Тоскуя по ней

Одиннадцать 

Уиллоу перегнулась через стойку в ванной, подняла кисточку для теней и замерла. Она посмотрела на себя в зеркало.

Реальность сегодня казалась странно… размытой.

Вчерашняя встреча с Кианом снова и снова прокручивалась в ее голове весь вечер и всю ночь напролет. Он был первым, о ком она подумала, проснувшись этим утром. И не важно, сколько раз она говорила себе, что все увиденное было сном, что этого не могло быть на самом деле, она не могла убедить себя.

Киан был инкубом.

— Нет. Это невероятно. Это просто… невозможно.

Она провела часть вечера, вытаскивая книги с полок и листая страницы в поисках любой информации, которую могла найти о фэйри. В какой-то момент, когда она сидела, скрестив ноги, на полу в гостиной, окруженная парой дюжин паранормальных романов в мягких обложках, она остановилась и уставилась на сцену, которую сама же и создала.

Было достаточно абсурдно, что теперь она должна была поверить в то, что сверхъестественные существа реальны и скрываются повсюду, прямо у всех на виду. Но то, что ее инстинктом было открыть несколько горячих романов, чтобы исследовать фэйри, добавило абсурдности ситуации и заставило посмеяться над собой.

Реми и Бебе, сидевшие на диване, тупо уставились на нее, словно не зная, что делать в этот момент.

Локи, однако, не высказал своего мнения. Ее смех не пробудил его от уютного сна, в который он погрузился, растянувшись на нескольких книгах. Она была уверена, что, заглянув туда сейчас, нашла бы крошечные клочки рыжего меха, прилипшие к страницам.

Затем она представила, как Джейми заходит к ней, представила выражение, которое было бы на лице ее лучшей подруги, и Уиллоу только сильнее рассмеялась.

Самым нелепым из всего было то, что она продолжала свои поиски еще немного, просто потому что что еще ей оставалось делать?

Неудивительно, что люди ошибаются на этот счет.

Слова Киана подразумевали, что легенды и мифы, которыми люди делились веками, были неточными. Если те старые истории были неправильными, это не делало их более достоверными, чем вымысел, который они вдохновили, верно?

В конце концов, Уиллоу не знала, искала ли она ответы или пыталась показать себе, что все это глупо. Если она принимала, что фэйри и демоны существуют, во что еще ей оставалось верить? Вампиры, оборотни, бугимены? Где это закончится?

Все это было фантазией. Существа, созданные в воображении, пока люди сидели у костров темными, холодными ночами. Истории, призванные объяснить непонятные природные явления, преподать уроки, развлечь. Все это было нереально.

Но Киан не был человеком. Она видела его собственными глазами — его настоящего. И каждая нечеловеческая часть Киана делала его только более великолепным и неотразимым.

Она раздраженно вздохнула и нанесла последние штрихи теней на веки.

— Я схожу с ума.

Громкое мяуканье привлекло ее внимание. Она улыбнулась Локи, когда он потерся о ее ногу. Он был самым крикливым из ее котов, а также самым ласковым.

Убрав косметику, она присела на корточки и обняла его. Локи немедленно оказался в ее объятиях, и Уиллоу встала, прижимая его к груди. Его тело заурчало от громкого мурлыканья. Она выключила свет в ванной и вошла в спальню. Уложив Локи на кровать, она надела джинсы и темно-синюю блузку с вырезом халтер³, которые приготовила на выход.

Как только она убрала волосы, выбившиеся из-под рубашки, раздался звонок в дверь. Она взглянула на Локи, который только моргнул, лениво помахивая хвостом.

Улыбаясь, она снова подхватила его на руки.

— Я тоже тебя люблю. Пойдем посмотрим, кто там? Аманды не должно быть здесь еще пару часов. Может, это посылка?

Когда она потянулась к дверной ручке, Локи напрягся и зашипел.

— Что случилось?

Он извивался в ее объятиях, и она поспешно опустила его на землю, пока он не поцарапал ее. Выгнув спину, со вставшей дыбом шерстью и прижатыми ушами, Локи уставился на дверь и снова зашипел.

