Спаситель

Глава 65

А на чердаке Сара могла лишь смотреть на конверт, который лежал лицевой стороной на половицах. Когда мозг наконец включился, она тупо посмотрела на пиджак. Конверт, должно быть, выпал из одного из карманов.

Ее рука дрожала, когда она наклонилась, чтобы поднять его. Собравшись с духом, она перевернула конверт, ожидая увидеть имя Герри на лицевой стороне и квитанцию ​​внутри. Визитную карточку для связи с портным. Или…

Саре.

Почерком Герри.

Ее имя, написанное его рукой.

Когда ноги подкосились, Сара села, где стояла, и свесила ноги в отверстие в потолке. Она так сильно дрожала, что открывая его, чуть не выронила конверт. Внутри лежал лист бумаги, сложенный втрое, и ей нужно было немного подышать, прежде чем она смогла развернуть лист и попытаться прочитать содержимое.

Герри написал от руки всю записку. Что–то, чего он прежде никогда не делал, насколько она знала.

Ее глаза не могли сосредоточиться. Отчасти мешали слезы, выступившие при виде его почерка. Частично это был страх перед тем, что он собирался ей сказать. Но в основном – мысль о том, что он обращался к ней. Спустя столько времени, после ее недавних поисков... он отвечал ей из могилы.

Дорогая Сара,

Если ты читаешь это, значит, все пошло не так, как я надеялся. Это значит, что меня не стало. Это значит, что у меня не будет шанса гордо надеть этот костюм и встать с тобой у алтаря, чтобы стать твоим мужем. Это разбивает мне сердце.

Я знаю, что отдалился от тебя в последние несколько месяцев. Может быть, дольше. Пожалуйста, прости меня. Я даже не знаю, с чего начать. Примерно спустя год работы в «БиоМед» мне расширили допуск к секретным материалам. Ты помнишь это. Мы решили, что это продвижение по службе. Вскоре после того, как у меня появился полный доступ к материалам в моем подразделении, я узнал о бесчеловечном эксперименте, который тайно проводили в комплексе. Не впервые «БиоМед» занимается такими вещами, и я знаю, что, по крайней мере, один исследователь был из–за этого убит.

Не вдаваясь в подробности – чем меньше ты знаешь, тем в большей безопасности будешь – я должен попытаться их остановить. Я изымаю информацию и планирую обратиться к властям, как только удостоверюсь, что не поставлю под угрозу безопасность субъекта. Поверь мне, я пишу это и боюсь за свою жизнь и, соответственно, и за твою. Они не остановятся ни перед чем, чтобы защитить свои интересы и свои исследования. Вот почему я перестал обсуждать с тобой о свою работу.

Если я умру, знай, что доктор Роберт Крайтен либо убил меня лично, либо это сделали с его помощью. В нашем банке есть персональная ячейка на моё имя. Обратись туда. Забери диск и мой рабочий допуск и отправляйся с ними в ФБР. Это – государственное преступление невообразимых масштабов и последствий.

Пожалуйста, знай, что я люблю тебя. Жаль я не могу открыться тебе, но я не могу рисковать твоей безопасностью. Я скучаю по тебе. Я люблю тебя. Каждую ночь, пока ты спишь, я стою в дверях нашей спальни и плачу. Как мы пришли к этому?

С любовью, Герри.

Сара не могла перестать читать слова, скользя взглядом по неровному почерку и посматривая на пиджак. Она освободилась от напряжения, что носила в течение двух лет, и от этого закружилась голова, ей пришлось поставить руку на пол для равновесия.

Герри был по–прежнему мертв. Это правда.

Но он также только что вернулся. Это письмо воскресило человека, которым она его всегда считала, заменив собой версию, которой, как она боялась, он стал.

Если бы он только знал окончание этой истории. Знал ли он, что мальчик, которого он хотел защитить, был другого вида? Или, может быть, он понял это из результатов...

Устроив пиджак на своих коленях, Сара положила письмо обратно в конверт и вернула все во внутренний карман. По какой–то причине она хотела положить все так же, как и Герри. Словно это их последнее объятие. Его не вернешь обратно. Она не станет той, кем была, когда они были вместе. Мёрдер изменил ее. Нейт изменил ее. Ее знания о другом виде изменило ее.

