Сводные... Запрет на любовь...

Глава 14. Стася.

– Что ты сделала? – хохочет Дашка, подрываясь с прорезиненного коврика.

– Глухая что ли? – тяжело вздыхаю, не обращая внимания на ее вопли. Глаза закрыты… Вдох… Выдох… У меня сейчас есть дело поважнее ее истерического гогота. Выкинуть Яра из головы. Но, судя по нашему разговору, у меня это плохо получается. – За шею грызанула… Господи, так стыдно было утром, ты себе представить не можешь.

– Почему? Могу! – она веселится так, что на нас начинают оглядываться люди. – Скажи спасибо, что осень, и последствия твоего пьяного дебоша можно хотя бы за воротником водолазки спрятать.

– Я ему мазь от синяков рассасывающую подогнала, – губы сами по себе растягиваются в улыбке. Когда там дети придут? Мне нужно срочно отвлечься, желательно на работу. – И вообще, с сегодняшнего дня у меня амнезия.

– У тебя каждый раз, как ты напьешься, амнезия!

– Михайловская, ты мне совсем не помогаешь, – поворачиваю к ней голову, наконец открывая глаза. – Оторвалась, блин, раз в полгода в клубе. Воспоминания теперь на всю жизнь останутся. Бесит!

– Зачем соврала, что Марку изменила? – недовольно отчитывает меня Дашка. Пьет воду, откладывая бутылку в сторону и поднимая меня за руку.

– Какая разница, кто кому изменил, если это все-равно произошло из-за меня?

Сидя упираемся друг о друга стопами. Вытягиваю ее по максимуму на себя.

– Разница есть, – ворчит девушка в пол. – Твой бывший козел, при любом раскладе. И судя по тому, что он приезжал к тебе уже дважды… Не думаю, что Яр обрадуется, увидев его рядом с тобой.

– Не нагнетай, – отмахиваюсь, растягивая мышцы спины через боковые скручивания. – Не приедет больше. У него девушка появилась.

– Следишь за ним? – хмыкает со счастливой улыбкой Дашка. – Моя школа! Одобряю…

– Больно надо, – фыркаю, раздраженно зыркая на нее исподлобья. – Подписана на девочку с нашего потока. Видела на ее страничке сторис с какой-то вечеринки. Там был Марк и какая-то светловолосая первокурсница. Чуть не сожрали друг друга на видео... Никаких запятых и многоточий между нами. Расстались окончательно и бесповоротно.

– Это не значит, что они встречаются, – аргументирует тут же Даша. – Может они того, по пьяни… Ты вон тоже «братца» покусала, явно не от горячей любви между вами.

Передергиваю плечами, вспоминая, как мужские пальцы играючи пробегают по обнаженной коже бедра, притягивая к себе за руку, и волна возбуждения мгновенно сводит низ живота томной болью.

Отгоняю видение. Крепко зажмуриваюсь, оправдывая саму себя.

У меня просто давно не было никого. Трезвая чужого к себе подпустить не могу, а под алкоголем... На хрен они мне все нужны, если для секса мне нужно накачать себя до беспамятства?!

– Погнали в Бездну, пока мелкотня не заявилась? – предлагаю, пытаясь собрать мысли в кучу.

Кивает, соглашаясь, но даже встать не успеваем, как нас обеих накрывает огромная тень Надворского.

– Куда намылились? – цепляет обеих нравоучительно за уши. Не больно, но чувствительно поднимает на ноги, отталкивая подальше от бортиков. – Оштрафованы, обе.

– В смысле?! – возмущаемся с Дашей одновременно.

Чувствую себя вновь нашкодившим подростком, которого отчитывает тренер.

– Никаких погружений, минимум трое суток, – скрещивает руки на груди, стоя перед нами равнодушной скалой. – Подумаете о своем поведении… После вчерашнего в себя придете…

– Но… – пытаюсь возразить.

– Не обсуждается! – чеканит Надворский. – Давно тебя с блэкаутом из воды не вытаскивали?

– Это было шесть лет назад, – фыркаю, глядя на него исподлобья. – У меня тогда пневмония, между прочим, была. И температура под тридцать девять...

– Сейчас ты тоже не в лучшей форме, – язвительно улыбается парень, демонстративно указывая взглядом на холл детской раздевалки и пропуская обеих вперед.

Закатываю раздраженно глаза, но подчиняюсь.

– Особое приглашение нужно? – приподнимает вопросительно бровь, глядя на Михайловскую. – С детьми тренировка через пятнадцать минут.