Уиллоу стало не по себе. Он никогда раньше так себя не вел.

— Я знаю, что ты там, Уиллоу, — сказал Киан с другой стороны двери, напугав ее. — С кошкой все будет в порядке.

Брови Уиллоу сошлись на переносице. Должно быть, уши сыграли с ней злую шутку.

На самом деле она не слышала его голоса.

Так ведь?

Нет. Ни за что.

И все же ее губы приоткрылись, произнося непрошеный ответ.

— Киан?

— Ты заставишь меня стоять здесь все утро? — спросил он.

Она отперла и открыла дверь. Конечно же, Киан стоял на крыльце. Его белые волосы, как обычно, были зачесаны набок, обнажая выбритую часть головы и проколотое ухо, которое больше не сужалось вверху. На его висках не торчали рога, а глаза, хотя и оставались пронизывающего, ледяного голубого цвета, выглядели нормальными. На бледной коже не было и следа того нечеловеческого серого оттенка.

На нем был черный жилет-корсет, подчеркивающий худощавое, спортивное телосложение, а рукава малиновой рубашки были закатаны, обнажая загорелые предплечья. Почему это было так чертовски сексуально? Пара облегающих черных брюк и кожаные ботинки завершали образ. Она едва заметила бумажный пакет в его руке.

Он ухмыльнулся. Ей показалось, или его клыки действительно выглядели длиннее и острее, чем у человека?

— Ты трахаешь меня глазами, Уиллоу?

Все ее тело вспыхнуло.

— Нет.

Из груди Киана вырвался смешок, темный и бархатистый.

— Твое желание говорит об обратном.

Боже, так нечестно. Я даже не могу солгать ему!

Уиллоу скрестила руки. Его пристальный взгляд опустился и остался сосредоточенным на ее груди.

— Мои глаза здесь, наверху, — сказала Уиллоу.

— Так и есть. Но как я могу удержать свои от блужданий, когда открывается такой потрясающий вид?

Она закатила глаза.

— Что ты здесь делаешь, Киан? — затем до нее дошло. — Подожди, как ты здесь оказался? Я не давала тебе свой адрес.

Его усмешка стала озорной.

— Я не хотел тратить твое время на что-то столь тривиальное, поэтому вчера просто проводил тебя до дома.

Уиллоу уставилась на него с открытым ртом.

— Ты преследовал меня?

Он пренебрежительно махнул рукой.

— Я просто хотел убедиться, что ты добралась домой в целости и сохранности.

Локи зашипел. За этим последовало громкие крики Реми и Бебе, которые теперь стояли, выгнув спины, у ног Уиллоу.

— Ах, кошки. Я уловил их запах на тебе, — Киан шагнул вперед и положил руку на плечо Уиллоу, мягко отводя ее в сторону, когда вошел в дом. Его экзотический аромат дразнил ее нос.

Но она могла только потрясенно смотреть на происходящее.

Кошки осторожно отступили, ощетинившись и прижав уши.

Киан присел перед ними на корточки и поставил бумажный пакет на пол. Он медленно протянул обе руки ладонями к взволнованным кошачьим.

Один за другим кошки подобрались к нему, подергивая усами, когда обнюхивали его пальцы.

— У фэйри… сложные отношения с этими животными, — сказал Киан низким голосом. — Можно сказать, что они одной лапой за Вуалью, и их глаза могут видеть то, что многие фэйри предпочли бы скрыть.

Кошки отодвинулись от него. Хотя они перестали рычать, все равно сохраняли напряженный, осторожный язык тела и не сводили глаз с фэйри перед ними.

— Как их зовут? — спросил Киан.

Уиллоу оглядела кошек, которые были ее самыми верными друзьями в последние несколько лет — по крайней мере, за исключением Джейми. Они также были ее деточками. Возможно, они просто реагировали на то, кем был Киан, но ей хотелось бы думать, что они также пытались защитить ее.

— Черная — Бебе. Реми — серый полосатый кот, а рыжий — Локи.

— Бебе, Реми и Локи. Я не причиню здесь вреда. Пусть мои слова станут нашим договором.

