Тайный Круг

Глава 5

Линша подошла к Западным Воротам и отрапортовала о прибытии на дежурство перед самым закатом, когда стрелки городских часов, недавно сооруженных на фасаде одного из торговых домов рядом с портом, приближались к восьми. Здание штаба, построенное заподлицо с городской стеной и северной башней, было буквально набито дневными патрулями, сдававшими дежурство, собиравшимися на дежурство ночными стражниками и прочими людьми, бегавшими туда-сюда по своим делам — в наступившей вечерней прохладе город возвращался к жизни, и горожане спешили переделать все, что не сделали днем.

Ночное дежурство не ознаменовалось ничем примечательным, только несколько пьяных потасовок в тавернах немного развеяли привычную скуку. В гавани по-прежнему стояли на якоре загадочный корабль мертвецов и поврежденное им абанасинское судно. Оба судна с наскоро заделанными пробоинами оставили пока на месте — для последующего более тщательного осмотра и ремонта. Несколько раз за ночь патруль проверял эти корабли, но они так же мерно и бесшумно покачивались на воде под серебряным светом луны. Беспокоиться было не о чем. Никто не хотел приближаться к мертвому кораблю.

На рассвете осматривать палантасское судно пришел пожилой целитель Манеголь, присланный городским советом. Он начал работу накануне вечером и хотел по утреннему холодку ее закончить, а то с соседних кораблей начальнику порта уже поступило несколько жалоб на вонь. Целитель быстро осмотрел всех мертвецов и сделал записи. К полудню он явился к начальнику порта и доложил о своих выводах.

— У всех на борту одни и те же симптомы, — сказал он, качая седой головой, — но я понятия не имею, что это за болезнь. Она мне совершенно незнакома.

Начальник порта велел писцу сделать копию доклада и отправил ее правителю. Затем он приказал городской страже вывести корабль на открытую воду и сжечь.

Линша в это время была не на дежурстве, но она видела, как к небу медленно поднимается дым от горящего корабля, и как дневной бриз разносит его над Санкцией. В конце концов корабль затонул, а дымовой шлейф смешался с испарениями Громового Рога и рассеялся. Все облегченно вздохнули, надеясь, что этим и кончится.

Городские старейшины вернулись к своим переживаниям по поводу вулканического купола, а лорд Байт продолжал вести ремонт лавовых рвов. «Вьюрок» выгрузил овец и коров, загрузил балласт и собрался через несколько дней покинуть Санкцию, как только команда вернется на корабль из увольнения на берег.

Через трое суток после сожжения палантасского судна Рольф, старший помощник на «Вьюрке», проснулся среди ночи от ужасной жажды. Шатаясь, он подошел к ближайшей бочке, зачерпнул и выпил чашку воды, потом еще и еще одну. Он пил и пил, его желудок уже раздулся от воды, но рот и глотка по-прежнему горели от жажды. Потом его скрутили колики — жуткие, острые, мучительные колики, от которых ему пришлось согнуться вдвое и извергнуть выпитую воду. В результате Рольф так ослаб, что еле дошел до своего гамака.

Через несколько часов один из матросов увидел, что Рольф бредит и мечется в жару. Матрос в ужасе кинулся искать капитана. Встревоженный капитан приказал обыскать корабль и выяснил, что еще трое матросов горят в лихорадке и жалуются на мучительную жажду. Все трое были из вахты Рольфа и вместе с ним ходили на зараженный корабль.

Потрясенный до глубины души, капитан «Вьюрка» мысленно пересчитал своих людей. Большая часть команды находилась на берегу в увольнении, и по крайней мере шестеро из них побывали на мертвом корабле. Вахтенные матросы, мрачные и испуганные, собрались вокруг капитана.

— Сообщите начальнику порта и целителю, — приказал он. — Я хочу, чтобы вы разыскали всех наших ребят. Ищите их везде, где вам только в голову придет, и тащите сюда. Но держите язык за зубами! Только паники нам и не хватало!

Матросы поспешили выполнять приказ. К утру они разыскали двух своих товарищей в ближайших тавернах, а еще двое появились сами, поддерживая друг друга и распевая непристойные песни. Эти четверо вроде бы выглядели здоровыми, но капитан на всякий случай приказал им оставаться на корабле до прихода целителя.

Целитель вскоре пришел — и, к ужасу команды «Вьюрка», это оказался не Манеголь. Худая, жилистая, доброжелательная женщина представилась как Келиан и подтвердила худшие страхи моряков.

