Судьба самозванки

Двадцать семь

Найт

Портал со щелчком закрывается за нами, когда мы материализуемся в центре стадиона. Вокруг поднимается пыль, с толпа на трибунах полностью затихает. Я мгновенно нахожу Магдалену, и она делает паузу в своих словах, поворачиваясь, чтобы посмотреть на всех нас. Ее рот внезапно приоткрывается, а Агро придвигается к ней ближе.

Его глаза широко распахиваются, а затем он поднимает руки.

Над головой раздается раскат грома, в мгновение ока материализуются облака, закрывая людям вид на круглую арену. Именно здесь сражаются во время вступительных испытаний в Университет Рата. Именно здесь принимается окончательное решение ‒ являетесь ли вы Аргентом в душе или орган, бьющийся в вашей груди, истекает черной кровью, как у нас, истинных Стигийцев.

‒ Меня так тошнит от этого грома, ублюдок, ‒ скрипит Лондон, опуская руки, посылая искры в землю, а затем поднимая их к небесам. Молния разлетается по всему помещению, потрескивая и гремя на всех поверхностях, а затем собирается вместе, образуя один гигантский разряд молнии. Он с оглушительным хлопком врезается в землю, дерево и сиденья, на которых сидят остальные члены совета, превращаясь в лед.

Лондон ухмыляется, затем наклоняет голову.

‒ Хайде?

‒ Умираю от желания поиграть, ‒ темноволосая принцесса-воин, блядь, выступает вперед.

Магдалена прищуривается, глядя на девушку, и Хайде смеется, маня ее пальцами, а затем быстрее, чем даже мои глаза могли это воспринять, она выхватывает из-за пояса кинжал и бросает.

Он со свистом рассекает воздух на сверхсветовой скорости, вонзаясь прямо в центр пола.

Она улыбается, отступает назад и, не глядя, хлопает Лондон по руке.

Губы складываются в маленькую букву «О», она быстро выдыхает, как будто хочет задуть простую свечу. Лед трескается, глаза членов Министерства расширяются, а затем он ломается, и все, кто на нем был, падают в ледяную лавину.

Магдалена прерывает их падение, превращая лед в волну, скользящую по его поверхности.

Один прыгает вперед, широко раскрыв глаза, переводя взгляд с нас на Министерство.

‒ Что, черт возьми, это такое? ‒ рявкает он.

Его следующие слова прерываются, поскольку Маг воздвигает барьер, дергая его назад, а затем начинаются боевые кличи.

Йемон все еще действует, и небо начинает кровоточить, искажая наше зрение, как раз в тот момент, когда в грозовых облаках появляется разрыв.

‒ Найт! ‒ я резко оборачиваюсь, облегчение захлестывает, когда я замечаю Сильвера, Висенте и еще нескольких королевских гвардейцев, прорезающих туман, и перепрыгивающих через стены стадиона.

Они подбегают, подтянутые и готовые, кланяясь и прижимая кулаки к груди.

Аргенты приходят в ярость, бросая слабые заклинания в щит, который Лондон держит крепко, но она не позволяет им попасть в ее непробиваемый ледяной покров. Она отбрасывает их легким движением запястья и ухмыляется, отправляя обратно тому, кто прислал их нам.

‒ Это могли быть их теневые я… ‒ упоминает Сильвер, глядя на своего отца, смотрящего на меня.

‒ Мы убьем их всех, ‒ командующий нашей армией произносит единственные слова, которые стоит произнести, те, которые, как он уже знает, мы пришли сюда подготовленными забрать их жизни. ‒ Где Королева?

‒ Я здесь!

Мы все резко оборачиваемся, наблюдая, как мама выскальзывает из портала, ее длинные черные волосы развеваются на ветру, платье порвано и покрыто грязью.

Мои глаза сужаются, но когда раздается низкое рычание, я смотрю на свою пару.

Чернота в ее венах искрится на коже, а губы изгибаются.

‒ Сегодня мы сражаемся вместе, ‒ мать сердито смотрит на нее. ‒ За наш народ. Ради… твоего королевства.

