Солнце в армейских ботинках, или Идем дорогой трудной…

Глава 15

— Спасибо! — рявкнула я им вслед, потирая колени и пострадавшую пятую точку, и отправилась искать знакомые лица.

Лиц не обнаружилось. Зато из редкого кустарника торчала чья–то слегка знакомая задница. И нарывалась на неприятности, просто напрашиваясь на волшебный пендель. Но я же добрая, блин. И гуманная до отвращения.

Поэтому не пнула, а позвала сиятельного гаденыша опять.

— Лайон! — еще громче рявкнула я, начиная нервничать. Вот не нравился мне сиятельный в такой необычной позе. — Что ты тут делаешь?

— А? — с трудом выполз из укрытия мужчина и помотал головой, как норовистая лошадь. Я в кино видела, как эти ископаемые животные так делали. — Это что ты тут делаешь, когда все тебя ищут? — и уселся на землю, глядя на меня шальными глазами, полными муки. — Но если ты уже тут, то скажи мне на милость, ты ее не видела?

— Кого это «ее»? — подозрительно поинтересовалась я, оглядываясь с большой опаской. — Хоситу?

— Да причем здесь эта дрессированная оглобля? — поморщился Лайон, смахивая с лица прилипшую прядку золотых волос, стянутых в небрежный хвост. — Я говорю о НЕЙ!

Вот так и выдал, прямо с большими буквами. Я заморгала, потрясла головой, похлопала себя по уху, опять поморгала… запустила пальцы к себе в короткие волосы, чтобы не попытаться пощупать лоб сиятельного на предмет жара. Не поймет он моей заботы, шовинист древоголовый.

— Лайон, колись, — спросила осторожно, — а пока меня не было, вы чего–нибудь местное ели, пили или нюхали?

— Все тебя искали, — отмахнулся от меня мужчина, снова разворачиваясь тылом и уползая в кусты, — и до сих пор ищут. То–от никак не может успокоиться. Говорил я ему, что такие, как ты, просто так не пропадают. Тебя либо похитители должны были вернуть с дополнительной оплатой, либо ты сама бы пришла с похитителями.

— Ну хорошо, — пропустила я мимо ушей этот саркастический выпад, — они меня ищут. А ты кого ищешь? И вообще, что ты тут делаешь?

— Меня не взяли, — раздалось из–за кустов, — потому что у меня нога сломана. Велели тут сидеть и ждать, пока они нагуляются и на местные красоты насмотрятся. Я и ждал, потом слегка придремал… и тут пришла ОНА.

— Да кто ОНА?!! — не выдержала я, притопнув ногой. — О ком ты говоришь с таким придыханием?

— ОНА такая… — снова выполз из сиреневых насаждений мужчина и уставился на меня с тоской. — Такая… — попытался подобрать слова и выдал: — ОНА такая одна! И я должен ее найти! Я не могу ее потерять!

— Где? — я уже совсем ничего не понимала. Нет, я знаю, что перелом — это болезненно, но всегда думала, что при этом болит сломанное место, а не голова. — Где и кого ты должен найти? Ты можешь все нормально объяснить? И почему ты ищешь ее в кустах?

— Потому что она туда ушла, — грустно сказал сиятельный с такой вселенской печалью во взоре, что будь я малость поромантичнее, сразу бы умилилась. — А потом исчезла. Ни одного следа. Понимаешь, ни одного!

— Не понимаю, — пожала я плечами. — Но верю на слово! А теперь еще раз: куда все ушли и где мне их искать?

— Да откуда я знаю! — набычился в ответ Лео. — Погуляют и вернутся. Ты–то уже здесь. И если тебе совсем нечем заняться, то помоги мне ее найти!

— Подожди, — вытаращилась я на него, как астурийский лось на пришельца (глаза у этого животного могут вылезать на полметра вперед — у меня, думаю, вывалились не меньше). — Ты хочешь, чтобы я залезла вместе с тобой в кусты? И поискала твою ЕЕ, которую ни разу в жизни не видела?

— Тебе что, трудно? — совершенно по–детски расстроился Лайон. Похоже, его на другую бабу сплющило по–новой. Бедный котик, даже тут набрел на валериану — тьху! — валейру.

И что на такое скажешь? Пошлешь далеко и надолго? Все равно как у ребенка мини–станнер забрать. Тяжело вздохнула, встала на четыре кости и поползла в кусты.

— И все же, что мы ищем? — поинтересовалась я, отведя от лица колючую ветку. — Могу я хоть понять, что конкретно от меня требуется?