Цепляю за руку капризно брыкающуюся Дашку и вывожу в холл, где нас мгновенно обступают дети.

– Анастасия Игоревна, а нырять сегодня будем? – воодушевленно хлопает глазками один из учеников, старательно натягивая на себя шапочку.

– А на глубину пойдем?

– Апноэ в статике замерять будем?

Дети тут же закидывают нас вопросами со всех сторон.

– Я ведь обещала, – обнимаю мелочь за плечи, притягивая к себе.

– Если слушаться будете, – бурчит Дашка, вытягивая к бортикам оборудование.

Макс мгновенно расстраивается. Дисциплина на тренировке – это вовсе не его конек.

– Сегодня каждый из вас почувствует себя дрессированным морским котиком, – смеюсь, помогая натянуть ему непослушную шапочку на ушки и щелкая пальцем по носу.

Собираем детвору вокруг себя и гуськом выводим к бассейну.

Снимаю с крючков ярко-оранжевые дуги с прикрепленными к ним весами. Раскидываю в воду самодельные арки на разном расстоянии друг от друга.

– Мы будем учиться не просто нырять, но и контролировать направление собственного тела, проплывая сквозь выставленные арки.

Дети нетерпеливо перешептываются друг с другом.

– Но сначала растяжка, дыхание и медитация на суше, – тут же наламываю им все удовольствие, раскидывая коврики в зоне разминки. Гудят недовольно, но усаживаются, прикрывая глаза и внимательно слушая. – Апноэ – это прежде всего соревнование… Ни с кем-либо, а с самим с собой... Так что прекращаем бурчать и учимся отключать голову от надоедливых мыслей и внешних раздражителей… Вода не позволит вам опуститься глубже, пока мозг не будет готов к этому, а тело не научится расслабляться… Только так вы сможете почувствовать себя ее частью… Слиться с ней в одно целое… Раствориться в единении с глубиной…

Егор снимает нас из-за угла, делая видеоотчет для родителей.

Выглядит довольным. Так что набираемся энтузиазма и продолжаем работать с детьми дальше, надеясь на отмену трудовых санкций барином.

Проводим тренировку быстро и без инцидентов, выпуская счастливую наплававшуюся мелкотню к не менее довольным родителям.

Устало выползаю на улицу, передергивая плечами от пронизывающего холода.

Свою машину я так и не забрала, а это значит, быстро добраться домой у меня не получится.

Окидываю взглядом хмурое небо и автоматически стоянку под боком, натыкаясь на машину Яра.

Подмигивает мне дальним светом, и я удивленно приподнимаю бровь.

Какого черта?

Накидываю на голову капюшон, старательно делая вид, что ничего не заметила.

Нетерпеливо сигналит, заставляя остановиться на середине пешеходного стоянки.

Меня насквозь продувает ночным завывающим ветром, и между выбором поехать на автобусе или прямо к дому на ровере Яра, я благоразумно выбираю второе.

Ругаюсь про себя, но все-равно топаю к его машине.

Закидываю сумку на заднее сидение и запрыгиваю туда сама.

– Это тебе что, такси? – рычит на меня, глядя через зеркало заднего вида.

– Я не просила тебя за мной приезжать, – бурчу, хлопая задней дверью.

Хватаюсь за спинки передних кресел и перебираюсь через них на сидение рядом с ним.

– Почему у тебя все через одно место? – смеется, стягивая с меня капюшон и недовольно хмурится, включая печку. – Волосы сушить не учили?

­­– Это долго, – морщу нос, пристегиваясь.

– Не понимаю, что ты здесь вообще забыла? – осторожно выезжает с парковочного места, пытаясь в темноте не зацепить соседние машины. – У тебя диплом инженера-проектировщика.

– У меня его нет, – проговариваю тихо, отворачиваясь к окну.

– Есть... Неоконченное высшее... Стоило хотя бы попробовать устроиться к отцу в компанию, чем бегать по бассейнам и океанариумам. Ты ведь технарь, Стась!

– Если ты приехал учить меня, то можешь высадить на ближайшей остановке, ясно? – оборачиваюсь к нему, скрещивая на груди руки. – Садиться на шею родителям, косячить и быть ответственной за расчет проекта, в котором я не до конца все понимаю… Не вижу смысла... И вообще, у нас с Егором взаимовыгодное сотрудничество. Я работаю, он не задает лишних вопросов. Ему нужен был тренер для детей, мне нужны были деньги. Меня все устраивает, Яр! А океанариум… Это в принципе, социальный проект. Мы привлекаем людей на шоу, они автоматически рекламируют «Дом Амфибий» и приводят нам клиентов.

