Спасти дракона

Глава 18

Лорен очнулась в бабулиной постели у себя дома. Она рассеянно разглядывала мутный светлый потолок, мерно дышала теплым воздухом, вслушиваясь в треск горящих поленьев в очаге. Шевельнула пальцами, поднесла руку ближе к лицу, щурясь, всмотрелась в тонкую сухую кожу, испещренную зеленоватыми прожилками.

Где она? Почему она чувствует себя такой слабой?

Лорен задержала дыхание, попыталась рывком сесть, но ничего не вышло. Кое-как оперевшись на непослушные руки, она подтащила себя повыше, одновременно задирая лопатками подушку. Это действие далось ей нелегко, зато получилось, наконец-то, сесть.

Лорен обвела взглядом гостиную. Дом был цел и ничуть не пострадал — хоть какая-то польза от того, что он был расположен в самом конце Клоповника, далеко от центра города, где произошла основная битва.

Лорен с расстановкой вспомнила последние события, поморщилась, схватившись за голову.

— Сестра! — вскричала Элиен у порога, едва не уронив охапку дров, которую несла перед собой.

Она торопливо скинула сапожки, швырнула дрова к очагу и, раздеваясь на ходу и скидывая плащ прямо на пол, бросилась к Лорен, крепко ее обняла.

— Я так боялась за тебя! Целитель сказал, что магия покинула тебя, и твои волосы! О, твои волосы!

Элиен разрыдалась так, что у Лорен защемило сердце. Она погладила сестренку по золотистым локонам, судорожно вздымающей спине.

Что там было с волосами было совершенно плевать, тем более, если это единственная вещь, из-за которой причитала Элиен.

— Эли, Эли, — осипшим голосом позвала ее Лорен. — Что с остальными? Что с Ривером?

Элиен отстранилась, торопливо утирая мокрые щеки.

— Его увели стражники, его будут судить через два дня. О, Рен! Как это могло случиться? Его заколдовали? Или он перевертыш? — Элиен задрожала, вероятно, подумав о том же, о чем и Лорен в первый раз — все это время рядом находился заряженный арбалет, направленный на всех них. Неудачный рывок — и смерти не избежать.

— Это Ривер, — просто сказала Лорен и сжала руку сестры. — Это все, что имеет значение.

Успокоившись, Элиен принесла Лорен воды, прибрала устроенный беспорядок и рассказала о том, что случилось, пока та была в беспамятстве.

Как и предполагала Лорен, Ривера заковали в противомагические кандалы и увели в темницу. Риордан сумел договориться с начальником стражи, и «Рорташевских Тигров», а также пришедших на выручку «Филинов» отпустили под залог. Правда, им всем запретили покидать город и обязали каждый день отмечаться в обходном листе дежурных стражей, но по сути они отделались малой кровью.

Несколько дней ушло на то, чтобы город подлатал раны, полученные в ходе сражения с орками и драконом. Тела убитых опознавали и хоронили, ранеными были забиты все лазареты, мест не хватало, и пришлось целителям и их помощникам оборудовать койки под наспех сооруженным навесом. Тела орков сожгли, некоторые завалы разбирали до сих пор.

Все это время Лорен сжигала страшная лихорадка — по словам целителя, это были последствия применения урсы-висны. Полученная доза не могла сильно навредить магу, но Лорен больше не была магом. Ее волосы поседели, кожа стала сухой и такой чувствительной, что синяки появлялись от малейшего неосторожного касания, зрение сильно село, а вспучившиеся зеленой проволокой вены только-только стали исчезать — Лорен шла на поправку. Бабуля и Элиен по очереди ухаживали за ней, не оставляя ни на минуту одну. Элиен с досадой упрекнула сестру за то, что та лежала бревном все четыре дня, но стоило только отвернуться, как тут же пришла в себя. Сейчас бабуля находилась в пекарне — хлеб уходил влет, рабочие трудились без продыху.

— Риордан нашел целителя, который согласился осмотреть Ривера, — продолжала Элиен, — и ищет людей, которые могли бы вступиться за него в суде, но… — она беспомощно пожала плечами.