Тело Лондон начинает трясти, но прежде чем кто-либо еще успевает сказать хоть слово, Висенте подходит к ней.

Он закрывает мою мать от глаз Лондон, и командир обнажает шею перед девушкой.

‒ Она наша королева… сегодня, миледи. Завтра мы поприветствуем новую.

Он удерживает ее взгляд.

Губы Лондон медленно изгибаются, и она едва заметно кивает.

‒ Давайте покончим с этим, ‒ мама просто поднимает подбородок, а затем опускает руки, ее глаза светятся белым, когда в воздухе порхают бело-голубые нити. ‒ Опусти щит.

‒ Послушайте, леди, она, блядь, не отвечает на… ‒ слова Хайде обрываются, Ледженд зажимает ей рот рукой.

‒ Тише, новенькая, ‒ предупреждает он, и Хайде глубоко вонзает ногти в его кожу.

‒ Сучка, ‒ шипит он ей.

Лондон смотрит на меня, ожидая одобрения, и я киваю.

Щит падает, и мать направляет свою силу на Аргентов в полную мощь.

Но Лондон вскидывает правую руку, превращая в дождь, а затем поднимает левую.

Я не знаю, какого хрена она делает, но грудь Аргентов одна за другой вспарывается от шеи до пупка, сердца падают в грязь к их ногам, прежде чем тела успевают осознать, что произошло.

Хайде смеется, вращая пальцами, и блестки кружатся, медленно осыпаясь на всех, сияя на багровом фоне.

‒ Такая красота, ‒ вздыхает она.

‒ Гребаная психичка, клянусь, ‒ бормочет Ледженд.

Агро сердито кричит, и затем все ворота открываются, Аргенты окружают нас со всех сторон. Сотни из них врываются внутрь.

‒ Тебе, должно быть, нравится смотреть, как умирают твои люди, Фейри.

Я бросаюсь вперед, хватаю одного из них за горло и отрываю голову, бросая к его ногам, когда наклоняюсь, выбивая ноги из-под другого. Он падает на землю, и Крид упирается ногами ему в спину, выдергивая руки из суставов, прежде чем кулак вонзается ему в спину и вырывает позвоночник.

Магдалена воет от ярости, а потом я оказываюсь на краю обрыва, черная смола в тысячах футов внизу.

Звучит смешок Синнера, а затем он затихает, и я смотрю на него, чьи белые глаза блестят, когда он смотрит на нее с усмешкой.

Она дрожит, съеживается, и я понятия не имею, что он ей показывает, но мне все равно.

Я продолжаю двигаться в сторону Агро, проверяя свою пару после каждых нескольких Аргентов, что разрываю по пути.

Они с Хайде смеются, играя в «предателей Аргентов», как в человеческую, в которой нас заставили участвовать в универе Рата. Похожей на «Вышибалу». Лондон бросает одного, и Хайде подпрыгивает на двадцать футов в воздух, чтобы увернуться. Хайде отправляет другого в полет, а Лондон притворяется балериной, вращаясь и поднимая руки, создавая круг, достаточный для того, чтобы тело могло проскользнуть сквозь.

‒ Я победила! ‒ Хайде торжествующе кричит, поворачивается и вонзает кинжал в шею девушки, что подкралась к ней сзади.

‒ Что?! ‒ Лондон огрызается, падает на живот, чтобы избежать огненного шара, и посылает в ответ гигантский гребаный валун, сделанный изо льда. Она бросает сердитый взгляд через плечо на свою новую подругу. ‒ Он не прикасался ко мне!

‒ Капля его крови упала тебе на лоб. Считается!

Лондон бормочет что-то, чего я не слышу, и продолжает двигаться.

Я ухмыляюсь, глядя вперед, и когда я это делаю, брови сходятся на переносице.

‒ Они бегут!

‒ Иди! ‒ кричит мать. ‒ Я справлюсь с этим…

Я колеблюсь, как и мои братья, но это наша королева. Наша мать.

