Тайна от Бывшего

Глава 17

Макс

— …Не знаю, где тебя черти носили, но так дела не делаются, Макс. «Бездна» всегда должна быть под контролем старшего, — разоряется Ризванов в трубку. — Если сваливаешь, то оставляй того, с кого можно спросить. Иначе, бизнес в жопу.

— Да нормально всё, — скучающе тяну. — Пацаны не растерялись — сами провели запланированые бои. По бабкам как обычно вышло.

— Не беси меня лучше! — рявкает Макар. — Я не для того годами горбатился, чтобы ты за один миг просрал мне всё! Когда выйду, хочу увидеть «Бездну» в том же состоянии, какой она была.

Это вряд ли, — усмехаюсь про себя.

После того, как я перестал выходить в клетку, некоторые пацаны тоже с этим завязали. А новых не ищу, потому что башка другим забита.

На днях со следакими вопрос утряс. Я теперь свидетель, не более.

Макар на нарах чалится, и у меня в планах оставить его там на ПМЖ. Его влияние с каждым днём становится всё слабее и скоро совсем сойдёт на нет.

Всё идёт, как надо. Потихоньку проблемы решаются.

Я даже о будущем периодически задумываюсь. О семье мечтаю, которая будет у нас с Лисёной. О доме, который хочу построить для неё.

По бабкам всё ровно получается. У меня есть нехилые накопления с боёв, плюс квартиру можно впарить. А дальше посмотрим. Есть мысли по поводу транспортной логистики — хочу вложится в это дело. Знакомые коммерсы давно зовут. Но это пока в теории.

Сейчас я только землю под дом присматриваю. Приценяюсь.

Но точно не в деревне, где живёт Викина бабка. В ту сторону я даже мельком не смотрю. Во-первых потому что это глушь, второе и не менее важное — это сама бабуля. Её проделки мне боком выходят. Не хочу постоянно быть с поджатой задницей в ожидании очередной пакости…

— …Короче, тема — пушка, — вклинивается в мои мысли раздражающий голос Макара. — Мы выйдем на новый уровень. Представь, какие это возможности! Бабло лопатой грести будем. Гладиаторские бои — это новый виток в бизнесе.

— Какие бои? — напряжено переспрашиваю, надеясь, что ослышался.

— Гладиаторские. Я решу вопрос с организацией, а ты бойцов подберёшь. Сразу скажу — цифры гонорара там семизначные. Желающих будет хренова гора.

Слушаю его, а спину лютым холодом обдаёт. Ризванов окончательно долбанулся?

— Погоди…

— Мы будем первыми в этом направлении, — продолжает он воодушевлено. — Целый регион под себя подомнём, пока остальные ссыкуют. Знаешь, сколько людей хотят вложиться в это дело?

— Макар!

— Сотни! Народ жаждет зрелищ и готов вкидывать бешеные суммы в развитие…

— Какого хрена?! — рявкаю, теряя терпение. — Надеюсь, ты несерьёзно сейчас?! Никто из наших не пойдёт на мокруху в ринге!

— Да? А ты поспрашивай пацанов, которые всё детство с помойки жрали. Когда перед их глазами замаячат лямы, думаешь, они откажутся?

— И ты готов отправить их на убой — я правильно понял?

— Ну… Каждый сам решает, что ему лучше. Силой никого заставлять не будем. Дело добровольное.

— Отлично. Тогда я сразу пас.

— Ты пойдёшь одним из первых — это даже не обсуждается.

— Я сказал — нет! — бешено рычу, соскакивая с места.

И сжимаю трубку до хруста, рискуя раздавить её к чертям.

Ризванов совсем башкой поехал, если думает, что его дебильная идея имеет место быть!

Каким надо быть конечным уродом, чтобы устраивать бои со смертельным исходом? Я знал, что Макар отбитый. Но не до такой же степени!

— Тебе придётся участвовать, Макс. За тобой остальные потянутся. Ты для всех пример.

— Именно поэтому я не буду вписываться в это дерьмо. Если тебе насрать на пацанов, то мне нет!

— Да я о вас в первую очередь и думаю! Ты хоть представляешь, какие на кону бабки?! Вы все поднимитесь. Станете элитой…

— Нас и так всё устраивает, — обрываю. — Это гнилая идея, Макар. Полная дичь.

