Солнце в армейских ботинках, или Идем дорогой трудной…

Глава 26

— По поверью, — распушил индостанским павлином свой хвост герцог, сбивая девушек в кучу, как пастух стадо непослушных овец, — если Император переспит с девушкой из рода Кирнос, ему не будут грозить никакие несчастья! Я выполняю свой долг и привел всех своих родственниц на выбор.

Тьху, сводник мерзопакостный! Из порядочного дворца внаглую бордель собрался соорудить.

— Жалко вас разочаровывать… — рявкнула я, косясь на откровенно рыдающую Хоситу и громко икающего Лайона, которого поддерживал Питер (при том алхимик мужественно делал невозмутимое лицо). — … но Император сейчас не в состоянии выбрать!

— Так, может, вы за него выберете? — не нашел ничего лучшего спросить герцог, выстраивая своих подопечных в линию.

Салийский гродовой в бронетрусах с тяжелой базукой под мышкой! Так теперь и я в этом фарсе должна поучаствовать? Глаза заметались в поисках огнестрела.

— Вы в своем уме? — у меня даже слов матерных не нашлось на такую наглость. — Как я буду выбирать девушку для мужа?!! Собственноручно?

— Нет, — что–то сообразил Кирнос, отступая на полшага и делая ритуальный полупоклон. — Можно просто посмотреть. Трогать совсем не обязательно.

— Убью! — тихо прошипела я, еще крепче сдавливая шамана.

— Масяня, — заволновался питомец. — Тито? — и показал характерный жест: ребро ладони у горла.

— А справишься? — поинтересовалась я, отпуская его на пол. — Смотри только новых блох к себе не натащи. У нас не так много места для всех!

— Что это у вас зверюшка такая кровожадная? — отодвинулся от меня герцог с опаской. — И вообще: я же из лучших побуждений!

— Вот скажите мне, Кирнос, — проявила я капельку терпения и чуток благоразумия. Все же лишить роды глав, голов и головок прямо сразу, не успев взойти на престол или чего там у них на Кирте есть, пожалуй, слишком экстравагантно. — А где раньше были ваши девы, когда Император разнашивал белые тапочки? Почему вы в то время не выдвинули свою теорию?

— Я выдвигал, — признался мужчина, почесывая затылок, — но его величество Император отказался в очень резких выражениях. Он сказал всего лишь одно слово «Нет!» — но сколько там было подтекста!

— Ну вот, видите, — вздохнула я, развела руками и начала приманивать шамана обратно, — если сам Император так решил, то как я отменю его решение?

Серирбош приманиваться не хотел. Он путался у девушек под ногами и заглядывал под подолы легких разноцветных платьев. Видимо, самообразовывался. Правда, образование давалось ему с трудом, поскольку то одна, то другая украдкой давали ему увесистого пенделя, если шаман пытался рассмотреть все поближе и пощупать.

— Ну, в этом случае, — напыжился рыбоголовый Кирнос, начиная походить на детский надувной шарик, — я умываю руки.

Я бы ему еще что–нибудь умыла, только бы сматывался как можно скорее, я, конечно терпеливая, но не железная!

Герцог поднял ладони с пальцами–сосисками, унизанными яркими кольцами, и подал своей команде знак уходить:

— Со своей стороны я сделал все, что мог!

— Я опишу ваши старания Императору, — со зловещей нотой заверила его я. — В подробностях.

На том и расстались. Фон Кирнос ушел, уводя свой бабский гарнизон. За ними утащился и Серирбош. Я поманила пальчиком одного из охранников и велела следовать это этим блохастым недоразумением, чтобы его где–то в темном углу не отшаманили.

— Мы все же пошли! — с трудом выдохнула Хосита и выскочила из спальни в сопровождении Лайона, пока снова кто–то не пришел.

— Мне перекрыть вход? — подошел ко мне Гингем. — Может, чуток поспишь?