Висенте понимает, склоняя голову.

‒ Я обеспечу королеве защиту. Мы найдем тебя.

Мы взлетаем, наблюдая, как их портал начинает закрываться, но Лондон открывает рот, и демонический дым вырывается, словно из гребаной пушки, прямо в крошечное отверстие, и кто-то кричит, громко и пронзительно.

‒ Попались, ‒ бормочет себе под нос Лондон.

Мы подходим к порталу, и Сильвер закрывает глаза. Портал медленно открывается, достаточно большой, чтобы мы могли пролезть. Мы выходим на мост Рата как раз в тот момент, когда пламя охватывает его с одной до другой стороны.

Хайде дует, и оно разлетается, но в тот момент, когда она останавливается, оно возвращается.

Сквозь пламя я замечаю Агро, тащащего за собой Одина, Магдалена чуть впереди.

‒ Сражайтесь с нами, трусы!

Нас окружает запах горящей плоти, но Лондон опускается, прижимая руку к булыжнику. Пламя медленно превращается в сосульки, и когда она наклоняется вперед, скользя языком по одной из них, она тает, словно лава.

‒ Ебанись, ‒ кивает Хайде, резко наклоняя голову вперед. ‒ Они уходят.

Она бежит, и Ледженд с издевательским смешком следует за ней, как и все остальные.

Синнер воздвигает перед ними стену, и Магдалена превращает ту в пепел.

Она посылает в нас энергетические силы, но мы блокируем их, отбрасывая обратно.

Агро взывает к грому, и Лондон превращает густые тучи в дождевые, и он кричит в небеса.

Они кружатся, взлетая, Один спотыкается рядом с Агро, но как только они достигают дверей здания Министерства, появляются Висенте, его люди и наша мать.

Они делают шаг вперед.

Члены Министерства замирают, вращаясь.

Мы делаем шаг вперед, и затем облака рассеиваются, красный цвет небес тускнеет до бледно-розового. Открываются и закрываются двери, по тротуару грохочут шаги, до нас доносятся шепот и крики жителей Рата.

‒ Наши повелители!

‒ Это лорды!

‒ Будущий король жив!

‒ Наша королева воскресла!

‒ Мы будем сражаться вместе с вами, наш господин!

Гордость и тепло разливаются в гребаной груди, и мы оглядываемся по сторонам, когда Стигийцы, наш гребаный народ в ярости бежит прямо ко все еще открытому порталу, через который врываются разъяренные Аргенты.

Они встречаются посередине с громом и молниями, когда сталкиваются Темная и Светлая магия.

Маленькая ручка проскальзывает в мою, и я смотрю на Лондон, чернота ее глаз проясняется, льдисто-голубые наполняются слезами, когда она смотрит на зрелище позади нас.

‒ Это наши люди.

Сердце подпрыгивает в гребаной груди, когда она смотрит на меня, в ее взгляде мягкость, которой я так жаждал, в которой я нуждался.

‒ Это наш народ, мой король. Моя пара, ‒ шепчет она так, чтобы слышал только я.

‒ Детка…

‒ Не сейчас.

Это не отказ. Это обещание.

Я смотрю вперед, становясь на два фута впереди остальных, моя королева рядом, ее глаза снова почернели.

Лондон

О, ебанись, это слишком хорошо ‒ то, как члены Министерства таращатся на меня широко раскрытыми глазами.

Да. Прямо, как их мертвый король.

Я слегка напрягаюсь, когда кто-то делает рывок вперед, опускаясь на одно колено.

‒ Ты ничего не получишь, Один. Ты такой же предатель, как и они, ‒ кипит Найт.

Один, так его зовут, я забыла.

Он поднимает глаза, и когда это происходит, они затуманиваются.

‒ Я не предатель, ‒ он поспешно поднимается на ноги, выходя вперед. ‒ Я не знаю, что…

Его рука ложится на мою руку, и Найт отстраняет меня от него, оскалив зубы.

‒ Прикоснись к ней еще раз, Монстр, и я не буду торопиться убивать тебя.

