Солнце в армейских ботинках, или Идем дорогой трудной…

Глава 19

— Не боюсь, а опасаюсь, — попытался спасти свою репутацию дядя. — Это разные понятия.

— Итог–то один, — сообщила веселая Хосита, давая по загребущим рукам Лайона. — Залазь уже, не задерживай побег.

— Я все же буду героем, — сделал шаг назад Гингем.

Но кто б ему дал? Этот, с цветочками, ловко схватил дядю лапкой за штаны и зашвырнул себе на спину. После чего ухмыльнулся полоской рта, что выглядело одновременно жутко и прикольно, и распустил цветы, начавшие издавать тонкий аромат.

Дядя судорожно схватился за шею летобеза и распластался на спине, приникнув к ней, как к матери. Он успел прошептать срывающимся голосом:

— Вы ж на нас нападали…

— Мы на вас ходили смотреть, — заявил его скакун, разворачивая из хитиновых подкрылков громадные прозрачные крылья. — А вы плевались в нашу сторону!

— Мы не плевались, — умирающим тоном сказал дядя, — мы защищались.

— Так и мы защищались, — ответил абориген, стремительно взмывая в небо. И остальные за ним.

Вы когда–нибудь летали в огромной стае саранчи, нет? Нормальным людям, не экстремалам, пробовать не советую. Ощущения те еще… А самое главное, эти стрекочущие крылышки вызывают вымораживающее чувство ненадежности.

Очень хотелось покричать вволю, чтобы выплеснуть адреналин, но побоялась испугать своего ездового аборигена. Хотя спустя пару минут я уже просто получала удовольствие от полета, бьющего в лицо ветра и теплых лучей солнца.

Тем более, что рядом со мной поравнялся Ингвар, подаривший мне ободряющую улыбку. А много ли надо влюбленной женщине для счастья? Избранник рядом, живой, здоровый — и все остальное уже кажется практически несущественным.

Вот только это несущественное начинало активно мешать наслаждаться жизнью… Например, пришедший в себя Гингем, летевший чуть ниже, решил пообщаться со всеми сразу.

— Обычно, — перекрикивая ветер, орал дядя, — корабль–матка наблюдателей высылает сюда три или пять челноков. Если удачно их захватить, то мы можем взлететь и взять абордажем судно, наши помогут. Тьфу! — ему в рот попал один из цветков с рогов. — Какая гадость!

— Зато успокаивает хорошо, — прострекотал летун, довольно потирая лапки. — Намертво!

Один из охранников мужа добавил, надрывая связки:

— Сигнал кораблю снизу наблюдатели подать не смогут.

— Почему? — удивился Йен.

Ему ответили хором:

— Там, где летают аборигены, дальняя связь не работает.

— Почему «намертво», — насмерть перепугался Гингем, заметно бледнея. — Ты меня отравить решил?

— Во–первых, не решил, а решила, — фыркнула дама под седлом. — Во–вторых, цветами мы успокаиваем и подманиваем. А, в–третьих, ты мне нравишься — люблю трусливых. За ними так прикольно бегать. Побегаешь для меня?

Гингема перекосило сразу во все стороны.

— Мадам, — тут же воспользовался ситуацией Лайон, обращаясь к своей летучей даме, — если вы не против, то можно я у вас позаимствую пару цветочков, чтобы успокоить свою жену?

— Сам их ешь! — рявкнула Хосита. — А еще парочку я тебе на могилку, так и быть, положу! Чтобы не пачкал мой девичий статус своими грязными намеками! Жениться надо, когда женилка выросла!

— У меня выросла, — заверил ее Лео в надежде умаслить. — Хочешь покажу?

— Мозги, что ли, достанешь и по всей дороге раскидаешь? — не сдавалась непреклонная десантница. Видимо, он все же сильно ее обидел, если уж такие контры начались. — У нормальных мужиков женилка в мозгах, а у таких, как ты, — ниже пояса. И то… чтобы пописать!

— Кто из вас, — прервал перепалку Ингвар, вынырнув из своих раздумий, обращаясь к телохранителям, — сможет слетать в поселок за подмогой? Даже если всех согнали в одно место, где–то же их должны держать?

— Все отсиживаются в укрытии, — влез Гингем, вспоминая, что он хоть изредка, но руководитель. — Как только все началось, мой сын сразу должен был всех оповестить, и они ушли в убежище, где хранится основная часть нашего оружия.

— Разумно, — кивнул То–от. — Как это убежище найти? Должны же быть у вас какие–то условные сигналы?

— Естественно, — обиженно фыркнул дядя. — Не буду же я единственного сына под удар подставлять!

— А что ж вы сами трон не займете? — вырвалось у меня случайно. Или не совсем случайно. — Или сына на него не посадите?

