Сердце потерянное в горах (СИ)

Глава 27

Лилит

Я не в состоянии отвести взгляда от инструментов, испачканных кровью, и частей тел.

— Мы называем это разборкой, — капитан швыряет меня на стул и мою правую руку пронзает острая боль, — Ученые предпочитают более красивое название. Я же называю вещи своими именами.

Он спятил, просто сошел с ума и теперь просто меня убьет.

Я облизываю сухие губы, и ощущаю во рту металлический привкус.

— Но мы заражены… — едва слышно говорю я, придерживая локоть другой рукой. Я стискиваю зубы, чтобы не застонать, и принимаю более удобную позу.

— Ваши органы отлично приживаются, даже лучше, чем синтетические, — капитан смотрит на меня, как на прилипшую грязь на своей подошве, — Удивительно, правда?

— Не понимаю… — качаю головой, и кошусь в сторону двери. Усилием воли, сдерживаю желание немедленно броситься к ней.

— Разобрать по частям и забыть, — жуткие слова заставляют меня дернутся и моё хладнокровие лопается, как шарик с водой.

— Это нарушает наши права, — перед глазами всё плывет и я радуюсь, что подо мной крепкий стул.

— У вас нет прав, — безжалостно напоминает он, и его слова, как выстрелы в упор, я растерянно трясу головой, как напуганное животное, желая избавиться от них в своей голове.

Но они всё звучат и звучат у меня в ушах, как заклинившая пластинка.

Капитан подходит ко мне, наклоняется ближе и я подавляю защитный рефлекс откинуться назад. Его идеальное лицо поглощает собой всю комнату. Я почти перестаю дышать.

— Но Сопротивление вносит смуту.

Его рука ложится на спинку моего стула, краем глаза, я замечаю выступающие под загорелой кожей сухожилия и золотистые волоски. Я стараюсь избавиться от нарастающего чувства отчаяния, но у меня не получается. Сердце бьется всё быстрее, даже боль отступает под его напором.

— Зачем ты мне всё это рассказываешь? — шепотом спрашиваю я, не в состоянии говорить громче. Связки в горле жжет так, будто вместо кислорода, я вдыхаю кислоту. Часы на его запястье тикают и звук напоминает мне бомбу замедленного действия.

— Хочу, чтобы ты поняла, — капитан резко выпрямляется, у меня в животе сжимается неприятный комок из страха и неуверенности, — Выхода у тебя нет, ты можешь сотрудничать по доброй воле или… — он делает эффектную паузу, — … я заставлю тебя это сделать, — капитан ждет от меня какой-то реакции, его брови сдвигаются вместе, образуя прямую линию прямо на переносице.

Какое-то время мы оба молчим.

— Я все равно умру, — наконец, произношу я, ощущая какое-то странное стеснение в груди. Такое бывает, когда резко просыпаешься от кошмара и всё еще не понимаешь, где находишься и почему всё еще жива.

— Только от меня зависит, будешь ли ты при разборке спать, — на губах капитана появляется странная улыбка.

— Что ты хочешь от меня?

— Сопротивление использует кодовые имена в сети, — я в замешательстве наблюдаю за ним, — Проследить их невозможно, зато они с легкостью могут залезать в систему департамента и делать всё, что захотят, — капитан кидает на меня пытливый взгляд и я настораживаюсь.

— Я все еще не понимаю…

— Кто-то из наших решил предать корпорацию, — у меня учащается дыхание, я просто не могу себя контролировать и не знаю, как реагировать на его слова, — И мне нужно найти крота.

— Попахивает паранойей.

Капитан громко смеется, но как-то наигранно.

— Нельзя никого недооценивать, — он задумчиво разглядывает меня и я чувствую себя куском мяса, выложенном на прилавок.

Так оно и есть.

— У девяносто девятого есть кое-что важное, — он вновь возвращается к интересующей его теме, — Ты что-нибудь знаешь об этом? — его рот кривится и внутри меня всё переворачивается.

— Мы не работали вместе, — сдаюсь я, понимая, что у меня нет выбора.

— Неважно. Я должен знать о нем всё, а не только голые факты, — он раздражен, это видно по тому, как у него дергаются пальцы, — Абсолютно всё, вплоть до его родинке на яйцах, если таковая имеется. Я найду его и тех, кто помогает им всем скрываться.

Влажной от пота рукой я провожу по волосам, и убираю длинные пряди за уши.

— Тогда я точно ничем не могу помочь.

На мгновение в комнате становится тихо. Совсем тихо.

— Я дам тебе время подумать, — его рот растягивается в жуткой полуулыбке, — Ты мне нравишься, — капитан нажимает какую-то кнопку и дверь открывается. На пороге сразу же вырастает парочка стражников. — Прошу, — кивком головы, он приказывает мне встать и я медленно поднимаюсь на ноги.

— Я хочу, чтобы ты хорошенько всё обдумала, — капитану требуется всего несколько шагов и он оказывается рядом со мной, — От твоего решения зависит какой твоя жизнь станет здесь до разборки, — его дыхание пахнет мятными леденцами.

