Темнейший воин

Глава 36

Бормоча себе под нос проклятия, Син расхаживал по своим покоям. Это стало обычным явлением. Оракул сбежала. Хотя её местоположение не имело значение. Он пометил её магическим маячком в первую же ночь в подземелье — после того, как накачал наркотиками. Она понятия не имела, что он может найти её в одно мгновение.

Он был уверен, что она собирается найти и помочь Пьюку. Чтобы вернуть её, Син должен встретиться лицом к лицу со своим братом.

«Не готов».

Последняя насмешка Оракула звучала в его голове.

«День придёт, день придёт скоро, верхом на крыльях ярости. Месть для тебя отмерена».

Пьюк может отомстить, но не одержит верх. Да и как он сможет?

Если последнее предсказание правда, Пьюку не удастся его убить. Потому что Син ещё не встретил свою «даму любви». После этого, только после, он потеряет голову.

«Я не хочу убивать своего брата, но не могу позволить ему убить меня».

Син ударил кулаком в стену, расколов камень. Костяшки его пальцев запульсировали, пыль наполнила воздух. Кровь закапала с разорванной кожи, пачкая меховой коврик, который выбрала его мать… впрочем, очень давно.

Каждая алая капля напоминала ему о той ночи, когда он проклял Пьюка. Его брат вошёл в военный шатёр, пропитанный кровью их врагов, гордо сжимая меч короля Уолша.

Что же сделал Син — «одарил» брата Равнодушием — поскольку считал это необходимым злом. Но ведь не существует такого понятия, как необходимое зло, не так ли? Такое зло притворяется добром. Оправдания, оправдания.

Неужели его действия продиктованы пророчеством? Да. Неужели он превратил возможное пророчество в самосбывающееся? Возможно.

Сделает ли он это опять? Однозначно.

«Другого способа, спасти нас обоих, нет».

Но что, если существовал другой путь? Вдруг он мог бы провести эти столетия с Пьюком, работая вместе, как они и планировали?

Нет, нет. Невозможно. Самая большая слабость Пьюка была также его самой большой силой: его чувство собственничества. Несмотря на его утверждение, что они будет править вместе, он считал клан Коннахта своим. И другие кланы тоже. По сути, всю реальность. Его, его, его.

Пьюк пытался обойти пророчество, никогда не спал с одной и той же женщиной дважды, никогда не заявлял о своих правах, никогда не рисковал, чтобы не влюбиться, никогда не проявлял желания жениться на любящей королеве. Но однажды он бы сдался.

В тот момент, когда отец объявил о помолвке Пьюка с принцессой, Син увидел, как его брат вздрогнул, и все понял. Пьюк только что подумал: «Она моя».

«Я помог ему избавиться от таких глупых наклонностей. Я дал ему покой. Он не знает страха, нетерпения, вины или неудачи».

И как Пьюк его отблагодарил? Привёл группу бессмертных в Амарантию, чтобы узурпировать трон.

Любит ли его жена?

Пройдя мимо зеркала, Син увидел изображение, которое ненавидел больше всего на свете — татуировку бабочки на груди.

Метка его демона. Знак Паранойи.

Пьюк понятия не имел, что Син одержим. Син тоже не знал. Поначалу. Пока Красная Королева не явилась к нему во второй раз и не объяснила, что с ним случилось.

Мирные переговоры Сина в соседней реальности оказались бесплодными. Там не боялись его, смеялись ему в лицо, какое бы предложение он ни сделал. Он ненавидел саму мысль о том, что вернётся к Пьюку неудачником. О, какое унижение!

В ночь перед тем, как он должен был вернуться домой, Красная Королева впервые явилась ему и предложила решение: украшенную драгоценностями шкатулку, содержащую силу, необходимую, чтобы заставить любую реальность его бояться. И что он должен был сделать взамен? Подарить брату на ночь его собственную шкатулку, по её выбору.

Надеясь произвести впечатление на Пьюка навыками, и желая подарить брату такую же силу, Син принял и открыл коробку. Мгновение спустя чёрный туман с красными глазами поднялся и втянулся в его тело.

Демон Паранойи овладел им, подчинил себе, и Син впал в безумную ярость, убив своих людей.