— Очень умная, да? — сверкнул на меня глазами Гингем. — Замужем за Императором…

— Я не Император, — разжал губы Ингвар, полностью уверенный в себе и своем праве отказаться. — И никогда им не буду.

— … то только прямой потомок Кира обладает необходимой для обуздания стихии или народа силой, — отмахнулся от него дядя, даже не соизволив возразить. — И каждый последующий Император рождается со своей силой, более нужной в этот отрезок времени. Но ты же не киртианка, где тебе уразуметь всю важность этого вопроса!

— Зато я хорошо могу уразуметь, — фыркнула я, обижаясь на такое пренебрежение, — что сейчас кто–то очень умный и не менее трусливый пойдет за подмогой пешком!

— Он заблудится, — вмешалась в нашу беседу летобез Гингема. — Я за ним долгое время наблюдаю — такой неприспособленный. Вечно куда–то вляпываемся, вмешивается, влипает. Если бы не сын, давно бы уже загорал на своем кладбище.

— Молчи, чудовище! — покраснел дядя. — Я не настолько плох! И могу это доказать. Я приведу подмогу!

— Сделай милость, — кивнул ему Ингвар и жестом приказал одному из охранников следовать за ним.

— А теперь серьезно, — дождался муж, когда его ненадежный родственник удалится на приличное расстояние. — Нам нужно захватить один–два челнока и хоть как–то задержать их до подхода наших главных сил.

— В идеале, — почесал встрепанную гриву Лайон, — желательно бы захватить все шаттлы.

— Не лопнешь от жадности? — хмыкнула Хосита, прислушивающаяся к разговору. — Это счастье не для нас.

— Но помечтать–то я могу? — бросил на нее горящий взгляд из–под ресниц сиятельный.

— Да кто ж тебе на хвост наступает? — нарочито–безразлично пожала плечами девушка и отвернулась.

— Через тридцать взмахов крыльев, — проскрипел летобез под Ингваром, — будет космопорт. Мы зайдем с другой стороны, чтобы не привлекать внимания.

— Это да, — кивнул молчавший до этого Страшилин. — Такая куча аборигенов около стратегически важного объекта — просто экскурсия, а не экспансия. Просто познакомиться зашли, чайку попить, сплетнями поделиться.

— Есть другие предложения? — повернулся в его сторону То–от.

Но тут мы вылетели к космопорту.

Больших кораблей тут не было, только челноки средних габаритов, штук пять. Возле них шла напряженная возня. Из одного группа военных под руководством толстого суетливого человечка с криками «Вира!», «Майна!» выталкивала к автопогрузчику большую клетку, толстые прутья которой были сделаны из странного, сияющего голубым, металла. Клетка была примерно три на два метра, один из местных аборигенов–кузнечиков в ней явно бы не уместился.

— Это они кого ловить собрались? — недоуменно спросила я, во все глаза разглядывая странное сооружение.

— Ты устала или наивность прорезалась? — показала на Ингвара бровями Хосита. — Его может удержать только стадий, стоящий целое состояние. Так что кто–то явно не пожалел денег.

— Прибью, — стиснула я зубы.

— Не вздумай рисковать, — тут же притушил мои «души прекрасные порывы» муж. — Старайся держаться в стороне. Хоситу это тоже касается.

Мы переглянулись с Железным Дровосеком и расцвели широкими улыбками. Никто из нас не собирался пропускать веселье.

— Цепи тоже приготовь! — крикнул один из разгружающих. — По слухам, он очень кровожадный, так что будем держать его скованным.

— Чего бы сразу не прибить? — вякнул другой.

И тут я окончательно осатанела.

Наша стая грозно спикировала на людей, и те разлетелись, как шары в кегельбане.

— Хосита! — где–то в куче ревел Лайон. — Если ты не дай–то бог позволишь кому–то себя коснуться, то я ему оторву все конечности!

— Ой! — вякнула справа Айрон. — Он меня по попе погладил.

Капец правому флангу! Лео попер туда, не разбирая дороги, и заодно чуток проредил середину.

— Это что еще за гадость? — крикнул кто–то из противников, тыкая оружием в летобезов. — Я такую мерзость в первый раз вижу!

— Тьфу на тебя! — натурально плюнул на него ближайший абориген, упаковывая грубияна в плотной, словно резиновой, клейкой белой сети, которая пружинила, но не рвалась.

— Можно сэкономить боеприпасы! — крикнул раскрасневшийся Страшилин.

— Хам! — заорала слева Железный Дровосек. — Прекрати хватать меня за грудь!

Все! Середина полегла сразу под натиском разъяренного сиятельного, пока он добирался до того нахала. Правда, по дороге остальных он тоже обезвреживал. Видимо, на всякий случай.

