Тайный Круг

Глава 9

Линша удобно устроилась на куче сена и, поставив миски на пол, собралась расспросить сову о новостях, но тут почти рядом с ней в сене что-то зашуршало. Из-за кучи сена появилась трехцветная кошка с мышью в зубах и не торопясь подошла к сове.

Линша насторожилась, опасаясь, что птица с кошкой станут угрожать друг другу, но кошка положила мышь у когтей Варьи и тихо мяукнула.

Если бы совы умели улыбаться, Варья бы просто сияла улыбкой. Моргнув своими золотыми глазами, она осторожно положила лапу на подарок.

— Мне нравится эта кошка, — негромко прошипела она.

Линша вытаращила глаза:

— Она ловит для тебя мышей?

— Мы понимаем друг друга. Она сказала, чтобы я попросила у тебя принести ей рыбы — это ее любимая еда — но я вижу, ты уже и сама догадалась.

Линша ни о чем таком не догадывалась, поэтому она просто молча пододвинула миски с похлебкой и рыбными обрезками к кошке и изумленно смотрела, как животные наслаждаются едой.

Как только Варья доела мышь, Линша наклонилась и прошептала:

— Какие у тебя новости? Ты видела леди Карину?

Сова прыгнула на связку сена рядом с Линшей.

— Да. Она довольна и передаст словцо Тайному Кругу.

Линша невольно хмыкнула.

— Ох. Они, наверно, уже и сами знают.

— Она передает тебе привет от твоего отца. Он говорил с твоим великим магистром и просил, чтобы тебе передали его привет и наилучшие пожелания.

Линша обрадовалась, услышав об отце. Она так давно не была дома и очень сильно соскучилась по родителям и деду с бабушкой. Она даже не видела новую Академию Чародейства, построенную Палином в Утехе.

— Она также просила передать, чтобы ты была осторожна, — продолжала сова. — Ты ходила на зараженный корабль, в город, где кругом мертвецы. Она боится, что ты можешь заболеть.

У Линши в животе зашевелился холодный и ползучий, словно просыпающаяся змея, страх, тем более сильный, что она так долго не видела родителей. Что, если она их больше никогда не увидит?

— Я об этом думала, — медленно ответила женщина-рыцарь, — но я не знаю, что я могу сделать. — Линша помолчала. Потом вдруг к ней пришла еще одна тревожная мысль.

— Лорд Байт тоже был на мертвом корабле. Что, если он умрет от этой заразы?

Смерть лорда Байта наверняка вызвала бы кризис на восточном побережье Нового Моря. Кто окажется самым проворным и захватит власть в Санкции — темные рыцари, Соламнийские рыцари или черная драконица Соболь?

Линша задумчиво молчала.

— Я видела тебя в порту прошлой ночью, — сказала она через некоторое время.

— Я тоже тебя видела — видела, как ты прыгнула с той пристани за человеком, которого ты еле знаешь. — Сова издала глубокий грудной смешок. — Я чуть не отправила нескольких пеликанов тебя вылавливать.

— Ты видела человека, подстрекавшего этих мальчишек?

— Я его заметила только тогда, когда он уже уходил. Жаль, что я поняла, насколько важно выследить этого типа, только когда он уже успел довольно далеко уйти. Я потеряла его на той улице, где находится множество хорошо посещаемых таверн — он просто скрылся в толпе.

— А ты сможешь его опять узнать? — спросила Линша.

— Вероятно. У него темные волосы и характерная походка. Ты думаешь, что этот тип имеет большое значение?

— Не знаю. — Линша рассеянно отвела кудри со лба. — Следи за ним, Варья. Прислушивайся. Я чувствую, что тут что-то не так.

— Конечно, — ответила сова, которая отлично умела прятаться в древесных кронах, на крышах и в тенях. На темных ночных улицах Санкции она стала глазами и ушами Линши. Варья тихо ухнула. — Всегда доверяй своим инстинктам.

Линша хлопнула руками по бедрам и выпрямилась.

— Ну, мои инстинкты мне говорят, что мне бы лучше уйти, прежде чем здешний конюх заинтересуется, что я тут делаю.