— Это уже решенный вопрос. Я не советуюсь с тобой, а ставлю перед фактом. Донеси информацию до остальных. Когда выйду, все должны быть в курсе.

Ты никогда не выйдешь! Сдохнешь за решеткой! — хочется орать. Но я сдерживаю порыв ненависти, стискивая зубы до скрипа.

— Мы это позже обсудим, — отвечаю ровно.

— Обсудим при встрече. Уже скоро.

Чёрта с два!

— Ещё неизвестно, когда тебя выпустят, — напоминаю. — С тобой, кстати, адвокат должен был связаться.

Умалчиваю, что он ни фига не шарит в уголовном праве. Ризванову этого знать не надо.

— На хрен твоего адвоката, — усмехается Макар. — Пока ты тупил, мне Артурчик спеца подогнал. Грамотного. Он меня вытащит в самое ближайшее время.

— С Артёмовым снюхался? — презрительно цежу. — После стычки на набережной пять наших пацанов до сих пор на больничных койках лежат. А ты от Артура помощь принимаешь?

— Времена меняются, Макс. Держи врага ближе, чем друга — знаешь такую поговорку?

Знаю. Не понаслышке.

— Это с его подачи тема с Гладиаторскими боями пошла, — догадываюсь.

— Он накинул идею, мне она зашла. Если Артур провернёт это без нас, то мы останемся за бортом. Я не хочу так. Нам нужно слияние. У него всё схвачено — связи, крыша, спонсоры…

Нервно тру лицо ладонью и просто охреневаю от того, что слышу.

Всё становится хуже, чем было.

Я то идиот — размечтался. Вика, семья, нормальная жизнь… — не видать мне этого.

Макар очередное дно пробивает, выкладывая себе дорогу в прямо в ад. А меня он за собой потащит. Тут без вариантов.

Следующие несколько дней навожу справки по ситуации. И чем больше узнаю, тем больше вопросов появляется.

Макар с Артуром не ведущие игроки в теме с Гладиаторскими боями. Они промежуточные звенья. Над ними кто-то ещё стоит — влиятельный и при бабках.

Выйти на него не получается. Пока.

Хорошо шифруется, гад. Явно пришлый. Иначе бы я его быстро вычислил.

Одно ясно точно — кто-то левый в город пробивается. И это хреновый расклад. Прищемить хвосты местным коммерсам и чинушам легко. Они за свои кресла и бизнес трясутся. Совсем другое дело — с чужаком бодаться. Никаких точек давления тут не нащупаешь и просто так нагнуть не получится. Скорее наоборот всё будет.

И меня это грузит жёстко. Особенно, когда думаю о Вике.

Её безопасность в приоритете. Поэтому я действую осторожно — сильно не отсвечиваю и не иду с Макаром в открытый конфликт.

Его, кстати, со дня на день должны выпустить. Поэтому я решил собрать пацанов, чтобы подготовить их к новым реалиям, которые нас ждут.

— Чё за движ? — спрашивает Яр, заходя в кабинет полный народа. — У меня дел дохрена. Если тут что-то несрочное, то…

— Да сядь ты уже! — шикают на него. — Хорош трындеть!

Жду, пока все утихнут, и ввожу присутствующих в курс дела, выдавая информацию про Макара, слияние с Артёмовскими и о бойнях, которые уже в скором времени будут проходить в «Бездне».

Реакция на озвученные новости ожидаемая. В момент помещение наполняется гулом возмущенных голосов и отборных матов.

Когда становится тише, звучат отдельные высказывания:

— …А я то думаю, чё Артёмовские внезапно притихли?

— Я тоже обратил на это внимание, — подтверждает кто-то. — Они как мыши в последнее время — не слышно и не видно их.

— Теперь понятно, почему. Артур их к объединению готовит. Только хрен там был! — в бешенстве орёт один из пацанов. — Я ни с одним Артёмовским даже срать рядом не сяду!..

Его поддерживает одобрительный гомон голосов. Кто-то опять что-то выкрикивает.

Некоторое время идут бурные обсуждения и споры. Не встреваю в это. Даю всем возможность высказаться.

— Почему вы зациклились только на слиянии? — звучит из толпы. — Меня одного напрягает новый вид боёв, после которых нас отсюда вперёд ногами выносить будут?

