как портовую шлюшку, и выкинет на обочину! А потом тебя же и обвинят в его грехах.

— Спасите! — простонала Мила.

И спасение пришло. Фринн схватил Валенберга за шиворот и отбросил в сторону. Пока тот пытался встать, подошëл к нему и хладнокровно, наотмашь врезал по лицу. Валенберг крякнул. Хотел что-то сказать, но получил второй удар. Потом третий, четвëртый.

Мила бросилась к Фринну и потянула на себя:

— Хватит! Оставь его!

— Ты в порядке? — обернулся к ней Фринн и взглянул с такой нежностью, что всë внутри Милы затрепетало.

Она кивнула.

— Давай лучше уйдëм отсюда, пока этот гад не пришëл в себя.

И Мила снова кивнула.