Ее изменило время.

Но это письмо... принесло ей покой, в котором она отчаянно нуждалась.

Поднявшись с колен, Сара повесила пиджак на брюки и вернула костюм обратно на вешалку внутри ящика. Приклеить ленту сверху не получилось – прошло два года, и лента потеряла свои липкие свойства. Она подоткнула четыре клапана друг под друга и позже планировала вернуться со скотчем.

Сара некоторое время стояла у коробки, держа ладони на закрытой крышке. Казалось уместным уделить этому минуту. И она позаботится о том чтобы, куда бы она ни поехала, костюм был с ней. Она не оставит его в прошлом, даже если Герри не был частью ее будущего.

Он сыграл существенную роль в ее жизни, без сомнения.

Сердце по–прежнему болело от потери Мёрдера. Но, по крайней мере, эта боль не усугублялась пониманием, что мужчина, за которого она чуть не вышла замуж, был не тем, кем она его считала.

Гребаный Крайтен. Она порадовалось тому, что он сделал харакири и залил кровью всю свою, без сомнения, шикарную кухню. Он заслуживал худшего.

И в каком–то смысле, Мёрдер и его люди отомстили за смерть Герри…

Стук во входную дверь, громкий и настойчивый, заставил ее вскинуть голову. После этого... тишина.

Звук повторился.

Почему у нее в доме не было пистолета?

– Потому что ты не знаешь, как стрелять, – пробормотала она, спускаясь по лестнице.

Направляясь в темную гостевую ванную в передней части дома, она отодвинула занавеску и…

Ее сердце гулко забилось по другой причине. Что за... у нее что, галлюцинации?

Постучав по стеклу, Сара помахала рукой, а затем так быстро повернулась, что поскользнулась на коврике и едва не сломала руку, ухватившись за край ванны. Она на космической скорости спустилась по лестнице и чуть не выбила собственную дверь. Возилась…возилась… возилась с дверным засовом…

Сара чуть не сорвала дверь с петель.

Там, с другой стороны, стоял ее коротко стриженный великолепный вампир с еловым букетом, перевязанным бархатным бантом.

Когда они встретились взглядами, Мёрдер опустился на колено и поднял ароматные, пушистые ветви.

– Предполагалось, это будут розы. Жаль, что это...

– Что… что ты здесь делаешь?

– …не розы. Как я понимаю, человеческие мужчины дарят своим женщинам красные розы…

– Мёрдер, как ты здесь оказался?

Он медленно встал, скользя взглядом по её лицу, будто он заново запоминал ее черты.

– Я боролся за нас. Я воин, и я боролся за нас.

– Что? – выдохнула она.

– Давай, пойдем внутрь, тебе холодно.

– Холодно? – прошептала Сара, отступая.

Мёрдер закрыл их обоих внутри, и она не могла поверить, что он стоял перед ней.

– Я сплю? – спросила она.

– Нет. – Он коснулся ее щеки. – Все по–настоящему.

– Тогда поцелуй меня?

Он закрыл глаза в благоговении. А потом наклонился и прижался губами к ее губам. Один раз. Дважды. И снова.

Сара обхватила его плечи настолько, насколько смогла, – а смогла она не особо много, учитывая его размеры.

– Как ты здесь оказался?– Повторила она у его рта.

– Такое чувство, будто я не видел тебя целую вечность. – Его невероятные персиковые глаза впивались в ее. – Я изнывал без тебя.

– А мне тебя так сильно не хватало.

А после они заговорили в унисон, но ни один не произнес ничего вразумительного, да и все равно ничего не имело значения. Сара пыталась привыкнуть к вакууму, образовавшемуся в ее жизни с его уходом, дрейфуя в холодных, мутных водах одиночества… но вот он, с ней. Они вместе, они...

Сара оттолкнула его.

– Что произошло?

– Я осознал, что должен бороться за тебя. Братство… они хотели, чтобы я вернулся к ним, они просили меня снова сражаться за расу вместе с ними, быть одним из них. Но я не мог сделать это, не поборовшись вначале за нас с тобой. И Роф пересмотрел свое решение.

– Так что, мне разрешили вернуться?