Лорен медленно кивнула. От накатившей усталости слипались глаза, как она ни пыталась справиться с этим. Так вот каковы последствия ритуала… Ей жить с этим всю жизнь? Какая разница, если она снова потеряет Ривера?

— Кстати, один человек просил меня сказать ему, когда ты очнешься, — вспомнила Элиен, тревожно сжимая руку сестры. — Барди говорит, что это благодаря ему «Филины» помогли защитить Ривера.

— Как его зовут? — тусклым голосом поинтересовалась Лорен.

— Дирик Ган.

Собственная слабость бесила со страшной силой, но ничего не оставалось, кроме как смириться с этим. Вечером с помощью сестры Лорен умылась и переоделась. Она не стала противиться платью — совладать с ним сейчас было не в пример проще, чем со штанами. Элиен тщательно причесала ее и заставила поесть, когда в дверь постучали, и на пороге появился Дирик Ган собственной персоной.

На лице его все еще красовалась повязка, прячущая недавние ожоги, взгляд был настороженный, цепкий. Элиен вежливо поприветствовала его и, накинув на плечи плащ, вышла из дома под глупым предлогом, оставив их наедине. Но взгляд, которым она одарила Дирика перед уходом, был по меньшей мере предупреждающим.

Дирик обвел безразличным взглядом убранство комнаты, остановился на Лорен.

— Садись, — Лорен указала рукой на стул, на котором до этого сидела Элиен.

Дирик мрачно посмотрел на нее.

— Тогда, — не уточняя, когда именно, произнес он, — ты обратилась ко мне.

— Да.

— Почему ты выбрала именно те слова?

Лорен улыбнулась, разглядывая его широкое лицо, тонкую золотую оправу очков.

— Ты ведь уже знаешь, к чему придет этот разговор. Почему спрашиваешь?

Дирик покачал головой и все же сел на предложенный стул.

— Ты знаешь, — подтвердил он, вновь не уточняя, что именно.

— Да.

— Откуда?

— Ты сам рассказал мне.

Дирик помолчал.

Ну же, довольно подумала Лорен. Отчего-то ей стало весело.

— Ты умный парень и рано или поздно сам обо всем догадаешься, — продолжила она. — Но я могу рассказать то, что не может прийти в голову даже тебе.

— И что ты хочешь взамен?

— Помоги мне спасти его.

Дирик вновь покачал головой, усмехнулся.

— Цена высоковата. Зачем мне делать это, рисковать своим положением ради существа, которое в любой момент может обратиться в дракона и устроить конец света?

— Он не обратится. Он столько лет понятия не имел, что способен на такое, и сделал это, лишь чтобы защитить меня. Стражники первыми напали на него, все это видели.

Но не станут подтверждать, с тоской подумала Лорен. Как бы Риордан ни старался, ему не переломить страх, засевший косточкой в глотке человеческого народа, испокон веков пугавшего детей страшилками о драконах. Проще для всех было бы убить перевертыша.

— Вдобавок погляди на него — без крыла, без глаза… Его теперь с легкостью одолеют даже неподготовленные маги, — добавила она.

Дирик пристально смотрел на нее.

— Столько усилий — и ради кого? Что Риордан Агийский, что ты… вы все в «Тиграх» такие безумцы? Защищать дракона… — он хмыкнул. Его изучающий взгляд изменился.

— Ты ведь и сам помог защитить его, — напомнила Лорен. — Зачем ты это сделал? Разве не проще было просто дать стражникам его убить?

Дирик устало потер лоб.

— Все пошло не так — снова. В тот момент, когда ты обратилась ко мне, я… попытался предугадать, что будет, если помочь тебе в твоей дурной затее, и… мне сложно… предугадывать все, что связано с этим треклятым драконом, но гибели города я не увидел. Вдобавок, — он криво усмехнулся, — признаться, мне стало немного завидно.

— Завидно? — удивилась Лорен.