— Да по-любому это не по серьёзке. Чисто для затравки тема. Чтобы интереса было больше.

— Нет, — на корню пресекаю заблуждения. — Бои, которые собирается вводить Ризванов, — со смертельным исходом. Никакой другой трактовки нет. Только так.

Мои слова вызывают звенящую тишину в кабинете.

На лицах присутствующих мелькают неверие, растерянность и страх.

— Ты сам что думаешь, Макс? — наконец, кто-то решается заговорить. — Мы, как ты. Но это полный пи…

— А что тут думать? — перебивает Яр. — Пускай Ризванов сам в клетку встаёт на таких условиях. Я лично не собираюсь в этом участвовать.

— Я тоже не собираюсь, — поддерживаю его, обводя всех спокойным взглядом. — И остальным тоже не советую. «Бездна» уже никогда не будет прежней. Поэтому как только Макар вернётся, я уйду. И вам рекомендую сделать то же самое. Уже сейчас.

Не говорю о том, что мне вряд ли дадут уйти — пацанам это знать необязательно.

Моя цель — вывести их раньше, чем Ризванов начнёт предлагать условия, от которых многим бойцам будет сложно отказаться.

— Решил принять весь удар на себя? — интересуется Яр, когда кабинет пустеет. — Зря. Мальчики все взрослые — сами в состоянии принимать решения и нести ответственность за свою жизнь.

— У меня другие мысли по этому поводу. Я не дам Ризванову гробить пацанов. Если уйду, то уйду последним.

— Надеюсь, ты меня не списываешь со счетов? — усмехается друг. — Я пока остаюсь. Если что — буду на подхвате.

Меня его решение не радует, но спорить с Нагорным — гиблое дело. Если ему что-то в башку втемяшилось — хрен переубедишь.

С другой стороны чертовски приятно чувствовать поддержку друга. Поэтому жму ему руку, хлопая по плечу.

— Они загонят тебя в клетку, Макс, — хмуро делится мыслями Яр. — Просто так Ризванов с тебя не слезет.

— Этого не будет.

— Ты же знаешь методы Макара. Он будет угрожать твоим близким, чтобы ты прогнулся.

— Он не дотянется до них. Я всё предусмотрел. Попросил Дёма вывести мать и сестру из города.

— А дочь Палыча?

— Тоже в безопасности.

— Хорошо, — кивает он. — Кстати, Палыча тоже не мешало бы куда-нибудь вывезти. На днях к нему какие-то подозрительные типы наведовались.

— Откуда информация? — напрягаюсь.

— У Миланки мать в том отделении санитаркой работает. От неё инфа. Я сначала не придал значения, но сегодня тебя послушал и…

Срываюсь с места, игнорируя дальнейшие слова друга.

Интуиция подсказывает, что те подозрительные типы как-то связаны с Ризвановым, Артурчиком и прочей нечестью.

Если всё так, то я должен знать, что они хотели от Палыча. Возможно, это прояснит ситуацию. Или хотя бы даст подсказку, в каком направлении двигаться.

Когда подъезжаю к больнице, на телефон падает сообщение от Макара. И то, что оно содержит, кроме матов ничего не вызывает.

Ризванова выпустили. И в честь освобождения он собирает всех на гулянку в рестике. Но не в каком-нибудь рандомном, а у Артура.

У Артура, вашу мать!

Из наших туда хрен кто пойдёт. Я тоже пас. Потому что понимаю, зачем Макар это делает — хочет всех по-быстрому примерить. Только это дохлый номер.

Артёмовские долгое время были костью в горле. В их компашке только отморозь тусуется. Из нормальных пацанов никого нет. Поэтому друганами мы с ними никогда не станем.

И пофиг, что там Ризванов себе нафантазировал.

Хочет слияния — пускай делает это в одно лицо. У меня есть дела поважнее.

Захожу в больницу и, отыскав нужную палату, хочу с порога потребовать информацию от Палыча. Но застываю в дверях, когда вижу, что выглядит он хреново — бледный и как будто постарел лет на десять.

Хотя взгляд всё такой же цепкий. Сверлящий. Тяжёлый. Особенно, когда на мне останавливается.