— С чего вы вдруг такой добрый? — подозрительно прищурилась я на него. — Помнится, вы не были столь радушны ранее…

— Я служу Императору! — выпрямился дядя, сверкнув глазами. — Конечно, мне льстит, что Император мой племянник — это открывает новые перспективы, но я бы все равно служил законному Императору. Любому. Это стабильность и защита для Кирты! Его императорское величество Ингвар доказал, что он способен удержать власть, и его врожденные таланты соответствуют времени. Так что моя преданность принадлежит Императору и Кирте! — Он сжал руку в кулак и стукнул в грудь напротив сердца.

— Но не мне, — подначила я его, хотя меня это не шибко волновало. Главное, Скар жив, остальное неважно.

— И тебе тоже, — признался Гингем, не отводя взгляда. — Да, я настаивал, чтобы у нас была другая Императрица, потому что не хочу, чтобы прервался род Тотошей. Но ты доказала, что, рожденная не здесь, можешь быть истинной дочерью Киртии. — Он сжал зубы: — Я благодарен тебе вдвойне — за спасение Императора и за то, что Ингвар вообще согласился занять свое законное место.

— Кстати, — я воспользовалась случаем и перебила это фонтан патетики, — а каким образом это произошло?

— Очень быстрым, — заверил меня дядя, улыбаясь не хуже кота, обожравшегося сметаны насмерть. — Как только тебя умыкнули, Ингвар тут же принял решение принять трон, чтобы, как он изящно, совсем по–императорски, выразился «найти того летуна и оторвать у него все выступающие части тела… и обязательно вернуть свою жену».

— И что? — проявила я законное любопытство. — Дальше что?

— Дальше все было просто, — заважничал Гингем. — Я воспользовался старыми связями и нас пропустили на орбите. Все, что было нужно сделать племяннику, — это зайти в зал Советов и грохнуть кулаком по столу, требуя назад свой титул…

— Грохнул? — подавила я усмешку, представляя, как все это выглядело.

— Да, — кивнул мой собеседник, — грохнул… пару министров, выборного президента и тройку герцогов. Согнул в варанский спиральный хвост и показал всем остальным.

— И что остальные? — уже откровенно забавлялась я.

— Остались целы, — заверил меня мужчина, потирая подбородок. — Я бы тоже не хотел попасть к Императору под горячую руку, когда у него активируются все способности. Хорошо еще зал остался относительно цел… так, слегка отремонтировали.

— И как же вы, — вспомнила я болезнь мужа и перестала веселиться, — чуть не проворонили своего такого замечательного Императора, а?

— Никто так и не понял, как это случилось, — обескураженно признался Гингем. — Ваш муж срочно собирал коалицию военную коалицию для интервенции на Айт-Древе. В тот день прибыло три делегации с разных планет и со всеми Император по традиции преломил хлеб и испил воды. А на следующий день почувствовал недомогание.

— Телохранители, мать вашу! — выругалась я, не собираясь все так оставлять.

— Элли, — вдруг прошелестело от кровати.

— Иду, — бросилась я к мужу, забыв обо всем.

— Элли, — не открывая глаз, еще раз пробормотал Ингвар, хмурясь и дергаясь, как будто пытался встать.

— Я тут, — осторожно взяла его за руку и прижалась к ней лицом. Муж мгновенно успокоился и снова погрузился в сон. Расшнуровав и сняв свои привычные армейские ботинки, устроилась рядом и прикрыла глаза.

— Ваше величество, — подошел к постели врач, — я сейчас поставлю Императору капельницу с питательным раствором и витаминами. Также на столике овсянка, свежесваренный птичий бульон, проверенные на яд соки в коробочках и легкие фрукты, которые Император в состоянии переварить. Но в ближайшее время я все же рекомендую остановиться на капельницах, ему нужно больше спать.

— Хорошо, — буркнула я, борясь со сном изо всех сил. — Спасибо, — и вырубилась. Надеюсь, охрана не позволит нас с мужем во сне прикончить…

Проснулась я оттого, что меня кто–то крепко обнимал. И я так шибко обрадовалась, что Йен приходит в норму, что на радостях открыла глаза… и чуть не свалилась с кровати.

