Судьба королевского наследника

Двадцать три

Найт

Мой телефон вибрирует у меня в кармане в ту секунду, когда я захлопываю входную дверь, мне нужно увеличить расстояние между Лондон и мной. Я думаю. Хотел ли я дистанции между нами? Хуй знает, чего я хочу в последнее время. Только… даже когда эта мысль проносится у меня в голове, я знаю ответ на этот вопрос. Я не хочу дистанцироваться. Я хочу ее.

Ее.

Я хочу ее.

Я смотрю на оповещение о новостях на моем телефоне от Rathe Daily. Поступили сообщения о взрывах за пределами ночного клуба в центре города. По неподтвержденным данным, это был клуб Деверо и что там было несколько смертельных случаев.

— Черт.

Я засовываю свой телефон в карман, когда портал раскалывает пространство передо мной, и Ледженд выходит, просовывая голову обратно.

— Сейчас. Нам нужно идти прямо сейчас.

Я следую за ним, пока нас везут в центр. Город кишит зеваками, все наблюдают, как языки пламени проносятся в воздухе и поднимаются к темному ночному небу.

Мне не нужно расталкивать людей с дороги, потому что они расступаются, когда видят, что я направляюсь к одному из старших офицеров. Не могу вспомнить его имя. Правоохранительные органы здесь для того, чтобы все чувствовали себя в безопасности. Они ни черта не значат для нас и нашей семьи.

— Сынок, плохая идея. Ты же знаешь, мы свяжемся с вами, когда что-нибудь найдем.

Он засовывает свой короткий палец в карман. Гремлины действительно чертовски уродливы. Даже отсюда. Его длинный нос, большая бородавка и черные глаза-бусинки. Какими бы странными они ни выглядели снаружи и странно мрачными, из них получаются лучшие офицеры.

Я смотрю на старое здание, похожее на замок, прежде чем вернуться к нему.

— Хорошо. Но мне нужны ответы к завтрашнему дню.

Оставить Лондон в доме было, вероятно, самым тупым дерьмом, которое я мог сделать по отношению к моей матери, рыскающей по спальням, как гребаная изголодавшаяся львица, но мне нужно было разобраться, что бы блядь, здесь ни происходило. Я отступаю назад, лезу в карман за телефоном и нажимаю набрать контакт моего отца. Улицы Рата совсем не похожи на человеческий мир. Дорожка вымощена мрамором такого черного цвета, что он почти отражает небо, а все здания построены либо из стекла, либо из состаренного кирпича. Тысячелетние конструкции были созданы и защищены древней магией.

Каждое здание было построено из костей первобытных существ, будь то стигийское чудовище, Маг или любые другие звери, которые охотятся по ночам. Смерть должна быть уважена.

Он отвечает после третьего гудка.

— Сын.

— У нас проблема.

Тишина.

— Я слышал. Введи меня в курс дела.

Мое внимание привлекает движение в углу.

— Взрыв. Еще один. Пока мало что знаю.

— Хм.

— Ты думаешь, это имеет отношение к Министерству?

Я начинаю двигаться в сторону переулка, который находится между магазином магии и Убежищем Эльфов. В последний раз, когда я заходил в Убежище Эльфов, я потерял два дня и ни хрена не помнил. Напугали меня до чертиков.

Я буду самым мрачным и развратным существом на свете с гребаной улыбкой и предвкушением, но на хрен мои чувства? Им повезло, что я не впал в приступ ярости и не стер их с лица земель Рата.

— Прошло тысячи лет с тех пор, как этот совет держался вместе, — говорит мой отец.

— Я не думаю, что они стали бы рисковать тем, что я сойду с ума из-за жалких маленьких взрывов. Нет. Это безрассудно и незрело. Это дело рук того, кому не хватает базовых знаний об убийстве.

Я смеюсь.

— Ты кого-нибудь выводил из себя в последнее время?

— Нет. — Я сжимаю свой телефон, ускоряя шаг по переулку. — Насколько мне известно, нет.

