Судьба королевского наследника

Семь

Лондон

Моя рука скользит по прохладному камню, когда я отступаю назад, любуясь своей работой. Розовый кварц. Камень любви, эмоционального спокойствия и исцеления.

Наклоняясь к сфере на уровень глаз, я вглядываюсь в пастельно-розовые завитки полудрагоценного камня. Я не большая поклонница розового кварца. Он всегда казался слишком красивым. Как будто слишком идеальный.

Я поворачиваюсь к другой полке, мои мышцы расслабляются, когда я останавливаюсь на темном обсидиане. Мне нравится мужественность камня. Защита — сила. Безопасность. Моя рука скользит по твердым изгибам, и я вдыхаю, когда чувствую легкую щекотку тепла, пробегающую по моей спине. Я не уверена, что именно говорит мне об безопасности. Не похоже, что я подвергалась какой-либо опасности. По крайней мере, не настоящей. В опасности провалить экзамены? Всегда. Но такая опасность, которая причиняет боль или оставляет тебя сломленным и в синяках? Не так часто. Я улыбаюсь про себя.

Я знаю, что многие люди скептически относятся к кристаллам и их свойствам, но я не знаю… Мне часто кажется, что иногда я чувствую, особенно с более темными камнями. Когда я уехала из дома, чтобы присоединиться к Бену здесь, в Дарагане, я была расстроена, что больше не смогу посещать свой любимый магазин, поэтому, когда он удивил меня и привез сюда во время одной из моих коротких однодневных поездок, чтобы навестить его в прошлом году, я была в восторге.

Сначала они не стремились брать меня на работу, но как только я официально переехала сюда этим летом, я утомила их настырностью. Приходя дважды в день каждый божий день, я добилась этого.

— Лонни!

— Да?

Я хихикаю, прыгивая к передней стойке. Открываю магазинную упаковку зажигалок и поджигаю кончик благовония.

— Помоги!

— О боже мой, бегу!

Я оставляю зажигалку на стеклянной стойке и направляюсь в заднюю часть зала, толкая дверь и смахивая частицы пыли прошлого века.

— Прости… — Джастис пожимает плечами, но одаривает меня широкой улыбкой. Его темно-каштановые волосы спадают на затылок, когда он протягивает мне коробку. — Честно говоря, мне действительно нужна была помощь.

— Конечно.

Я выношу коробку, ставлю ее на прилавок.

— Что это?

Джастис выдвигает табурет, явно взволнованный, когда достает нож для бумаги из заднего кармана. Он прокалывает середину ленты, прежде чем положить его обратно.

— Зацени.

Он бросает мне маленький пакет, и я ловлю его в воздухе, поднося к лицу, чтобы посмотреть, что это. Маленькие камешки, похожие на мох, перекатываются по сумке, и мой желудок скручивает.

— Подожди. Это что?

Его улыбка становится шире. Та, которая демонстрирует его лучшее достоинство. Зубы, покрытые качественным винирами.

— Молдавит?

— Черт!

Я вытаскиваю маленькие камешки из пакетика, перекатываю их на ладони. Молдавит никогда не привлекал моего внимания. Я не жажду хаоса, который может принести этот конкретный кристалл. Я больше люблю черный турмалин, оникс, обсидиан.

— Ну, я должна сказать… Я бы никогда не заплатила…

— Тсссс! — Он хихикает, выхватывая камни из моей ладони, когда видит отсутствие у меня интереса.

— Во-первых, мы никогда не могли себе этого позволить.

— Верно.

Я наклоняюсь под прилавок, смахивая пыль, чтобы найти свой бумажник.

— Но я могу позволить себе пообедать.

— В «У Джоуи»?

Он кладет руку мне на плечо, направляя меня к выходу из магазина, но не раньше, чем переворачивает табличку на Закрыто.

— Знаешь, на днях я собираюсь убедить тебя пойти со мной на настоящее свидание. То, которое не включает в себя жирные бургеры и алкоголь.

Я подавляю смех, поворачиваюсь, чтобы запереть дверь своей связкой ключей, прежде чем хватаю его руку, которая лежит у меня на плече, и сильнее сжимаю ее в своей.

— Обычно я люблю выпить в полдень и жирные бургеры.

— Мммм…

Он отмахивается от меня, прежде чем заговорить о том, что затеяли его мама, Мелинда, и ее подруга, Джессика. У Мелинды проблема с бизнесом.