– Зашибись, еще и бесплатно выступаете.

– Двадцать минут, два раза в месяц, – фыркаю я. – От нас не убудет. «Дети Дома Амфибий» давно держатся лишь на самообеспечении и спонсорской поддержке. Так что лишняя реклама никому не повредит.

– С каких пор все так плохо?

– Здание ветшает, внешний вид бассейнов теряет былую привлекательность. С каждым годом клиентов становится все меньше. Его бы реконструировать под современные параметры – народ бы и потянулся, – раздраженно вздыхаю, глядя на часы. – Но некому.

Почти восемь вечера, а я устала так, будто несколько суток глаз не смыкала. Еще и Яр со своими распросами.

– А как же госпрограммы и тендера? – кидает на меня обеспокоенный взгляд.

– Это все слишком долго и дорого. Привлекать специалистов придется из столицы, – пожимаю плечами. – Мало кто возьмется. Туда в принципе забыли, когда деньги вливали. Если кто-то и рискнет, ремонт затянется от полугода до бесконечности. Куда мы детей и клиентов денем на это время? Разбегутся, совсем с голой задницей останемся. Егор и так еле выгребает своими организациями уличных гонок, авто-квестами и перепродажей тюнингованных тачек. Все деньги и новых навороченных клиентов тащит в «Дом Амфибий». Не знаю, на сколько его еще хватит, но бросать его я точно не намерена.

– Я не знал, – смотрит на дорогу, озадаченно хмурясь.

– А что ты вообще знаешь, Яр? Тебя здесь шесть лет не было, – бурчу, снова отворачиваясь к окну. – Это мой дом. Ты меня сам сюда когда-то привел... Я знаю этих людей с детства и не могу позволить себе стоять в стороне тогда, когда все внутри него рушится.

Молчит, крепко сжимая руль пальцами.

Мне же лучше.

Настроение испорчено напрочь. Даже музыка в машине не спасает от нагнетающей тишины.

– Мы что, к родителям едем? – оглядываюсь по сторонам, замечая съезд за город.

– Я обещал маме нормальный ужин в кругу семьи, – произносит сквозь зубы.

– Отлично, – ворчу себе под нос. – А меня спрашивать видимо не надо, да?

Терпеливо пропускает мимо ушей все, что я скажу… и меня это бесит еще больше.

Дожидаюсь момента, когда машина наконец останавливается во дворе частного дома и выбираюсь из давящего авто.

– Тебя вообще волнует хоть кто-то, кроме тебя? – тихо бурчу себе под нос возмущаясь, как только Яр равняется со мной шагом. – Девушка - на хрен не нужна, пусть уезжает… «Дом Амфибий» - по боку… Надворский - как-нибудь потом…

– Может хватит делать из меня монстра?! – взрывается наконец, хватая меня за руку и резко разворачивая к себе. Смотрит сверху вниз обозленно, тихо рыча. – Меня все волнует! И «Дом Амфибий» и Надворский… И даже ты, понятно?! – прозвучало как-то оскорбительно, и я неосознанно съеживаюсь от его тона. – Не хочешь оставаться, я отвезу тебя назад домой. Хочешь, сама езжай, – вкладывает мне в руку ключи от своей машины. – Родителям скажу, что ты замерзла, заболела, не хочешь приезжать или голова болит. Они примут любую версию твоего отказа, в отличии от моего, верно? Ведь Стася золотко во плоти, а Яр – само зло…

Ни хрена монолог! А если я моргну, он меня точно на части не разорвет?

Смотрю на него, боясь пошевелиться. И даже спустя столько лет чувствую себя ребенком, под строгим взглядом взрослого старшего… Кого? На брата он сейчас меньше всего смахивает.

– Чего застыла? – встряхивает меня за плечи. – Кивни, если поняла меня.

– Придурок, – фыркаю, вкладывая обратно ключи в мужскую ладонь и выворачивая руку из его хватки.

Иду в сторону дома, закутываясь в куртку поплотнее.

– Не забывай улыбаться и хамить мне на каждую фразу, подкидыш, – хмыкает, нажимая кнопку сигнализации машины.

– Это называется, откат к заводским настройкам, свинтус, – поднимаю руку вверх показывая ему средний палец. Открываю входную дверь, воодушевленно провозглашая: – Мам! Пап! Мы дома!