— ОНА ушла сюда, — протиснулся рядом со мной Лео, тыкая пальцем в землю. — И пропала. Там, за кустами, никого не было, когда я полез за ней через пару минут. Вот я и пытаюсь сообразить, куда ОНА делась, если наружу не выходила, а кусты растут около камня…

— Мда, — глубокомысленно вздохнула я, на всякий случай потыкав пальцем в этот самый камень. — А сразу за ней пойти ты не догадался?

— Догадался, — кивнул головой сиятельный, что–то внимательно изучая на земле. — Но ее все равно там не было!

— И что вы там оба делаете? — раздался с тыла удивленный голос Хоситы. — Синхронно в туалет прогуливаетесь?

— Ты не поверишь, — выползла я на свет божий, чувствуя себя распоследней кретинкой на этой гостеприимной планете, — но ЕЕ ищем!

— Кого — ЕЕ? — вытаращилась на меня Железный Дровосек. — Вы чего тут наелись или нанюхались? И вообще! Элли, тебя все ищут, а ты тут ищешь ее?

— ЕЕ! — высокомерно поправил Лайон, вылезая вслед за мной. — Но тебе не понять! Ты не в состоянии…

— Элли! — мчался ко мне То–от, не разбирая дороги.

В этот момент все вокруг озарилось ярким светом и между мной и мужем встал… Ахаз?

Я взбесилась. Ну до чего живучий гад! Просто злость берет! Не мог, понимаешь, где–то тихо отсидеться, пока мы найдем возможность выбраться с этой планеты.

— Элли! — рявкнул родственник и полез меня ощупывать. — С тобой все хорошо, девочка? Где болит? Ничего не случилось?

— И почему мне так не везет? — страдальчески поморщилась я и… зарядила с правой в идеальную челюсть.

— Это кто? — отступила назад Хосита, поднимая плазмоган. — Сразу убьем или пусть хоть что–то скажет?

— Элли! — добежал до меня муж, быстро осмотрел и задвинул себе за спину. — Ты в порядке? Это кто? Убить?

— Отойди от моей дочери, киртианин! — рыкнул Ахаз, потирая травмированную челюсть. — Мальчишка! Ты не имеешь на нее никаких прав! Я не позволю тебе распоряжаться своей дочерью!

— Да–да! — выглянула я из–за широкой спины. — Ты будешь распоряжаться мной сам! Ради великой цели. Это я уже слышала!

— Откуда? — на красивом лице солнечного нарисовалось неподдельное изумление. — Я только сейчас тебя нашел, и мы до этого момента никогда не разговаривали наяву! И уж тем более, я никогда не хотел подавить твою волю, как этот… — он злобно зыркнул в сторону Ингвара.

Меня потихоньку начало распирать от возмущения. Я взревела раненым буйволом:

— ЧТО–О–О⁈

— Он тебе кто? — подняла брови Хосита, перебивая мой кровопускательный настрой. — Отец?

— Звездец и трындец! — отрезала я, по–прежнему страдая зудом в конечностях. Особенно чесались ноги. Челюсть «папы» явно просила хор–рошей такой добавки.

— Настоящий соларий! Живой! — с неприкрытым восторгом в узких глазах бросился к Ахазу появившийся боевой алхимик. И с места в карьер: — Вы не могли бы в интересах науки ответить на несколько моих вопросов?

— Это и впрямь твой отец? — кивнул на мужчину То–от, напрягаясь всем телом.

— Да кто ж его знает, — пожала я плечами. — Я ДНК–экспертизу с ним не проводила. Утверждает, что да, но доказательств никаких, одна ничего не стоящая болтовня.

— Может быть, в процессе своего появления на свет ты обязана именно его биологическому материалу? — проявил миротворческие усилия Питер, что–то разыскивая в карманах.

— В смысле, он оприходовал ее маму? — перевела на грубый солдатский язык Айрон. — Или та купила спер…

— Не сметь так говорить о моей жене! Марибель — святая женщина! Мы не смогли быть вместе по особой причине, но ничто не дает повод ее порочить, — рыкнул слегка оклемавшийся родственник, придвигаясь ко мне. — И всем отойти от моего ребенка!

— Мне бы ваши проблемы, — разочарованно вздохнул Лайон и пополз в свои любимые кусты. — Позовите, когда до чего–то договоритесь или пришибете этого конкурента.

— Вот у меня рука не поднимается тебя изувечить, — призналась я достаточно откровенно, не упоминая, что, кроме рук, у меня еще есть рабочие ноги и оружие. — Давай решим все раз и навсегда: ты меня не знаешь, я тебя знать не хочу, и все по–доброму, а?