Мы сворачиваем за угол, который ведет на главную улицу даунтауна. Дараган не маленький, но и не большой. Каким-то образом он находится прямо посередине. Городок тихий, но современный, особенно со всеми зданиями, которые кажется, всегда ремонтируют. «У Джоуи» находится в конце улицы. Большое угловое здание, прямо у оживленного светофора. Этим утром на улицах особенно многолюдно, а воздух немного холоднее, чем обычно.

Я застегиваю куртку и следую за Джастисом, когда он входит в закусочную. Тепло обрушивается на меня, как только открывается дверь. Черт возьми. Здесь всегда жарко. Заведение всегда переполнено, а повара всегда заняты. Я бы даже сказала, что «У Джоуи» находится в самом сердце Дарагана.

Джастис ведет нас к нашему обычному месту, и я проскальзываю в кабинку, удобно устраиваясь на краешке красного кожаного сиденья, снимая пальто.

— Итак, что ты думаешь?

Расстегивая карман, я достаю телефон и гигиеническую помаду.

— Хммм?

— Ты даже не слушала, не так ли? — он дуется, его нижняя губа отопыривается.

Девчонки падки на его губы.

Однако я не слушала.

— Нет…

Он закатывает глаза.

— Я спрашивал, есть ли у вас, ребята, какие-нибудь планы на эти выходные?

Мне нравится, что он говорит «вы ребята», уже зная, что мы с Беном — дуэт, с которым не стоит шутить. Иногда приходит Летти, но по большей части она самая умная. Опускает голову и делает свою работу. Куда идет Бен, туда иду и я, и куда иду я, ему блядь лучше бы тоже. Называйте это созависимостью… потому что так оно и есть.

— А что? — спрашиваю я, беру меню и просматриваю его, хотя уже знаю, что собираюсь заказать.

— Тут намечается вечеринка…

— Без обид, но после последней вечеринки, на которую ты меня водил, я не знаю, готова ли я к этому.

Я подавляю воспоминания о массовом разгуле, в который Джастис втянул нас всех месяц назад. Я пыталась свалить вину за это на его школьных друзей, поскольку он не учится в том же универе, что и мы, но не могу. Прямо скажем, Джастис — это просто неприятности, а если свести его и Бена вместе, то это катастрофа.

— Ой, да ладно! Если бы этот секс втроем состоялся, то было бы весело. По крайней мере, для тебя, поскольку я знаю, что Бен не размахивает своим большим членом.

— Джастис… — цокаю я, качая головой, как раз в тот момент, когда официантка подходит к нашему столику со своим маленьким планшетом. — Мы не можем…

Я собираюсь выпалить то, что хочу, когда чувствую, как волна жара обдает мое лицо. Как будто меня целует раскаленная печь, клянусь я чувствую, как тепло проникает в мою кожу гораздо сильнее, чем я когда-либо чувствовала.

На заднем плане слышится звук дверного колокольчика, когда раздаются тяжелые шаги, но я заправляю свои длинные платиновые волосы за ухо и улыбаюсь официантке.

— Могу я заказать чизбургер, пожалуйста?

— Девочка…

Джастис выхватывает у меня меню.

— Ты всегда это заказываешь.

Официантка уходит как раз в тот момент, когда Джастис вздыхает, проводя руками по волосам.

— Послушай, это я устраиваю вечеринку. Но во-первых, ты не можешь отказать моим мамам, и во-вторых, ты серьезно не можешь отказать моим мамам.

Я перестаю пить воду.

— У тебя будут большие проблемы.

— Просто скажи мне, что ты будешь там.

— Прекрасно!

Я смотрю на него расширенными глазами, улыбаясь.

— Я буду там.

Движение привлекает мое внимание позади него, и я смотрю, чтобы увидеть, что это.

Мой желудок опускается к ногам, когда я встречаюсь взглядом с этими проницательными голубыми глазами, о которых думала. Он с группой других парней. Все, о чем сейчас болтает Джастис, превращается в белый шум, потому что срань господня.

Какого черта я продолжаю видеть его повсюду сейчас? Сегодня он выглядит по-другому. Его волосы выглядят более растрепанными, но почему-то это только делает его более сексуальным. Как зазубренный клинок, который можно использовать в качестве оружия. Я оглядываю парней, с которыми он пришел, и мои щеки краснеют, когда я понимаю, насколько они все привлекательны. Господи. Что за черт? У всех них волосы темнее, кроме одного, и я бы, вероятно, зашла так далеко, что сказала бы, что все они могли бы быть братьями.

Хотя этот. Держу пари, он использует свой член как оружие, обеспечивая грубый, изнурительный секс. Мой любимый вид парней и секса.

Он прикусывает нижнюю губу, прежде чем его язык скользит по ее контуру, и я с жадностью жду продолжения.