— Да. Вы все так ринулись защищать этого монстра, и в то же время не бросали друг друга в беде… Я подумал, что зря все смеялись над гильдией Риордана Агийского — опытные стражники не могли проломить ваш барьер, а вы, казалось, были готовы стоять насмерть… Я был впечатлен. К тому же, думаю, каждый из любой гильдии мечтает хотя бы раз безнаказанно утереть нос стражникам.

Он фыркнул, Лорен тоже не удержалась от улыбки. Они помолчали. Дирик задумчиво смотрел на весело подпрыгивающее пламя в очаге. Поднялся и подошел к кухоньке. Лорен не было видно со своего места, что он делает, но, судя по звукам, Дирик разливал им чай. На какое-то время в доме воцарилась мертвая тишина. Дирик вернулся бесшумно, миновав скрипучие половицы, удерживая по кружке в руке.

— Я могу помочь, — наконец, изрек он, высокомерно уставившись на Лорен сверху вниз. — Но твоему дракону придется покинуть город.

Лорен постаралась ничем не выдать своих эмоций, но когда протянула руку, та дрогнула.

— Идет.

Дирик ухмыльнулся уцелевшим уголком губ и отдал ей кружку.

Пять лет спустя.

В это время года темнело рано, но по просторным, приветливо освещенным улицам можно было спокойно разгуливать, не опасаясь каких-либо оказий и неурядиц. Очередной рабочий день подходил к концу позже обычного — время клонилось к восьми вечера, но люди все прибегали, желая купить сладкую выпечку да пирожные, которые в честь праздников продавали со скидкой.

Взбудораженные работницы спешно заворачивали в чистые тряпицы оставшийся хлеб и укладывали в свои сумки — в конце дня хозяйка пекарни, Лорен Стоунберн, разрешала забирать нераспроданный товар.

— С наступающим Новым годом! — хором пропели румяные веселые девушки, и Лорен с улыбкой пожелала им светлых дней и добрых ночей в канун великого праздника.

Прежде чем они бы ушли, Лорен дала каждой по заранее приготовленной золотой монетке сверх обычной оплаты и пожелала приятно повеселиться. Обрадованные девчушки выглядели так, будто были готовы задушить ее в объятиях, но сдержались — Лорен была щедрой, но строгой хозяйкой и не терпела излишних проявлений чувств.

Она притворила за ними дверь, повесив снаружи табличку со словом «закрыто». И без того рабочее время растянулось дольше обычного, к тому же продавать-то уже было нечего — прилавки опустели, на витринах не осталось ни одного пирожного. Лорен, вооружившись метлой, тщательно обошла свои владения, выметая сор. После протерла тряпкой прилавки, поправила покосившиеся украшения — пушистые игольчатые ветки, сложенные из разноцветной бумаги снежинки, цветы и коробочки. Посмотрела на высокие напольные часы с маятником, подошла к углу возле подсобки, где хранили уборочный инвентарь, и вытащила оттуда большую коробку. Водрузила на прилавок и занялась приготовлением чая.

Спустя полчаса в пекарную лавку ворвалась румяная Элиен, одетая в нарядный красный плащ. На золотистых волосах таяли крупные пушистые снежинки.

— Сестра! Ты еще не готова?! — возмущенно воскликнула она.

— К чему? — невозмутимо поинтересовалась Лорен.

Устроившись с удобством за небольшим столиком в углу, она читала сегодняшний вестник и тихонечко пила чай, закусывая печеньем, которое благоразумно отложила себе с утра.

— К празднику, конечно же! — Элиен с любопытством уставилась на большую коробку. — Что здесь?

Не дожидаясь ответа, она достала оттуда сверток, подписанный именем Барди. Еще один — Риордану. Парочка — Мэлори и Тильде. Самой Элиен. Куча небольших упаковок — каждому из «Тигров». Хоть и прошло пять лет, и Лорен уже не состояла в гильдии, каждый год она дарила «Тиграм» подарки: признательность за помощь тогда и — извинение.