Кошка вылизала миски дочиста и свернулась рядом с совой.

— Не забудь принести еще рыбы, — напомнила Варья, когда Линша направилась к лестнице.

Капитан «Вьюрка» так и не смог забрать свою кошку. Вскоре после рассвета, когда вернулась удушающая жара, он свалился с лихорадкой и обезвоживанием, и его уложили на тюфяк. Келиан — целительница, которая приходила к нему на корабль и организовала госпиталь — воспользовалась своей мистической силой, чтобы сбить жар, и попыталась успокоить сильные колики в желудке, вызывавшие смертоносное обезвоживание. Обнаружив, что для облегчения состояния капитана понадобилось неимоверное количество энергии, Келиан расстроилась, но тем не менее почти все симптомы вроде бы исчезли, и красные пятна у него на коже побледнели. Она поила капитана травяными отварами и мясным бульоном, чтобы придать ему сил, и внимательно следила за тем, как он поправляется. Но в тот же день заболела вся оставшаяся команда, а потом свалилась жена начальника порта, а также Анжелан и все остальные, имевшие дело с командой «Вьюрка». Некоторые впали в лихорадочный бред, охваченные жуткими галлюцинациями, и их приходилось сдерживать силой. Келиан не знала, с какими симптомами сложнее справиться — с быстрым угасанием от обезвоживания или с лихорадочными ужасами.

Все остальные, кого держали в карантине, перепугались и убежали бы, если бы городская стража не удерживала их насильно. Очень скоро целительница и ее помощники истратили все свои силы, и те, кому вроде бы стало полегче, опять погрузились в лихорадку и бред. Сдерживая страх, Келиан позвала на помощь других целителей.

На следующий день после полудня вышло распоряжение правителя — как в письменном виде, развешанное на специальных досках объявлений, предназначенных для городской информации, так и в виде устных объявлений, которые распространялись городскими глашатаями по всему городу. В распоряжении описывалась болезнь, названная целителями «бич моряков», и ее симптомы, и всем, у кого были проблемы со здоровьем, было приказано явиться в госпиталь к целителям.

Внутренний город наконец отнесся к эпидемии серьезно, а предместья начали паниковать. Никто не знал, как эта зараза распространяется, и как можно было от нее защититься. Ее могли вызвать злые духи, испарения вулканов, насекомые и даже проклятие, произнесенное кем-нибудь из многочисленных врагов Санкции. На улицах кипели слухи. Амулеты и травы, которые, вероятно, предотвращали болезнь, разлетелись со скоростью ракет гномов-механиков.

Как обычно, разные группы перепуганного населения отреагировали по-разному.

Некоторые люди складывали пищу и воду у себя в домах, запирались и отказывались выходить, а другие шли в ближайшую таверну, чтобы как можно больше повеселиться перед смертью. Немногие уложили вещи и уехали из города на первом доступном корабле. Еще некоторые подумали о давно ушедших богах и о том, не пора ли им вернуться. Хотя порт продолжал работать, как обычно, на лицах всех, кто осмеливался выходить на улицы, было подразумеваемое напряжение. Только кендеров и овражных гномов, похоже, не тревожили страхи, кипевшие вокруг них.

Некоторые из тех, кто имел дело с мертвым кораблем или с «Вьюрком» и его командой, пришли в склад поговорить с целительницей. Келиан устала и чувствовала себя ошеломленной, но сделала все, чтобы осмотреть и успокоить всех, кто пришел. У шестерых уже наблюдались ранние признаки болезни, и их немедленно поместили в карантин. Но целителей больше всего беспокоили не те, кто пришел в госпиталь, а те, кто, пообщавшись с командой «Вьюрка», держали рты на замке. Если они заболеют и не придут, среди ничего не подозревающих людей начнется распространение заразы.

К вечеру в госпиталь пришли новые целители, туда доставили еще припасов для находящихся в карантине. Там было двадцать семь человек в разных стадиях болезни, причем хуже всего было капитану и жене начальника порта. Келиан сделала все, что могла, чтобы сохранить капитану жизнь, но ей это было не под силу. Он умер той же ночью. Когда целительница с помощником заворачивали тело в брезент, чтобы унести прочь, Келиан поняла, что ее собственное горло пылает от яростной жажды. Когда настало утро, ее лицо было покрыто яркими пятнами, и к полудню она лежала в бреду.

