Судьба королевского наследника

Девять

Лондон

Мне нравится ощущение пота, стекающего по моей коже. То, как мое сердце начинает опасно биться, а ноги болят от усталости, чем дольше я бегу. Я могла бы продолжать часами, моя выносливость не имеет себе равных. Но у меня есть Бен, чтобы сравнивать себя, и да, я каждый раз побеждаю хоккейного жеребца.

Включив следующую песню в своем плейлисте, я делаю глубокий вдох, когда пыль из-под моих кроссовок поднимается вверх. Уклон бьет нагрузкой по моим икрам так, как приседания никогда не могут, и я продвигаюсь вперед быстрее, отчаянно желая добраться до равнинной местности. The Weeknd поет о том, как он хочет, чтобы та, кем станет его последняя девушка, называла его имя, и я на сто процентов уверена, что он говорит о Селене Гомес.

Я резко останавливаюсь, вытаскивая AirPods из ушей и вытирая пот со лба. Дорожка на пересеченной местности, но из всех мест, которые я смогла найти в окрестностях этого маленького городка, это безусловно, мое любимое место для бега. После очередного дня, когда я чувствовала, что занимаюсь без всякой причины, мне нужна ясность, которую дает мне природа, и поскольку я пообещала Бену, что перестану бегать по ночам, когда я, блядь действительно могу дышать при свете луны, это настолько хорошо, насколько возможно.

Вздыхая, я убираю со лба выбившиеся волосы.

Почему моя жизнь никогда не может быть легкой? Почему я не могу быть как Бен, который знал, чем он хочет заниматься, когда ему было четыре года?

Черт.

Я пытаюсь поставить ногу, но она соскальзывает с края, и я падаю назад, спотыкаясь на крутом холме. У меня вырывается вскрик, и пыль заполняет мой рот, когда я с тяжелым стуком падаю на землю.

— Охренеть! — стону я.

После всего этого мои AirPods все еще плотно сидят у меня в ушах, и я вытаскиваю их, затем опускаю руки по бокам, когда наконец перевожу дыхание. Лучше бы я ничего не сломала. Последнее, что мне нужно, это больничный счет, который я не смогу оплатить, ведь магазин кристалов платит не самые большие деньги.

Я морщусь, пытаясь оттолкнуться от земли, одновременно вытаскивая ветки и листья из волос. Я много бегала по этой тропинке. Ни разу я не поскользнулась и не сбилась с пути, и уж точно никогда не падала с чертового обрыва.

— Ты, кажется, оказалась в худшем положении.

Я замолкаю, кровь пульсирует в моих венах, теперь течет немного быстрее. Я могла бы узнать этот голос где угодно, что нелепо, поскольку мы знаем друг друга недолго. Я даже не знаю его пока.

— Ну… — я стряхиваю грязь со своей ноги, но морщусь, когда чувствую острую боль, пронзающую внутреннюю поверхность бедра. — Черт.

Он хихикает, и я наконец, смотрю туда, где он стоит, думая что увижу, как он вытворяет какую-нибудь странную хрень, но это не так. Большой валун выступает из воды, а его тело на вершине. Как будто я наконец замечаю все, чего не замечала раньше. Как звук водопада, или маниакальное хлопанье птичьих крыльев в небе. Я поднимаю взгляд, наблюдая, как они разлетаются от деревьев, как будто обнаружилась угроза, и инстинкт кричит бежать. Странное чувство адреналина вспыхивает у меня под ребрами, но я сдерживаю его, сглатывая.

Он поворачивается, мышцы на его спине перекатываются от движения. Почему он здесь, и самое главное, почему он здесь без рубашки? Мне это совсем не помогает. Я даже не знаю его имени.

— Как тебя зовут? — спрашиваю я, пытаясь снова подняться на ноги, но уступаю, когда боль в ногах усиливается.

— Найт. А тебя? — Его тон ровный, но если мои чувства верны, как это всегда бывает, ему пришлось очень постараться, чтобы добиться этого. Или, может быть, это тик в его челюсти заставляет меня так думать. Или, может быть, он уже знал мое имя.

— Э-э… Лондон, — мне наконец удается прижаться к стволу дерева, расстегивая карман, чтобы достать телефон.

Мне понадобится подкрепление, чтобы убраться отсюда к чертовой матери.

— Ты преследуешь меня? — Это наполовину шутка, когда я прокручиваю свой список контактов, чтобы найти Бена. Если кто-то и собирается украсть вертолет и спасти меня, то это был бы он.

— Что за хуйня?

Я вздрагиваю в шоке, мой телефон выскальзывает у меня из рук, когда я смотрю на тень, которая стоит передо мной. Боже. Его обнаженная грудь блестит то ли от пота, то ли от воды, я не знаю, но мне приходится вытягивать шею, чтобы увидеть это. Он такой чертовски высокий, а я вдвое меньше, сидя на заднице. Я смотрю вниз на его рваные джинсы и тяжелые ботинки, пытаясь перегнуться через его тело, чтобы увидеть, как далеко находится камень, на котором я только что видела его сидящим, но прежде чем я успеваю пошевелиться, его рука оказывается на моем подбородке, и его лицо оказывается на одном уровне с моим.