Брови Одина сходятся на переносице.

‒ Что…

‒ Что… ‒ Магдалена прочищает горло, натягивая широкую улыбку. ‒ Найт, подумай об этом, мы можем начать все сначала и…

Рука Найта оказывается у нее на горле, и он поднимает ее с земли, прежде чем она успевает вставить еще хоть слово.

‒ Слушайте! ‒ его тон убедителен. ‒ Как я уже говорил ранее, с Министерством покончено. Если кто-то собирается оспорить это, будьте уверены, что вы делаете правильный выбор, ‒ пальцы Найта впиваются в плоть вокруг ее горла, и кровь стекает по его рукам. ‒ Потому что это будет последнее, что вы когда-либо сделаете, ‒ он отдергивает руку, и ее тело падает обратно. Он сжимает то, что осталось от ее горла, в ладони, пока остатки крови растекаются по пальцам. Он бросает это поверх ее тела, а позади меня раздается тихое хихиканье.

Хайде взволнованно хлопает в ладоши, ее глаза сияют, словно в рождественское утро.

‒ Моя очередь!

Ледженд хватает ее сзади за горло, чтобы остановить, но она поворачивается в его хватке, обхватывает его в ответ и швыряет на землю. Он кашляет брызгами крови, держась за живот.

Он смеется, наклоняясь, пока его нос не касается ее носа.

‒ О, и это все, на что ты способна, детка? Это была всего лишь прелюдия…

‒ Хайде! ‒ рявкаю я, переводя взгляд с одного на другого ‒ двух новых врагов. Иисус, блядь, Христос. Чего нам не нужно, так это иметь явную трещину в нашей кажущейся сильной стороне.

‒ Я не знаю, что происходит, Найт, но что бы они ни делали, я не был частью… ‒ Один поднимает руки вверх, подходя ближе ко мне. ‒ Просто спроси Висенте, если не доверяешь мне.

Найт поднимает голову и смотрит на седовласого мужчину, стоящего рядом с Козимой, который безучастно смотрит на труп Магдалены и обратно на Найта.

‒ Что случилось? ‒ спрашивает Висенте, проскальзывая мимо Одина и Агро, подходя, чтобы встать рядом со мной и Найтом. ‒ Я должен услышать это непосредственно из твоих уст, ‒ говорит он Найту.

‒ Именно то, что я уверен, ты и подозревал. Они заманили нас в ловушку, связали и пытались убить, ‒ предполагает Найт. ‒ Лондон тоже пытались запереть, но она сбежала раньше, чем они успели.

Висенте делает еще один осторожный шаг.

‒ Кто такие они?

Агро, наконец, выходит вперед, его лицо горит красным. Уши растут, пока не загибаются вокруг головы.

‒ Мы сделали это! Вы, сопляки, ничего не смыслите в управлении Королевством.

‒ Ты убил короля? ‒ безучастно спрашиваю я.

‒ Знаешь ли ты, что когда ваша мать родила всех вас, мы все знали, кто вы такие… ‒ добавляет Агро, игнорируя мой вопрос.

Как только мы выясним их роль в смерти короля, знаю, это решит его судьбу и тех, кто еще им помогал. Это также означает крах системы, что помогала колесам Рата вращаться без жертв. В будущем ситуация изменится.

‒ Убейте его, убейте его! Да здравствует Темный Король! ‒ толпа скандирует. Найт делает еще один шаг ближе к Агро, по мере того как их пение усиливается, переходя в рев и вопли.

‒ Дай мне закончить! ‒ Агро огрызается на Найта, поправляя костюм. ‒ После того, как ваша мать родила вас всех, мы знали, что вы будете такими же, как ваш отец.

Я никогда особо не задумывалась о том, кто такие лорды. Думаю, большинство из нас предполагало, что они Монстры. Такие, которые могут родиться только от королевской крови.

Агро расправляет плечи, как раз в тот момент, когда Висенте встает между мной и Одином.

