Темнейший воин

Глава 43

Пьюк не мог пошевелиться. В тот момент, когда Джиллиан бросилась вперёд, поток магии уничтожил его оружие и пригвоздил ноги к песку. Могущественная магия… хаотичная, злая. Демоническая?

Нет, этого не может быть. В данный момент Пьюк был единственным одержимым демоном мужчиной в городе. Но в чем же тогда дело? Син пришёл за ним.

Почему брат не напал на него сразу, он не знал. Но ему было все равно. Сейчас его волновало только одно: спасение Джиллиан.

Син появился у сверкающего щита, отделявшего Пьюка от его жены. Он бросил на брата взгляд, полный несчастной тоски… также смотрел Пьюк?

Первая встреча за много веков. Следовало ожидать приступа нежности. Такая реакция укоренилась в нем с самого рождения младшего брата.

Годы определённо изменили Сина, и совсем не в лучшую сторону. Он выглядел старше и жёстче. Его тёмные волосы поседели, несмотря на бессмертие. А мышечная масса могла посоперничать с мускулами Пьюка, но чувствовалось в нем какая-то неуклюжесть, как будто он так и не привык к такому телу.

Прямо над его головой сиял золотой круг. Смертные назвали бы это нимбом, но на самом деле это была королевская корона. Заполучить её можно только через смерть или добровольное отречение короля.

Странная смесь любви и ненависти охватила Пьюка. За которыми появилось ужасное осознание предательства. Тоска по тому, что могло бы быть. Ещё больше обожания. Жажда убивать, яростно, жестоко, безжалостно… кровь потечёт рекой. Сожаление было таким сильным, что могло бы поставить его на колени. Если бы он мог двигаться.

В глазах Сина он увидел отражение тех же самых эмоций, что были и в его глазах.

Как он мог убить человека, который когда-то был продолжением его самого?

Как же мог этого не сделать? Син стоял между мужем и женой. А все препятствия между Пьюком и Джиллиан должны быть уничтожены.

На его глазах Син превратился в чудовище с рогами, когтями и копытами. В чудовищную фигуру Пьюка, без малейшего намёка на ореол.

— Не делай ей больно. — Пьюк всеми фибрами души стремился освободиться.

— Я сделаю то, что должен, — с грустью ответил Син.

— Джиллиан! Джиллиан, беги! — Если она и видела или слышала его, то не подала виду, продолжая помогать Оракулу. — Син, пожалуйста. Я умоляю тебя. — Что такое гордость без Джиллиан? — Если ты хоть немного любишь меня, то не причиняй ей вреда.

Син закрыл глаза, опустил голову, и Пьюк подумал, что, может быть, он достучался до маленького мальчика, которого когда-то любил. Затем мужчина, которым он стал, поднял взгляд, решительный и безумный, и отвернулся. Он направился к Джиллиан.

Она понятия не имела, что враг приближается, и у неё не было от него никакой защиты. Пьюк ещё более отчаянно начал сопротивляться.

— Жена, подойди ко мне, — сказал Син Джиллиан и жестом подозвал её к себе.

— Конечно.

— Поцелуй своего мужа.

Она нежно улыбнулась… хотя глаза не отражали ни одной эмоции. Он выдержал паузу, уверенный, что неправильно её понял.

— Я с удовольствием поцелую своего мужа, — сказала она таким же сладким тоном, каким было выражение её лица. Она стремительно подошла к Сину.

— Нет. Джиллиан! — «Сражайся, сражайся!» Пьюк был готов ломать кости, рвать мышцы и потерять конечности, только чтобы до неё добраться. Все что угодно!

— Убери оружие, — сказал Син-Пьюк. — В нем нет необходимости.

Когда Джиллиан повиновалась, Пьюк проклял все на свете.

Она подошла к своему «мужу» и скользнула рукой от пояса его брюк вверх по животу и груди и позволила своим пальцам задержаться на птице, вытатуированной на его сердце. Но татуировка Сина была миражом, в то время как татуировка Пьюка обладала невообразимой силой…

Металл блеснул на предплечье Джиллиан, когда она медленно поднялась на цыпочки. Пьюк не потеря надежду. В конце концов, она ведь не убрала оружие в ножны?