— Встретимся в Королевской комнате через несколько минут. Нам нужно созвать совещание.

Я вешаю трубку и ускоряю шаг, расталкивая всех. Я дохожу до конца и останавливаюсь, оглядываясь слева направо, но никого там не вижу.

— Что за хрень.

— Что это? — Ледженд спрашивает сзади, подходя ко мне.

— Кто-то наблюдал.

Он хмурится, глядя на меня краем глаза спустя мгновение.

— Ты позволил ей уйти, не так ли? Теперь ты на взводе?

Я направляю свой свирепый взгляд в его сторону.

— Кому?

— Лондон.

Я уклоняюсь от его вопроса, открываю портал и прохожу через него. Он закрывается за мной, когда мы оба входим в Большую Королевскую комнату.

— Нет. Она дома.

— Дома? — Ледженд спрашивает, когда я опускаю руку в Котел Крови Сина, избавляясь от возмездия и мщения и входя с твердой головой и преданностью стигийца, или так утверждает Книга Смерти, и провожу большим пальцем по своему лбу в виде перевернутого креста. — Дома. — Ледженд повторяет то же движение, размазывая кровь по лбу. — Например, где сейчас наша мать?

— С ней все будет в порядке. Там безопаснее, когда происходит вся эта херня. Никто не может приблизиться ко дворцу, не разбудив дракона.

Стены в Королевской комнате абсолютно белые, с потолка свисает золотист-розовая люстра в центре небольшого прямоугольного стола, окруженного черными шелковыми стульями. Люстра оживает, когда мы с Леджендом садимся на стулья в конце стола. Отец садится во главе, его глаза устремлены на Ледженда и на меня.

— Где твои братья? — спрашивает он, расправляя плечи. Его рука лежит на столе, на мышцах вздуваются взбешенные вены.

— Я пришел прямо сюда. Ледженд был со мной, когда я услышал. Еще не нашел времени сказать им об этом.

Открывается еще один портал, и через него проходят еще трое Старейшин.

Я откидываюсь на спинку стула, провожу пальцем по верхней губе, не сводя с него глаз. Меня не беспокоят старшие. Они мне нихуя не нравятся, так что я не собираюсь притворяться. Я оставлю это своим родителям, поскольку именно они фактически подписали этот гребаный договор.

Я? Я бы просто убил их всех и заставил всех подчиниться. Страх. Это то, что почти все используют, когда всплывает имя нашей семьи, и не без оснований, только мне похуй. Страх — оружие, которое я без проблем использую. Мой отец тоже, но он либо что-то скрывает, либо слабеет. Я не знаю, что именно.

Я также не знаю, что хуже.

Что я точно знаю, так это то, что моя родословная могла бы вернуть этот мир туда, где он должен быть, еще до того, как ужин остынет, если бы мы захотели.

И я хочу.

Мои родители, ну что ж… они просто не хотят, чтобы аргенты вмешивались в наш бизнес, и это оказалось лучшим способом не допустить их. То есть за пределами прямого доминирования.

Мой отец знает, о чем я думаю, в его глазах пляшут огоньки, но только для того, чтобы я увидел, прежде чем все исчезнет.

— Садитесь.

Он указывает на стулья на своем конце стола. Только когда стол заполняется, включая моих братьев, я понимаю, что занял место за другим, прямо напротив отца.

Я слегка отступаю назад, дотягиваясь до раскатанного бланта на столешнице.

Отец переводит взгляд с косяка на меня, прежде чем, наконец, открыть рот.

— У нас проблема.

— Мы знаем. — Его голос знаком, но я знаю о нем недостаточно. Один Финн — самый молодой из Старейшин, если судить по внешности, но его возраст больше почти всех. Всех, кроме моего отца.

Один бросает пачку сигар на стол, почесывая затылок. Его руки касаются его светлых волос, и я замечаю татуировки сбоку на его шее.

— Мы подозреваем, что эти взрывы как-то связаны с тобой и твоей семьей, поскольку ни у кого из нас нет никаких проблем.