— Хорошо! — Джастис ударяет меня по ноге своей, прежде чем повернутся через плечо, чтобы увидеть, на что я смотрю. — О, боже, Лон. Послушай, я трахну тебя, хорошо? Ты можешь перестать быть такой отчаянной, — шутит он, показывая на меня пальцами.

— Ты такой идиот.

Я качаю головой, когда официантка ставит наши тарелки на стол.

— Итак, эта вечеринка…

Я пытаюсь отвлечь его.

— …ты на самом деле предполагаешь, что тебе это сойдет с рук? Буквально вся ваша улица дружит с твоими мамами.

— Я знаю.

Он заканчивает выдавливать кетчуп на свою тарелку, прежде чем пододвинуть его ко мне.

— Вот почему мы не устраиваем ее у меня дома. Мы устроим ее в другом месте.

Я знаю Джастиса уже около года, но на самом деле мы не тусовались вместе, пока я не начала работать в магазине его родителей, мои короткие визиты сюда в прошлом году были полностью посвящены тому, чтобы провести время с Беном. Джас не такой близкий в нашей группе друзей, но я на сто процентов уверена, что это потому, что он не ходит в наш университет. Он живет через мост и на другом конце города. Причина, по которой он отказывается посещать наш, проста. Он хуже. Хотя…

— Где?

Он отмахивается от моего вопроса.

— У друга.

В кармане у него начинает звонить телефон, и он лезет внутрь, его лицо бледнеет.

— Я должен ответить на это. Дашь мне секунду?

Я наблюдаю, как он встает со своего места и направляется к другой стороне бара. Он повернут ко мне спиной, поэтому я не могу разобрать, что он говорит, что раздражает. Мне нужно отвлечься. Все, что угодно, лишь бы не смотреть на парней напротив нас.

Я выскальзываю из кабинки и направляюсь в туалет. Мои глаза ни за что не отвлекутся. Как будто мое тело отказывается слушать команду «игнорировать горячих парней», и оно не хочет, а поступает наоборот. Клянусь, мои мышцы напрягаются, как будто я заставляю их двигаться, просто чтобы моя шея не поворачивалась, а ноги не несли меня в их направлении.

Я буквально представила, как один из них наблюдает за мной, пока ему отсасывают член, который я уверена, божественен.

Мои гормоны точно охренели.

Маленький коридор, ведущий в дамскую комнату, пуст, когда я добираюсь до туалета, освещение, на мой взгляд, слишком тусклое для ресторана. Я собираюсь толкнуть дверь, чтобы войти, когда чья-то рука ложится на мою, разворачивая меня и прижимая к стене.

— Что за черт!

Я пытаюсь оттолкнуть руку, но чья-то ладонь крепко зажимает мне рот, заставляя замолчать, и я смотрю в пару сердитых голубых глаз. Их цвет больше всего напоминает бирюзовый, похожий на оттенок бурлящих волн у берегов тропического острова, одновременно темных и светлых. И прямо сейчас они — бушующее гребаное цунами, а я — земля, которую оно жаждет уничтожить.

Он наклоняет голову набок, его рука скользит вниз ровно настолько, чтобы освободить мои губы. Этот парень выводит меня из себя. Он преследует меня?

— Как тебя зовут?

Я снова отталкиваю его от себя, игнорируя то, как заколотилось мое сердце в груди в ту секунду, когда мои пальцы коснулись обнаженной кожи его рук.

— Вот так ты спрашиваешь у каждой девушки ее имя?

Уголок его рта слегка приподнимается, как будто моя ярость забавляет его.

— Обычно нет. Отвечай на вопрос.

— Я бы предпочла этого не делать.

Он возвращает руку к основанию моего горла, снова мягко прижимая меня к стене. Мне кажется, я чувствую легкую дрожь в его прикосновениях, но его тон заставляет меня усомниться в своих чувствах, потому что он спокойный и контролируемый.

— Ха. Забавно, что ты не разыгрывала из себя недотрогу с языком в горле.

— Пошел ты.

Я собираюсь уйти от него, но он преграждает мне путь.

Мой взгляд бросается через его плечо, что трудно сделать, поскольку он буквально на фут с небольшим выше меня, возвышаясь и загоняя в клетку мое маленькое тело, как зверь, приготовившийся к следующей трапезе. Остальные стоят позади него, двое с темными волосами и неестественно бледной кожей, как у него, и один с самым странным оттенком серебра в волосах, который я когда-либо видела. Они почти кажутся неестественными. Их энергия не поддается прочтению.