— Зря я согласился с Марибель, что тебе не стоит знать, кто твой отец, — прищурился на меня Ахаз.

И, вот странно — откровенно говоря, у меня сейчас по отношению к нему было совсем другое отношение. Теплое, что ли. Сердечное. Не знаю, как объяснить.

— С чем ты там соглашался, я не знаю, — пожала плечами, отодвигаясь от него и придвигаясь поближе к мужу. — Точно знаю только одно: если ты снова заведешь свою песню, что тебе неугоден мой муж — пристрелю и не пожалею!

— МУЖ⁈ Какой муж? Откуда? — у солнечного начался шок и нервный тик. Левый глаз часто–часто задергался. Новый «папочка» вперился в меня огненным взглядом и застыл со страдальческим выражением лица, потирая переносицу. Самозваный родитель жалобно спросил: — Каким образом у тебя появился муж⁈ Я же только на время полета упустил тебя из виду…

— Долго ли умеючи, — скучным голосом вставила свою ремарку Хосита, поигрывая плазмоганом. — Детки они такие. Сначала из тебя все жилы вытянут, а потом на них тебя же и повесят.

— Это ты по своему опыту говоришь, дылда? — глухо полюбопытствовал из кустов партизанствующий Лайон.

— И ты никогда не горела желанием так рано завести семью, — сам себе объяснял солнечный. — Ты так хотела выучиться на пилота и стремилась стать независимой. Я так гордился своей дочерью, милая. Тебя ждала великая карьера…

— Бред какой, — пробормотала я, ошалев от потока вываленной мне на голову информации и будучи не в состоянии разобраться в своих чувствах. — Какая карьера — охранницы?

— А теперь твоим мужем стал… — будто слушал меня с толстыми серными пробками в ушах, начал ядовито Ахаз. Он перевел взгляд на Ингвара и застыл. Спустя пару минут отмер и нахмурился. Задумчиво пожевав губами, еще раз присмотрелся: — Как все интересно и запутанно. — Сделал шаг вперед и потребовал: — Скажи, киртианин, ты же не для того привязал к себе мою дочь, чтобы вернуть свое наследство?

— У меня нет наследства, я простолюдин из незнатного рода, — прямолинейно, как всегда, ответил То–от, не отводя от Ахаза своих серебряных глаз. — Иначе меня бы свои с варварской Айт–Древе выкупили, этот бизнес у пустынников давно процветает. Нет у меня богатых родственников, и никогда не было. И в Элли вся моя жизнь. Так что если хочешь забрать ее, забирай и мою жизнь тоже. Но я просто так не сдамся.

— Я поняла, — уныло сказала я, уже совсем ничего не соображая, — на этой планете не требуется что–то есть или нюхать. Сумасшествие носится прямо в воздухе. Один ЕЕ в кустах ищет, другой во мне свою дочь. Кто еще чего поискать хочет? Может, ночных светящихся мотыльков из Рашанны, живой и мертвой воды или разумных камушков из Эмергилиса–16? — Провела рукой в сторону горизонта: — Так вы не стесняйтесь, дури тут много, на всех хватит.

— Я ничего не ищу, — слегка успокоившись, ответил солнечный, — я просто почувствовал, что моему ребенку нужна помощь. К тому же отсюда поступила угроза… — Он резко замолчал.

Снова тайны? Что ж за жизнь такая пошла? Как ни человек, так сундук с двойным дном!

— Элли не поверит, что ты ее отец, — почему–то пришел Ахазу на выручку Ингвар, — если у тебя нет доказательств. Чем ты можешь ее убедить?

— Возможно, вот этим? — как–то очень светло улыбнулся солнечный, раскрывая свои объятия и направляя свой свет в мою сторону.

Меня окутало золотистое сияние. Такое знакомое и родное. Именно в нем я купалась каждый день, как в родительской любви. Именно оно утешало меня в трудные моменты моей непростой жизни. Именно это ощущение любви и защищенности я чувствовала рядом. Каждую секунду, мгновение, всегда…

— Папа? — шмыгнула я носом, изо всех сил делая вид, что у меня разыгралась внезапная аллергия на что угодно, и я не плачу, как сопливая девчонка. — Это действительно ты?

— Девочка моя, — привлек меня к широкой груди Ахаз, — моя такая взрослая и такая маленькая девочка. Как же я по тебе соскучился, — он легко поцеловал меня в макушку. — Мне так много тебе нужно объяснить, и я лишь уповаю на то, что ты поймешь мои мотивы, потому что для меня нет ничего в этом мире важнее тебя…

— И почему, — отодвинулась я от него, заглядывая в родные глаза, полные невысказанного чувства, — ты мне сразу на скале не показал этого? Зачем были нужны все эти угрозы?

