Только так. И никак иначе

Подмосковье. Январь 1999 года. Злата

Злата, с трудом забывшаяся тяжёлым, душным, давящим сном, проснулась от яркого света, плясавшего за незанавешенным окном, и не сразу поняла, что происходит. Босая, она пробежала по холодным доскам пола к окну и ахнула: огонь увлечённо облизывал стены их летней кухни. Злата отчаянно зажмурилась и потрясла головой. Но ничего не изменилось. Кухня полыхала, потрескивала, а искры бешено плясали на фоне тёмного беззвёздного неба.

- Бабуля-а-а! Дед! – дико завопила она, понимая, что их комната смотрит окнами в другую сторону и пожар им не виден.

Когда все они, одетые наспех, ошалевшие и испуганные выскочили на улицу, пожар уже разгорелся с такой силой, что спасать крепкое деревянное строение было уже поздно. Но оставался ещё дом, стоявший неподалёку. Ветер, как назло, дул в его сторону. Дед метнулся на кухню, распахнул окно и выкинул на улицу шланг. Злата быстро размотала его и крикнула:

- Давай! – дед открыл кран на кухне, и из шланга полилась вода. Злата сунула шланг бабушке, а сама побежала к колодцу. В сутолоке проскользнула мысль: надо бы пожарных вызвать. Но тут же забылась. Заниматься этим было некогда.

Краем глаза видя, как бабушка, зажав для напора пальцами срез шланга, поливала тонкой тугой струёй стены дома, Злата торопливо вытащила из колодца привязанное верёвкой ведро и выплеснула воду в другое, следом набрала и второе ведро. Подхватив их, побежала, спотыкаясь в больших валенках, к дому и на бегу выплеснула воду на начинавшие уже нагреваться стены, сначала из одного ведра и следом, отбросив, не глядя, пустое первое, - из другого.

За спиной уже полыхал сарай, лопались от сильного жара стёкла. У колодца возился, громыхая вёдрами, дед.

- Только бы его сердце не подвело! Бедные мои старики! - Злата судорожно сглотнула, подхватила вёдра, повернулась на пятках, чтобы опять бежать к колодцу и отшатнулась, наткнувшись на чью-то грудь. Павел! Не столько увидела, сколько почувствовала она. И следом почему-то промелькнула, как молния другая мысль: теперь всё будет хорошо. Павел отнял у неё вёдра и легонько подтолкнул:

- Беги бабушке помоги! – а сам рванул к колодцу.

Вдалеке послышался звук пожарной сирены. Откуда они? Наверное, кто-то из соседей увидел и вызвал. Злата бегала со шлангом, который забрала у бабушки, вдоль стены дома и старалась полить как можно больше площади. Только бы не загорелся, только бы устоял! Рядом из вёдер то и дело плескал на сруб Павел. Бабушка с дедушкой подносили воду. Захлопали двери пожарной машины.

Но даже среди общий шум было слышно, как на улице завыла-запричитала дурным голосом Трофимовна:

- Ой ты, лишенько-о! Ой, щас все погорим, горемычные-е! Ой, вернётся Витюшенька, сынуля мой, роднуля мой, а вместо дома пепелище-е! А вместо мамули его косточки обгорелы-е! Да что ж это делается?! Кухня горит! А дом-то! Вот он – дом! Вот беда-а-а! Пришла беда-а – отворяй ворота-а!

- Принесла нелёгкая, - почти застонала Злата, - ох, будет под руку рыдать!

Приехавшие пожарные спешно разматывали рукава. Один из них обратился к Павлу:

- Хозяин, не спасём сарай!

- Да мы уж поняли. Нам бы дом уберечь.

- Это сделаем!

Когда всё было кончено и пожарные уехали, он вчетвером обессиленно сели на крыльцо. Дедушка, посидев недолго, крякнул и сказал:

- Ну, пошёл я в милицию звонить.

- Зачем? - всполошилась бабушка.

- Так подожгли нас, Надежда, скорее всего. Сама кухня загореться не могла. Старую проводку я ещё по осени отключил, а новую проводку не подвёл. Собирался весной доделать. Зимой-то мы этой кухней не пользуемся. То есть короткого замыкания быть не могло. Утечки газа тоже – я его на зиму перекрыл. У нас никто не курит. Печки там нет. Так с чего бы вдруг пожар-то случился?

- Что ж это делается? – всплеснула руками бабушка.

- Не надо, не звонит, - сказал Павел и встал, - я сам вызову. У меня там друг, Володя Лялин.

Злата смотрела в его спину и вспыхнула, когда бабушка негромко произнесла:

- Замечательный парень. Повезло нам с соседом.

- Это да, - согласился дед, - пожалуй, ты права.

Вскоре приехал наряд. Опросили ничего не понимающих деда и бабушку, затем Злату и Павла. Злата рассказала, как проснулась среди ночи и увидела пожар, как будила стариков, как все вместе тушили. Павел добавил лишь, что услышал крики, выглянул в окно и всё понял, позвонил пожарным и бросился помогать. Больше никто ничего пояснить не мог.

Всех отпустили, настоятельно посоветовав пойти спать, на кухне остались только старший из милиционеров, представившийся Владимиром Лялиным, и сосед. Злата уже в дверях обернулась и удивлённо посмотрела на Павла, тот лишь ободряюще улыбнулся и кивнул: всё в порядке, не волнуйся. Она ушла. Бабушка порывалась остаться подождать, вдруг милиционерам ещё чайку захочется или пирожков, но Злата отправила её и деда спать, а сама села у камина ждать развития событий. Страшно хотелось подслушать, но воспитание не позволило. Поворчав про себя на неумолимую во всём, что касается порядочности, бабушку и строгих родителей, воспитывавших её слишком уж правильно, а заодно и на деда, установившего в доме крепкие толстые межкомнатные двери, через которые ничего не было слышно, Злата взяла давнишнее вышивание, которое всё никак не могла закончить, поудобнее устроилась в кресле и постаралась отвлечься. В сложившейся ситуации ей оставалось только ждать.