На мгновение мой взгляд останавливается на том, кто задумчиво смотрит слева от него. Когда он подходит ближе, его темно-голубые глаза обвиняюще сужаются, и выражение разочарования напрягает его черты, чем дольше он смотрит на меня. Когда его губы жестоко изгибаются, я уступаю, возвращая свое внимание к парню передо мной.

— В чем дело? — я вскидываю бровь. — Вы, ребята, хотите позлорадствовать? Может быть, намекнуть на то, что я, женщина, была в отчаянии? Я была пьяна, и если ты хочешь правду, то поцелуй был чисто игровой фишкой, которая мне была нужна, чтобы отвязаться от кое-кого.

— Да, потому что так оно и было… — вежливо отвечает он. — Как тебя зовут?

Смех покидает меня, но когда его взгляд становится только резче, я прочищаю горло, и на этот раз, когда я пытаюсь протиснуться мимо него, он позволяет мне.

Немного более взволнованная, чем хотелось бы признать, я хватаю свой телефон и бумажник, направляясь к входной двери, чтобы дождаться Джастиса. К черту этих парней. Неважно, насколько он горяч…

Неважно, насколько они все горячие.

Двери снова открываются, и я выпрямляюсь, ожидая увидеть, как они выходят, но Джастис проводит рукой по волосам, морщинки между его глазами становятся глубже.

— Мне нужно возвращаться на работу. Я провожу тебя обратно в кампус, если хочешь?

— Я могу сама, просто… Все в порядке?

Он не отрывается от телефона, морщинки беспокойства становятся глубже.

— Не совсем! — он засовывает телефон в карман, его поведение меняется. Притягивая меня ближе, он прижимается губами к моему лбу. — Я позвоню тебе, хорошо?

— Конечно!

Я смотрю, как он идет в противоположную сторону, перебегая дорогу и оглядываясь через плечо каждые две секунды.

Как будто кто-то гнался за ним.

Или преследует его…

Измученная голодом, поскольку нам все-таки не удалось поесть, я тащу свою капризную задницу обратно в кампус.

Когда прихожу домой, я пинком закрываю входную дверь, расстегиваю куртку и бросаю ее на маленький столик в гостиной, когда оттуда выпадает маленький конверт. Наша комната — одна из самых маленьких, предлагаемых здесь, в кампусе, но она была единственной доступной в общежитиях для студентов. Мы не собирались жаловаться. Ни за что на свете мы с Беном не оказались бы снова разделены, даже если бы это было всего на несколько сотен футов или около того. Мы — все, что есть друг у друга.

Я наклоняюсь и поднимаю конверт, бросаю его на стол и скидываю туфли. Падаю на диван, прислоняясь головой к краю, когда в моем кармане начинает пищать телефон. Я провожу пальцем, чтобы ответить, когда вижу, как на экране высвечивается имя Бена и первое селфи, которое мы сделали друг с другом. Его проколотый язык высунут, на щеках появились ямочки, а медово-карие глаза озорно блестят.

— Да?

— Джастис рассказывал тебе о своей вечеринке?

— О да.

Я встаю, направляясь в свою спальню, чтобы собрать все для душа. Усталость уже давно отравила мои мышцы, и с каждой секундой я чувствую, что слабею. Черт.

— Мы идем?

— Определенно.

Код, означающий, что он нашел кого-то, с кем можно общаться, пока он там.

— Мммм. И как ее зовут? — спрашиваю я, подбирая свои вещи и направляясь к нашей двери в душевую.

Мы могли бы жить за пределами кампуса, но ни один из нас не мог себе этого позволить прямо сейчас, что является еще одной причиной, по которой мы остановились на комнате с двумя спальнями. Достаточно хорошо, чтобы называться домом.

— Аааа, тебе придется подождать до выходных, потому что она едет с нами.

Я бросаю свое барахло на стойку и стаскиваю с себя одежду.

— Отлично. Ты закончил? Мне нужно в душ.

— Нет! Что ты хочешь на ужин? Вот почему я позвонил. Сегодня моя очередь готовить.

— Что угодно. Я не настолько голодная сегодня вечером. Скорее устала.

— О? — спрашивает он, и я знаю, что не избавлюсь от него в ближайшее время, поэтому переключаю внимание и направляюсь в душ.

— Это не… Просто.

Мне сказать ему? Мой лучший друг, который может читать меня, как гребаный алфавит? Он увидит мою ложь у меня на лице, когда докопается, так что, может быть, я смогу пока придумать ему уловку. Не думаю, что я готова признать, что некто занимает все мое чертово время.

— Ничего. У меня должны начаться месячные, так что я веду себя особенно чувствительно.

