Скоростная любовь

=== Двадцать восьмая ===

Прижавшись к нему, я закрыла глаза.

— Смотри не усни! Замерзнешь, — прошептал он.

Я немного отодвинулась и посмотрела ему в лицо. Все тот же умопомрачительный взгляд. Он слегка коснулся моей щеки и, вновь приблизив меня к себе, поцеловал.

— Паша.

— Что?

— Да нет, ничего.

Не буду же я говорить ему, что еще немного и сойду с ума? Он нежно провел руками по моей спине, видимо проверяя, не дует ли, а затем, видимо уже по привычке, спустился ниже.

— Негодник! — ударила я его по руке и засмеялась. — Мятежный, с руками поосторожней! Так и получить можно!

— То есть, — засмеялся он. — Одним можно, а другим категорически запрещено?

Я, немного призадумавшись, ответила:

— Просто мне не все равно.

— Не все равно на что? — не понял он.

— На это. В общем, тебе не понять, красавчик.

— Выходит, когда тебе все равно на парня, ты с ним спишь сразу же, а когда нет — ты всячески отнекиваешься, я прав? Прошу прощения, я аплодирую твоей логике!

— Ха-ха-ха! Иди ты! — пихнула я его. — Я боюсь тебя.

— Боишься? Это что-то новенькое!

Он опять принялся целовать меня. И мне вновь нравилось это.

— Не замерзла?

— Это вопрос скорее к тебе, ты же у нас остался без куртки.

— Ну да. Пошли обратно?

— Пойдем.

Я крепко держалась за его руку. У выхода он вновь взял меня на руки и спустил вниз по лестнице. Вернув охраннику ключи, мы зашли в лифт и поехали вниз.

— Посидим в баре? Тут есть одно место, прямо в гостинице: места огорожены красивыми занавесками, никто не слышит и не видит тебя, что очень полезно. Порой.

— Мятежный? Что ты задумал? — возмутилась я.

— А? Не бойся! — он вел меня по коридору гостиницы. — Не трону я тебя. Там на самом деле здорово.

Он раскрыл передо мной дверь одного из многочисленных заведений и, пропустив вперед, последовал за мной.

— Пошли вон туда! Там крутой диван.

Он указал в сторону одного из столиков со специально разведенными шторками, показывающими, что он на данный момент пустует. Мы уселись на диван, и Паша заказал нам по какому-то неизвестному мне напитку.

— Ничего что я на свой выбор? Просто ты навряд ли бывала тут, а я в курсе, что самое кайфовое.

— Без проблем.

Заказ принесли минут через десять, когда я уже окончательно освоилась и громко смеялась над очередной Пашиной шуткой.

— Вкуснятина! — поразилась я коктейлю.

Самостоятельно чокнувшись с моим стаканом, Паша отпил до половины, между делом помахав официанту, чтоб он со временем принес нам еще пару подобных напитков.

— Ты решил меня споить, да?

— Не знаю — не знаю.

Улыбнувшись, он вытащил из кармана телефон и продолжил:

— Дай мне свой телефон.

— Хочешь меня ограбить? Фу!

— Ха-ха-ха! Нет, я имел в виду лишь номер.

Посмеявшись, я продиктовала ему цифры и в свою очередь сохранила его мобильный после того, как он скинул мне дозвон.

— Ты меня обвинила кое в чем до этого, — немного помолчав, посмотрел он на меня. — Я бы хотел разъяснить ситуацию. Тот разговор в мужском туалете, — Паша обнял меня за плечи. — Это было некрасиво, но на самом деле, я утрировал ситуацию, потому что парни пристали ко мне, а я…

— А ты?

— А я, — задумался он. — Я поступил нехорошо. Но для меня выгодней, если они будут знать эту историю именно в таком свете.

— А кто они? Твои друзья?

— Ну… можно и так сказать.

— Мятежный!

— Это неважно, — он провел рукой по голове. — Они из моей компании. В любом случае, я извиняюсь.

— Допустим, а я тебя даже прощаю.

— Даже? Ну, это огромная честь для меня, — засмеялся он и прижал меня к себе.

— Хватит меня обнимать! — отпихнула я его подальше от себя.

Наткнувшись на диванный пуфик, он рассмеялся и, протянув мне очередной коктейль, пробормотал:

— Ты так сильно отличаешься от тех, с кем я общаюсь. Ты смешная.

— Ха-ха-ха! А я хотела спросить кое-что.

— Что?

— И часто ты сбиваешь людей? Попадаешь в аварии?

Он улыбнулся и повертел бокал:

— Смотря в какие.

— А в какие чаще всего?

Паша посмотрел на меня и, немного нахмурившись, ответил:

— Это неинтересная тема.

— Вот так? Опять не хочешь говорить? Ну ладно, тогда расскажи мне об отце, — потребовала я.

— Это жестоко. Что мне будет за рассказ? — усмехнулся он.

— Что? Душевное спокойствие, вот что!

— Эй! В этом нет смысла. Я и так душевно спокоен.