На меня смотрела нос к носу препротивная физиономия, мигая карими лупалками (ненадолго) и улыбаясь во весь рот (в последний раз). Именно эта улыбка ласкового дебила меня и добила. Вернее, выбила напрочь из равновесия. Но еще больше меня выбило из равновесия то, что я осознала: кто–то, совсем не желающий жить, попытался забраться ко мне в нижнее белье. Любопытство, что ли, замучило? Или хотел найти там новую инопланетную физиологию?

А поскольку нижнее белье я носила исключительно под комбинезоном, причем, армейским… причем, с Айт–Древе… То мужик влип по полной, как зиадус в клубок смолы. В прямом смысле этого слова. В этой модели комбинезона, если не знаешь, как расстегивать, включаются ловушки. И смельчак, попытавшийся пробраться внутрь, прилипает замертво. Это было сделано для того, чтобы покусившийся не мог навредить жертве, если та в бессознательном состоянии. И заодно не смог стыбзить секреты, если таковые имелись.

Секретов у меня в трусах отродясь не водилось, если не считать за страшную тайну марку моего нижнего белья. Сознание тоже присутствовало, хотя бы временно. Так что… Чтобы не будить мужа, я долбанула лбом в это лучащееся счастьем и добавила коленом. Тихо–тихо, но сильно–сильно. И еще рот зажала, чтобы не блажил от радости и прилива адреналина. И кажется, слегка перестаралась: заодно и нос зажала. Правда, успела отключить ловушки, так что на ковер около кровати Тор дин Рибос падал один.

Приземлился уже вдвоем с шаманом. Тот, скорей всего, придремал на коврике рядом с постелью, а тут ему такое счастье привалило.

— Тыгы–дымс? — просительно заглянул мне в глаза питомец, вытягивая из недр шкур ножик чуть ли не размером с него самого. — Ту масяня?

— А справишься? — повторно засомневалась я, подпихивая ногой любознательного герцога. Небось считать меня решил, вот и пристроился под бок. Вопрос в только в том, почему охрана это допустила?

— Что за общежитие со свободным доступом! И какого черта, — начала я заводиться, когда обнаружилось, что кроме мужа, меня, шамана и герцога в помещении больше никого нет, — отсутствует охрана?!!

— Масяня! — заверил меня шаман, махая ножиком, как саблей. — Ту–ту–ту–у–у–у!

— Нет, — сразу отказалась я от такого заманчивого предложения. — Все же герцог, да еще глава рода. Я лучше ему выскажу свое порицание…

— Ваше величество, — прокряхтел с пола Рибос, — вы мне и так уже нос разбили!

— Так это ваш вклад в Империю, — пожала я плечами, не испытывая какого–то особого чувства вины. — Считайте это профилактикой вашего рода. И что же вас, любезный, занесло в нашу супружескую кровать? Из своей выгнали? Переночевать было негде?

— Я выполнял свой долг, — надулся первый красавец Империи, уклоняясь от лезвия шамана, который так и норовил пошинковать врага, как редиску. — Мой долг выявлять все скрытые желания Императорской семьи! А вы мне не даете это сделать!

— Желания, значит? — прищурилась я на него. — У меня в нижнем белье? А к Императору в трусы тоже бы полезли, если бы я на дороге не лежала?

— Если нужно для дела! — было вскинулся герцог и чуть не стал полугерцогом. Я вовремя стащила Серирбоша и посадила в стороне. Питомец обиженно засопел, погрозил Рибосу ножиком и полез под кровать. — Но удовольствия бы мне это не доставило!

— Ладно, — кивнула я, протягивая ему руку, — давайте так. Вы сейчас считаете мои скрытые желания, выполните свой долг и отставите нас в покое! Договорились?

— Спасибо! — счастливо сцапал меня за руку герцог и… побледнел. Потом еще сильнее побледнел, потом стал белым, как мел, потом, как бумага… Попытался отобрать у меня руку. Я довольно хмыкнула и переключила ход мыслей.

Рибос стал наливаться краской. Резко перешел стадию от розовой стыдливости до пунцового отвращения. Он начал бешено выкручиваться, освобождая руку. Я неволить не стала — отпустила с миром. И без того у мужика стресс на почве увиденного. И это он еще все это вслух не пересказал.