Тихо закрыв входную дверь, Уиллоу спросила:

— Ты разговариваешь с ними или со мной?

— С ними, очевидно. Ты уже знаешь, что я не причиню тебе вреда, иначе ты бы не пригласила меня внутрь.

— Я… Что? Я тебя не приглашала. Ты сам вошел.

Локи успокоился первым, усевшись на свое место. Реми и Бебе последовали его примеру. Все трое продолжали наблюдать за Кианом, их хвосты беспокойно подергивались, но теперь они казались скорее настороженными, чем испуганными.

Киан взял бумажный пакет, встал и повернулся к Уиллоу. Его пылающий взгляд остановился на ней. Она ощутила его так, словно это было физическое прикосновение.

— Боги, ты прекрасна, — сказал он, пожирая ее глазами.

Никто никогда не смотрел на нее так пристально, как Киан. Временами это приводило в замешательство, потому что она не знала, как реагировать на такое внимание. Но она не могла отрицать, какой желанной, какой красивой он заставлял ее себя чувствовать. Она не могла отрицать искру, вспыхнувшую в ее сердце.

И, несмотря на неуверенность, она не могла отрицать, что ей действительно, очень нравилось, когда он так на нее смотрел.

— И я полагаю, ты не пригласила меня войти, — продолжил он, — но сейчас я здесь. Заключен мир, и я могу предложить тебе свое подношение.

— Подношение?

Он поднял пакет.

— Я принес завтрак.

— Завтрак? — Уиллоу взяла бумажный пакет. Он был теплым, и когда она открыла его, до нее донесся аромат свежего кофе. Она рассмеялась, когда заглянула внутрь и обнаружила черничный маффин, лежащий на бумажном стаканчике с крышкой.

Он приподнял бровь.

— В завтраке есть что-то забавное, Уиллоу?

Улыбаясь, она посмотрела на него.

— Нет. Просто после того, что ты рассказал, трудно представить, как ты стоишь в очереди в кафе и заказываешь еду, как нормальный человек.

— Ах. Если это поможет, знай, что стоять в очереди для меня совсем необязательно, — он отвернулся от нее и двинулся вглубь дома, изучая окружающую обстановку. — У меня никогда не было проблем с получением того, что я хочу, именно тогда, когда я этого хочу, — он оглянулся на нее через плечо, и его глаза засияли. — По крайней мере, до недавнего времени.

Уиллоу переключила свое внимание на пакет, ища убежища от огня в его взгляде. Может быть, он действительно оказывал на нее какое-то сверхъестественное воздействие?

— Ну, мы не можем всегда получать то, что хотим, — она вытащила маффин и откусила кусочек, направляясь на кухню.

Рука Киана обвилась вокруг ее талии, и глаза Уиллоу расширились, когда фэйри развернул ее лицом к себе, обхватил за затылок и откинул голову назад, склонившись над ней, его лицо приблизилось к лицу девушки, а губы были на волосок от ее рта. Темный, соблазнительный аромат окутал ее. Игнорировать это было невозможно, она хотела только вдыхать его глубже.

— О, но я получу это, Фиалочка, — прошептал он, — и ты тоже. Только скажи слово, и я сделаю это.

Волнующее покалывание распространилось по ней, заставляя внутренности сжаться. Его лицо было так близко. Малейшего наклона подбородка было бы достаточно, чтобы их губы соприкоснулись. Тогда она снова попробует его на вкус, тогда она сможет потеряться в нем…

Думай головой, Уиллоу, а не внезапно активизировавшимся либидо.

Прижимая пакет к груди, Уиллоу подняла маффин к их лицам.

— Спасибо за завтрак.



Киан рассмеялся и отодвинулся, помогая Уиллоу выпрямиться. Когда он отступил и отпустил ее, она не знала, быть ли благодарной или расстроенной. В любом случае, она тяжело, с облегчением выдохнула.

Она знала, что от него невозможно скрыть эмоции, знала, что он чувствует ее желание. Но знал ли он, насколько она влажная? Знал ли он, что ее соски затвердели до боли? Что от его голоса у нее по коже побежали мурашки? Или что она жалела, что он не остановился, жалела, что он не отбросил маффин в сторону, не прижался этим чувственным ртом к ее губам, не сорвал с нее одежду и не занялся с ней любовью прямо здесь и сейчас?