— Целитель Манеголь страдает от желудочных колик, высокой температуры и обезвоживания, — сказала она капитану с явной тревогой на лице. — И начальник порта тоже болен. Эта неизвестная болезнь начинает распространяться.

Келиан быстро осмотрела Рольфа, которому было хуже всех, и больных матросов. Ее лицо побледнело.

— Устройте их поудобнее, — приказала целительница. — И давайте им пока воду. Я принесу что-нибудь, чтобы облегчить боль и жар. — Она покачала головой. — Я должна попросить помощи в храме. А вы пока держите всех ваших людей на корабле.

Капитан застонал.

— У нас еще пять человек на берегу. Несколько моих ребят отправились их искать.

Целительница с невольным ужасом взглянула на толпы народу на причалах:

— Когда они придут, не выпускайте их с корабля, капитан. Я сообщу лорду Байту. — Она благодарно кивнула ему и поспешила на причал.

Капитан смотрел, как Келиан торопливо пробирается через кучи корзин и мешков, проталкивается сквозь толпу моряков, докеров и торговцев, спешит пройти через суматоху процветающего порта. И думал о том, что не удивится и ни в чем ее не обвинит, если она не вернется.

Линша уже освободилась с дежурства и собралась идти в конюшню проведать Сестру Ветра, когда ее догнал сержант Амвольд. Седоволосый сержант был сильно встревожен и даже не ответил на ее салют.

— Нас вызывают на повторное дежурство. Собираемся у ворот, — приказал он и так быстро ушел созывать остальных, что Линша не успела даже спросить, в чем дело.

Рыжая стражница тихонько фыркнула себе под нос. Ночное дежурство выдалось утомительным, и ей так хотелось отдохнуть. Но не удалось.

Собрав свой озадаченный патруль, сержант Амвольд объявил новый приказ:

— Капитан «Вьюрка» недосчитывается пяти матросов. Их нужно как можно быстрее найти и вернуть на корабль. Нам приказано обыскать все городские таверны, бордели и игорные дома. У меня есть список этих матросов. Начнем с улицы Куртизанок, потом пойдем на юг к переулку Ловкачей.

Остальные патрульные недовольно заворчали, но Линша встревожилась. Это было странное поручение. Как правило, городская стража не занималась поисками пропавших моряков — разве что речь шла о преступлении или о чем-то из ряда вон выходящем. Женщина взглянула в сторону ворот и увидела, что все патрули стражи — и дневные, и ночные — направляются в портовый район. Сложив два и два, Линша прищурилась.

— Это как-то связано с той болезнью, от которой умерли моряки на палантасском корабле? — спросила она.

Сержант закатил глаза. Он явно не рад был услышать этот вопрос.

— Нам только сказали, что эти люди, возможно, больны, и что их нужно вернуть на корабль. Вот и все.

Больше не говоря ни слова, он повел пятерых патрульных обратно в переулки в южной части портового района. Они безуспешно обыскивали таверны и питейные заведения до самого полудня, когда сержанту Амвольду удалось найти в канаве у пивного бара мертвецки пьяного молодого человека, по описанию похожего на одного из матросов «Вьюрка». Матрос казался здоровым, но Амвольд не хотел рисковать. Он приказал принести носилки, крепко завязать хихикающего парня в одеяло и закатить на носилки палками, и отправил двоих патрульных с этими носилками на «Вьюрок», строго-настрого приказав не прикасаться к матросу и немедленно возвращаться. Может быть, остальных моряков уже разыскали другие патрули, и тогда можно будет разойтись до вечера.

Патрульные вернулись с корабля с пустыми носилками и страшными новостями. Начальник порта умер, старший помощник «Вьюрка» при смерти, семеро матросов больны. Из пяти моряков удалось найти только троих.

Стражники встревоженно переглянулись и вернулись к поискам. Весь этот трудный, длинный, жаркий день они ходили по переулкам, тавернам, гостиницам и пивным барам и обыскивали каждую комнату, кухню, магазин, общественный дом и туалет в поисках двух недостающих матросов. Новости о поисках и о смерти начальника порта разнеслись по гавани, как саранча на ветру, так что к двум часам дня поисками двух моряков занималась половина населения портового района. Вторая половина давала советы и критиковала действия стражи, но, опасаясь заражения, делала это за закрытыми дверями.