Три челнока, стоявшие в сторонке, мы с помощью разумных насекомых взяли без боя. Взлететь на них пока, правда, не могли — еще требовалось время взломать коды. Четвертый и пятый были на очереди.

— Все озабоченный сиятельный, — развернулась ко мне раскрасневшаяся и запыхавшаяся Хосита, — это страшное оружие!

— И очень действенное, — согласилась я с ней, рассматривая, как Лео завязывает красивым узлом еще одного заподозренного в покушении на его единственную, хотя тот на нее даже не дыхнул. Но с точки зрения Лайона мог, а, следовательно, представлял опасность.

— Ложись! — сбил меня с ног Игнвар, улегшись сверху. В это время раздались залпы. Я даже спрашивать не стала. И так понятно, что как только ты начинаешь ощущать вкус победы, как тебе сразу на закуску подбрасывают дерьма.

— В левом челноке солдаты! — заорал где–то сбоку Страшилин. — Мне туда не подобраться! Там крупнокалиберные пулеметы и, скорее всего, еще и миномет есть! Слишком большой риск!

— Интересно, — пробормотал То–от, все еще прикрывая меня собой, — сколько там их.

— Будем ждать? — подползла к нам Хосита. — Просто полежим или со смыслом?

— Могу предложить смысл, — тут же влез подползающий к нам сиятельный, которого Айрон старательно не услышала.

— Если они взлетят, — выдал Ингвар, — нам каюк. Подорвут наше укрытие и расстреляют как букашек. Есть у кого–то соображения?

Соображения появились у летобезов, которым не понравилось, что тут кто–то пытается летать, кроме них, и один из аборигенов наплевал в дюзы стартовых двигателей. После чего челнок заглох, но отстреливаться не перестал.

— Я, конечно, могу в них кое–чем бросить, — почесал нос Страшилин, — но за последствия не отвечаю. Технология не испытана и последствия могут быть самыми серьезными.

— Насколько серьезными? — поинтересовался Ингвар, чего–то обдумывая. И это «чего–то» мне заранее не нравилось. У него на лице было выражение смертника. Точно такое, как перед взрывом «Голиафа».

— Два Армагеддона на выбор, — признался Питер. — Один — когда погибнут все; второй — когда выживут тараканы, и то на орбите.

— Не люблю тараканов, — поморщилась я, вцепляясь в мужа. Вдруг получится удержать этого бешеного от экстремальных действий.

— Что–то не торопится наша подмога, — озвучила Хосита то, о чем думали все. — Никак заблудился общий родственник. Или нарочно подставил.

— Почему общий? — отвлекся от изучения врагов Лео. — У нас с ним нет родственных связей.

— Зато есть общие черты характера, — отрезала вредная десантница. — Такие, как тупость и глупость! По этим признакам Гингем — точно твой родственник по духу!

Секунды превращались в минуты, время подпирало. И впридачу ко всему, из кораблей над нашими головами вывалился десант при поддержке тех самых страшных пулеметов.

— У нас нет выбора, — заявил Скар, сползая с меня, предварительно убедившись, что мне ничего не грозит, и пополз к алхимику для переговоров. Они проходили так тихо, что, сколько бы я не напрягала слух, все равно ничего не слышала.

— Вот, — вытащил из потайного кармана несколько цветных кубиков Питер, — это немного поможет, но в остальном…

— Сиди смирно, — обернулся ко мне муж. — Ни под каким предлогом не покидай укрытие, или я рассержусь! — и рванул наружу, метнув под ноги нападавшим кубики.

— Куда, ненормальный?!! — только и успела рявкнуть я в отчаянии. За ним выбрались Лайон, попытавшийся запихнуть обратно Хоситу и получивший в нос.

Кубики мгновенно заволокли все поле боя разноцветным дымом, в котором даже свою руку не увидеть, а Скар размазался сверхбыстрой тенью. По сравнению с ним даже Хосита и его телохранитель выглядели вялыми мухами. Лео достойно махался с недобитышами, но заметно Скару уступал — сиятельный только ко входу челнока приблизился, а муж уже там вовсю порядок наводил.

— Красиво, — подобрался ко мне Страшилин, с восхищением рассматривая как мимо нас с ускорением пролетали тела врагов, запущенные сильной рукой со швартовочной лестницы. Прошло ровно тридцать секунд, и первый челнок был очищен.

— Опасно, — пробурчала я, боясь за мужа и злясь, что не дали поучаствовать в веселье и скинуть стресс. И все же решилась нарушить указание Ингвара и присоединиться. Лишние руки, ноги и плазмоган еще никому не повредили.

Но со вторым отстреливающимся челноком было покончено еще быстрее. Я даже подбежать к металлической лестнице не успела, как веселье прекратилось. Из входного люка выглядывал усталый и довольный муж, наши громкими криками и стрекотанием праздновали победу, а Хосита зло материлась, что ей не дали кулаками пощупать противника на предмет хрупкости.