— Тебе так кажется! — засмеялась я.

— Ха-ха-ха! Я что, по-твоему, псих? — прищурился Мятежный.

Увидев, что он перестал улыбаться, что у него вновь кардинально меняется настроение, я отрицательно покачала головой:

— Нет! Конечно, нет! Это шутка! Расскажи мне свою историю.

— Нет.

— Давай!

— И не проси!

— Но ты же сам хотел?

— Полина, — он запнулся. — Просто это слишком сложно. Очень сложно.

Обидевшись, я залпом осушила вторую порцию и приступила к третьей.

— Эй! Смотри не переборщи там!

— А что? Ты ничего не рассказываешь, надо же что-то делать.

— Ты тогда расскажи, — внезапно на полном серьезе произнес Паша.

— О чем? — не поняла я.

— Что тебя гложет.

— Вот бред! — возмутилась я. — То есть мне опять надо тебе открываться, а ты так и будешь сидеть и молчать?

— Ха-ха-ха! Нет!

— Да! По-моему, да!

— Полина, — он с силой притянул меня к себе и зажал руками, — не спорь. Расскажи. Будет лучше.

— Нет, — попытавшись выкрутиться, я потерпела неудачу. — Это нечестно! Ты лезешь не в свое дело. И поступаешь неправильно. Сам же молчишь!

— Я — другое дело. А тебе надо выговориться. Я же уже частично в курсе.

— Я выговариваюсь. С братом. С подругой.

— Сомневаюсь. Они слишком дороги тебе, чтобы их беспокоить. Давай. Я человек со стороны. Поверь, станет легче. Я хочу помочь.

— Паш…

— Хочу послушать твою историю.

— Зачем? Хватит!

Он проговорил мне прямо на ухо:

— Только так ты сможешь избавиться от этой внутренней боли. Тебе надо выпустить ее из себя. Поверь. Я знаю.

И я начала. Не знаю почему. Быть может, потому, что доверилась тому, кто не мог довериться мне. Павел обладал какой-то невероятной способностью. Он вытряс из меня все самое глубокое и больное, что крылось во мне все это время. Зачем ему это было нужно? Не знаю. Но он… он сидел и слушал. Вытирая с моего лица слезы. Пристально всматривался мне в глаза, в отличие от сотни людей, которые, задавая подобные вопросы, чаще всего отводили взгляд, боясь моей реакции. Он не боялся, он впитывал в себя все, забирая это от меня. Закончив свой рассказ, я уткнулась ему в грудь. Паша гладил меня по голове: — Вот теперь все будет хорошо.

И вправду. Я вылила на него все свои переживания. Сама того не ожидая, я рассказала ему все! Все. Вплоть до самых страшных мыслей о самоубийстве, рассказала о том, что проводила несколько ночей на кладбище рядом с могилой. Я открыла ему все свои тайны, при этом мне приходилось пускаться в долгие предыстории, поскольку он был новым человеком в моей жизни и ничего не знал обо мне. Наверное, именно это Паша и имел в виду, говоря о том, что из него выйдет лучший слушатель, чем кто бы то ни был.

— Правда? Будет?

— Конечно! Ты копила в себе все самое ужасное, заколачивая внутри и постепенно убивая себя этим. Такому позитивному, жизнерадостному человеку не стоит так делать.

— Откуда ты такой умный, черт возьми, взялся? — удивилась я.

— Я? Из Москвы!

— Паш, а ты? Ты мне расскажешь что-нибудь?

— Моя история неинтересная!

— Я так и знала! Мятежный!

— Ха-ха-ха!

— Паш, он обижает тебя? — внезапно сорвалось у меня. — Твой папа.

Он допил алкоголь и поставил бокал на стол, после этого ответил:

— Нет. Он мой отец. И я не в том возрасте. Если подумать, еще не понятно, кто кому больше мешает.

— Но что-то же происходит.

— У нас с ним все очень сложно. Внутри семьи, да и на работе тоже.

— Почему ты не уволишься? Разве так не проще? Если отец…

— Не могу. Я же сказал, все сложно. Меня никто не отпустит. Я владелец некоторого количества акций. Я был рожден для всего этого. Так что, я погряз. И все это лишь маленькая толика проблем. В последнее время моя жизнь… — он не закончил.

— Как сложно! — мне ужасно хотелось спать. Алкоголь не вызвал тошноту и другие неприятные ощущения, а попросту усыпил.

— Поэтому я и не хочу говорить об этом.

— Понятно… — сложив голову ему на плечо, я прикрыла глаза.

— Устала, что ли? Спать? Полина? Эй?!

Я протянула что-то бессвязное, борясь со сном.

Расплатившись, Паша подхватил меня на руки и направился к выходу. Мне же уже вовсю снились разнообразные красочные сны. Они были прекрасны! Они были великолепны. Я не ощущала ни боли, ни страха, как это обычно бывало со мной. Я чувствовала лишь его, который был рядом со мной в моем сне и, держа меня за руку, повторял: — Теперь все будет по-новому, все будет хорошо!