Я замечаю на его черной форме пятнышко своей крови. Моя ДНК. Я сосредотачиваюсь на ней.

Это часть моей жизни. Та, что могла быть во мне. Со мной. Если бы не вы. Ненависть вытесняет страх.

— Отведите ее в комнату, — бросает капитан стражникам, потеряв ко мне интерес. Мои ноги так дрожат от слабости, что я боюсь рухнуть на пол.

— Но… — неуверенно говорит один из них, взглянув на мое лицо, — По уставу…

— Я сказал, в комнату! — рявкает он, и отходит от меня, белки его глаз наливаются кровью. — Мои приказы не обсуждаются, — поджав губы, он ждет, когда меня выволокут отсюда.

Придерживая локоть другой рукой, я сама направляюсь к выходу, не желая, чтобы стражники применяли силу. Как только я переступаю порог, двери закрываются. Я вся напрягаюсь, оказавшись в коридоре. Мне приходится быстро переставлять ноги.

Бетонные плиты сменяются белоснежной керамикой. Ещё немного и я окажусь в безопасности своей комнаты. Я спотыкаюсь и стражник дергает меня за шиворот, не позволяя упасть. Резкая боль поднимается по скелету, пересчитывая все кости. Мышцы живота сводит судорогой, но я упрямо возобновляю шаг.

— Стоять, — я сразу же останавливаюсь, и жду, пока стражник вставит пластиковую карточку. На это уходит не больше секунды. И вот я уже внутри. В комнате. Сжав зубы от боли, я направляюсь к своей постели и осторожно, чтобы не потревожить сломанное запястье, сажусь на кровать.

— Лилит? — испуганно шепчет Чайка, ее темный силуэт кажется мне чересчур большим. — Ты как? — она откидывает одеяло и подбегает ко мне, — Ублюдки, — дрожащим голосом добавляет Чайка, и присаживается рядом, ее прохладные длинные пальцы касаются моего лица, — Больно? — она заглядывает мне в глаза.

— Не то, чтобы очень, — вру я, — Бывало и хуже.

— Ты думаешь, нас тоже будут допрашивать? — Чайка убирает свои руки, я не виню ее за страх, но от того, как она это говорит, мне становится тошно.

— Нет, — наконец, отвечаю я, — Не будут, — единственное, что я могу из себя выдавить, — Поговорим обо всём завтра.

— Ладно, — неохотно, Чайка забирается на свою кровать. Через несколько минут, я слышу ее тихое сопение.

Я осторожно вытягиваюсь в постели, и стараюсь почти не дышать, когда мне приходилось двигать правой рукой. Матрас подо мной слишком мягкий и жаркий. Моё тело покрывается липким потом. Я неподвижно лежу на спине, пока боль не превращается в непрерывное подергивание. Я смотрю на потолок.

Перед моими глазами плывут звездочки и я провожаю их взглядом.

Вправо. Влево. Верх. Вниз. Лишь бы ни о чем не думать.

Но я не могу.

Разбирать нас на органы, и продавать, как синтетические.

Боже…

Зажмуриваю глаза, и несмело переворачиваюсь на левый бок. Мне даже удается сдержать всхлип, всё это время стоящий в горле и груди. Я хочу рыдать. Биться в истерике. Махать руками, как пятилетний малыш. Но я молчу. Утыкаюсь в подушку и моё тело колотит мелкая дрожь.

Кое-как мне удается уснуть и я забываюсь тревожным сном.

— Лилит, — кто-то зовет меня шепотом, ласково касаясь моего плеча, — Мне нужно с тобой поговорить, — я резко открываю глаза.

Силуэт женщины стоит надо мной.

Доктор Полк?

Неужели меня уже приговорили?

С гулко бьющим сердцем, я поворачиваюсь к ней и пытаюсь выглядеть невозмутимой. Правда, стараюсь. Но боль в сломанном запястье просто невыносимая и я морщусь.

— Ты терпела всю ночь? — в ее тихом голосе чувствуется легкая дрожь и я не понимаю: от злости или отчего-то еще.

— Поднимайся, — командует доктор Полк и я напрягаюсь, когда она прикасается ко мне, помогая встать. Я отодвигаюсь от нее, как только мои босые ноги касаются пола и кошусь в сторону Чайки. Она крепко спит, отбросив одеяло в сторону.

— Куда мы идем? — спрашиваю я, но доктор Полк шикает на меня и с помощью золотой карты открывает дверь.

Аристократка?

Странно, что она не использует личный идентификатор. Доктор Полк убирает карту обратно в карман и я с трудом отрываю от нее взгляд.

— Доверься мне, — доктор Полк откидывает со лба челку и смотрит на меня. Я облизываю сухие губы, язык царапает жесткие корочки.

И делаю шаг к ней.

Мы выходим в коридор. Кругом стоит тишина. Проходим мимо огромных окон и я смотрю на свое отражение. Оно лишено каких-либо эмоций. Просто двигающая фигура. Чистый холст на холодном стекле.

Доктор Полк останавливается около лифта и нажимает кнопку вызова. По моей коже проходится ток. Я понимаю, куда она меня ведет.

В лабораторию.