Спаситель

Глава 46

Сара вытянула руки над собой, прижимая их к теплой плитке, и свесила голову. Она не помнила, когда в последний раз чувствовала столько свободы в своем теле. Ее не волновали расплывшиеся в стороны груди, когда она в последний раз брила волосы под мышками или тот факт, что мужчина, возможно, доставлял ей оральное удовольствие из чувства долга, а не потому, что действительно хотел этого.

Голова была пустой, она только ощущала, как его пальцы погружаются в нее, пока его изумительный язык ласкает ее клитор... а потом она посмотрела вниз.

И не отводила взгляд от его ярких персиковых глаз на протяжении всех оргазмов, которых было не счесть.

А потом он остановился.

Поднимаясь, Сара оторвала от плитки голову, которая весила не меньше семисот фунтов, и попыталась сфокусироваться...

Мёрдер улыбался ей. И не в стиле «я – герой–любовник!». Он транслировал «ты прекрасна».

Ей захотелось улыбнуться в ответ. Но потом она заметила его клыки. Голод в его глазах. Его яркий запах.

Садясь, но не сдвигая ног, Сара приоткрыла его рот указательным пальцем и погладила клык.

– Я хочу знать, каково это. – Когда Мёрдер сразу покачал головой, Сара продолжила: – Это мой единственный шанс. И я знаю, ты тоже этого хочешь.

Его широкая грудь со странным округлым шрамом раздулась, а из горла вырвалось урчание.

– Сара...

Снова растянувшись на скамейке, она наклонила голову вбок, открывая яремную вену.

– Возьми меня.

Невозможно адекватно описать, как эротично он приоткрыл рот, обнажая бритвенно–острые клыки.

– Я возьму немного, – поклялся он хриплым голосом.

– Я знаю. Я доверяю тебе.

– И зря.

Она грустно покачала головой.

– Я всегда верила в тебя больше, чем ты сам.

Его взгляд сверкнул, когда Мёрдер подался вперед, сминая ее губы в поцелуе. А потом она снова ощутила, как он проникает в нее... но в этот раз не членом. Его пальцы, снова. Сразу два. Они скользили внутрь и наружу.

Она должна бы уже пресытиться, но он снова довел ее до горячки.

И когда она снова свалилась в оргазм, Мёрдер разорвал поцелуй, и Сара приготовилась к укусу в горло.

Он укусил не за шею.

Когда ритмичные судороги прокатились от ее лона по всему телу, она ощутила обжигающую боль на внутренней стороне бедра... в дюйме от пульсирующего лона.

Вскрикнув, Сара широко распахнула глаза, а потом посмотрела на его опущенную голову.

Мёрдер впивался в ее кожу, в ее вену и, о Боже, он посасывал, его бархатные губы прижимались к проколам на коже, красно–черные волосы разметались по ее бедрам, пальцы все еще внутри нее.

Не было таких слов, чтобы описать ее чувства, чувственная перегрузка унесла ее в другую реальность, изгоняя из телесной формы и отправляя на небеса. Боль, с которой клыки вошли в ее плоть, была резкой, как от ножа, но она утихала с каждым глотком, а удовольствие было ярким, безумным, опаляло огнём, поглощало своей интенсивностью и продолжительностью.

Спустя какое–то время, Мёрдер поднял голову. В его глазах плескалась тревога.

– Больше, – выдохнула она хрипло. – Я хочу больше...

Урчание было таким громким, что перекрывало шум падающей воды, а потом он оторвался от нее и сверкнул клыками.

В этот раз, когда он укусил, она знала, чего ожидать, и с нетерпением ждала укуса, понимая, какое удовольствие последует за ним. И он не разочаровал. Вулканическая страсть вернулась, немыслимых масштабов.

Сара была с представителем другого вида. С существом, способным убить ее.

С вампиром.

И она любила его.

Мёрдер не хотел останавливаться. Он хотел и дальше пить из своей Сары, находиться вблизи ее лона, пробовать ее наравне с кровью, до конца их жизней.

Но он никогда не подвергнет ее опасности.

Он с невероятным усилием оторвался от ее сладкой плоти, от ее божественной вены... но был вознагражден невероятным видом. Подняв голову, он обнаружил ее в тисках экстаза, соски были напряжены, щеки пытали, ноги расслаблены и распахнуты перед ним.

Он сохранит это воспоминание навечно.

И позаботился о ней: кровь выступила на ранках... на вторых по счету... и он снова ощутил жажду – до ее крови. Но нет. Он запечатает проколы и подарит ей еще больше наслаждения, а потом они просто отдохнут под теплыми струями воды, обнимая друг друга... пока не придет время принять лекарство.

Наклонившись к ее промежности, Мёрдер вытянул язык и провел им по парным ранкам. Лаская. Посасывая. Он убедился, что они закрылись, а потом снова прижался к ее лону – потому что не мог насытиться ею.

А потом он навис над ней, доминируя своим огромным телом над ее изящной фигуркой, он был хищником, заявляющим права на желанное, необходимое.

Обхватив член, он приставил головку к ее лону и мощно погрузился по самые яйца. Ее груди, поблескивающие от воды, покачнулись при толчке, и он прикоснулся к ним, лаская соски пальцами.

Стиснув зубы, Мёрдер жестко погрузился в нее, ее лоно тесно обхватило его член несмотря на то, что все ее тело было расслабленным как желе. Протянув руку к поручню, прикрученному к стене, Мёрдер использовал его в качестве опоры, чтобы усилить ритм толчков.

Прямо перед тем, как кончить, Мёрдер вышел и оросил спермой ее лоно, живот, и даже груди, помечая Сару своим запахом. Помечая ее собой. А потом он снова вошел в нее и наполнил ее своим семенем изнутри.

Так долго он еще не кончал. И когда стихла последняя судорога, Мёрдер рухнул вперед, ударившись головой о металлический поручень. Ему было плевать.

Он тяжело дышал. Голова кружилась. Он словно потерялся и вместе с тем обрел дом.

Сара медленно открыла глаза. И ее улыбка была подобна восходу солнца, который он больше никогда не увидит.

Но потом она нахмурилась.

– Почему ты плачешь?

Забавно, подумал Мёрдер. Тот же вопрос он задал ей, когда они впервые занялись любовью.

– Разве? – ответил он.

Не дождавшись ее реакции, Мёрдер сгреб Сару в свои объятья и сел на плитку, устраивая ее на своих коленях. Она держалась за него, положив голову на его грудь, а он прислонился спиной к стене.

Теплая вода падала на его голову, зрение было расплывчатым, и он сказал себе, что горячие дорожки на щеках, стекающие к подборку – это струи воды.

Он также напомнил себе, что единение их тел – временное явление.

Их души ничто не разлучит.

И неважно, что их ждет дальше.