— На какой скале, ребенок? — недоуменно сдвинул брови Ахаз. — Я прибыл на эту планету всего полчаса назад и сразу помчался к тебе. И не мог… — тут он замолчал, сдвигая брови еще сильнее. — Где ты видела не меня?

— Ух ты! — жизнерадостно выпалила Хосита, разряжая напряженное молчание. — Какие страсти! И где же давно потерянный брат–близнец, который пытается примерить на себя личину родного отца и охмурить неразумное дитятко с кроссовком сорок третьего размера? Можно я на него посмотрю? Очень хочется объяснить, что наличие мозгов в голове не зависит от лишних причиндалов ниже пояса!

— Зависит, — возразил ей Лайон. — Иначе бы ты ко мне не приставала так откровенно. Тебе, видимо, именно этих причиндалов по жизни и не хватает.

— Мне–то как раз всего хватает, — заверила его Железный Дровосек, нимало не смущаясь, — а вот тебе, болезному, явно нужно что–то еще. Зачем иначе ты в кусты как на работу ходишь?

— Элли, — пододвинулся ко мне ближе Ингвар, — мне все это не нравится. Расскажи, кого и где ты видела. Все это настолько странно, насколько возможно.

— Ничего странного в этом нет, — пробормотал мой отец, хотя удивительно так называть мужика, который выглядит чуть ли не моим ровесником. У меня на этой почве, наверное, комплекс неполноценности разовьется. И не один. Расцветет все махровым цветом, как похоронный венок.

— Ладно, — вздохнула я, ничего по сути не понимая, но почему–то доверяя. — Когда меня сперли… — на этом слове Ахаз страдальчески сморщился. — Что? — вытаращилась на него я с раздражением. — Это не было похоже на похищение или киднеппинг. Меня откровенно и беззастенчиво сперли, как велик из сарая!

— Я не из–за слова, — заверил меня отец, — из–за действия. Мне не нравится, что ты была в тот момент беззащитной и могла пострадать. — И подарил такой многозначительный взгляд моему мужу, что даже толстокожая Хосита поежилась.

— В общем, — прервала я безмолвный обмен мнениями, — когда меня сперли… — И рассказала все без утайки. А что? Стыдно мне не было.

— Я должен его увидеть, — пробормотал Ахаз через пару минут, после того, как я закончила свой рассказ. — Он преступил черту и должен понести заслуженное наказание! Нам нужно его найти.

— Кого? — Я удивилась. Непонятно, речь о Владыке или еще о ком. Таких нарушителей за последнее время видела воз и тележку. Поди угадай, который из них папане нужен.

— Самозванца! — рявкнул самоназначенный родитель. — Того, который назвался Ахазом.

— А чего его искать? — недоуменно поинтересовалась я, машинально дергая себя за короткий локон (с этими переменами прически рехнуться можно!). — Просто вернемся на то же место и попробуем его выковырять из пещеры.

— Мне не хочется тебя разочаровывать, ребенок, — осторожно сказал отец, недоверчиво покачивая головой, — но солария невозможно удержать вашим примитивным оружием или допотопной алхимией. Когда у нас образуется всплеск, то… в крайнем проявлении в условиях жилой планеты это может быть похожим на Армагеддон. Так что он, скорей всего, уже давным–давно на свободе.

— Это ты так думаешь, — пробормотала я, обмениваясь понимающими взглядами с Питером Страшилиным. Тот злорадно ухмыльнулся.

— Я отсюда никуда не двинусь по двум причинам, — сразу поставил нас в известность сиятельный. — Первая — я не могу потерять ЕЕ, и вторая — я все равно ходить не могу.

Кот–наркоман, блин. Кошачий переросток без царя в голове.

— Слабак, — презрительно сморщилась Хосита. — Всегда говорила: чем красивее мужик, тем он бесполезнее. К вам это не относится, — обратилась она к Ахазу. — Вы скорее исключение, чем правило.

— Спасибо, дорогая, — усмехнулся уголком красиво очерченных губ солнечный. — Приятно слышать.

— Это потому, что она вас пытается охмурить, — недовольно пробурчал Лео, стараясь встать на ноги и опираясь на самодельный костыль из какой–то сучковатой палки. — Если не получится, то сразу станете таким же, как все!

— Меня это не пугает, — заверил его Ахаз, внимательно рассматривая лубки наследника. Потом ткнул пальцем в пострадавшую конечность и полюбопытствовал: — А почему вы, собственно, не можете пользоваться своей ногой, если она уже пару минут, как зажила?

