Только так. И никак иначе

Москва. Январь 1999 года. Злата

Их парни проигрывали. Злата с девчонками прыгали на морозе, сгрудившись вдоль бортика катка, горячо болея за своих. Пока не помогало. Одиннадцатый класс соседней гимназии выигрывал у них всухую. Злата чуть не плакала, видя расстроенные глаза своих девочек и слыша ликующие вопли соперников.

Каток находился примерно посередине между двумя школами. И вот уже третью зиму на нём проводились соревнования. Два года после серии матчей побеждали её обожаемые «ашки». А в этом году всё шло как-то не так. Наперекосяк шло. Не помогали ни дружные кричалки многочисленных болельщиков, ни уговоры Златы, ни взгляды её девочек, полные надежды, а некоторые даже и любви.

Сама Злата была не в лучшем состоянии, никак не могла избавиться от мыслей о сгоревшей кухне и бедной пропавшей Гере. Вчера они с Павлом развесили по посёлку уйму объявлений, но пока, а она звонила бабушке на каждой перемене, новостей не было. Никто их собаку не видел.

Невесело было и ребятам. За их соперников играл сегодня взрослый брат одного из гимназистов, играл здорово, сильно, и вся команда будто подобралась, сжалась в кулак и начала громить её мальчишек. А их собственная звезда, лучший игрок, умница и красавец Миша Хабаров, впервые поссорился со своей любимой Настей из 10 «Б». Настя, разобидевшись, болеть за них не пришла, и расстроенный Мишка еле-еле возил коньками по льду и вяло таскал за собой клюшку. А замены ему не было. Разгулялся очередной экзотический грипп, и скамейка запасных была пуста, даже их физрук заболел, и некому было подсказать что-то дельное.

Дело медленно, но неуклонно шло к проигрышу. Напрасно Злата отзывала грустного Ромео в сторону и пыталась привести его в чувство. Убедившись, что всё бесполезно, она окликнула одного из своих активно болеющих «маленьких», девятиклассника Серёжку Иванова, и, когда тот подбежал к ней, что-то горячо зашептала ему на ухо. Серёжа сначала непонимающе хмурился, а потом засмеялся, энергично закивал головой в завбавной полосатой вязаной кепке:

- Понял, Злата Андревна! Клёво вы придумали!

- Вот и умничка, держи, - Злата сунула ему в варежку деньги и слегка подтолкнула, - беги, Серёжик! Только поторопись! Да будь осторожен.

- Буду! – Серёжка на бегу обернулся и помахал рукой. – Я быстро! Одна нога здесь – другая там, а первая уже опять здесь!

Злата засмеялась и опять с тревогой прильнула к бортику.

- Что? Не играется сегодня вашим богатырям? – участливо шепнул кто-то в самое ухо, так близко, что даже тёплое дыхание коснулось замёрзшей щеки и растрепавшиеся волосы затрепетали. Злата вздрогнула и обернулась. Сразу же стало очень жарко и ужасно неловко: очень близко к ней стоял и понимающе улыбался сосед.

- Как вы здесь?! Почему вы здесь?! – от неожиданности Злата опять сбилась с «ты» на «вы» и сказала гораздо громче, чем следовало. Тут же все головы повернулись ото льда к ним. Злата опомнилась, схватила Павла за рукав, оттащила в сторону, за ближайшие голые кусты, понимая, что мера эта запоздалая и бессмысленная. Сейчас все её многочисленные «дети», и другие школьники, наплевав на происходящее на катке, наверняка таращатся на них со свалившимся как снег на голову соседом, старательно делая вид, что им совершенно неинтересно. Злата мучительно покраснела, быстро глянула по сторонам, потом на соседа и, натолкнувшись на чуть насмешливый взгляд, откровенно веселящегося Павла, моментально, горячо и очень несвойственно ей озверела:

- Как ты меня нашёл?! Что ты здесь делаешь?!! Ты зачем меня в неловкое положение ставишь?!!! Дети же всё видят, они же всё понимают! – скандальным шёпотом выпалила она, сразу позабыв о вежливом «вы». Смотреть в его весёлые серые глаза было невозможно. И поэтому она старательно глядела куда угодно, но только не на Павла. А когда всё-таки возмущённо вздёрнула подбородок и трусливо зыркнула на него, надеясь, что он вежливо смотрит на снег или в сторону, то увидела такую ласковую улыбку, такую неожиданную нежность, что осеклась на полуслове и стала уж откровенно малиновой, и даже слёзы от неловкости на глазах выступили.