— Кто бы вообще попытался, если бы не люди, сидящие сейчас в этой комнате? — Крид задает вопрос, который мы все здесь задаем себе. Молча. Крид — мощь. Он выскажет свое мнение, когда большинство этого не сделает, и мы любим его за это. В основном за степень контроля, которым обладает этот человек.

Мой отец, Син и я? Переходим на кровавые бойни. Ледженда еще предстоит увидеть, но я готов поспорить, что в нем похоронено такое же безжалостное существо, как и во мне.

— Нет настолько глупых, чтобы пытаться, а если и так, то они недостаточно умны, чтобы проделать это более одного раза.

Крид наклоняется вперед, и дверь позади нас открывается, когда входит официантка, держа в одной руке длинное серебряное блюдо, а в другой — поднос с коктейлями.

Она опускается рядом со мной, ее голубые глаза встречаются с моими, и ее молодая кожа краснеет под моим пристальным взглядом. В любое другое время я вероятно, дал бы ей знать, что планирую закончить ночь трахая ее. Черт возьми, я вероятно, трахнул бы ее. Кормился от нее и выбросил ее задницу из моего окна, как только закончил бы.

— Хотите что-нибудь еще, мистер Деверо? — Ее голос сочится сахаром. Слишком, блядь, сладко. Она похожа на тех девушек, которым всегда нужно быть на виду, потому что ее никто никогда не замечает.

— Не-а. Все в порядке.

Я отмахиваюсь от нее, снова глядя на моего старика во главе стола. Я прикуриваю косяк и позволяю сладкому дыму перекатываться под языком, прежде чем выпустить кольца. Она исчезает из поля моего зрения. Я вижу, как Ледженд смотрит на меня сбоку, когда Крид бьет меня по ноге под столом. Беседа между моим отцом, Одином и другими Старейшинами продолжается. Они ходят взад и вперед, как всегда. Это похоже на непрерывную битву каждый раз, когда мы находимся в этой комнате. Я не знаю, как черт возьми, никто из них еще не убил друг друга. Во-первых, этот договор — гребаная чушь собачья. Написанный тысячи лет назад, чтобы защитить баланс между аргентами и стигийской магией. Конечно, мой отец, будучи Властелином темного мира, был разыгрывающим драму. Я уверен, что история менялась на протяжении многих лет, но одна и та же осталась внутри нас.

Папа потерял свою вечную любовь к дерьму. Вылетел прямо из гребаного кукушкиного гнезда после того, как они с братом крупно поссорились. Не знаем, кто победил, все что мы знаем, это то, что папу выгнали из его семьи, и вместо того, чтобы исцелиться, он взбунтовался и полностью погрузился во тьму. Он управлял людьми, как скотом, и разрушил их мир. Они винят в этом изменение климата. Не-а. Это был просто дьявол с чипом в плече.

— Найт! — Отец отрывается от переднего края стола, вырывая меня из моих мыслей. — Что ты думаешь?

Почему он спрашивает меня? Я поворачиваюсь к Криду, который переводит взгляд с него на меня. На его лице написано замешательство. То же самое. Что за черт?

— А… по поводу чего?

Какого черта он вызывает меня прямо сейчас? Крид — старший брат. Он тот, кто в конечном итоге займет трон после того, как папа наконец умрет. Этот мужчина на девяносто девять процентов состоит из мускулов. Он никуда не денется в ближайшее время, но все же я рассчитывал на то, что мне не придется ни хрена делать. Теперь он задает мне вопросы, которые я не слушал, когда я уверен, что мой старший брат мог бы пересказать весь разговор слово в гребаное слово.

— Что ты думаешь, имеет ли это какое-то отношение к тому, что вы все посещаете Университет Рата? Кого-нибудь там вы подозреваете?

Мои глаза бегают по комнате, между всеми Старейшинами.

— Что, ты имеешь в виду больше, чем обычно? Или ты спрашиваешь, есть ли у нас враги? — Я делаю паузу, затягиваюсь сигаретой и передаю косяк Ледженду. — Потому что я покажу тебе список.