Син медленно поднял руки, словно желая её обнять. В последнюю секунду он согнул запястья, готовясь нанести удар.

— Нет! Джиллиан! — Паника душила его, но Пьюк продолжал бороться.

Безразличие ещё громче закричал в его голове. Татуировка бабочки скользила по всему его телу, обжигая кожу.

Как раз перед тем, как губы Джиллиан встретились с губами Сина, она нанесла удар внезапно появившимся кинжалом. Который она без колебаний воткнула в шею Сина. Кровь хлынула алой рекой. Его брат взвыл от шока и боли и отшатнулся назад.

— Я знаю, кто ты, — сказала Джиллиан жёстким и резким тоном. Удар, ещё удар. Она легко обезоружила его. — Что ты сделал с моим Пьюком?

Она узнала правду. Но… как такое возможно? Даже их родители не понимали, когда Пьюк и Син изменяли форму, чтобы поменяться местами.

Какова бы ни была причина, гордость пронзила Пьюка. «Моя женщина знает меня».

Рана Сина, должно быть, ослабила его магию. Внезапно Пьюк смог пошевелить рукой. Мышцы напряглись, кости грозили сломаться, но он сумел поднять руку к груди и прижать два пальца к закруглённым когтям своей татуированной птицы.

Давным-давно он использовал магию, чтобы спрятать ножницы Ананки в своей груди. Сегодня он воспользуется ножницами, чтобы разорвать захват Сина и помочь Джиллиан.

Вот только он колебался. Вдруг ножницы можно использовать только один раз? Он и раньше задавался этим вопросом, но теперь испугался. Он не сможет развестись с Джиллиан — замечательно — но и расстаться с Безразличием тоже не сможет. Но если бы их можно было использовать дважды?

Он смог бы развестись с Джиллиан, как и планировал — потому что её нужды всегда будут на первом месте, а ей необходима свобода, чтобы узнать истинные эмоции в своём сердце… и Пьюк останется с Безразличием, без фильтра.

Глядя на свою жену, он решил: «Я готов рискнуть».

Освободив усик магии, и подняв руку, он вытащил ножницы. В тот момент, когда артефакта коснулся воздух, он затвердел. Пьюк щёлкнул ножницами. Один раз. Два. Как ему следует сделать…

Магия, которая удерживала его на месте, исчезла, словно путы обрезали. Вот. Так. Просто.

Он даже не успел ощутить удовлетворение, как его охватила ярость. «В атаку!»

Рванувшись вперёд, Пьюк снова прижал ножницы к груди. Они вплавились в кожу, обжигая его, и он пробил стену магии Сина так же легко, как и в прошлом.

У Пьюка была доля секунды, чтобы все обдумать. Син уже начал исцеляться. Джиллиан стояла в нескольких футах от него, готовясь к очередной схватке.

Издав боевой клич, Пьюк бросился на брата. Они покатились по песку, даже зацепив Оракула. Которая так и не проснулась.

Они кусали друг друга. Били кулаками, пинали ногами и кололи ножами. Два хищника с одной целью: победа любой ценой.

Адреналин разжёг ярость Пьюка, такую горячую эмоцию, что никакое количество льда никогда не охладит её; Безразличие никогда не сможет её скрыть. Умело маневрируя, он придавил брата к земле, прижав коленями его плечи.

— Ты не причинишь вреда Джиллиан. — На этот раз только он нападал. Удар, удар, удар. Кусочки плоти и мышц рвались с каждым ударом. — Ты даже не посмотришь на Джиллиан.

— Я сделаю это и даже больше. — Кровь окропила зубы Сина, когда он ухмыльнулся. — Она — твоя самая большая слабость. — Его брат поднял ноги и упёрся ими в грудь Пьюка, чтобы пнуть с огромной силой и проломить ему грудину.

Дышать было больно, но это не замедлило его движений. Пьюк бросился на брата во второй раз. Он не просто бил, а царапался. Он не просто кусался, а рвал и метал. Он не просто брыкался, а целился в определённые органы.

Син… позволил это ему?

— Как ты мог так со мной поступить? — Между каждым приливом ярости он улавливал проблеск боли. — Я любил тебя, хотел защитить.

— Да, но надолго ли? Однажды ты бы меня предал. — Син атаковал его магией, отбросив назад. — Ты просто расстроен, что я ударил первым.