Возле него какая-то баба в медицинском халате сидит. Брюнетка. Возрастная по моим меркам, но для Палыча — в самый раз. По бейджу видно, что это местная врачиха. Только для Лисовца она явно больше, чем врач.

Вон как она предано смотрит на Палыча и руку его сжимает.

Сомневаюсь, что это прописано в курсе лечения.

— Как самочувствие? — спрашиваю.

— Минуту назад было лучше, — сурово отвечает Палыч.

И нехотя отнимает свою ладонь у врачихи, обменявшись с ней красноречивыми взглядами.

— Выглядишь бодро, — вру.

— Смотря, с кем сравнивать. Если с покойником, то…

— Паш! — шикает на него брюнетка. — То есть… Павел Павлович!

— Вы уже закончили осмотр, Надежда Васильевна? — выдавливает он из себя официоз. — Мне надо с человеком пообщаться.

Усмехаюсь. Конспирация этих двоих выглядит забавно. Нашли, перед кем шифроваться. Я уже просёк тему, поздняк метаться.

— У нашего пациента сейчас идёт реабилитационный период, — тем временем произносит врачиха, глядя на меня. — Ему противопоказан даже малейший стресс.

— Никакого стресса, — заверяю с ухмылкой. — Только положительные эмоции и спокойствие. У нас по-другому не бывает. Скажи, Палыч?

Он лишь раздраженно закатывает глаза.

— Настоятельно прошу поберечь Павла Павловича, — звучит строгий голос. — Он еще от прошлых посетителей не отошел. Довели мне его тут до…

— Иди, Надя, — обрывает её Лисовец.

Но врачиха медлит. В сомнении поджимает губы и задумчиво смотрит на часы.

— Даю вам пятнадцать минут. Не больше, — наконец, выдаёт она, направляясь к выводу.

И как только за ней закрывается дверь, я сразу спрашиваю:

— Кто к тебе приходил?

— Старый знакомый, — отвечает Палыч, кривясь. — Человек из моего прошлого. Ты его не знаешь, но, думаю, вы скоро познакомитесь.

— Можно больше конкретики?

— Всё хреново! — рявкает он. — Нас всех ждёт полная задница — я достаточно конкретно изъясняюсь?

— Достаточно. Но хотелось бы услышать детали.

— Если кратко, то... Помнишь, я тебе рассказывал, что случилось с моей женой? Так вот человек, который причастен к её смерти — в городе.

— И с какой целью он здесь? — интересуюсь, проецируя спокойствие.

А сам чувствую нарастающую тяжесть в грудине. Страх за Лисёну буквально сковывает меня изнутри. Душит.

Мать Вики убили с крайней жестокостью. Причиной был конфликт Палыча с опасными и в конец отмороженными типами. И если один из них сейчас в городе, то это просто лютый трэш.

— Он здесь с целью открытия бизнеса, — слышу как из трубы голос Лисовца. — И размах там грандиозный. Денег — немеряно. На всех уровнях всё схвачено и проплачено. И ты по-любому уже в курсе, кто его партнёры.

— Ризванов и Артёмов, — выдаю без сомнений.

— Что тебе известно об этом? — требовательно спрашивает он. — Говори!

И пока я вкратце обрисовываю ситуацию, Палыч молча слушает, мрачнея с каждой секундой.

— …Они это собираются развивать не только в рамках города — на региональный уровень хотят выйти, — сообщаю в завершении.

— Я тебе больше скажу — в планах задействовать не только подпольные шараги, типа «Бездны». Им нужен профессиональный резерв. Для этого ко мне и приходил Буровой.

— Буровой? — переспрашиваю, услышав знакомую с детства фамилию. — Тот самый Буровой, который…

— Который когда-то другом моим был, — кивает Лисовец и, морщась, потирает грудь. — И с которым мы вместе спортивную карьеру начинали.

— Я думал, его уже давно в живых нет.

— К сожалению, это не так. И учитывая обстоятельства, он нас всех переживёт.

Хочу спросить, что именно было нужно Буровому от Палыча, но в этот момент в палату заходит врачиха и начинает меня выпроваживать.

— Мы еще не закончили, — недовольно цедит Лисовец.

— Это моё отделение, — в тон ему отвечает она. — Я здесь закон. И я прошу молодого человека немедленно покинуть палату.

— Пару минут нам еще дай.