Если он и знал, то ничего не сказал, а вместо этого обошел Уиллоу и прошел перед ней на кухню, где продолжил небрежный осмотр дома.

Она поставила маффин на стол и достала кофе из подставки в пакете, сняв маленькую наклейку с отверстия на крышке.

— Ты уже поел?

Он бросил на нее многозначительный взгляд, открывая один из потрепанных шкафчиков цвета морской волны.

— Я позавтракаю после того, как ты закончишь свой.

— О, — она обхватила руками стаканчик с кофе и подняла его, но остановилась, когда ее обдало жаром, который не имел ничего общего с горячим напитком в ладонях. — Оооо.

Она быстро сделала глоток, чтобы отвлечься от своих мыслей, в спешке забыв проверить температуру кофе. Уиллоу хмыкнула. К счастью, кофе был не настолько горячим, чтобы обжечь. На самом деле он был… идеальным. Сливочно-сладким, именно таким, какой она любила.

Киан склонил голову набок, разглядывая эклектичную коллекцию тарелок и мисок, сложенных в шкафу.

— Хм…

Он открыл другой шкаф и обнаружил такое же разномастное собрание чашек и кружек. Не было двух предметов из одного набора, ни одного одинакового размера или цвета.

Сколько раз Илай говорил, что ее вещи выглядят дешево и безвкусно? Сколько раз Илай спрашивал, почему она настаивает на покупке чужого мусора? В его голосе всегда было достаточно легкости, чтобы она отмахнулась от комментариев как от шутки, но после того, как Уиллоу столько раз слышала одно и то же, она должна была догадаться. Она должна была прислушаться к интуиции, должна была понять, что на самом деле он не шутил. Он осуждал ее.

Уиллоу смущенно переступила с ноги на ногу.

— Мне нравится искать сокровища в магазинах подержанных вещей.

— Понятно, — Киан закрыл шкафы и выдвинул ящик, заставив содержимое загреметь. — Ах, но это подходящий набор, — он достал ложку и поднял ее вверх. Цвет посуды из нержавеющей стали изменился, когда он повертел ее в руке, на ней заиграла радуга из розовых, пурпурных и синих оттенков.

— Я… знаю, они безвкусные, но когда я увидела их, то не смогла устоять. Они просто красивые.

Вздохнув, Киан положил ложку на место и задвинул ящик стола. Он повернулся к ней, прислонившись спиной к столешнице.

— Они мне нравятся.

— Правда?

— Да. Потому что они делают тебя счастливой. И они довольно симпатичные, не так ли?

Сердце Уиллоу слегка подпрыгнуло. Она улыбнулась и отпила кофе, пока он продолжал исследовать ее кухню.

— Итак, что ты делаешь, когда не… ну ты знаешь?

— Не занимаюсь сексом?

Она внутренне съежилась, отчаянно пытаясь не думать о том, со сколькими людьми он, должно быть, трахался. Такова была его природа, и это случалось еще до того, как они встретились. Она не имела права так себя чувствовать. Дело не в том, что у нее не было сексуальных партнеров. Но она не могла подавить укол ревности и острую боль, сжимающую ее грудь.

Потому что не могла быть уверена, было ли это для него игрой. Не знала, была ли она просто временным развлечением и перерывом от монотонности его рутины.

Тем больше причин не позволять сердцу слишком привязываться, Уиллоу.

— Да, — ответила она.

— Ну, раньше я тратил значительное количество времени на поиски людей, с которыми можно было бы заняться сексом, — сказал он, пожимая плечами, направляясь в гостиную. — Но это уже давно… устарело. Это только питание… ничего большего.

Уиллоу последовала за ним. Ее кошки, настороженные, но любопытные, не выпускали его из виду.

— Я брожу, — продолжил он. — Исследую. Наблюдаю за местами и людьми. Я слушаю музыку, и когда есть настроение, играю сам. Еще я рисую.