Сержант Амвольд предпочел бы критиканство. Многие добровольные помощники принимались за дело со слишком большим энтузиазмом, и в результате патруль вместо того, чтобы заниматься поисками, вынужден был прекращать скандалы и успокаивать разгневанных хозяев. К трем-четырем часам дня патрульные окончательно выбились из сил, взмокли, им хотелось пить, и терпение у них заканчивалось.

Дважды сержант отправлял патрульных к штабу, чтобы узнать, не нашли ли уже пропавших, и оба раза гонцы возвращались с плохими новостями и с приказом продолжать розыск.

Когда часы на торговом доме показывали четыре часа пополудни, прибежал гонец из штаба и передал приказ прекращать поиски. Где-то в гавани нашли еще одного пропавшего моряка, и ночные патрули отправили отдыхать перед дежурством. Поникшие от усталости, пять мужчин и Линша побрели к штабу докладывать о результатах поисков. Сержант отправился с докладом к дежурному офицеру, остальные остались ждать его в тени городской стены. Скоро сержант вернулся с большим графином в руках, прохладным даже на вид. Патрульные торопливо вытащили свои роговые кружки.

— Благодарность лорда Байта, — сказал сержант с усталой ухмылкой, разливая пенящееся пиво. — Идите отдыхать и возвращайтесь на закате.

Патрульные с облегчением выпили за здоровье правителя — и за свое собственное — и направились по домам, но тут сержант неожиданно добавил:

— Линн, а ты останься. За тобой человека прислали. Он тебя ждет уже несколько часов.

Линша настолько устала, что у нее даже удивиться не было сил, не то что заметить озадаченный взгляд сержанта. Она не имела представления, кто, кого и зачем мог бы за ней послать, и хотела только остаться одной, опустить в воду гудящие ноги и повалиться спать. Так что, войдя в полутемный зал штаба, она с искренним удивлением увидела молодого человека мощного сложения, одетого в алую тунику с черной отделкой — форму личной гвардии правителя.

Парень с облегчением вскочил на ноги и поспешил ей навстречу.

— Наконец-то! — воскликнул он. — Я думал, тебя на дежурстве до вечера продержат.

Женщина-рыцарь немедленно почувствовала симпатию к этому гвардейцу — так искренне он смотрел и так заразительно улыбался. Сквозь раздражение просочилось любопытство.

— Я тоже, — ответила Линша. — Длинный выдался денек.

— Ну что ж, идем со мной. Твой день еще не закончился. Тебя хочет видеть Его Превосходительство.

Линша огорченно посмотрела на свою грязную, пропитанную потом одежду. И в таком виде — к правителю?

— А можно, я сначала вымоюсь или хотя бы переоденусь?

Парень отрицательно покачал головой.

— Не стоит. Правитель отдал приказ уже почти два часа назад, а он не любит, когда его заставляют ждать.

Линша с гвардейцем торопливо пошли по улице Корабельщиков во внутренний город к перекрестку с Храмовым Проспектом, ведущим из северных районов в южные. Сюда еще не дошли новости о болезни в портовом районе, и жители спокойно сидели по домам, прячась от жары.

— Какая-то странная история с этим приблудным кораблем, — заметил гвардеец, поворачивая на Храмовый проспект. — Его Превосходительство очень расстроен из-за смерти начальника порта. Они были близкими друзьями.

— Если это какая-то эпидемия, то умрет не только начальник порта, — тихо сказала Линша.

— Упаси Паладайн! — пробормотал гвардеец.

Они молча прошли мимо домов богатых купцов и правительственных чиновников, мимо старой резиденции правителя, и вышли на мощеную дорогу, поднимавшуюся на холм к новому дворцу лорда Байта. Здесь проходила гряда невысоких холмов, когда-то изрядно потрепанная землетрясениями и извержениями вулкана Гришнор, а потом ободранная рабами и армиями Темной Королевы. Но потом появился Хоган Байт и отвел в сторону пепел и лаву. Он решил построить себе новый роскошный дворец на самом высоком холме и начал вести озеленение местности — чтобы остановить сильную эрозию, воспользоваться плодородной вулканической почвой и придать этим невыразительным холмам немного красоты. В результате теперь на холме цвели яркими цветами заросли декоративных кустарников, отбрасывали тень высокие сосны, а среди них изящным контрастом сияли серебристые березовые рощи. На свободных местах быстро разрослись местные деревья, и окрестные холмы тоже начали покрываться зеленью. Мистики из Цитадели Света пошли на шаг дальше и развели вокруг храма Герзида великолепные сады, которые весной цвели всеми мыслимыми красками и привлекали множество гуляющих.