— Ни секунды не дам! Ты видел себя? Посерел весь…

Пока они спорят, у меня в кармане оживает мобильник.

На экране номер Вики высвечивается, и я сразу принимаю вызов. Потому что мне сейчас капец как необходимо услышать её нежный голос.

Среди происходящего вокруг дерьма — это моя единственная радость в жизни. Единственное, что держит на плаву и не даёт свихнуться.

— Привет, Лисён, — улыбаюсь в трубку.

И уже готовлюсь кайфануть от ласкового и немного смущенного голоса моей девочки. Но вопреки ожиданиям слышу совсем не Вику, а её бабку, которая разрывает динамик громкими причитаниями вперемешку с рыданиями.

— …Не уберегла! Забрали! — кричит бабуля, срывая голос. — Горе-то какое! Внученька моя!..

И меня будто с ног до головы кипятком ошпаривает. Тело немеет, воздух в лёгких застывает ледяным комом. Не могу его вытолкнуть из себя. Дыхалку спирает.

Душераздирающие рыдания рвут динамик, но я их не слышу. Перед глазами чернеет. Цвета исчезают. Меркнут. Стираются.

Захлопываю веки, ощутив, как всё внутри немеет. Ноги свинцом наливаются. Я буквально врастаю в пол.

— …Как снег на голову свалились! Силком в машину затолкали и увезли…

— Когда? — слышу собственное глухое рычание.

— Да только что… Только что, Максим! Я не успела и глазом моргнуть, а они её уже за ворота увели! Она сначала сопротивлялась, но эти мордовороты грозились дом спалить и меня вместе с ним…

— Палыч, — зову, сглатывая сухость в горле.

— Что там? — морщится он, потирая грудь.

— Паша рядом с тобой? — испугано всхлипывает бабка. — Ох, господь, спаси и сохрани! Что с ним будет, когда узнает? Только хворь отступать начала, а тут такое горе! Не выдержит ведь сердце. Сгорит в тот же миг!..

Она права. Лисовец сейчас вообще никакой.

Бледный. Слабый. Еле живой. Толку от него?

— Восстанавливайся, — коротко бросаю и, развернувшись, иду к выходу. — Мне нужны подробности, — обращаюсь к Анне Петровне, выходя в коридор. — Может, кого-то знаете из тех, кто приезжал? Какая Машина? Номера?

— Морды ихние я не успела разглядеть. Так быстро всё случилось... А машины — две! Большие. На твою похожи… Ох, что будет? Что будет?!

Тяжёлое хриплое дыхание из динамика вызывает тревогу.

Бабке все эти волнения ни разу не на пользу. Пытаюсь успокоить её:

— С Викой всё хорошо будет. Ей ничего не угрожает. Я выясню, с кем она уехала, и верну домой. Обещаю.

Говорю это, а внутри ярость вспыхивает. Нечеловеческая. Животная.

Окажись сейчас передо мной те твари, которые увезли Вику, я бы им горло зубами перегрыз и разорвал бы на куски голыми руками.

Бешенство клокочет в грудине. Слепит.

Не помню, как добираюсь до тачки и падаю за руль.

В мозгах только одно имя стучит: Макар.

Я удавлю его. Выпотрошу. Уничтожу.

Больше ни о чём не могу думать. Мозги вскипают от неконтролируемого гнева. Лютая злоба наполняет каждую клетку тела. Ненависть застилает глаза.

Бью по газам и еду туда, где сейчас будет кровавое побоище — в ресторан Артура.

Ехать недалеко. Пара улиц — и вот я уже торможу возле главного входа, бросаю тачку и шагаю в банкетный зал.

У меня нет плана. Я просто хочу убивать. Ломать кости, сворачивать шеи и выбивать зубы. Кулаки чешутся. В венах пульсирует адреналин.

Врываюсь на пирушку, с грохотом выбивая дверь.

С порога Ризванова засекаю. Направляюсь к нему.

Он сразу считывает моё состояние. Ссыкует. Жестом отправляет несколько человек навстречу.

Самый борзый меня в грудак толкает, и между нами завязывается потасовка. Вырубаю его одним чётким ударом. Остальных тоже раскидываю быстро. Последнему и самому здоровому больше всех перепадает — стулом по хребту.