— Так ты художник и музыкант?

— Я просто скучающий бессмертный, которому посчастливилось регулярно соприкасаться с очень сильными человеческими эмоциями, — Киан подошел к книжному шкафу, в котором хранились все ее любовные романы — и тот самый фотоальбом, который торчал чуть больше остальных. Конечно, поскольку судьбе, казалось, было приятно посмеяться над Уиллоу, он немедленно потянулся за альбомом.

Глаза Уиллоу округлились, и она бросилась вперед, чтобы схватить его.

— Подожди!

Он вытащил фотоальбом с полки, прежде чем она смогла остановить его, и поднял так, чтобы она не могла до него дотянуться. В его глазах заплясал игривый огонек.

— Какие секреты ты пытаешься скрыть, Фиалочка?

Она встала на цыпочки и вытянула руку вверх, но альбом был слишком высоко.

— Я… это личное.

— Ах, это только делает его еще более соблазнительным, — Киан отвернулся от нее и опустил альбом.

Она попыталась обойти его, но он шагнул вперед, увеличив расстояние между ними, и открыл обложку. С пылающим лицом Уиллоу прекратила кратковременную погоню.

Он резко остановился с открытым альбомом на ладони и уставился на первую фотографию. Она точно знала, что он видел.

Черно-белое изображение темноволосой женщины в черном нижнем белье, с распущенными волосами, прислонившейся к подоконнику и смотрящей в окно. Свет играл на ее коже, заставляя ее светиться.

Это была фотография Уиллоу.

Киан перевернул страницу, чтобы увидеть больше ее фотографий в различных соблазнительных, вдохновляющих позах, некоторые черно-белые, многие цветные.

— О Уиллоу, Уиллоу, Уиллоу… — он переворачивал страницы снова и снова, просматривая ее фотографии в разном нижнем белье — и некоторые, на которых на ней не было ничего, кроме правильно поставленной руки. — Ты пыталась скрыть это от меня?

— Это не те вещи, которые так просто показываешь незнакомцам.

Не то чтобы она стыдилась их. Ей нравилась каждая фотография в этом альбоме. Эта съемка стала поворотным моментом на ее пути к любви к себе.

Она никогда не делилась этими фотографиями ни с кем из мужчин, с которыми встречалась, даже с Илаем — хотя могла бы подумать об этом, спроси он когда-нибудь о фотоальбоме на ее книжной полке. Но интерес Илая к содержимому книжного шкафа не зашел дальше того, что он время от времени делал пренебрежительные замечания по поводу ее любимых жанров.

Она была счастлива, что он не заметил фотоальбома. Она заказала фотографии для себя, а не для кого-то другого. Джейми и фотограф были единственными людьми, которые их видели.

Когда Киан увидел их сейчас, она почувствовала себя уязвимой.

Киан повернулся к ней лицом, его глаза горели.

— Я думаю, мы уже давно прошли тот этап, когда были незнакомцами, не так ли?

— Я все еще не знаю тебя, Киан. Секс с тобой не делает тебя более знакомым. И знание того, что ты… фэйри, делает тебя еще более загадочным для меня.

— Тайна порождает волнение, — он нежно провел тыльной стороной пальцев по фотографии. — Отсюда привлекательность нижнего белья. Так много открытого, но все же многое остается для воображения. Все еще так много интересного. И даже после того, как я овладел тобой, Уиллоу, я знаю, что открыл лишь часть секретов твоего тела.

Он перевернул еще одну страницу и прикусил проколотую губу клыком.

— Боги, этого достаточно, чтобы свести меня с ума.

Уиллоу совершенно внезапно поняла, что он не шутит. Облегающие брюки почти не оставляли простора для воображения — особенно когда дело касалось твердого члена, прижатого к бедру. Пустая боль образовалась в ее сердцевине, когда она вспомнила ощущение этого толстого члена внутри нее. Она сжала бедра вместе. Действительно ли прошло три недели с их ночи вместе? Казалось, что гораздо, гораздо больше.

Киан усмехнулся и лукаво взглянул на нее.

— Не могу дождаться, когда ты наденешь что-нибудь подобное для меня, Фиалочка.