Но у вершины холма сосновые и березовые рощи резко заканчивались, и вокруг дворца на открытых склонах ничего не росло, кроме низко скошенной травы. Как лорд Байт ни любил деревья, безопасность своего дома была ему важнее.

Линша вышла из-под деревьев под пылающее вечернее солнце, ахнула и уставилась на огромное здание. Она часто любовалась дворцом правителя издалека, но еще никогда ей не приходилось подойти к нему так близко.

Молодой гвардеец усмехнулся.

— Красиво, правда? Говорят, Его Превосходительство сам разработал проект этого дворца. А для постройки он пригласил целую колонию гномов. Они еще не совсем закончили, достраивают кое-какие внешние здания.

— Какой же большой, — выдохнула Линша.

— И построен как крепость. Все эти украшения, размеры, грандиозный размах строительства — в основном для отвода глаз. На самом деле это настоящий укрепленный замок. У нас тут размещена целая рота городской стражи, вся гвардия правителя и еще гномы с осадными орудиями. Так что сравнять этот дворец с землей мог бы разве что кто-нибудь из великих драконов.

Линша посмотрела на белые массивные каменные стены и с интересом спросила:

— А что, кто-нибудь из них уже пытался?

— Пока еще нет, — ответил гвардеец, указав на дворец, который явно стоял на месте и никуда падать не собирался.

Они подошли к высоким воротам с крепкими опорами, ведущим на территорию дворца. Ворота, над которыми развевался красный флаг правителя, охраняли семеро городских стражников. Они почтительно отсалютовали гвардейцу правителя, уступая дорогу ему и его спутнице.

Линша немного отстала от своего проводника, залюбовавшись великолепным дворцом. Главное здание, четырехэтажное, с крышей, покрытой серебристо-серым кровельным сланцем; пять огромных башен — четыре по углам и одна в центре, там, где к парадному входу на втором этаже вела длинная широкая лестница. На первом этаже окон не было вовсе, а на втором — только узкие высокие окна-бойницы. Не было видно никаких дверей, кроме главного входа в центральной башне, который, без сомнения, тщательно охранялся. Приглядевшись, Линша заметила в бойницах и вдоль края крыши отблески солнечных лучей на металле — стало быть, там находилась вооруженная стража. Вокруг дворца ходили гвардейские патрули. Да, это действительно была крепость.

Изумленная и немного ошеломленная, Линша вслед за гвардейцем поднялась по лестнице и подошла к парадному входу. Широкие, массивные двустворчатые двери из полированного дуба были окованы железом, и, как и предполагала женщина-рыцарь, перед ними стояла стража. За дверями оказался большой зал, в котором у окон и дверей также стояли часовые. Солнечный свет проникал в зал через западные окна и широкими золотыми полосами лежал на светло-зеленом мраморном полу. Стены были увешаны яркими гобеленами в синих и зеленых тонах. Через весь зал шел ряд алебастровых колонн. После адской жары на улице помещение казалось прохладным и до странности пустым.

— Здесь лорд Байт принимает просителей и городских чиновников, но сегодняшний прием уже закончен. Иди сюда. Правитель у себя в кабинете. — Гвардеец повел Линшу к лестнице, ведущей на третий этаж. Там она совсем перестала понимать, где находится. Коридор за коридором, развилка за развилкой, множество небольших вестибюлей и бессчетное количество комнат — настоящий лабиринт, и Линша поняла, что это тоже часть дворцовой обороны. Идя следом за гвардейцем, она попыталась сосчитать, сколько раз они свернули направо и налево и мимо скольких дверей прошли, но моментально сбилась, потому что гвардеец шел так быстро, что она за ним еле успевала. Единственное, что запомнилось Линше — третий этаж дворца был так же роскошно и богато отделан, как и приемная.

Наконец гвардеец подошел к широким двойным дверям из полированного кедра, покрытым резными древесными узорами. Он дважды постучался, и двери распахнулись.

Линша успела заметить, что у дверей стоят два тяжеловооруженных гвардейца, а в самой комнате находятся несколько офицеров в алой форме. Сам лорд Байт сидел за огромным столом. Посланец поставил рыжую стражницу рядом с собой и резко отсалютовал правителю.

Лутран Дебон, глава городского совета, стоял у стола и стучал по столешнице своим толстым кулаком.

— Ваше Превосходительство, вы должны согласиться, что кризис с каждой минутой усиливается. Что вы собираетесь делать с внутренним городом? Что, если эпидемия дойдет до городского центра? Вы должны ее как-то сдержать.