— Сюда иди, — рычу, глядя на Макара.

И сам шагаю к нему. Потому что мне не терпится раскроить ему башку.

Но путь снова преграждают быки и снова завязывается драка, в которой ожидаемо побеждает численное преимущество.

Меня быстро скручивают и утаскивают в соседний пустой зал.

— Это чё сейчас было?! — орёт Ризванов, идя следом. — Какого хрена ты устроил?!

— Ты труп, — изрыгаю в бешенстве. — Клянусь. — Почувствовав слабину в захвате, вырываю руки и сразу дёргаюсь к Макару, хватая его за грудки. — Где она? — свирепо рявкаю, припечатывая его к стене. — Где. Она?!

— Кто? Ни черта не понимаю…

— Всё ты понял, — выплёвываю ему в лицо. — Ты изначально втянул её в это дерьмо. Следил. Фотографии подкидывал. Запугивал…

Мне не дают закончить. Оттаскивают от Ризванова и наносят чувствительный удар под дых, дезориентируя на несколько мгновений.

— Не трогать его! — орёт Макар и заглядывает мне в лицо. — Какие ещё фотографии? Я не догоняю. Кого я запугивал?

— Семью Лисовца. Его дочь. А сегодня с твоей подачи её на джипарях куда-то увезли…

— Занятная история, — перебивает он. — Только я вообще не в курсах был и впервые об этом слышу.

— Хрен я в это поверю! — гневно рычу. — Я помню твои угрозы. Помню, что ты обещал с ней сделать.

— Обещать — не значит жениться. Думаешь, мне сейчас есть дело до какой-то девчонки? Я только что откинулся, и единственное, чего хочется — это кайфануть и насладиться свободой.

Он вроде не врёт. Считываю это по расслабленной мимике, по спокойному тону голоса. И меня кроет ещё больше.

Страх за Вику разрастается в геометрической прогрессии. Как и чувство беспомощности. Одно дело — знать похитителя и попытаться договориться с ним. И совсем другое — быть в неведении.

— Тогда кто? — спрашиваю себя, не замечая, что вслух. — И с какой целью?

— Не забывай, кто у нас папочка, — влезает с рассуждениями Макар. — Лисовца давненько уже дёргать начали. Примерно тогда, когда ты за него впрягся.

— Но вопрос был улажен.

— Не улажен, а отложен на некоторое время. Уже тогда начались разговоры по поводу Гладиаторских боёв, но я не дал этому ходу. Я добровольно на такое не пошёл бы, Макс. Все пацаны мне как родные. Я за каждого рвать готов.

Ну тут Макар уже пуха нагоняет. Рвать он готов только за бабки.

— Что изменилось? — сурово спрашиваю. — Зачем ты вписался в это дерьмо?

— Большой дядя с большими деньгами и связями, — получаю ответ. — Артур давно с ним в общении. Они готовили почву, покупали полезных людей. Лисовец в их числе. И пусть он пока ерепенится, но с него не слезут. У него хорошее влияние в городе и за пределами. Имя чемпиона. Он бренд. Плюс у него секция, откуда можно брать бойцов на потоке.

— Лажа полная! Палыч никогда на это не пойдет!

Вот, кто точно за каждого своего пацана рвать будет.

— Он и не на такое пойдёт, — без сомнений тянет Ризванов. — Ради дочери прогнётся, как миленький.

Складываю всё воедино.

Большой дядя — это, конечно же, Буровой — тварь, которая причастна к смерти Викиной матери. И мысль о том, что Лисёна сейчас скорее всего в его лапах, — прибивает меня к полу. Я хочу орать и крушить всё вокруг. Хочу разбить хлебало Макару за то, что он такой безучастный и спокойный, когда у меня от волнения за Вику рвёт крышу.

— Как его найти? — рычу в бешенстве.

— Не горячись, парень, — хмурится Ризванов. — Выдохни и пойми одну важную вещь — другая жизнь наступает. Другие реалии. И чтобы выжить, нам придётся подстраиваться. Конфликты всё только усугубят.

— Где прячется эта тварь? — игнорирую предупреждение. — Мне надо выйти на него.

— Я не знаю, где он, — жмёт плечами Макар. — Но настоятельно не рекомендую харкать против ветра. И кстати… Надеюсь, твоё решение по поводу участия в боях изменилось?