‒ Велиал, Иуда, Каин, Нерон… ‒ он переводит взгляд с Найта на его братьев, пока я перебираю в уме все воспоминания, что у меня были о Найте за последние несколько месяцев, я была с ним и, что более важно, была его парой. ‒ Это что-нибудь значат для вас?

‒ Шесть демонов Люцифера… ‒ эти слова срываются с моих губ шепотом, больше для себя, чем для кого-либо другого. Сила бурлит во мне.

‒ Я знаю, кто мы такие, Агро.

‒ О, я знаю… ‒ его тон привлекает внимание, и я поднимаю на него глаза. ‒ Но она этого не знает.

‒ Подождите! Шесть? ‒ я останавливаю их всех. ‒ Вас четверо, ваша сестра и? А кто шестой?

Найт слегка оборачивается через плечо. Мышцы с обеих сторон челюсти напрягаются. «Ты, блядь, знаешь, кто шестой, детка. Перестань прикидываться дурочкой и не изображай удивления».

Я снова смотрю на Агро.

‒ И? ‒ святые угодники, какого хрена? Почему я шестая? Почему я ‒ шестая!?

‒ И вы все обречены… ‒ отвечает он, широко раскрыв глаза. ‒ Но я не убивал короля.

‒ Это была… она? ‒ спрашивает Крид.

Она? Кто она?

Найт бросает на меня быстрый взгляд, но ничего не дает, и мои мысли начинают лихорадочно соображать.

Я кое-что упускаю.

‒ О нет, ‒ хихикает он. ‒ Но она была очень полезна, когда…

Найт бросается вперед, и громкий треск рассекает воздух, когда его кулак соприкасается с лицом Агро.

Я поворачиваюсь лицом к Висенте, оставляя Найта вести его грязную борьбу.

‒ Я не понимаю. Какое отношение ко всему этому имеет то, что я ‒ Демон, и то, что король мертв? Если ты скажешь мне, что я его сестра, я съем тебя.

Морщинки вокруг глаз Висенте становятся глубже, когда он продолжает улыбаться.

‒ Это не так. Не волнуйся. И, пожалуйста…

‒ Лондон. Мне нужно с тобой поговорить.

Взгляд Висенте останавливается на мужчине позади меня, и я прижимаю руку к его груди, чтобы остановить.

‒ Прекрати. Я справлюсь с этим сама.

Брызги крови касаются губ, когда я поворачиваюсь к Одину. Провожу по ним языком, прежде чем повернуться посмотреть, что сделал Найт. Ярко-красные мышцы и мясо обращены ко мне, как раз в тот момент, когда Найт сдирает с лица остатки плоти Агро.

Я невозмутимо поворачиваюсь к Одину.

‒ Я не доверяю ни тебе, ни твоему слову. Ты был частью Министерства, тем самым, кто пытался убить людей, которые много для меня значат.

‒ Меня там не было, ‒ он качает головой, но прежде чем успевает сказать что-нибудь еще, Крид открывает портал позади него и пинком отбрасывает его внутрь, быстро закрывая.

Я бросаю взгляд на Крида.

‒ Я не закончила.

‒ Ты сможешь поговорить с ним позже. Прямо сейчас нам нужно контролировать это дерьмовое шоу, и посмотри на свою пару… ‒ я оборачиваюсь к Найту и вижу, что он смотрит на ликующих жителей Рата.

Рев настолько громкий, что у меня из ушей идет кровь. Мне следовало бы знать, как сильно жители Рата уже поклоняются лордам. Министерство веками загоняло все под землю, отчаянно пытаясь стать такими же важными, как члены королевской семьи.

Они ‒ причина, по которой Хайде прожила всю жизнь на маленьком уединенном острове с кучей Одаренных.

‒ Он дает людям то, чего они хотят.

Крид усмехается.

‒ Мы с тобой оба знаем, как Найт относится к кровопролитию. Нам нужно поговорить с людьми, прежде чем ситуация выйдет из-под контроля.