И вот тогда мы все обалдели.

Лайон осторожно наступил на ногу. Постоял. Топнул… и отбросил костыль, вылупившись на моего отца с непередаваемым изумлением:

— А как?..

— Она точно была сломана, — пробормотала обескураженная Хосита. — Я сама чувствовала смещение костей.

— Это только одна из многих способностей солариев, — пояснил, как само собой разумеющееся, Ахаз. — Теперь, когда вы все дееспособны, предлагаю переместиться на то место, о котором упоминала Элли…

— Все равно не пойду, — заупрямился сиятельный, бросая тоскливый взгляд на кусты.

— Да выкопайте ему эти насаждения, — вспылила Айрон, складывая на груди руки, — если уж ему они дороги, как память!

— Что значит «переместиться»? — задал интересующий его вопрос Ингвар, между делом оттягивая меня от отца и заключая в кольцо своих рук, словно боялся отпустить.

— А как это возможно? — не отставал от него Страшилин с маниакальным блеском в узких глазах. — Какова природа этого перемещения?

— Вот сейчас и узнаете, — загадочно сообщил нам мой отец, укрывая всех золотистым светом.

Когда сияние угасло, и мы смогли снова нормально, без солнечных зайчиков в глазах, глядеть по сторонам, то все стояли на той скале, откуда я так старалась сбежать.

И что характерно: ничего не изменилось. Ну, за исключением одной мелочи. Возможно, это и не было такой уж мелочью, но…

— А это что за дерь… хрень? — выдохнула в изумлении Хосита, пока Страшилин себя ощупывал, Лео изучал спуск в надежде вернуться к заветному кусту, а Ингвар пытался размазать меня по себе, переусердствовав в защите.

— Эта «хрень», как ты совсем неизящно выразилась, — с обидой поджал губы Питер, прикрепляя себе на палец портативный анализатор, — универсальный закрепитель, способный выдержать многоградусные температуры и не подверженный длительному воздействию агрессивных сред!

— Да я не про твою замазку, — отмахнулась женщина, осторожно подходя к замурованному входу и ткнула пальцем в светлые пучки, торчавшие вокруг входа. — Я про эти водоросли!

— Это не водоросли, — медленно сказал Ахаз, подходя к скале и внимательно приглядываясь. На его лице сменилась целая гамма чувств: от недоверия к недоумению. После чего он повернулся к Страшилину и сообщил: — Не знаю, как вам это удалось, но вы изобрели то, что способно нас удерживать. А это, — кивнул Ахаз на пучки, — волосы. Именно ими мы улавливаем солнечный свет и накапливаем энергию… — Отец внезапно вспыхнул, рассеялся и исчез.

— Ну хотя бы сейчас понятно, — пробурчала я, с удовольствием прижимаясь к мужу и без особого удовольствия ощущая, как меня пытаются раздавить, — почему мои космы постоянно меняют длину. Непонятно только, почему они меняют цвет…

— Потому что цвет, — внезапно возник рядом Ахаз, и мы с мужем натурально подпрыгнули от неожиданности (только я просто подпрыгнула, а Ингвар с плазмоганом и мной), — показатель уровня твоей энергии. Чем светлее, тем ее меньше. У меня тоже самое, — показал он на свои волосы. — Как только я восстановлюсь после срочного перемещения, они станут черными. И помни, если глаза стали серо–прозрачными, твой уровень энергии смертельно низок.

— Папа, — сказала я, осторожно пробуя на звук незнакомое слово, — не знаю, каким образом так получилось, но когда мы сюда летели в шаре из плазмы…

У Ахаза натурально зашевелились волосы и попытались встать дыбом. И дар речи пропал. Напрочь. Только ресницы над карими глазами блым–блым.

— … Там был еще один шар из оставшихся членов команды, — закончила я, стараясь не обращать внимания на остолбенение родителя. — Ты бы не мог узнать, что с ними стало? Я как–то переживаю, парни были в неадеквате…

Отец еще раз моргнул, тяжело сглотнул и рассеялся светом.

— Бедолага, — хлопнула Ингвара по плечу Хосита с видимым сочувствием, — такого тестя иметь — последнему врагу не пожелаешь!

— Точно, — быстро согласился с ней Лайон, все так же зависая у обрыва. — Как только папе приспичило с доченькой пообщаться, так он уже у вас в спальне. — С чувством: — Спасибо, Элли!

— За что? — приподняла я в удивлении брови, прижимаясь к мужу.