Судьба самозванки

Четырнадцать

Лондон

Дараган не маленький, но и не большой. Каким-то образом он находится прямо посередине. Городок тихий, но современный, особенно со всеми зданиями, которые, кажется, всегда ремонтируют вдоль дорог. «Джоуи» торчит в конце улицы. Это большое здание, которое стоит углом, прямо рядом с оживленным перекрестком. Этим утром на улицах особенно многолюдно, а воздух немного холоднее, чем обычно.

Я застегиваю куртку и следую за Джастисом, когда он входит в закусочную. Жара обрушивается на меня, как только открывается дверь. Черт возьми. Здесь всегда жарко. Заведение всегда переполнено, а повара всегда заняты. Я бы даже сказала бы, что «Джоуи» находится в самом сердце Дарагана.

Джастис ведет нас к нашему обычному месту, и я проскальзываю в кабинку, удобно устраиваясь на краешке красного кожаного сиденья, снимая пальто.

‒ Итак, что ты думаешь?

Расстегивая карман, достаю телефон и гигиеническую помаду.

‒ Хммм?

‒ Ты даже не слушала, не так ли? ‒ дуется он, его нижняя губа оттопыривается.

Девчонки падки на эту нижнюю губу. Я не сосу ничего, если только это не выше шести футов и над их головой не висит красный флаг.

Однако я не слушала.

‒ Нет…

Он закатывает глаза.

‒ Я спрашивал, есть ли у вас, ребята, какие-нибудь планы на эти выходные?

Мне нравится, что он говорит: «Вы, ребята», уже зная, что мы с Беном ‒ дуэт, с которым не стоит шутить. Летти иногда приходит, но по большей части, она самая умная. Не высовывается и делает свою работу. Куда Бен, туда и я, и куда я, ему, блядь, лучше бы тоже прийти. Назовите это созависимостью… потому что это так.

‒ А что? ‒ спрашиваю я, беру меню и просматриваю, хотя уже знаю, что собираюсь заказать.

‒ Тут намечается вечеринка…

‒ Просто, без обид, но после последней вечеринки, на которую ты меня водил, я не знаю, готова ли я повторить.

Я подавляю воспоминания о массовом разгуле, в который Джастис втянул нас всех месяц назад. Я пыталась свалить вину за это на его школьных друзей, поскольку он не учится в том же университете, что и мы, но я не смогла. Прямо скажем, Джастис ‒ это просто неприятности, а если вы сводите его и Бена вместе, и это катастрофа.

‒ Да ладно тебе! Если бы этот секс втроем состоялся, было бы весело. По крайней мере, для тебя, поскольку я знаю, что Бен не размахивает своим большим членом подобным образом.

‒ Джастис… ‒ цокаю я, качая головой, как раз в тот момент, когда к нашему столику подходит официант со своим маленьким iPad.

‒ Я никуда не могу тебя отвести.

Я собираюсь выпалить то, что хочу, когда чувствую, как волна тепла обдает лицо. Клянусь, я чувствую, как тепло проникает в кожу гораздо сильнее, чем я когда-либо чувствовала.

На заднем плане слышу звук дверного звонка и приближающиеся тяжелые шаги, но я заправляю свои длинные платиновые волосы за ухо и улыбаюсь официанту.

‒ Можно мне, пожалуйста, чизбургер?

‒ Девочка… ‒ Джастис выхватывает у меня меню. ‒ Ты всегда это заказываешь.

Официант уходит как раз в тот момент, когда Джастис вздыхает, проводя руками по волосам.

‒ Послушай, это я устраиваю вечеринку. Но, во-первых, ты не можешь сказать моим мамам, и, во-вторых, ты серьезно не можешь сказать моим мамам.

Я перестаю пить воду.

‒ У тебя большие проблемы.

‒ Просто скажи мне, что ты там будешь.

‒ Прекрасно! ‒ я смотрю на него широко раскрытыми глазами, улыбаясь. ‒ Я буду там.

Мое внимание привлекает движение позади него, и я оборачиваюсь, чтобы посмотреть, что это.

Желудок опускается к ногам, когда я встречаюсь взглядом с этими проницательными голубыми глазами, о которых думала. Он с группой других парней. Все, о чем сейчас болтает Джастис, превращается в белый шум, потому что, черт возьми.