Я отступаю назад, улыбаясь Криду. И жду, пока он повернется ко мне спиной, прежде чем вдохнуть всю магию, что бурлит внутри меня, закрываю глаза и представляю, как передо мной открывается портал. Приоткрыв глаз, я ахаю. Вокруг арки растет лед, он трескается, перекрывая кроваво-красные розы и шипы. Внутри все переливается бледно-белыми и черными цветами, и я еще раз оглядываюсь назад, прежде чем переступить порог.

Я мало что знала о Министерстве или людях в нем. Только когда я стала той, кем была для Найта, я начала обращать на это внимание. Однако Один был другим, и я не могу объяснить это никаким другим способом, кроме того, что я просто знаю.

Он остается неподвижным, сидя на том же стуле, на котором всегда сидел во время встреч, которые они проводили в этой комнате. Портал с грохотом закрывается, и я оборачиваюсь, и мой взгляд натыкается на Хайде.

Я поднимаю брови, глядя на нее.

‒ Ты теперь следишь за мной?

Она пожимает плечами, одаривая меня широкой ухмылкой.

‒ Что я могу сказать. Я верна.

Я снимаю куртку, бросая ее на спинку стула, прежде чем занять место прямо напротив Одина. Он внимательно следит за моими движениями. Между нами проходят секунды, и только когда Хайде садится на стул рядом, держа в руках бутылку алкоголя и три стакана, он, наконец, говорит.

‒ Я не враг ни тебе, ни лордам, Лондон, ‒ он пытается улыбнуться, но все, что получается, выходит вымученно. ‒ На самом деле, я могу показать тебе, что я не представляю угрозу.

Мой взгляд падает на его протянутую руку, прежде чем вернуться к его лицу. Перегнувшись через стол, я протягиваю руку, чтобы коснуться его, когда Хайде прерывает меня.

‒ Остановитесь! ‒ кричит она с другого конца стола.

‒ Что? ‒ спрашиваю я, ожидая, что она объяснит мне причину.

Она нервно поджимает губы.

‒ Просто… он из Министерства, и ты позволяешь ему свободно разгуливать в твоей голове. Он может сделать все, что угодно!

Я снова смотрю на Одина.

‒ В ее словах есть смысл.

Один опускает руку, постукивая пальцем по столешнице.

‒ Я знаю. Но я не собираюсь. Мне нечего скрывать, и единственное, ради чего я жил, было, ну… ‒ Он делает паузу, наклоняя голову. ‒ Тебя, ‒ он выдыхает. ‒ Послушай, они все равно убьют меня. Твоя сила намного сильнее моей. Ты могла бы вытолкнуть меня, если бы я был настоящей угрозой.

‒ В его словах есть смысл.

Я пожимаю плечами, беря его за руку. Как только конечности соприкасаются, мои глаза закатываются, и комната уходит из-под ног…

Я со стуком бросаю скомканный пакет на стол. За стеклянными панорамными окнами раздается оглушительный раскат грома. Уместно. Поскольку я был на сто процентов уверен, что, что бы ни произошло сегодня, это будет то, о чем стоит напомнить.

‒ Ты принес это? ‒ спрашивает он, снимая длинное пальто и вешая на вешалку возле входа. Я не отрываю глаз от ярких огней внизу, наблюдая, как обычные люди, Маги и странные Оборотни смешиваются друг с другом, рассеянные по оживленным улицам Рата. В неведенье относительно того, что должно произойти. К сожалению, для меня, я не был одарен таким невежеством, каким обладают простые миньоны. Не уверен, хорошо это или плохо.

‒ На столе, ‒ я подношу стакан ко рту, вдыхая сильный запах выдержанного бочкового виски. Хороший сорт. Во всяком случае, люди чертовски хорошо знали, как варить свой напиток. Даже без магии.

Шорох старого холщового пакета отвлекает, и я допиваю остатки, поворачиваясь, наконец, лицом к лицу со своим лучшим другом. Кто-то, на кого я всегда рассчитывал ‒ даже когда не мог рассчитывать на себя.

‒ Есть ли причина, по которой тебе это нужно?