— О! — он отмахивается от меня. — Нужны тампоны или еще какая-нибудь хрень?

— Бен…

— Может быть, немного мороженого?

Мой Бен, всегда пытающийся заботиться обо мне.

Моя улыбка смягчается.

— Хорошо, сейчас я тебя смогу убедить.

— Знаю, водка со льдом.

Я вешаю трубку, посмеиваясь и бросая телефон на стойку со своей одеждой. Я спешу в душ, успевая вымыться, прежде чем выйти и надеть тапочки. На обратном пути я листаю Инстаграм, просматривая сторисы Бена. Он шлюха. Каждую неделю его вниманием пользуются разные девушки, но говорит ли он когда-нибудь о них со мной? Нет. Так кто же эта и что отличает ее от других? Может быть, он наконец остепенится. Бог может только надеяться.

Закрыв ногой дверь, я бросаю все вещи в свою комнату и натягиваю одну из рубашек Бена, которые, как я официально заявила, являются моими собственными, длиной выше колена, и несколько вязаных носков. Бен вернется только через час, поэтому я беру свой ноутбук и открываю задания.

Универ — отстой. Я здесь, потому что делаю то, что делает каждый другой человек в моем возрасте, но есть затяжная боль, которая продолжает колотиться глубоко в моем животе всякий раз, когда я думаю о будущем. И никогда не могу его увидеть. Я пыталась, но все, что вижу — пустота.

Я ничего не вижу.

Темные тучи будто плывут вокруг моста, как и разрушительный дождь. За моими ушами раздается громкий стук, и каждый раз, когда я пытаюсь оглянуться, чтобы понять, откуда он доносится, меня встречает пустая улица, затянутая туманом. Я едва вижу дальше, чем три шага перед собой.

Я поворачиваюсь обратно к мосту, который проглядывается из тучных облаков, делая осторожный шаг ближе. Звук становится громче, настолько громкий, что я чувствую, будто барабан бьется у меня в голове. Я просто хочу посмотреть, что за ним. Что по другую сторону этого моста? Тьма стремительно окутывает небо, и я отшатываюсь назад, падая на спину, громкий крик срывается с моих губ. Я едва заканчиваю кричать, когда чувствую, как что-то проникает мне в горло. Мои вены пульсируют от огня, а ноги гудят, как от статического электричества.

Мне кажется, я умираю. Вот и все. Я умираю…

Я вскакиваю с кровати, простыни от пота прилипают к моему телу. Мое сердце колотится в груди, когда я пытаюсь отдышаться. Что, черт возьми, происходит? У меня никогда раньше не было кошмаров, никогда, а сегодня их уже два за одну неделю. Но это не самое странное. А реальность ощущений. Я почувствовала боль. Полное поражение, которое обрушилось на меня, когда другая сторона моста становилась все дальше.

Зажмурив глаза, я потираю их ладонью, когда нежное прикосновение ветра ласкает меня от затылка до шеи. Мурашки покрывают мою плоть, когда острота льда скользит по верхушке моего позвоночника на следующем вдохе. Я дрожу, но останавливаюсь, когда чувство чуда охватывает меня. Это… по-другому. Озадачивает. Как будто прямо здесь. Тяжелое чувство ненависти и нужды, скручивающееся вместе в удушающий торнадо, но пока я чувствую его, я также… нет. Как будто это вне меня.

Как будто это не мои чувства…

Эта мысль вызывает беспокойство, особенно с учетом того, что я всегда была остро настроена на эмоции окружающих меня людей. Все всегда называли меня эмпатом, и я верю этому. Я знаю, когда Бен расстроен, печален, счастлив. Дело не в том, что я могу видеть и читать его мысли, дело в том, что я чувствую, но это? Это сильнее, больше во всех смыслах этого слова.

Нахмурив брови и дрожащими пальцами, я хватаюсь за края рубашки Бена, подтягивая ее к себе, чтобы вытереть пот со лба, и мгновенно меня захлестывает чувство сокрушающего душу собственничества, такое сильное, что заставляет меня задыхаться. Рубашка спадает с моих пальцев, и волосы у основания шеи встают дыбом, когда я чувствую на себе тяжесть взглядов.

Я вскакиваю с кровати, из моего рта вырывается легкий вскрик, когда я тянусь к прикроватной лампе, но вместо этого натыкаюсь на телефон. Наконец, я карабкаюсь достаточно, чтобы найти выключатель, и свет наполняет мою комнату, ослепляя меня при этом.

Пусто, и впервые за все время я думаю, что, возможно, схожу с ума.