Какого черта я продолжаю видеть его повсюду? Сегодня он выглядит по-другому. Его волосы выглядят более растрепанными, но почему-то это только делает его более сексуальным. Рваные по краям. Как зазубренный клинок, который можно использовать в качестве оружия. Я оглядываю парней, с которыми он, и щеки краснеют, когда я понимаю, насколько они все привлекательны. Господи. Что за черт? У них у всех волосы темнее, кроме одного, и я, вероятно, даже сказала бы, что все они могли бы быть братьями.

Хотя этот. Держу пари, он использует свой член, как оружие, обеспечивая грубый, изнуряющий секс. Мой любимый вид.

Он быстро втягивает нижнюю губу в рот, прежде чем его язык скользит по основанию, и я с жадностью жду продолжения.

‒ Хорошо! ‒ Джастис бьет меня по ноге, прежде чем обернуться через плечо, чтобы увидеть, на что я смотрю. ‒ О боже, Лон. Слушай, я тебя трахну, ладно? Ты можешь перестать быть такой отчаянной. ‒ Шутит он, показывая мне пальцами.

‒ Ты такой идиот, ‒ я качаю головой, когда официант ставит наши тарелки на стол. Они какие угодно, только не мерзкие. Очевидно, Джас уже надел свои пивные очки.

‒ Итак, эта вечеринка… ‒ я пытаюсь отвлечь его. ‒ Ты ждешь адских людей? И как ты на самом деле предполагаешь, что тебе это сойдет с рук? Буквально вся ваша улица дружит с твоими мамами.

‒ Я знаю, ‒ он заканчивает выдавливать кетчуп на тарелку, прежде чем пододвинуть ее мне. ‒ Вот почему мы не будем делать этого у меня дома. Мы устроим вечеринку в другом месте.

Я знаю Джастиса уже около года, но на самом деле мы не тусовались вместе, пока я не начала работать в магазине его родителей ‒ мои короткие визиты сюда в прошлом году были полностью посвящены тому, чтобы провести время с Беном. Джас не такой близкий человек в нашей компании, но я на сто процентов уверена, что это потому, что он не ходит в наш университет. Он живет через мост и на другом конце города. Причина, по которой он отказывается посещать наш университет, проста. Это младший колледж. Хотя… Я сама мало что видела в нем, но я здесь совсем недавно, так что это неудивительно.

‒ Где?

Он отмахивается от моего вопроса.

‒ У друга.

В кармане у него начинает звонить телефон, и он лезет внутрь, его лицо бледнеет.

‒ Я должен ответить. Дашь мне секунду?

Я смотрю, как он встает, и направляется в другой конец закусочной. Спиной ко мне, поэтому я не могу разобрать, что он говорит, и это раздражает. Мне нужно отвлечься. Что угодно, лишь бы не приставать к парням напротив.

Я выскальзываю из кабинки и направляюсь в уборную. Мои глаза ни за что не отвлекутся. Это похоже на то, что тело отказывается слушать мою команду игнорировать горячих парней, и оно не хочет-нет-необходимости-поступать-наоборот. Клянусь, мышцы напрягаются, как будто я заставляю их двигаться, просто чтобы шея не поворачивалась, а ноги не несли меня в их направлении.

Я буквально так сильно налетела на Молли, что представила, как один из них наблюдает за мной, пока ему отсасывают член, который, я уверена, божественен, в гребаном плавучем доме.

Моим гормонам нужно остыть, черт возьми.

Маленький коридор, ведущий в дамскую комнату, пуст, когда я добираюсь до туда, освещение, на мой взгляд, слишком тусклое, для ресторана. Я собираюсь толкнуть дверь, чтобы войти, когда чья-то рука ложится на мою, разворачивает меня и прижимает к стене.

‒ Что за черт! ‒ я пытаюсь оттолкнуть его руку, но чужая ладонь крепко зажимает мне рот, заставляя замолчать, и я смотрю в пару сердитых голубых глаз. Их интенсивность больше всего напоминает бирюзовый цвет, похожий на оттенок бурлящих волн у берегов тропического острова, темных и светлых одновременно. И прямо сейчас они ‒ бушующее гребаное цунами, а я ‒ земля, которую оно жаждет уничтожить.

Он наклоняет голову набок, его рука скользит вниз ровно настолько, чтобы освободить мои губы. Этот парень выводит меня из себя. Он преследует меня?

‒ Как тебя зовут?

Я снова отталкиваю его, игнорируя то, как бешено колотится сердце в ту секунду, когда мои пальцы касаются обнаженной кожи его рук.

‒ Вот так ты спрашиваешь у каждой девушки ее имя?

Мои слова звучат убедительно, но внутри я чертовски схожу с ума.