Применив скорость света, Син с разбега схватил меч и оказался рядом с Пьюком. Их взгляды встретились… и он замер. Он смог «одеть» лицо Пьюка, но не скрыл свои эмоции. В его глазах полыхала ненависть, неуверенность… и слабые отблески привязанности и надежды.

Те же самые эмоции продолжали бурлить внутри Пьюка. Привязанность не допустима. Син отнял у него все, и Пьюк погиб… но нашёл Джиллиан.

Надежда только усилилась.

Джиллиан встала рядом с Сином, сжимая в руке меч. Она замахнулась. Раздался свист! Лезвие рассекло запястье Сина. Его рука упала на землю, все ещё сжимая оружие.

Он взревел от ярости и боли, кровь хлынула из открытой артерии. Джиллиан приготовилась снова замахнуться. Её следующая цель? Шея Сина.

— Извини меня, Пьюки, — сквозь рыдания сказала она.

Старые инстинкты нахлынули с новой силой. «Надо защищать Сина».

«Нет! Нужно уничтожить Сина».

Пьюку понадобилась секунда, чтобы подумать, всего секунда. Он бросился на Сина, повалив на песок.

Меч Джиллиан прошёлся всего в сантиметре от его горла.

Лёжа под Пьюком, тяжело дышащий Син принял свой истинный облик. Порезы покрывали его щеки, шею и тянулись до…

Пьюк удивился. На груди Сина была татуировка бабочки. Метка демона.

Его брат одержим?

Нет времени обдумывать это открытие. Син пнул его ногой, и он отлетел в сторону. Когда его брат встал, у него выросла новая рука. Такая же быстрая регенерация, как у Уильяма.

— Как ты хочешь, чтобы все это закончилось, Пьюк? Скажи, и я прислушаюсь к твоим пожеланиям. — Джиллиан стояла на месте, твёрдо держа меч. — Я с удовольствием украшу его тело металлическими побрякушками… изнутри. Или, если ты хочешь оставить ему жизнь, я отступлю… только если он прекратит на тебя нападать.

Син перевёл взгляд с Пьюка на Джиллиан, его зрачки расширились до размеров чайного блюдца. Зависть, печаль, облегчение и гнев сменялись на его лице.

— Она любит тебя.

— Да. Как и я люблю её.

Это была любовь, которая горела сильнее, чем его гнев, сильнее, чем все, что он когда-либо испытывал. У неё не было ни начала, ни конца. Она просто… была.

— Пророчество, — прошептал Син. — Рядом с тобой твоя любящая королева.

Да. Один брат объединит кланы с любящей женщиной рядом с собой. Другой умрёт.

Син сглотнул.

— Один из нас сегодня умрёт. Полагаю, это должен быть я. Ведь нельзя изменить судьбу, верно?

— Пьюк, — настаивала Джиллиан. — Живой или мёртвый? И кстати, есть способ изменить исход пророчества, должен быть, и мы собираемся это доказать.

Пьюк медленно встал. Он понятия не имел, что скажет, пока единственное слово не слетело с его губ.

— Живой.

У него было слишком много вопросов без ответа. Как Син стал одержимым? Когда это случилось? Какого демона он принял? Неужели теперь его ведёт демон? Неужели демон вёл его все эти столетия?

Размытое движение перед тем, как что-то — химера — пронеслось мимо щита и врезалось в Сина.

— Это никогда не надоест, — объявил знакомый голос.

Ошеломлённый Пьюк встретил ледяной взгляд Уильяма. Воин стоял внутри магического купола, вместе с несколькими другими. Винтер и Камерон, которые казались вполне нормальными, Кили и Торин, Рэтбоун, Гален и Пандора. Даже Гадес пришёл посмотреть на финальную схватку. Все, кто играл активную роль в жизни Пьюка с тех пор, как он стал одержимым.

— Привет, ребята, — сказал Кили, помахав рукой. — Я вспомнила, что сегодня будет вечеринка и настояла, чтобы мы с мужем присоединились к веселью.

Джиллиан ахнула, и её лицо просветлело.

— Уильям! Арахис! Как… что… — Она шагнула вперёд и остановилась, держа своё оружие направленным на Сина. — Я знала, что вы живы.