Отец откидывается на спинку стула, когда молодая девушка подходит к его концу стола. Я наблюдаю, как она медленно опускается, ставя перед ним стакан. Отец выдерживает ее пристальный взгляд, его глаза медленно опускаются вниз по ее частично обнаженному телу. Я наблюдаю, как его клыки заостряются, когда он обнажает зубы на девушку.

Она снова краснеет, заправляя волосы за ухо.

— Хотите что-нибудь еще, милорд?

— Нет. — Он машет рукой себе за спину. — Но останься, пока я не освобожусь. Я с тобой еще не закончил.

Я закатываю глаза. Он говорит, что они с мамой пара, но с годами он перестал обращать на это внимание. Я называю это чушью собачьей. Легенда гласит, что супружеские узы никогда не иссякают. У меня есть двоюродный брат, который живет в горах Черного Снега, и он и его пара на пятьдесят лет ушли трахаться. Они вернулись и были все так же без ума друг от друга, как и тогда, когда уезжали. Может быть, именно так они и спарились. Все люди разные, но я никогда не видел, чтобы кто-то из моих родителей проявлял нежность друг к другу. Я называю ерундой возможность трахаться с кем-то еще, кроме своей пары.

Подождите. Откуда, черт возьми, мне знать?

— Мне нужно мнение ваших мальчиков.

Один встает со стула, застегивая пиджак. Он обращается ко всем нам, но я чувствую, как его глаза впиваются в мои. Он лезет в карман, прежде чем бросить золотую карточку.

— Позвоните мне, если будут какие-то изменения. Как вы знаете, я могу справиться с этим тихо, чтобы оно не переросло в еще больший беспорядок.

Он щелкает пальцами, и рядом с ним появляется черная галактика. Он проходит сквозь нее, когда она поглощает его целиком. Один за другим Старейшины уходят, и я жду, пока все уйдут, кроме нас, когда перевожу взгляд на девушку позади отца.

— Ты можешь уходить.

— Найт, — предупреждает папа, протягивая руку назад, чтобы схватить ее за руку.

— Я серьезно. Уходи, или я заставлю тебя уйти.

Отец непонимающе смотрит на меня, прежде чем открыть рот.

— Все вон, кроме Найта.

Стулья скрипят по полу, когда мои братья медленно исчезают тем же путем, каким мы пришли. Отец откидывается на спинку стула.

— Ваш процесс спаривания начался, так что я даю тебе презумпцию невиновности…

— Этого не может быть. Она Бездарная. Как, черт возьми, это может быть она?

Глаза отца на секунду вспыхивают, как будто он пытается сложить это в уме.

— Ты не можешь спариться с Бездарной.

Я пожимаю плечами.

— Ну, если ты говоришь, что это так, тогда…

— Найт, — рычит он. — Я говорю, что ты запустил процесс, потому что так и есть. Я чувствую ее запах на всем твоем теле.

Я моргаю. Сглатывая комок в горле, я пытаюсь стряхнуть с себя оцепенение. Я имею в виду, не то чтобы я не подозревал, потому что, черт возьми, конечно, подозревал. Я был одержим ею. Да. Я одержим ею. Но это точно нет. Этого не может быть.

Я не утруждаю себя тем, чтобы качать головой, потому что иногда отцу просто нравится слушать, как он говорит, даже когда спорит. Ни за что на свете. Я докажу всем, что она не такая. Что она всего лишь бессмысленный маленький гребаный человечек. Игрушка.

— Тебе лучше присматривать за своей матерью рядом с ней. Ты же знаешь, какой она становится.

Я вскакиваю со стула.

— Найт! — зовет он, как раз когда моя рука тянется к дверной ручке. — Если это так, то мне все равно, займешь ли ты трон сегодня или через сто лет. Еще раз так со мной заговоришь и попытаешься составить мне конкуренцию, и я целую неделю буду скармливать тебя драконам, слышишь?

Я толкаю дверь и захлопываю ее за собой, открывая портал и проходя через него.

Да. Мы, блядь, посмотрим на этот счет.