— Моё решение не изменится.

— Хорошо подумал? Это большие перспективы, Макс.

— Не для меня, — обрубаю.

Не хочу даже забивать голову этим мусором. Все мысли только о Вике.

Пока не найду её — не смогу думать ни о чём другом.

— Ты изменишь решение, — летит уверенное.

Не придаю значения этим словам. Мой мозг занят дальнейшим планом действий.

Не вижу больше смысла терять время с Ривановым, поэтому сваливаю из ресторана и начинаю обзванивать всех, кто может владеть информацией и помочь.

Напрягаю знакомых из органов. Пацанов своих поднимаю, чтобы тоже искали. А сам наматываю круги по городу, общаясь с людьми, которые могли бы поспособствовать в поисках.

Мне нужен Буровой. Нужно знать, где он обитает.

Но спустя несколько часов становится ясно, что урод загасился основательно, и найти его будет непросто. Слишком хитрожопый и продуманный. Он всё предусмотрел. Даже на Палыча пока не выходит. Затаился.

А меня бомбит. Просто разрывает от неизвестности.

Не могу найти себе места. Страх за Вику сводит с ума, вызывая агрессию и злость. Из-за этого ближе к полуночи срываюсь и ору матом на пацанов, когда они отчитываются за нулевой результат.

Выгоняю их на хрен из «Бездны». Остаюсь один и мечусь из угла в угол, сгорая от гнева и бессилия. За неимением виновника, вымещаю злость на боксёрском мешке. Долблю его со всей дури, представляя, что это Буровой.

Я смутно помню его морду, но это неважно. В моих мыслях вместо лица у этой твари — кровавое месиво. Таким я его вижу. Таким он будет, когда я до него доберусь.

Захлёбываясь в ненависти и планах мести, не сразу замечаю, что в зал заходят посторонние типы.

Их двое. Лысые. Здоровые. В строгих костюмчиках, как у охраны.

— Кто такие? — интересуюсь, прищуриваясь.

В ответ тишина. Но один из мужиков усмехается, демонстрируя биту, которую до этого удерживал за спиной.

Тоже усмехаюсь.

Не знаю, какого черта происходит, но с каждой секундой становится всё интереснее.

— К бою готовишься? — спрашивает лысый, кивая на боксёрский мешок.

— Я не участвую в боях.

— Не участвуешь? А у меня вот другая информация. Говорят, ты встанешь в клетку на ближайшем Гладиаторском турнире.

— Хрень собачья. Этого не будет.

— Зачем же так категорично? Там обещают шикарную награду.

— Вас Ризванов прислал? — мрачнею. — Он вроде в курсе, что меня бабки не интересуют.

— А я разве сказал, что на кону бабки? — хмыкает лысый, утыкая биту мне в грудак. — У нас есть кое-что твоё. Подсказка: у неё рыжие волосы и зачетная задница…

Договорить он не успевает. Выбиваю деревяшку из рук урода и боковым ударом выношу ему челюсть. Чётко. Качественно.

То же самое хочу провернуть и со вторым козлом, но черное дуло ствола, направленное мне между глаз, приземляет.

— Твою мать!.. — раздаётся скулёж. — Он мне щелюсть шломал!..

— Заткнись, Стас, — рявкает на него тот, который держит меня на мушке. — А ты слушай сюда, — мрачно обращается ко мне. — Привет тебе от человека, которого ты сегодня искал. С этого момента он для тебя высшая инстанция. Отец, боженька и господин в одном лице. Ризванов и остальная шелуха полностью под ним. Город тоже под ним. Не хочешь, чтобы и твоя баба под ним оказалась — послушно исполняй команды. Усёк? — Киваю, с ненавистью глядя ему в глаза. — Бурый на тебя ставку делает. Не советую его подводить. Отыгрываться он будет на твоей бабе. Поэтому приходи в форму и готовься к бою. Противник — зверь. Пара ударов — и ты сдохнешь.

Кривлюсь, выслушивая всё это.

Мне не страшно сдохнуть. Страшнее победить. Потому что цена этой победы — чья-то жизнь.

Такой расклад противоречит всем моим внутренним устоям и принципам. Но ради Вики я готов измараться в любом дерьме. Даже если меня это на хрен сломает.