— Ну, — приподняла я бровь, — когда вы озвучите мои скрытые желания? И, главное, когда вы начнете претворять их в жизнь? — Наклонилась, обулась и стала преспокойно зашнуровывать ботинки. Они у меня с толстой подошвой и с подбитыми железом носками, так что всем, кто против нас, сильно не поздоровится.

— Ик! — вырвалось у красавца со вздыбленными волосами. Он стыдливо прикрыл рот и снова: — Ик!

— Идите уже, — не стала мучить его я. В ответном «ике» слышалась горячая благодарность.

Я проводила его глазами, задумчиво прикусила палец и сообщив мужу:

— Скоро приду — не скучай и не ввязывайся в сомнительные мероприятия, — потопала на выход, намереваясь разобраться с внезапным исчезновением охраны.

Когда я попала в абсолютно пустой коридор, то мне стало как–то не по себе. То есть меня с мужем оставили в полном одиночестве на произвол судьбы? Ну, кто–то за этот произвол схлопочет по этой самой судьбе!

Я уже было намеревалась вернуться к Ингвару, как из–за угла вывернули Страшилин с Гингемом.

— Мужики, — обрадовалась я им прямо как родным, — вы бы тут не покараулили? Пока я пойду разомнусь слегка.

— А где охрана? — изумился дядя, оглядываясь вокруг. — Почему нет ни одного охранника?

— Вот как раз это я и выясню, — заверила я его, удаляясь под яростное шипение Гингема в переговорное устройство. Мужик в срочном порядке вызывал свои войска, прямо с бронетехникой. Надеюсь они не будут ее хранить в моей спальне?

Блуждала я не так чтобы и долго. Минут через десять брожения по коридорам и торможения у каждой двери, я все же нашла место дислокации Тор Петровски, ответственных за расследование покушения на Императора.

Так вот, собравшись порадоваться им, как родным, я заглянула на огонек и поняла, что радоваться будут они. Если живы останутся. А это вряд ли. Потому что кто–то не в меру шустрый и не слишком умный собрал всю охрану Императора и проводил расследование.

— Ну вы попались, — завалилась я внутрь со счастливой улыбкой венерианского живоглота и начала разминать пальцы, — и заодно попали. Сейчас я вас всех буду убивать!

— Ваше величество, — подорвался из–за кафедры один из братьев–близнецов Тор Петровски, — вы срываете нам важное мероприятия! Мы расследуем покушение на Императора…

— И поэтому, — фыркнула я, закрывая за собой дверь поплотнее, — вы оставили Императора вообще без охраны⁈ Чтобы злоумышленники все же доделали свое черное дело и у вас было тело для открытия дела? Так, что ли⁈ — последние слова я чуть ли не проорала.

— Не надо так нервничать, ваше величество, — льстиво и неискренне улыбнулся второй брат–близнец, скользя ко мне нежной коброй. — С Императором же оставались вы. А все знают, что вы всегда спасете Императора…

На этих словах я уж было хотела оторвать ему уши. Нужно же было хоть с чего–то начинать. Сразу голову — неинтересно и, главное, этот засранец же совсем ничего не прочувствует. Но тут мне помешали…

Помещение озарилось светом и к нам в гости пожаловал мой дядя. Я встала в боевую стойку и приготовилась дорого отдать свою жизнь. Хотя, поскольку Виуга уже не было в живых, то куда ему меня тащить? На свалку истории?

— Не бойся — не трону, — бросил в мою сторону солнечный. Сложил на широкой груди руки и сказал таким будничным тоном, как будто чаю предлагал: — А вот теперь смотри, племянница, как нужно добывать нужные сведения, — и обвел обоих братьев пальцем, заключая в тонкий золотой круг. И уже мне: — Ты действительно хочешь, чтобы вся охрана Императора была в курсе?

— Все вон! — рявкнула я, соображая, что он прав. Мужики отмерли от шока, вскочили со скамеек и начали меня окружать.

— Да не на меня! — попыталась воззвать к ним. — Просто выйдите вон!