‒ Во всем есть смысл. Но когда я уйду, мне нужно, чтобы ты пообещал мне кое-что, Один. И это касается нашей дружбы. ‒ я делаю паузу, когда он опускает пакет обратно на стол, выдерживая мой пристальный взгляд. С годами возраст не был к нему добр. Чем больше невинности его покидало, тем больше судьбы пытались установить баланс. Это было связано с ним.

‒ Что это?

‒ Виллайна, она… важна.

Один усмехается, поглядывая на дверь, за которой спит моя малышка.

‒ Я прекрасно понимаю, что ребенок важен.

Он этого не понимает.

Я качаю головой.

‒ Нет, она важна для Рата. Судьбы, они расстроены.

Непрерывный стук в висках усиливается, и глаза начинают закатываться, но я крепко их зажмуриваю. Сжимая костяшки пальцев, использую влагу своей кожи для образования льда, обжигая собственную плоть, пока не обморожусь, чтобы отогнать тень, угрожающую завладеть мной еще на несколько мгновений.

‒ Ей суждено восстановить равновесие.

Один смотрит на меня, медленно наклоняясь вперед на своем месте.

‒ Ашерос… что ты говоришь? ‒ он шепчет, как будто одни эти слова могут поразить нас на месте.

‒ Ты прекрасно понимаешь, о чем я говорю.

Он долго молчит, прежде чем проводит руками по лицу.

‒ Ты уверен?

‒ Так же уверен, как и то, что они придут за мной. Я слабею. Мое теневое «я» почти взяло верх. Пройдет совсем немного времени, прежде чем это закончится навсегда, и я не смогу быть с ней, когда это произойдет. Они убьют меня и заберут ее, Один.

Печаль наполняет глаза моего старейшего друга, и он кивает.

‒ Совет уже начал шептаться об этом. Сейчас они ищут тебя. Если бы они узнали, что я был здесь и не схватил тебя, меня бы убили за измену.

Тишина.

‒ Вот почему ты не можешь вернуться, просто пообещай мне, что Виллайну не постигнет та же участь, что и меня. Она заслуживает жизни, Один. Она должна жить. От этого зависит будущее Рата.

Один встает, предлагая мне руку, и мы оба знаем, что это последний раз, когда видим друг друга. Я вкладываю свою ладонь в его, и он опускает подбородок.

‒ Даю тебе слово.

Я отдергиваю от него руку, морщась.

Я смотрю на мужчину передо мной, союзника без признания, самого надежного из всех существующих.

‒ Ты тот, кто пытался держать меня подальше. ‒ голос в моей голове в тот день, предупреждение в письме.

Он кивает.

‒ И король, и я, да.

У меня перехватывает горло.

‒ Король помог спасти меня. Почему?

Он бросает на меня понимающий взгляд, и я киваю.

Ради его сына.

Он знал. Он знал, что мне суждено однажды стать королевой Рата, что я была парой Найта.

Один качает головой.

‒ Нет, Виллайна, ‒ тихо говорит он. ‒ Дело было не только в том, чтобы Найт раскрыл свой дух. Это было о тебе, о девочке, которую ему отдали, и это было о королевстве. Видишь ли, у короля Артуро не было другого выбора, кроме как позволить Министерству сформироваться после смерти монарха короля Арджента. Его сыновья еще не родились, поэтому он должен был защитить трон, сохранить и закрепить его для следующего поколения Стигийцев, и это был единственный способ. На протяжении многих веков он был единственным живым Деверо, а его невеста…

Мои брови поднимаются. Конечно.

Конечно.

‒ Козима не была его парой. Вот почему она не вознеслась.

Он кивает.

‒ Ей никогда не мог быть дан дар Тьмы. Адское пламя никогда не разразилось бы войной во имя нее. Она была неуравновешенна, отвергла свою пару ради короны.

Холод пробегает по мне, и каким-то образом я знаю ответ на вопрос еще до того, как задаю его.

‒ Кто был ее парой?

Он на мгновение замолкает, прежде чем произнести:

‒ Твой отец.

Святое. Блядь. Дерьмо.