— Не опускай руки. Не опускай! Защищай лицо, — взревел учитель фехтования в десятый раз за это утро.

Линша послушалась, подняв локоть выше, чем надо, и оставив грудь незащищенной. Как она и думала, учитель всплеснул руками и подошел к ней, чтобы выправить ее защитную стойку.

— Ты же так хорошо владеешь мечом, — пожаловался он. — Почему ты такая дубина в рукопашном бою?

— Потому что я никогда никого не подпускаю к себе так близко! — запальчиво ответила она.

На самом деле Линша свободно владела двумя видами рукопашного боя — как и кинжалом, коротким мечом, рапирой и разным другим оружием из других культур. Но Линн не могла ими владеть. Линн из Завратин была наемницей, нахватавшейся умений где попало, что означало, что Линше приходилось скрывать свои способности и притворяться, что она почти ничего не знает о том, что касается серьезной самозащиты.

— Линн, во имя богов, я не знаю, как ты умудрилась дожить до своих лет.

— Я сочту это комплиментом. — Одним текучим движением Линша вытащила свой кинжал из ножен, подбросила его в воздух, поймала за рукоять и аккуратно вложила в ножны на поясе.

Уголки губ учителя приподнялись в полуулыбке. Он был одного роста с Линшей и носил длинные, черные седеющие волосы заплетенными в косу. Руки и ноги у него были мускулистыми, но подтянутыми, как у бегуна или борца, и он ходил с медленной грацией пантеры. Учитель указал на соломенную мишень на стене тренировочного зала и сказал:

— Может, ты и не умеешь драться кинжалом, но я готов поставить стальную монету, что ты умеешь его метать.

Прежде чем он договорил, кинжал Линши вылетел у нее из руки, и не успел учитель понять, что она делает, Линша выхватила его кинжал из ножен на поясе и тоже метнула его. Оба кинжала вонзились в черный центр мишени и повисли там, дрожа. Рыжая обернулась и застенчиво улыбнулась.

— Вы бы выиграли. Я же говорю, я никого к себе близко не подпускаю.

— Это ты отлично умеешь. И все же, юная дама, будут случаи, когда противник проскользнет через твою защиту и подойдет ближе, чем тебе хотелось бы. — Сказав это, учитель быстро шагнул Линше за спину, ударом ноги сбил ее с ног и швырнул себе за спину на грязный пол.

Линша печально попыталась сделать глубокий вдох. Потом она посмотрела на учителя, и ее огорчение превратилось в замешательство. К учителю подошел командующий Дерн и, наклонившись, оглядел ее, потом одарил одной из своих сияющих улыбок и предложил ей руку. Линша с пылающим лицом приняла его помощь — не сделать этого было бы грубостью — но, вскочив на ноги, сразу же выпустила его руку.

Холодные голубые глаза Дерна, как ни странно, блестели.

— Она достаточно подготовлена?

— Прилично, — ответил учитель фехтования, складывая руки на груди. — Она великолепно владеет мечом, но, как и следовало ожидать от человека с такой биографией, слаба в области самозащиты. На этом мы и сосредоточимся.

— Отлично.

Линша мысленно позволила себе облегченно вздохнуть и отряхнула пыль со своих штанов и новой туники. Подойдя к мишени, она забрала кинжалы, с поклоном вернула учителю его клинок и вложила в ножны свой.

— Ты уже ходила к учителю верховой езды? — поинтересовался Дерн. Линша покачала головой, и Дерн указал на дверь: — Тогда, если вы здесь закончили, я пойду с тобой.

Учитель фехтования отдал честь командующему, кивнул Линше и занялся своими делами.

Дерн и Линша вышли в пылающую солнечную жару, и Дерн молча направился к конюшне.

Линша посмотрела на его красивый профиль — так близко от ее лица! — и быстро отвела взгляд. Ей очень не понравилось, как забилось ее сердце.