Они пребывали в счастливом неведении, не зная, как ужасно сложились их жизни в прошлых будущих, но Лорен все помнила. Она все еще просыпалась от мучивших кошмаров. Она все еще была слаба физически — от последствий урсы-висны ей не оправиться полностью никогда. Магия так и не вернулась к ней, и непривычно было теперь от ощущения полной беспомощности — напади на нее кто, она не сможет себя толком защитить. Но это была малая цена за предоставленный шанс, и каждый вечер перед сном Лорен мысленно благодарила друзей за то, что они живы, за то, что они есть — и они рядом.

— О, Лорен, — улыбнулась Элиен. — Спасибо!

Разумеется, она уже распаковала свой подарок и обнаружила под слоями бумаги комплект золотых украшений — Лорен точно знала, что понравится сестре, и не стала лишать себя удовольствия полюбоваться на ее счастливое лицо.

Элиен тут же сняла свои сережки и нацепила новые, танцующе покрутилась перед Лорен.

— Ну как я тебе?

— Прекрасна, как всегда. — Лорен подмигнула ей.

Элиен рассмеялась, нетерпеливо притопнула.

— Давай скорее допивай свой чай и идем! «Тигры» сегодня участвуют в представлении! Риордан проспорил Тильде и будет на сцене отплясывать, нельзя такое пропустить!

Лорен не успела ответить — дверь снова распахнулась, и в этот раз на пороге появились Барди и Дирик. Румяные от холода, с застрявшими в волосах снежинками, они удивленно воззрились на сестер Стоунберн.

— Она еще даже не оделась! — пожаловалась Элиен, непонятно к кому обращаясь — к Барди, Дирику, а может к ним обоим.

— Да я вижу! — пробубнил Барди. — Меньше часа осталось, вы чего?

Лорен закатила глаза.

Какие же они, черт побери, шумные…

Элиен тем временем пихнула в руки Барди коробку с подарками от Лорен. Тот ойкнул, притворно согнулся, будто бы не в силах выдержать веса, но, обнаружив в куче свой подарок, тут же оживился.

Дирик подошел к Лорен и помог ей прибрать посуду. Он ничего не говорил и бросал на нее внимательные взгляды. Прежде они раздражали, но теперь Лорен к ним привыкла.

После того, как Дирик инсценировал смерть не дошедшего до суда Ривера и тайком вывез его из города, Лорен была готова простить ему что угодно. Поначалу она не верила, что ему в самом деле это удалось, но Элиен, на которую не распространялся запрет покидать город, ездила проведать Ривера. Она отсутствовала несколько дней, и Лорен успела так накрутить себя, что едва не срывалась на окружающих. Но вот сестра вернулась — и передала письмо от Ривера.

Письмо Лорен носила всегда с собой, пряча на специальном поясе, с которым не расставалась. Единственная ниточка, последняя связь с ним.

Оправившись от лихорадки, вызванной передозировкой урсы-висны, Лорен впала в меланхолию. Без магии, без физической силы — на что она вообще была теперь пригодна? Даже от Элиен гильдии стало больше пользы. Деловитая, дерзкая, она не боялась прикрикнуть и настоять на своем, будто переняла ответственность с плеч Лорен на себя. Она отлично считала, писала красивым почерком и умела произвести необходимое впечатление на окружающих, оттого стала для Риордана незаменимой помощницей.

Как ни странно, помочь Лорен справиться с навалившейся безысходностью смогла бабуля. Она уговорила Лорен пойти с ней в пекарню раз, другой, третий. И вот уже Лорен, не умевшая сидеть без дела, с изумлением обнаружила себя подле духовки, взволнованно ожидающей, когда приготовятся ее первые собственноручно вылепленные печенья.

Это стало откровением.

Лорен переняла многое у бабушки, которая скончалась два года назад, и на сбережения открыла собственную пекарню возле гильдии «Рорташевских Тигров».

— Ты выглядишь усталой, — заметил Дирик Ган, вырывая ее из воспоминаний.

Лорен удивленно посмотрела на него.

— Да, но не переживай — на праздник я дойду своими ногами.

— Я в этом не сомневаюсь, но все же ты действительно выглядишь очень усталой, — выделив последние слова, повторил Дирик.

Лорен нахмурилась.

— К тому же в твоей лавке не мешало бы прибраться. — Дирик отряхнул локоть, которым прислонился к прилавку. — Зажгла бы поярче свет, а то великана перед носом не увидишь.