Все, что Пьюк испытывал в момент вселения в него демона, Син ощутил неделями раньше. Ужасающая темнота. Бесконечный мрак. Полная потеря контроля. Но это того стоило. Власть! Страх, который он внушал другим! Красная Королева не солгала.

Теперь Син горько рассмеялся. Он никогда не хотел причинить Пьюку боль. Только хотел жить в Амарантии вместе с ним, навсегда. Если Пьюк перестанет считать корону Коннахта своей и оставит стремление объединить кланы, то пророчество утратит силу, и все будет хорошо.

Но после одержимости Пьюк больше не заботился о Сине.

«Нужно убить его, пока он не убил меня».

Нет! Син ударил себя кулаками по вискам. Никогда!

— Замолчи!

Какие мысли возникли в его голове, а какие пришли от демона? Он больше не видел разницы. Был ли он собой когда-нибудь?

«Убей Пьюка. Убей Пьюка. УБЕЙ Пьюка».

Слюна брызнула из уголков его рта, Син выпустил магию, заставляя стену песка образоваться перед зеркалом. В центре появилось изображение Пьюка и его окружения. Группа из пяти человек шла через лабиринт Сина, подходя к концу. Ещё одно испытание, и откроется дверь, ведущая к форпосту Коннахта… мера предосторожности на случай, если сам Син попадёт в ловушку.

Король должен предусмотреть любую возможность.

Кроме того, часть Сина — возможно, тот мальчик, которым он был раньше — надеялась, что Пьюк найдёт выход.

Должен же быть способ жить вместе в гармонии. «Думай!» В прошлом Син решал гораздо более сложные задачи и преуспевал в этом.

Проблема была в пророчестве. А это означало, что разгадка тоже в нем кроется. Не дай чему-нибудь случиться, и ничего не случится. Изменение одной переменной влечёт изменение всех.

Переменная, от которой зависит все пророчество? Любящая жена.

Если бы Син убрал Покорительницу Дюн с общей картины…

Мог ли он, в самом деле, причинить боль женщине своего брата?

«Другого выхода нет, — прошептал голос в его голове. Мрачный голос. Привлекательный. — Или он убьёт тебя, или ты убьёшь его. Этого ты хочешь?»

Нет, нет. Конечно, нет.

Ну что ж, хорошо. Все решено. Девушка должна умереть.

Первая проблема: Пьюк и Джиллиан связаны. Если она погибнет, Пьюк тоже умрёт. Может быть, вместо этого Син схватит её и запрет в темнице, где она сможет провести остаток вечности.

Захочет ли Пьюк торговаться за её безопасность?

У Сина было бы только два требования. Первое — Пьюк его простит. Второе — Пьюк снова его полюбит.

Второй вариант. Син убьёт эту жену… и Пьюка. Наконец-то сможет жениться на своей принцессе, и тогда она его полюбит. Должна. Так предсказали Оракулы. Син бы сам объединил кланы.

«Думал, что хочу избежать этого?»

«Глупец!» Как только он исполнит пророчество, все его проблемы исчезнут.

Так. Решено. Он убьёт его жену… и своего брата.

Хотя боль пронзила его грудь, Син вышел из комнаты и позвал своих охранников. Его наполнила решимость. Время пришло. Давно пора заканчивать войну с Пьюком. Так или иначе.

Стражники будут сопровождать его и послужат щитом, когда Син выследит Оракула. Оставалось надеяться, что она ещё не нашла Пьюка и не предупредила его о намерениях Сина. Если она это сделала, что же, он справится и с этим.

Двое его людей вышли из-за угла, но никто из них не посмотрел ему в глаза.

— Король Син, — сказал один из них, нервно переминаясь с ноги на ногу. — Чем мы можем помочь вам, Великий?

«Нервничают? Они каким-то образом меня предали. Вероятно, попытаются убить во время нашего путешествия, когда я меньше всего этого ожидаю».

План меняется. Син отправляется один.

Подойдя к солдатам, он выхватил свои короткие мечи. Без промедления он снёс им головы.

— Потерять головы из-за предательства.

* * *

Гадес развалился на своём троне и положил руки на грудь, вытянув ноги перед собой и скрестив лодыжки. Обманчиво небрежная поза. Его люди ушли, распущенные на весь день. Другие князья вернулись в свои королевства, защищать подданных от гнева Люцифера и все более ожесточившейся войны, происходящей в Преисподней. Но Гадес был не один.