Наконец Дерн заговорил — совсем не тем резким властным тоном, каким он говорил обычно.

— Я признаю, что возражал против того, чтобы тебя взяли в гвардию, когда лорд Байт мне сказал, что хочет дать тебе такую возможность. Я считал, что ты недостаточно подготовлена для нашей работы. — Он усмехнулся и бессознательно потер недавно заживший шрам на лбу. — Ты снова показала, что я был неправ.

Линша почувствовала, как сжалось ее сердце от тепла в его голосе. Но другой голос — беззвучный мрачный глас рассудка — предупреждающе зазвенел. Она не могла сблизиться с Дерном или позволить ему увидеть ее настоящее лицо; не могла позволить себе поддаться неожиданному влечению к нему.

— Я рада, что мне удалось это сделать, командующий, — сказала Линша с озорной усмешкой и зашагала развязной походкой наемницы. — Стало быть, у вас с Шанрон что-то есть?

Слова вылетели у Линши изо рта прежде, чем она осознала, что говорит. Нетактичный вопрос определенно был в стиле грубиянки Линн, но лицо Линши вспыхнуло до самых корней ее рыжих волос, и она так изумилась собственной наглости, что чуть было не споткнулась. Командующий Дерн замедлил шаг, глядя на нее с выражением недовольного удивления. Рассердившись на саму себя, Линша попыталась придумать, как загладить свою оплошность.

Не успела она извиниться или сделать шаг, как он сказал — голосом острым, как лезвие меча:

— Клянусь посохом Хиддукеля, ты нахальная девчонка.

Девчонка? Ее так называли многие, но она к этому так и не привыкла. Она ненавидела это высокомерное обращение, от полупьяного ли хурца в таверне или от командира правительской гвардии. Линша ухватилась за возможность спрятаться за собственным огорчением и гневом. Ее глаза вспыхнули зеленым огнем, а краска смущения на лице поблекла до цвета огненной глины — оттенка гнева. Напрягшись, она уперла руки в бока и сказала:

— То, что я сказала, было неуместно, и я об этом сожалею, но не называйте меня больше «девчонкой», или я вам язык вырву!

Несколько гвардейцев, ухаживавших за своими лошадьми, удивленно обернулись и уставились на женщину-новобранца, орущую на командующего, будто уличная грубиянка.

Брови командующего Дерна сошлись на переносице, губы сжались в бледную линию.

Потом он заговорил тихим, неумолимым голосом:

— Ты больше не на улице в портовом районе. Никогда не говори со мной таким тоном. И в этой воинской части ты больше никогда не будешь угрожать вышестоящему офицеру. Если ты это сделаешь, тебя уволят со службы и уберут из города. Понятно?

Он говорил спокойным, ровным тоном, но Линше показалось, что ее ударили по лицу. Она открыла было рот, потом со стуком захлопнула. Она понимала, что зашла слишком далеко, и пора было поскорее отступать. Сделав шаг назад, она сосредоточилась и поднесла пальцы к груди в резком салюте:

— Прошу прощения, командующий, — сказала она достаточно громко, чтобы услышали окружающие.

Дерн посмотрел на нее леденящим душу взглядом, развернулся на пятках и ушел, держа спину под алым плащом идеально прямо, как доску.

Линша, смотревшая ему вслед, тихонько вздохнула. Ну что ж, подумала она, если ее грубость не оттолкнет Дерна, то ничто не оттолкнет. Наверно, он доложит о ее оскорбительном поведении лорду Байту и с этой минуты будет избегать общения с ней. Линша опять вздохнула. Она позволила своему сердцу на мгновение насладиться жалостью к себе. Это было несправедливо. Несправедливо, что первый мужчина за много лет, который ей понравился, которого она уважала и желала, оказался совершенно недоступным для нее. Если бы об их связи узнал Тайный Круг, у нее бы отобрали меч.

Не обращая внимания на усмешки на лицах гвардейцев, Линша грустно направилась в конюшню, чтобы оседлать Сестру Ветра и явиться к учителю верховой езды.