Закончив отчитывать ее, он смерил Лорен напоследок выразительным взглядом, сокрушенно покачал головой и закатил глаза, отчего Лорен невольно ощутила себя идиоткой.

Да что он себе позволяет?!

— Ну что, идем? — вопросила Элиен.

Лорен посмотрела на Дирика, который перелистывал страницы вестника и жевал печенье из оставленной на столе тарелки.

— Что-то я сегодня слишком утомилась, — севшим голосом сказала она. — Пожалуй, останусь дома.

Дом теперь, после смерти бабушки, был здесь — на втором этаже здания, где располагалась пекарня.

— И пропустишь празднование Нового года? — заволновалась Элиен.

— Да что я там не знаю? Хотя жаль, что не увижу выступление Риордана, — усмехнулась Лорен, вспомнив, как танцевала с ним в один знаменательный день. Как же давно это было… — Я приберусь тут немного и пойду спать. Завтра расскажешь мне, что еще интересного я пропустила.

Недовольная Элиен кивнула. Ее настроение быстро поднялось, когда Дирик со скучающим видом протянул ей блюдо с печеньем. Барди из-за коробки затребовал и себе. Дирик осуждающе взглянул на Лорен, мол, посмотри, с кем мне приходится нянчиться, но протянул блюдо и ему.

Вскоре эти трое ушли, и, оставшись в одиночестве, Лорен вздохнула.

На что бы ни намекал Дирик, к этому следовало подготовиться. Она ярче зажгла светильники и рассеянно огляделась, раздумывая. Подошла к зеркалу, сняла чепец и распустила перетянутые с утра волосы. Помассировала корни, убрала со лба назад и пристально посмотрела на свое отражение. Усталое бледное лицо, тусклые запавшие глаза, жесткие седые волосы… Лорен хмыкнула. Собрала волосы в низкий хвост, повесила чепец на крюк, подле него — снятый фартук. Поправила юбку, посмотрела на часы.

Вот-вот пробьет полночь, и над шумным веселым городом вспыхнут праздничные огни, раздадутся радостные крики, счастливый смех. Что там, в толпе, среди людей, что здесь — Лорен понимала, что будет испытывать бесконечное одиночество. Она ласково коснулась серебряного кольца на безымянном пальце, равнодушно продолжая разглядывать себя в зеркале.

Она не удивилась, когда в дверь постучали. Не позволяя надежде оформиться до конца, Лорен поспешила открыть. Сердце забилось под горлом, руки дрожали, когда она снимала неповоротливый тяжелый засов. Дверь отворилась со щелчком. Лорен посмотрела на высокого мужчину, стоявшего снаружи.

Раздался мелодичный удар напольных часов, возвестивших о полуночи.

Ривер Вейл изучающе смотрел на нее единственным синим глазом. Тянулся вниз, прячась за высоким воротом, тонкий шрам, перечеркнувший второй глаз, на месте которого был вставлен стеклянный.

Второй удар.

Лорен шагнула ближе, забыв, как дышать.

Третий удар.

Его волосы были выкрашены в светло-русые, на длинных волнистых прядях путались крупные снежинки, таяли и скатывались с кончиков.

Четвертый удар.

Она шагнула за порог, встала к нему так близко, что пар от его дыхания касался ее лица.

Пятый удар.

Он тоже шагнул к ней, едва не касаясь ее губами.

Шестой удар.

Лорен протянула руку, робко дотронулась до его лица, не веря. Провела пальцами по щеке, лаская. Он не сводил с нее глаза и чего-то ждал.

Седьмой, восьмой, девятый…

Лорен всхлипнула и бросилась ему на шею. Ривер выдохнул, нервно рассмеялся. Каменное напряжение покинуло его плечи, и он тоже обнял ее.

Небо над городом вспыхнуло золотом, серебром, разноцветными огнями. Играла веселая музыка, то и дело доносились радостные вопли, поздравления, смех. Новый год начался в городе, во всем мире, давая надежду на лучшее будущее.

Конец.