Его взгляд впился в любимое зеркало. Шивон, богиня Возможного будущего, была заперта внутри, стекло излучало её ненависть к нему. Она обладала способностью заглядывать в предстоящие дни, недели, годы и видеть различные пути, по которым может пойти человек. Только у неё был выбор: показывать результаты или не показывать их. До сих пор она не показывала Гадесу ничего важного.

Если бы она жила в Амарантии, её бы нарекли Оракулом.

Однажды, будучи подростком, она попросила Гадеса на ней жениться. Сказала ему, что они созданы друг для друга. Конечно, Гадес отверг её. Свадьба? С ним? Смешно! Жениться на ребёнке? Никогда! Он мог быть человеком без моральных принципов, но даже у него были свои границы.

Хотя именно этот подросток затем хладнокровно убила всех любовниц Гадеса. Прошлых, настоящих и, судя по всему, будущих. Поэтому, как и любой разумный мужчина, он устроил так, чтобы её прокляли и заточили в зеркале, пока она не усвоит урок: не связывайся с Гадесом.

— Очевидно, ты все ещё учишься, — сказал он.

Он так сильно хотел знать, что его ждёт. Спасёт ли Уильям Амарантию… и себя?

Гадес послал Рэтбоуна и Пандору на помощь, добавив Галена в качестве отягощающего груза. Если потребуется эвакуация по воздуху, крылья пригодятся. Кроме того, хранитель Зависти и Ложной Надежды сделал бы все ради женщины, которую желал… а Гадес спрятал её там, куда воин не может попасть без согласия князя Преисподней.

«Выполнишь приказ, и разрешу визит. Предашь меня и увидишь, как я соблазняю ту, кого ты хочешь».

За право увидеть Легион Гален сделает все, чтобы защитить Уильяма. Даже убьёт девушку, Джиллиан, если такое действие окажется необходимым.

И все же Гадесу следовало отправиться самому. Вместо этого он вернулся домой, чтобы подавить ещё один мятеж, подстёгнутый Люцифером.

Теперь Гадес не мог попасть в Амарантию. Щит предотвращал каждую его попытку. Он нуждался в Рэтбоуне, но не мог связаться с воином, только с Уильямом, а сын понятия не имел, где находится Рэтбоун. Уильям даже переместился в то место, где в последний раз видел мужчину, но Рэтбоун, Камерон и Винтер уже ушли.

— Ты должна знать, что я из тех людей, которые соберут твою семью и близких и убьют их прямо у тебя на глазах, — сказал он. — Если именно этого ты хочешь, продолжай ничего мне не показывать. Я с удовольствием исполню это. Или, может быть, ты все ещё считаешь меня своим суженым? Может быть, ты не захочешь смотреть, как я овладеваю батальоном женщин.

Ничего. Никакой реакции.

Отлично. Он сделает, как и пообещал. Потому что никогда не кидает пустых угроз, только обещания.

Шею Гадеса внезапно начало покалывать. Кто-то приближается.

Закрыв зеркало невидимостью, он поднялся на ноги. Точно в срок. Красная Королева появилась в центре его тронного зала. Безумная красотка с бигудями в светлых волосах и телом, одетым только в кружевной розовый бюстгальтер и трусики. Одна нога была покрыта кремом для бритья от бедра до щиколотки.

Он искренне улыбнулся.

— Чему я обязан удовольствием побыть с тобой, моя милая?

Она хмыкнула.

— Во-первых, я не твоя милая. И никогда ею не была, иначе ты не продал бы меня за бочку виски и счастливо продолжил жить, пока меня пытали и держали в тюрьму.

— Пустяковые обиды. С другими я поступал гораздо хуже

— Это точно. Но. Я милая Торина, и он без ума от меня. — Раздуваясь от гордости, она распустила бигуди. — Во-вторых, я пришла тебя предупредить.

Его плечи расправились в одном резком движении.

— Рассказывай.

Кили тоже была бы известна в Амарантии как Оракул. Иногда у неё были короткие видения будущего. В последнее время они становились длиннее.

— Кто-то, кого мы любим, умрёт, — сказала она. — Я чувствую это.

Гадес напрягся. Был только один человек, которого они оба любили. Уильям.