— Я кому сказал сидеть в укрытии? — грозно сдвинул на меня брови То–от.

— Питеру? — прикинулась я шлангом от насоса.

— Я с тобой потом поговорю, — пообещал мне Ингвар, вскидывая голову и всматриваясь во что–то за моей спиной. — И объясню, почему нужно слушаться мужа и чем это может грозить в случае отказа.

— Заранее страшно, — улыбнулась я ему, оборачиваясь, чтобы посмотреть, что там такое. — Постарайся подольше меня наказывать в постели. Я буду этого очень сильно ждать.

Вдали показалась пылящая по дороге колонна электромобилей с такой долгожданной подмогой.

— И жили они долго и счастливо, — пробормотала я себе под нос. — Но почему мне кажется, что это еще не все?..

Вся наша жизнь — зебра, сплошная чересполосица. Удача–неприятность, добро–зло, белая полоска — черная, как бесконечный частокол, черная, черная, черная, а в финале — грандиозные булки с сосиской и все это ниже пояса. И никуда не пожалуешься. Потому что, по мнению госпожи Жизни, трудности закаляют характер. Вопрос только в том, что перекаленная сталь ломается на «ура».

— Иди сюда, Элли, — позвал меня муж. — Не стой на открытом…

Какого–то черта на нас обрушился странный ветер, который, подобно урагану, засосал или расшвырял наших летающих саранчей–полускорпионов, расчищая путь… моему отцу?

Но нет, сейчас не возникло знакомого чувства общности и родства. Да и черты лица слегка отличались. Похож, очень похож, но не Ахаз. Все же смог выползти из замурованной пещеры, вражина, скорпионий хвост ему вместо транквилизатора!

И этот использованный не по назначению продукт защиты от перенаселения нагло сгреб меня под мышку одной левой, прошипев:

— Не дергайся, и я не причиню тебе вреда. Пока.

— В смысле, пока не угробишь, — прошипела я, стараясь вывернуться. — Или уже прощаешься, не поздоровавшись?

— Цыц! — прикрикнул на меня пасынок пещеры, зажимая шею Лео второй рукой и успевая отбить ногой выпад разъяренной Хоситы.

Еще этот многостаночник успел укоризненно–сердито взглянуть на Страшилина, который сыпанул ему под ноги горсть хорошо знакомых зернышек и с силой дунул на них так, что их разнесло ветром.

Все происходило быстро, так быстро, что я еле успевала охватить взглядом происходящее.

Вот Хосита приподнимается, оскалясь, и делает новый выпад, на этот раз десантным ножом. Даже я выражения ее лица не на шутку испугалась. Чисто зверь. Такая себе пума–мать семейства, которая идет отбивать детеныша!

Вот солнечный, играючись, отбивает атаку, посылая ногой Железного Дровосека в еще более дальний полет, и она падает, несколько раз перекувыркнувшись…

И тут с моим мужем случилось нечто странное. Искривив в гневной гримасе рот, он вдруг очутился почти рядом с нами. Нет–нет, он не телепортировался, он бежал. Но бежал с такой скоростью, словно метеор, перемещаясь незаметными глазу скачками.

Папин двойник уважительно прищелкнул языком и с легким сожалением произнес, растворяясь в жерле телепорта с двумя пленными, Лео и мной: — Твой дар силен, сын Кирты, великий дар. — С легким смешком: — Но использовать его три раза подряд — невозможно даже для тебя…

Я еще успела увидеть, как муж бесконечно долгое мгновение падает на серое покрытие космопорта, мгновенно исхудавший, словно обугленный. Как, безмолвно открывая рты, что–то кричат окружающие люди…

— Пусти меня! — со всех рванулась я к мужу. — Немедленно!

— Не так быстро, доченька, — мурлыкнул псевдо–Ахаз. — Для начала нам нужно кое–куда попасть, и кое–кто очень хочет с тобой познакомиться!

— Ты не мой отец! — все еще боролась я с ним.

— А жаль, — ехидно сообщил мне подменыш. — Жаль, что у нас так редко рождаются дети, а еще реже девочки. Свою дочь я бы от себя не отпустил, племянница!

Во мне взбурлило возмущение, окружающие цвета стали переходить в негатив, я поняла — еще немного, и будет следующий выброс, который некому будет впитывать, ведь Скар без сознания, а, значит, все опять разрушится, сгорит и появятся новые зомби…

И тут пришла спасительная тьма.

Очнулась я жестко зафиксированная за руки и за шею. Ноги тоже были скованы кандалами, между руками, ногами и шеей была пропущена цепь. Рядом злобно пыхтел Лайон в таком же прекрасном виде.