И кто меня услышал? Да никто! Режим «цепная собака», состояние «кусаем без разбора», эффект — «поделись с ближним бешенством — создай себе берсеркера».

— Понятно, — хмыкнул абсолютно безмятежный соларий, — спокойно поговорить нам здесь не дадут. Держись, племянница, — и вспышка света.

Все, что я успела подумать, — это «убью нафиг, если снова куда–то в Тьму–таракань закинет!». Но все оказалось достаточно мирно. Он всего лишь перетащил меня вместе с братьями в Зал Совета, в этот час пустой и гулкий.

— Смотри, — не дал мне прийти в себя дядя. — Вот так, — он движением пальца сложил братьев вдвое и легонько постучал ими об пол, — можно выбить нужные сведения.

— У меня, собственно, пока два вопроса, — перевела я дух. — Первый: смогут ли они говорить, если ты им все отобьешь? Судя по всему, у них и так ума не так чтобы много. И второй вопрос: как тебя, блин, зовут?

— Араз, племянница, — улыбнулся солнечный, снова делая движение пальцем и выгибая жертвы в другую сторону. — Так лучше? Кто не бьется, тот ломается. И потом, ты все же Императрица. Неужели тебе ничто не подсказало, что эта парочка активно пудрит тебе мозги?

— Так я еще разбираться с ними не начала, — отреагировала я. — А ты хотел, чтобы я их телепатией проняла и эмпатией отследила? Извини, пока не умею. Срок императорства слишком маленький.

— Причем тут это? — ухмыльнулся Араз, забавляясь с пленниками. — Как солария, ты вполне способна прочитать их мысли. Просто сосредоточься и проникни в их сознание. Это одна из наших способностей.

Я попробовала сделать, как он говорит, и отпрянула в недоумении:

— У них, кроме неприличных мыслей о том, что нужно с тобой сделать, больше ничего нет!

— Правильно, — довольно кивнул солнечный, — потому что остальные мысли им просто удалили. Стерли, как надписи на доске вычищают мокрой тряпкой. У тебя достаточно серьезный противник, Элли. Не стоит недооценивать своего врага…

— Да кто он?!! — потеряла я всяческое терпение. — Что вообще происходит⁈ И почему все крутится вокруг меня⁈

— Тебя ли? — картинно приподнял бровь дядя. — Ты, безусловно, уникальна и удивительна, но почему ты решила, что все крутится исключительно вокруг тебя? Все гораздо масштабнее, племянница.

— Так расскажи мне! — потребовала я, раздумывая над его словами.

— Не могу, — увильнул от ответа родственник. — К сожалению, связан клятвой и ничего в открытую сказать тебе не могу. Но могу намекнуть…

— С чего это ты внезапно стал такой добренький? — прищурилась я на него. — И отпусти этих долбоолухов! У меня от их упражнений уже в глазах мельтешит!

— Это я не я добрый, — вздохнул солнечный, откидывая братьев в сторону, — а ты! Их задача была убрать охрану и тебя, и они с этим успешно справились…

— Ингвар! — заорала я в испуге, начиная рассыпаться солнечным светом. — Боже мой!

— Ну, моя племянница все же не бесполезна, — последнее, что я услышала, перед тем, как перенестись к мужу.

И что я увидела?

Полный сюр.

Какой–то мудак в черном костюме держит за горло синеющую Хоситу, под ногами которой лежит утыканный дротиками, как лесной ежик, Лайон. Владыка еле дышит. Еще три личных стража императора бьются в конвульсиях, тоже напичканные дротиками, причем в гораздо меньших количествах.

Чуть в стороне Гингем дерется на ножах с таким же безликим убийцей. Страшилин отходит к кровати, отстреливаясь чем–то похожим на пурпурные плевки, сжигающие противника, как кислота. Но нападающих слишком много, атака хорошо организована.

И, наконец, самое главное — над мужем завис козел, который пытается поджарить руками его грудь. Такое впечатление, что у киллера в руках вмонтирован электрошокер.