— Ты так уверен, что это произойдет?

— О, я уверен, — он шагнул ближе, встретившись с ней взглядом. — Я также уверен, что ты хочешь, чтобы это произошло.

Полностью осознавая, что реакция тела выдает ее — и что он все равно мог чувствовать ее желание, — Уиллоу сделала еще один глоток кофе. Не было смысла пытаться отрицать правду.

Не прерывая зрительного контакта, Киан щелкнул металлическими кольцами альбома и достал фотографию вместе с защитным вкладышем.

Она нахмурила лоб.

— Что ты делаешь?

Кольца сомкнулись с пронзительной завершенностью.

— Беру на память. Назовем это… источником вдохновения, — захлопнув фотоальбом, он вернул его в книжный шкаф. Затем он вынул фотографию из вкладыша, развернул ее и вложил обратно так, чтобы изображение было обращено к тонкой картонной подложке. — Только для моих глаз.

Уиллоу уставилась на вкладыш с фотографией, ее щеки пылали, пальцы чесались отобрать ее.

Но она этого не сделала. Она знала, что бесполезно бороться с ним или требовать, чтобы он вернул фото. Когда имеешь дело с паранормальным существом, вероятно, лучше выбирать битвы ума.

— Какие у тебя планы на день, моя Уиллоу? — он спросил небрежно, как будто все это его совершенно не затронуло.

— Позже ко мне придет пара клиентов на приватные фотосессии.

— Так ты, значит, фотограф?

Она кивнула.

— Я, э-э… — Уиллоу указала на фотоальбом. — Я специализируюсь на будуарной съемке.

Его улыбка приобрела озорной оттенок.

— Ты сама снимала эти фотографии?

Почему он должен был выглядеть таким греховно красивым?

— Нет, эти снимки были сделаны несколько лет назад другим фотографом, — она сжала губы и постучала пальцем по стаканчику кофе, неуверенная в том, почему собирается задать ему следующий вопрос, но он все равно вырвался. — Не хотел бы ты… посмотреть мою студию?

— Очень сильно.

— Правда? — спросила она с большим, чем просто удивлением. — Я имею в виду, хорошо. Эм, следуй за мной.

Уиллоу повела Киана обратно на кухню, где поставила кофе на стол рядом с маффином. Она прошла в прачечную, открыла заднюю дверь и позволила Киану выйти наружу перед ней. Закрывая дверь, она обнаружила, что заталкивает кошек обратно в дом ногой.

Она нахмурилась. Обычно кошки никогда не пытались сбежать, но они все еще были так зациклены на Киане…

Прохладный утренний воздух заставил ее кожу покрыться мурашками под блузкой. Двор был приличных размеров, с множеством растений и цветов на небольших клумбах, в многоярусных горшках и подвесных кашпо, свисающих с козырька патио.

Но большую часть двора занимала мастерская, которую она переделала в студию, окрашенная снаружи в темно-серый цвет с белой отделкой и ставнями в тон дому.

Уиллоу на мгновение встретилась взглядом с Кианом, улыбнувшись, прежде чем нервно пройти по каменной дорожке ко входу. Она открыла дверь, вошла внутрь и стала ждать.

Киана прошел внутрь, поворачивая голову из стороны в сторону, осматривая студию. Она пыталась взглянуть на нее его глазами, пыталась найти все то, что он мог бы не одобрить, что он мог бы счесть безвкусным или уродливым. Вся одежда, которую она видела на нем, выглядела качественной, идеально подогнанной под фигуру. Даже если в его стиле было много готического, вкус казался довольно… утонченным.

Тем более удивительно, что он интересуется мной…

Виниловое напольное покрытие было спроектировано так, чтобы оно выглядело как темное потертое дерево и хорошо сочеталось с тремя стенами, облицованными искусственным кирпичом. Большое окно позволяло солнечному свету проникать внутрь, создавая естественное сияние, которое достигнет своего пика как раз к тому времени, когда должна была приехать Аманда. Двуспальная кровать стояла в углу, белые подушки и одеяло в стиле шебби-шик уже были аккуратно разложены. Ванна на когтистых лапах стояла в противоположном углу у окна, а рядом с ней — высокое старинное зеркало с толстой декоративной каймой.