Мне всегда было интересно, встретила ли я еще кого-нибудь Одаренного за все время, проведенное здесь, в человеческом мире, но я никогда не могла сказать наверняка. Но этот парень, эти парни…

Они не люди, я это знаю.

Это в том, как энергия искрится от его кожи, прижатой к моей. Это не ошеломляет, почти как если бы он сдерживал себя, но это есть, как искра от первого чирканья спички.

Я прогоняю панику, сосредотачиваясь вместо этого на своем гневе из-за того, что со мной играют, как с игрушкой.

Уголок его рта слегка приподнимается, как будто моя ярость его забавляет.

‒ Обычно нет. Отвечай на вопрос.

‒ Я бы предпочла этого не делать.

Он снова кладет руку на основание моего горла, снова мягко прижимая меня к стене. Мне кажется, я чувствую легкую дрожь от его прикосновения, но его тон заставляет меня усомниться в своих чувствах, потому что он спокойный и контролируемый.

‒ Ха. Забавно, что ты не разыгрывала из себя недотрогу с языком в горле.

‒ Пошел ты, ‒ я собираюсь уйти от него, но он преграждает мне путь.

Мой взгляд бросается через его плечо, что трудно сделать, поскольку он буквально на фут с небольшим выше меня, возвышаясь и загоняя в клетку мое маленькое тело, как зверь, приготовившийся к следующей трапезе. Его друзья стоят позади, двое с темными волосами и неестественно бледной кожей, как у него, и один с самым странным оттенком серебра, который я когда-либо видела. Они кажутся почти неестественными. Их энергия не поддается прочтению.

На мгновение мой взгляд останавливается на том, кто с задумчивым видом находится слева. Когда он придвигается ближе, его темно-голубые глаза обвиняюще сужаются, и чем дольше он смотрит на меня, тем жестче становится выражение разочарования на его лице. Когда его губы жестоко изгибаются, я уступаю, возвращая свое внимание к парню передо мной.

‒ В чем дело? ‒ я приподнимаю бровь. ‒ Вы, ребята, хотите позлорадствовать? Может быть, намекнуть, что я, женщина, была в отчаянии? Я была пьяна, и если честно, тот поцелуй был просто частью игры, которая мне была нужна, чтобы отвязаться от кое-кого.

‒ Да, потому что так оно и было… ‒ вежливо отвечает он. ‒ Как тебя зовут?

Издевательский смех покидает меня, но когда его взгляд становится только резче, я прочищаю горло, и на этот раз, когда я пытаюсь протиснуться мимо него, он позволяет мне.

Немного более взволнованная, чем хотелось бы признать, я хватаю телефон и бумажник, направляясь к входной двери, чтобы дождаться Джаса. К черту этих парней. Неважно, насколько он горяч…

Не важно, насколько они все горячие.

Двери снова открываются, и я выпрямляюсь, ожидая увидеть, как они выходят, но Джастис проводит рукой по волосам, морщинки между его бровей становятся глубже.

‒ Мне нужно возвращаться на работу. Я провожу тебя до кампуса, если хочешь?

‒ Я могу пойти сама. Все в порядке?

Он не отрывается от телефона, морщинки беспокойства становятся еще глубже.

‒ Не совсем, ‒ он засовывает телефон в карман, его поведение меняется. Притягивая меня ближе, он прижимается губами к моему лбу. ‒ Я позвоню тебе, хорошо?

‒ Конечно!

Я смотрю, как он идет в противоположную сторону, перебегая дорогу и оглядываясь через плечо каждые две секунды.

Как будто кто-то гнался за ним.

Или выслеживал его…

Измученная голодом, поскольку нам все-таки не удалось поесть, я тащу свою капризную задницу обратно в кампус.

Вернувшись домой, я пинком закрываю входную дверь, расстегиваю куртку и бросаю ее на крошечный столик в гостиной, откуда выпадает небольшой конверт. Наша комната ‒ одна из самых маленьких, предлагаемых здесь, в кампусе, но она была единственной доступной в общежитии для студентов. Мы не собирались жаловаться. Ни за что на свете мы с Беном не оказались бы снова разделены, даже если бы это было всего на несколько сотен футов или около того. Мы ‒ все, что есть друг у друга.

Я наклоняюсь, поднимаю конверт, бросаю его на стол и скидываю туфли. Я падаю на диван, прислоняясь головой к подлокотнику, когда у меня в кармане начинает пищать телефон. Провожу пальцем, чтобы ответить, и вижу, как на экране высвечивается имя Бена и первое селфи, которое мы сделали друг с другом. Его проколотый язык высунут, на щеках появились ямочки, а медово-карие глаза озорно блестят.