Лорд Байт поднял голову и холодно посмотрел в лицо чиновнику. Его терпение явно подходило к концу.

— Спасибо, что потратили мое время, старейшина Лутран. Я уже начал принимать меры по ограничению эпидемии. Приходите, когда сможете сказать что-нибудь более конструктивное.

Лутран открыл было рот, но, видимо, передумал и, огорченно всплеснув руками на прощание, вышел из комнаты с достоинством, похожим на изорванный флаг.

— А теперь, командующий Дерн, — сказал лорд Байт, поднимаясь из-за стола, вытащил сваленных на столе бумаг свернутую в трубку карту и развернул ее. Командующий и его помощник, Девальд, подошли к столу, и трое мужчин склонились над пергаментом. Линша и гвардеец молча ждали.

— В последних сообщениях говорится, что моряка с «Вьюрка» до сих пор не нашли. Возможно, он слишком болен, чтобы двигаться, или уже умер. Старший помощник умер сегодня днем. — Лорд Байт ткнул пальцем в точку на карте. — Вот здесь, недалеко от южного причала, находится почти пустой склад. Прикажите от моего имени полностью освободить его. Мы устроим в нем госпиталь. Туда необходимо поместить весь экипаж «Вьюрка», а также любого жителя города, у которого найдется хотя бы малейший симптом этого заболевания. Я хочу, чтобы они были полностью изолированы. Целители из храма уже предложили свою помощь. Нам понадобятся продукты, вода, одеяла и лекарства. И стража, чтобы никто не вышел из госпиталя и не вошел туда без разрешения целителей и командира стражи.

Далее. Я хочу, чтобы всех, умерших от болезни, погрузили на «Вьюрок». Выведите корабль в залив и тоже сожгите. Если капитан будет возражать, обвините его в злонамеренных действиях.

— А как же быть с начальником порта? Его семья уже готовится к похоронам, — заметил командующий.

Лицо Хогана Байта на мгновение опечалилось.

— Его тело тоже придется сжечь. Мы не можем позволить этой болезни выйти из-под контроля.

Правитель поднял взгляд, посмотрел в сторону дверей и резко переменил тему:

— Морган, где ты был так долго? Я же тебя за ней послал два часа назад.

Линша подняла брови — может, надо что-нибудь сказать? — но гвардеец-провожатый сразу же объяснил:

— Она была на дежурстве, Ваше Превосходительство, разыскивала того моряка.

— Понятно. — Лорд Байт вышел из-за стола, подошел к Линше и внимательно оглядел ее — от запыленных сапог до промокших от пота волос. — Ты по-прежнему желаешь служить моему правительству?

Линша подняла подбородок и невольно выпрямилась. Стало быть, Тайный Круг оказался прав. Но что лорд Байт хочет ей предложить? Она посмотрела ему прямо в глаза и ответила:

— Конечно, лорд-правитель.

— Хорошо. Я бы хотел предложить тебе место в моей гвардии. Ты согласна?

Линша невольно покачнулась на каблуках. Гвардия правителя! Такого она не ожидала. Телохранители правителя были воинской элитой Санкции. Они проходили интенсивную тренировку, а главное — лорд Байт требовал от них безраздельной верности и полного послушания.

Линша секунду помолчала, наслаждаясь предложенной перспективой. Да, она этого хотела, очень хотела. Она так долго стремилась оказаться в числе приближенных лорда Байта, и не только из-за соламнийских приказов — в последнее время она просто начала уважать этого человека. Он был беспредельно умен, обладал мощной магической силой и, несомненно, был талантливым руководителем. В этом-то и была проблема. Как же она сумеет одновременно верно служить и Соламнийскому ордену, и лорду Байту, когда само ее присутствие здесь — ложь, когда ей было приказано принять его предложение только для того, чтобы обмануть и по возможности дискредитировать его? Как принести ему клятву верности, когда она уже поклялась в верности ордену?

Конечно, это единственный шанс войти в круг его приближенных, и другого не будет никогда. Если она сейчас откажется от его предложения, ей придется вернуться в городскую стражу и провести остаток своих дней на улицах Санкции, патрулируя таверны и игорные дома, придется сообщить Тайному Кругу, что она потерпела неудачу. Что мучительнее? Обман или неудача?

— Да, Ваше Превосходительство. Я бы сочла это честью для себя.

Судьба Линши была решена.