Старые сундуки, наполненные различными костюмами и реквизитом, стояли ближе ко входу, рядом со складной ширмой, компьютерным столом и большей частью оборудования. Различные задники и коврики аккуратно стояли у двери, каждый из которых служил быстрым и легким средством изменения атмосферы в комнате. Светильники и светоотражающие зонтики уже были на месте для сегодняшней съемки.

За исключением кое-какого оборудования, почти все в студии было куплено с рук. Главным источником были комиссионные магазины, хотя дворовые распродажи и даже несколько небольших антикварных лавок помогли найти некоторые наиболее винтажные предметы.

Ботинки Киана глухо стучали по полу, когда он зашел глубже внутрь, его пальцы скользили по поверхностям, а глаза блуждали. Он задумчиво промычал и бросил на нее быстрый, пылкий взгляд, когда подошел к кровати, но ничего не сказал, прежде чем возобновить неторопливое исследование.

Уиллоу выдохнула. Почему она так нервничала? То, что он думал, для нее не имело значения. Она гордилась этим местом, гордилась тем, что создала. Мнение Илая это не изменило — он только называл студию её «дамской хижиной», — и мнение Киана, будь оно положительным или отрицательным, тоже не изменит этого. Она научилась вешать кирпичные панели, класть доски на пол, прокладывать дополнительную проводку и менять двери. Она сама переделала каждый дюйм этого помещения. Оно принадлежало ей.

Но Киан… Он просто вписался. Каким-то образом, несмотря на мягкость декора, элегантность и сюрреалистичная, неподвластная времени атмосфера, которую он создавал, идеально соответствовали этому пространству.

Уиллоу взяла со стола фотоаппарат и включила его.

— Могу я… сфотографировать тебя?

Киан остановился, сунул руки в карманы и повернулся к ней. Он провел языком по зубам, снова привлекая внимание к клыкам.

— Для меня, как для бессмертного существа, лучше избегать появления на фотографиях. Это предотвращает множество нежелательных вопросов, когда люди находят изображение спустя десятилетия и замечают разительное сходство.

— Это только для меня, — выгнув бровь, она подошла ближе и улыбнулась. — И это кажется справедливым, учитывая, что ты стащил мою фотографию. Считай это обменом.

— Обмен, — он раздраженно выдохнул через ноздри и сузил глаза. — С фэйри всегда обмен, не так ли?

— Я не знаю. Ты первый фэйри, кого я встретила.

— О, я сомневаюсь в этом. Просто я первый, о ком ты узнала, — подняв руку, он откинул волосы назад. Светлые пряди переливались, как серебряные нити, в свете, проникающем через окно. — Тогда фотография за фотографию. Ты художница, Фиалочка. Направь меня.

Уиллоу охватило возбуждение. Она не знала, согласится ли он, но теперь, когда он готов, идей, которые она хотела бы обсудить с ним, было множество. Так много поз, так много ракурсов, и все это при естественном освещении, омывающем бледную кожу…

Но нет. Одна фотография. Таков был уговор.

Она прикусила губу, оглядывая комнату, пока, наконец, ее не осенила вспышка вдохновения.

— Зеркало. Встань перед ним телом к окну.

Киан неторопливо направился к месту, которое она указала. Уиллоу последовала за ним, на ходу застегивая ремешок от фотоаппарата на шее и распуская волосы. Оказавшись рядом, она протянула руку и после недолгого колебания поправила его волосы так, чтобы часть их упала на лицо, а остальное было перекинуто через плечо. Затем она опустила руки к его рубашке, чтобы расстегнуть еще пару пуговиц и шире раскрыть воротник.

Когда она подняла глаза на его лицо, он пристально смотрел на нее, скривив губы в ухмылке, от которой у нее чуть не подкосились колени.

— Можешь продолжать, если хочешь, — сказал он.

— Уверена, ты бы хотел, чтобы я это сделала, — она улыбнулась в ответ. — Не думаю, что смогла бы убедить тебя… сбросить гламур?