‒ Да?

‒ Джастис рассказывал тебе о своей вечеринке?

‒ Он это сделал, ‒ я встаю и направляюсь в свою спальню, чтобы собрать все для душа. Усталость уже давно отравила мышцы, и с каждой секундой я чувствую, что слабею. Черт. ‒ Мы идем?

‒ Определенно, ‒ это означает, что он нашел кого-то, с кем можно общаться, пока он там.

‒ Мммм. И как ее зовут? ‒ спрашиваю я, подбирая вещи и направляясь к нашей двери в душевую. Мы могли бы жить за пределами кампуса, но ни один из нас не мог себе этого позволить прямо сейчас, и это еще одна причина, по которой мы остановились на общежитии с двумя спальнями. Здесь достаточно приятно, чтобы позвонить домой.

‒ Аааа, тебе придется подождать до выходных, потому что она едет с нами.

Я бросаю свое барахло на стойку и переодеваюсь.

‒ Отлично. Ты закончил? Мне нужно в душ.

‒ Нет! Что ты хочешь на ужин? Поэтому я и позвонил. Моя очередь готовить, но я не могу с этим запариваться.

‒ Что угодно. Я сегодня не настолько голодна. Скорее устала.

‒ Да? ‒ спрашивает он, и я знаю, что не избавлюсь от него в ближайшее время, поэтому переключаю внимание и направляюсь в душ.

‒ Ничего особенного… просто…

Мне сказать ему? Мой лучший друг, который читает меня, как гребаный алфавит? Он увидит мою ложь на моем лице, когда докопается, так что, может быть, я смогу пока подкинуть ему какую-нибудь уловку. Не думаю, что готова признать, что кое-кто отнимает все мое чертово время.

‒ Ничего. У меня должны начаться месячные, поэтому я очень чувствительна.

‒ О! ‒ он отмахивается от меня. ‒ Нужны тампоны или еще какая-нибудь хрень?

‒ Бен…

‒ Может быть, немного мороженого?

Мой Бен, всегда пытающийся позаботиться.

Моя улыбка смягчается.

‒ Хорошо.

‒ Я знаю, водка со льдом.

Я вешаю трубку, посмеиваясь и бросая телефон на стойку со своей одеждой. Спешу в душ, успевая вымыться вдвое быстрее, прежде чем выйти и надеть тапочки. На обратном пути листаю Instagram, просматривая историю Бена. Он шлюха. Каждую неделю его вниманием будут пользоваться разные девушки, но говорит ли он когда-нибудь о них со мной? Нет. Так кто же эта девушка и что отличает ее от других? Может быть, он наконец остепенится. Богу остается только надеяться.

Закрыв дверь пинком, я забрасываю все вещи в свою комнату и натягиваю одну из футболок Бена, которая, как я официально заявила, является моей собственной, длиной выше колен, и несколько вязаных носков. Бен вернется только через час, поэтому я беру ноутбук и открываю задание.

Универ ‒ отстой. Я здесь, потому что делаю то, что делают все остальные в моем возрасте, но всякий раз, когда я думаю о будущем, у меня в животе возникает затяжная боль. Я никогда не смогу этого увидеть. Я пыталась, но все, что я вижу, ‒ это ничто.

Захлопывая ноутбук с резким движением, вздыхаю и откидываюсь на кровать. Голова поворачивается, я смотрю на дверь и, прежде чем успеваю отговорить себя от этого, вскакиваю и выбегаю на кухню.

Прикусываю губу, уставившись на конверт.

Дяди Маркуса здесь нет, чтобы отговорить меня от открытия на этот раз, и я имею в виду, что прошел год с тех пор, как он появлялся. Мне всегда было интересно, буду ли я такой же, как другие Одаренные, и получу ли свое «приглашение» посещать Университет Рата, универ для Одаренных здесь, в Дарагане. В этот университет ходит Джас, и, если я правильно поняла, то и те парни из закусочной тоже. Не то чтобы я могла знать это, а если бы и знала… Ну меня не поставили в известность.

Насколько я знала, мое проживание в этом городе было тайной, как и должно было быть мое существование. Дядя изо всех сил старался уговорить меня остаться дома, но он знал, что это проигранная битва, в тот момент, когда Бен решил пойти в здешний университет. Как будто это была… судьба. Мой лучший друг и единственный человек, без которого я не могу жить, выбрал университет, который приблизил меня к моему прошлому. К тому, кем я должна была быть, а не к тому, кем я притворяюсь.