«Кто–то из местных — экстрасенс, способный бить током!» — пронзила меня мысль. Надо понимать, яд — пройденный этап, слишком несовременно, да?

Я поняла, что не успеваю. Просто не успеваю, потому что до кровати еще нужно добраться, а муж слишком слаб, чтобы выдержать разряд такой силы. Если, конечно, не включатся его приобретенные силы солария…

Стоп! У меня–то точно эти силы есть! Я потянулась к солнечному свету внутри себя, вытаскивая наружу свое наследие. И бросила в нападавших куски света, став многоликой. Тут из–за кровати на самого основного нападавшего выпрыгнул шаман и с криком:

— Масяня тыгы–дымс! Ту дупа! — вонзил свой любимый ножик в глаз убийце, огрев его в добавок своим бубном.

Вместо Скара молния шарахнула по шаману, но, похоже, тому подобное угощение было не впервой, и он справился. А из агонизирующего киллера продолжали бить молнии, теперь уже прямо в Ингвара.

Меня от этого зрелища перемкнуло, после чего полыхнуло не по–детски. Солнечный свет окружил неудачливых киллеров (тех из них, кто выжил — большую часть просто развеяло пеплом!), сбивая их в одну кучу, туда же пристроил труп самого главного и заключил в голубую сферу. А потом ласково коснулся Хоситы, держащейся за горло и стоящей на коленях около мужа. Яркое сияние игриво толкнуло Лайона, растворяя дротики в его теле и залечивая раны. Свет пожал руку обалдевшему Гингему и похлопал по плечу Питера. И потом начал ластиться к Ингвару, вызвав у того сонную улыбку и тихое:

— Моя Элли…

И все исчезло. Я стояла около дверей и с ненавистью смотрела на голубой шар с врагами внутри, понимая, что не могу, не имею права быть слабой. Что моя слабость будет стоить нам всем жизни. И нет сейчас места милосердию и прощению. Кто бы против нас не играл, у него точно нет этих чувств. Я даже подозреваю, что это существо даже не слышало таких слов.

— Элли, — подошел ко мне Лайон, успевший прийти в себя. О его ранениях напоминал лишь художественно прорезанный комбинезон во многих местах. — Если ты не можешь сама, давай я их допрошу. — Отвел глаза: — Все же война — неженское дело…

Я со злостью тряхнула голубой шар, сжимая его еще больше и начиная подогревать стенки:

— Сами счас все расскажут, если не хотят стать курицами–гриль и цыплятами–табака одновременно! — Прошипела сквозь зубы: — Я сегодня страшно добрая и еще более гуманная! Так гуманно приплюсну, что добро наружу выдавлю!

— Да демоны пустыни с вами! — загнанный в угол, в отчаянии стащил с себя маску один из убийц. — Не буду молчать! Я так подыхать отказываюсь! — за ним последовали и остальные.

У меня опустились руки. Немая сцена.

— Что такое⁈ Откуда?.. Рам? — неверяще смотрела я на них, пребывая в глубоком шоке. — Малой? Пэр?.. — Повернулась к кипящему яростью Лайону: — Это же твои… телохранители… нет?

У рта Лео появилась скорбная складка.

— Это мои убийцы, — выплюнул Владыка, прожигая каждого многообещающим взглядом. — Мы с То–отом предполагали, что они могут быть внедрены в близкий круг, поэтому и устроили на корабле ту битву за армейский ботинок прекрасной дамы, чтобы выманить врагов и заставить их проявить себя. Нам внешнее нападение тогда закончить с этим вопросом помешало.

— То–то мне все это казалось постановочной баталией, — растерянно и чуточку обиженно пробурчала я, прозревая, что у мужа есть от меня секреты. Неприятно и больно сталкиваться с недоверием близких людей. Обидно. Хотя, собственно, у кого этих секретов нет? И семейной жизни–то у меня как таковой тоже нет. Два коротких дня медового месяца против долгой дороги друг к другу? Да мы расставались чаще, чем встречались…

Я упрямо встряхнула отросшей до плеч гривой и поманила пальцем Рама:

— Иди сюда, поближе. Нужно поговорить.