Мёрдер отступил и поднял руки.

– Я поискал тебя в интернете.

– Ну, по крайней мере, мне не нужно беспокоиться о том, что всплывут мои обнаженные фотографии.

– Ты – не просто ученый. Ты очень важный…

– Не важнее других. Чувство собственной важности – это не про меня.

Медленная улыбка Мёрдера заставила ее покраснеть. С другой стороны, выражение его лица без слов говорило ей, как сильно он ее уважает.

– Как бы то ни было, – сказал он, – я не стану заставлять тебя следовать со мной. Я могу приходить к тебе, если ты не хочешь бросать свою работу…

Сара сунула букет под мышку, схватила его лицо и поцеловала.

– Боже! Значит, я могу продолжить свои исследования в учебном центре? Потому что мне нужно поработать с Доком Джейн над вопросом хранения компонентов крови. Не знаю, в курсе ли ты, но у вампиров серьезные проблемы с заготовкой донорской крови...

Боже, Мёрдер любил эту женщину. Чертовски сильно любил ее.

Только его Сара могла обнять и поцеловать его, и выглядеть при этом так, будто он вручил ей весь мир, просто появившись на ее пороге… а затем немедленно взбудоражиться по поводу научных исследований, которыми собиралась заняться.

Мёрдер улыбнулся так широко, что заболели щёки. И да, он мог слушать ее бесконечно.

– …на меня так смотришь? – сказала она с усмешкой.

– Потому что я люблю тебя, доктор Сара Уоткинс. Я так сильно люблю тебя, и я просто... хочу быть с тобой.

На этой ноте он забрал у нее «букет», отложил его в сторону и со всей серьезностью приступил к поцелуям. Следующее, что он осознал – они снова оказались на ее диване, на этот раз Сара была сверху, раздвинув для него ноги. Она потянула рубашку вверх и сняла через голову, а за ней... бюстгальтер. Её бюстгальтер исчез за одно движение. Обнаженная, такая восхитительно обнаженная. И когда он обхватил руками ее грудь, а затем подался вперед, чтобы боготворить ее своим ртом, Мёрдер чувствовал, что вернулся домой.

И это было бы правдой, неважно, где именно они с Сарой находились. Она была ключом. В этот вечер и на всю оставшуюся жизнь ключом ко всему будет она.

– Значит, Роф не против этого? – спросила Сара, затаив дыхание.

– Мы можем жить с Братством или взять отдельный дом.

– Я продаю этот, так что я свободна.

– Продаешь?

– Я планировала сообщить тебе, куда уеду. – Она снова поцеловала его. – Я собиралась сообщить, где меня найти.

Он представил ее на чердаке в доме Рэтбуна и решил, что он может стать для них хорошим пристанищем. Но сперва нужно привезти туда хорошую большую кровать.

И Сара никогда не должна узнать, как близко он подошел к самоубийству. Он и сам больше не хотел об этом думать.

– Я хочу наш собственный дом, – сказала она, поднимаясь и срывая с себя джинсы так, словно они жгли е кожу. – Было бы чудесно иметь свой дом.

Он хотел сказать что–то связное. Правда, хотел.

Но потом она уселась сверху и вцепилась в ширинку его брюк. Как только эрекция выпрыгнула наружу, Сара насадилась на него. Буквально.

– О Боже… Сара…

Они занимались любовью целый час. Может, больше. А после завернулись в ее одеяло, крепко обнимая друг друга.

– Сара, – позвал он ее.

– Что–то случилось?– Она села. – Я слышу это по твоему голосу.

– Я должен идти.

– О, точно, прежде чем встанет солнце. Этот дом небезопасен для тебя, верно? Я могу пойти с тобой?

Мёрдер улыбнулся.

– Да. Пожалуйста. Фритц готовит для нас спальню в главном доме. И на рассвете намечается вечеринка.

– Правда? – Сара улыбнулась. – Время выбрано идеально. Я чувствую, мне есть что отпраздновать…

– И мне, любовь моя. – Он снова поцеловал ее. – Мне тоже.

Мёрдер намеревался на этом остановиться. Но это же Сара. Естественно, они не остановились на поцелуе. И он не стал бы ничего менять.