— Ты собираешься признать, что ты моя, и сдаться?

— Нет.

— Тогда мой ответ такой же.

Она усмехнулась, подняла камеру и отступила назад, остановившись, когда осталась довольна тем, как он выглядел в видоискателе.

— Посмотри на меня через зеркало и развернись телом под углом к окну, но позируй так, как тебе нравится.

Ухмылка не исчезла, когда он повернул лицо к зеркалу. Он встретился с ней взглядом в отражении, и она увидела, как он преобразился.

Киан не сбросил гламур, но его ухмылка исчезла, и игривость, плясавшая в глазах, сменилась тлеющим, жаждущим жаром. Он оперся рукой о верхнюю часть рамы зеркала и наклонился, согнув пальцы, чтобы заостренные ногти еще больше походили на когти, которыми они на самом деле и являлись. Когда он другой рукой ухватился за край зеркала пониже, то стал похож на зверя, готового к прыжку.

Его глаза впились в её, и она не могла понять, было ли их сияние отражением света или проявлением его магии. Голод в его взгляде, страстное желание, немое приглашение…

Дыхание Уиллоу участилось, и жар затопил ее киску. Именно так выглядел Киан, когда раздвинул ее ноги, опустился ртом между бедер и пожирал ее.

И выражение его лица говорило, что именно это он хотел сделать с ней сейчас.

Именно так она хотела запечатлеть его, навсегда увековечить память о нем.

Она нажала кнопку спуска затвора.



— Все готово, — сказала она более хриплым голосом, чем намеревалась, когда опустила камеру.

Не говоря ни слова, он повернулся к ней и двинулся вперед. Хотела она отступить или нет, не имело значения. Уиллоу застыла на месте, и в глубине души она знала, что больше нигде не хотела быть в этот момент. Похотливый взгляд пронзал ее насквозь, раздувая пламя в душе.

Киан обнял ее за талию и притянул к себе. От волнения предвкушения у нее перехватило дыхание. Схватив другой рукой ее затылок, Киан запрокинул голову Уиллоу назад, наклонился и накрыл ее губы своими.

Уиллоу прижала пальцы к его груди. Его губы ласкали ее с теплотой и нежностью, которых он не проявлял раньше, хотя она не могла отрицать скрытую страсть и огонь. Пока их губы были соединены, ее кожу покалывало, сердце бешено колотилось, и каждый нерв в теле загорелся. Веки Уиллоу закрылись.

Его губы поглаживали, язык дразнил, а клыки покусывали. Живот Уиллоу напрягся. Желание захлестнуло ее, и боль внутри стала сильнее. Тепло и аромат окружали, опьяняющие и роскошные, и она жаждала раствориться в них. Раствориться в этом.

Каким-то образом она поняла, что происходит. Прямо сейчас он питался от нее. Но это было приятно. Так, так хорошо. Даже забирая что-то у нее, он отдавал чертовски много взамен.

И так же быстро он все это отнял. Киан поднял голову, прервав поцелуй, и Уиллоу, на мгновение ошеломленная внезапным отступлением, открыла глаза.

Переместив руку к подбородку девушки, он провел подушечкой большого пальца по ее нижней губе, а затем провел языком по своей.

— Спасибо за завтрак, Уиллоу.

Он поставил ее на ноги, отпустил и отступил назад, оставив ее неуверенной, озябшей и опустошенной.

— Знаю, у тебя напряженный день, поэтому больше не буду отнимать время, — Киан направился к двери, но остановился на пороге и бросил на нее взгляд через плечо. — Я заеду за тобой на ужин в восемь.

Мысли Уиллоу были затуманены жаром похоти, который разжег в ней Киан, и она моргала, глядя на него, пока разум не уловил и не обработал слова.

— Подожди, что?

— Ужин. В восемь часов. То, что на тебе надето, будет идеально.

— Мы не пойдем на свидание, Киан!

Но он только отвернулся, равнодушно помахал рукой и ушел.

Уиллоу зарычала.

— Похотливый, прогнивший, грязно играющий фэйри.

Они не пойдут на свидание.