Обычная человеческая девушка, не имеющая ни малейшего представления о магии, которая царит в этих мирах, но я знаю о тьме, которая скрывается там.

Это живет внутри меня, течет в самой крови, наполняющей вены.

Я открываю это гребаное письмо.

Глаза просматривают заголовок, и, уставившись на меня в ответ, крупно, жирно выведенная чернилами буква R выскакивает из бумаги, светится, вокруг нее формируется и изгибается тень.

Буквы R медленно формируются, пока на меня не смотрит название королевства, в котором я была рождена.

Скорее. Мой дом.

Легкий намек на скорбь о потерянной жизни захлестывает меня, но я отталкиваю его и читаю то, что они хотят сказать.

‒ Уважаемая Лондон Кроу. Король мертв.

‒ О черт… ‒ я замолкаю, задаваясь вопросом, должно ли это заставить меня грустить или нет, но это не так. Я продолжаю.

‒ И новый король на горизонте. С рассветом мы хотим, чтобы вы присоединились к нам здесь, в крепости Фейлиф в Рате, где идет процесс ухаживания за его наследником. Ваш будущий король ищет свою королеву, так что примите это приглашение и присоединяйтесь к нам. Примите это предложение и возвращайтесь домой раз и навсегда.

Губы сжимаются, прежде чем сдавленный смех вырывается на свободу.

Улыбаясь, я качаю головой, уставившись на страницу так, словно у нее выросли рога, и, честно говоря? Может быть.

‒ Вернуться домой, ‒ размышляю я. ‒ Они что, с ума посходили?

Я слышала все эти истории.

Мой отец? Он был чертовски хладнокровным Убийцей. Я говорю, он в сто раз хуже чем мужчины, которые преследуют людей в ночных кошмарах. Мой отец был убийцей в буквальном смысле.

Без шуток, он есть в гребаной Книге кошмаров. Меня бы прирезали на месте, если бы узнали, чей я незаконнорожденный ребенок. Именно по этой причине дядя прятал меня все эти годы.

Очевидно, недостаточно хорошо.

Хотя, возможно, это моя вина. Это я настаивала на изучении магии, хотя и не умею ею пользоваться. Это всего лишь основы, которым меня уже учили в начальной школе до того, как нам пришлось бежать ‒ левитация, защита разума и убеждение… плюс-минус несколько штук что я подслушала тайком. Я уверена, что у Одаренных есть способ отслеживать силу, находящуюся за пределами Рата. Я, вероятно, приведу их прямо к себе, даже если я никогда не пользовалась главной силой, переданной мне кровью моих родителей.

Но письмо адресовано Лондон, так что, может быть, они не знают, кто я, просто то, что я такая же, как они?

И все же… я? Королева Тьмы?

‒ Да, чертовски верно.

Я перегибаюсь через столешницу, облокачиваюсь и с ухмылкой откусываю яблоко, уставившись на письмо подо мной.

‒ Они действительно ожидают, что я, что? Скажу «Я принимаю это предложение» и просто…

Голос обрывается, когда передо мной появляется темное облако.

Я отшатываюсь, яблоко падает на пол, когда появляется крутящийся гребаный вихрь, розовые, синие и пурпурные цвета кружатся и кружатся, пока не появляется портал. Я так давно их не видела, что почти забыла, как они выглядят. Но этот? Он другой. Трещит, и весь страх, все предупреждения, которые дядя вбивал в меня годами о важности избегать всего, что связано с магией, любой ценой, всплывают на поверхность.

‒ Черт! ‒ я кричу, закрывая глаза. Руки поднимаются, чтобы прикрыть их, и я качаю головой. Может быть, он исчезнет.

Проходит несколько мгновений, хлопает дверь, и я вздрагиваю, мотая головой из стороны в сторону.

Маленькая леди появляется через крошечную дверь, которую я никогда раньше не видела, ее рост увеличивается по мере приближения.

Она улыбается, затем хмурится.

‒ Доброе утро, миледи? Все в порядке?

Я оглядываюсь вокруг, и меня охватывает паника. Я больше не стою в своем общежитии в Дарагане.

Я в кровати, укрытая шелковыми одеялами, в комнате с черными блестящими стенами, а надо мной вращается гребаная галактика.

Они действительно ожидают от меня, чего? Слов «Я принимаю это предложение»…

Я закрываю глаза руками и бросаюсь обратно на кровать, проклиная идиотку, которой и являюсь.

Гребаная магия!