— Я тоже рада тебя видеть, — сказала Винтер с явной досадой. — Я в порядке, спасибо, что спросила.

— Винтер. — Усмехнувшись, Джиллиан показала ей большой палец. — Ты теперь только наполовину сумасшедшая. Это просто потрясающе.

Винтер отмахнулась от неё, но тоже улыбнулась в ответ.

Арахис подбежал к Уильяму, который почесал его за ухом и сказал:

— Хороший мальчик.

Улыбка Джиллиан стала ещё шире, когда она обменялась взволнованными приветствиями с Кили и Торином.

Тем временем Камерон сыпал проклятиями в адрес Торина. Он все ещё винил хранителя Болезни за то, что тот оставил их запертыми в реальности-тюрьме и постоянно нападал. Эти действия можно понять, но не простить.

Кили и Торин помогли Пьюку завоевать Джиллиан. В Амарантии они попали под его защиту.

— Камерон, — резко бросил он. — Ты ничего не сделаешь.

«Осторожно. Отвлечение может убить». Пьюк сосредоточил своё внимание на младшем брате, наклонился и вытащил из ножен на лодыжках пару кинжалов.

— Уильям, ты можешь гарантировать, что Син останется здесь, пока я не решу, что делать дальше? — спросил он. — Запертый в своих собственных магических стенах?

— Я могу, — ответил Гадес, явно обиженный тем, что его не спросили первым.

Ну что же, отлично. Решившись, Пьюк подошёл ближе. Син сердито посмотрел на него… и переместился. Новая способность и свидетельство, что на данном уровне магии он мог заряжать свои руны.

Пьюк напрягся, зная, что его брату придётся вернуться… в любую секунду…

Син снова появился рядом с Джиллиан. Только он больше не был похож ни на Сина, ни на Пьюка. Он превратился в Джиллиан… точную её копию.

У настоящей Джиллиан отвисла челюсть.

— Что за…

Син кинулся на неё, повалив на землю. Явная попытка сбить с толку. Какая теперь его королева?

Когда одна из них, наконец, вырвался, обе встали на нетвёрдые ноги.

Уильям выругался.

— Кто есть кто?

— У меня… нет идей, — сказала Винтер.

Гадес почесал затылок.

— У меня есть. Мы убьём их обеих.

Пьюк метнул кинжал, пронзив сердце хвалёного князя Преисподней. Никто не смеет угрожать его жене.

— Дурак, — нахмурившись, Гадес вытащил оружие из своей груди. — Мне нужно сердце, чтобы это сработало.

— А как насчёт того, чтобы просто избить их обоих? — предложил Гален, и Пандора согласно кивнула. — Только до тех пор, пока самозванец не выдаст себя.

Пьюк метнул ещё один кинжал, острие которого вонзилось в плечо Галена.

— Ой! — Нахмурившись, крылатый самец выдернул оружие. — А это зачем было? Я не угрожал её жизни.

— Предложения причинить вред Джиллиан будут быстро и сурово караться. — Взгляд Пьюка вернулся к двум возможным жёнам, и в мгновение поразительной ясности он понял, как Джиллиан угадала истинную личность Сина. Он узнал сладость её запаха и эмоции, сверкающие в глазах… гнев, смятение и негодование.

— Предложения можно опровергнуть и без кровопролития, — проворчал Гален, потирая рану. — Просто сказать.

Теперь, когда Пьюк знал, кто есть кто, как ему поступить?

— Я Джиллиан, — резко ответила одна из них.

— Нет, я — Джиллиан, — ответила другая точно таким же голосом.

— Ты — мертвец, — сказал Камерон Торину и, наконец, его атаковал.

Пьюк вырастил между двумя мужчинами колючую лозу.

Отвлечение, хоть и незначительное, обошлось очень дорого. Син-Джиллиан начала наступление, бросившись на настоящую Джиллиан во второй раз, рубя и нанося удары ножом.

Настоящей Джиллиан — теперь уже раненой — пришлось занять оборонительную позицию и сделать все, чтобы спасти себя, не причинив вреда своему противнику. Поскольку она знала, что Пьюк хочет видеть Сина живым.

Хотел ли он, чтобы его брат жил?

«Никто не смеет обижать его жену».