Я перестаю дышать. Мой желудок скручивает, как будто кто-то проник внутрь и сжал его.

— Кто сказал, что ты можешь прикасаться ко мне? — спрашиваю я.

В глубине моего сознания возникает раздражение от нежного шепота. Я не нежная. Я и близко не нежная.

— Я делаю то, что хочу, — его большой палец касается края моей нижней губы, и у меня перехватывает дыхание, когда он оставляет огненный след вдоль основания позвоночника. — У тебя идет кровь.

Я теряюсь в глубине его глаз.

— Нет, это не так, — я отворачиваю лицо от его прикосновения, но он снова сжимает его, заставляя мои глаза вернуться к его. Черт возьми, черт возьми.

Уголок его рта приподнимается в легкой ухмылке, обнажая ряд его идеальных зубов. Смешно. Никто и никогда не должен быть таким привлекательным. Или иметь руки, столь же божественные, как у него.

— Что ты здесь делаешь? — раздражение отравляет мои слова, пока я пытаюсь привести себя в порядок.

Пульсация между моими бедрами только усиливается, и чем больше времени это продолжается, тем более очевидным это становится.

Он слегка оборачивается через плечо, гравий хрустит под его ботинками. Он замолкает на секунду, когда его глаза осматривают густой лес за водопадом, но он быстро берет себя в руки, когда они снова останавливаются на мне. Может быть, он был занят, и именно поэтому он был без рубашки. Скорее всего, я испортила его маленький извращенный трах-трон.

Я смотрю в направлении воды, ощущая тысячи крошечных кнопок, покалывающих мою спину, пока жду, когда его избранница покажется.

Но затем он прочищает горло, пожимая плечами.

— Плаваю.

Внизу моего живота начинается небольшой водоворот, заглушающий иррациональное раздражение, которое там назревало.

— Конечно… — я снова пытаюсь встать, но гравий впивается в мои ладони, и я морщусь, поднося их к лицу.

Порезы и ссадины покрывают подушечки моих рук, когда он хватает меня за запястье своей.

Его взгляд скользит по маленьким ранам, брови опускаются так низко, что отбрасывают тень на черты его лица. Как будто он борется с чем-то, чему я не могу дать названия, его темный пристальный взгляд поднимается к моему лицу, а затем снова опускается, мучительная тьма окутывает его.

Мое дыхание становится поверхностным.

— Что ты…

Он наклоняется ближе, и слова застревают у меня в горле. Я смотрю, совершенно завороженная, как он проводит языком по моей руке, не сводя с меня глаз.

Мое тело дрожит от прикосновения, подсознательно призываемого приблизиться, но он подносит другую руку к моему горлу, предупреждающе сжимая. Он не хочет, чтобы я двигалась, ни на сантиметр. Его лицо каменеет, зрачки расширяются. Так широко раскрыты, что клянусь, на мгновение его глаза кажутся почти полностью черными, но я знаю, что схожу с ума от жары… или чего-то еще, когда долю секунды спустя они, кажется, вспыхивают белым.

Слишком много эмоций мелькает на его лице, чтобы дать им название.

— Черт, — выдавливает он сквозь стиснутые зубы, его хватка усиливается на моем запястье и шее.

Он собирается поцеловать меня?

Тепло его дыхания касается моих губ, и наши взгляды встречаются, когда мы слишком близко, чтобы видеть друг друга. Мое сердце беспорядочно бьется в груди, как будто пытается предупредить меня бежать, убираться ко всем чертям, как это сделали птицы.

Я никогда не умела хорошо слушать.

Мои губы слегка приоткрываются, и Найт принимает решение.

Он впивается в них своими.

Мой желудок опускается на землю, а вены наполняются огнем, когда я углубляю поцелуй. Его пальцы скользят по изгибу моего горла к задней части шеи, подталкивая меня ближе к нему. Электричество обжигает мою плоть, чем дольше мы соединены, и я бесцельно тянусь к его затылку, хватая его за волосы и дергая за них. Мне нужно быть ближе, намного ближе. Мне нужно знать, как ощущается его кожа под моей — боже. Что за черт.

Он отталкивает меня, и я падаю вперед из-за его отсутствия. В ушах гудит от выброса адреналина, который все еще бурлит в моем теле и врезается во все эмоции на своем пути вниз. Моя голова кружится от усталости, когда я пытаюсь забыть о том, что только что произошло.

— Твою мать…

— Хорошо. Подожди, — я отталкиваюсь от земли, наконец-то мне удается подняться на ноги, но к тому времени, как я поднимаюсь в полный рост, Найт уходит.

Он уничтожил последний поцелуй, застывший в моей памяти. Это было по-другому. Темнее. Еще могущественнее.

От этого поцелуя у меня в животе не запорхали бабочки, потому что он уничтожил каждую из них одним движением языка.