Тоскуя по ней

Шестнадцать 

Уиллоу подняла камеру и увеличила изображение пары, сидящей на кровати, — Кимани и Даррена. Это была десятая годовщина их свадьбы, и они хотели сделать что-то особенное, поэтому обратились к Уиллоу с просьбой организовать парную будуарную фотосессию. Уиллоу нравилось работать с парами. Не часто мужчины были готовы сниматься со своими партнершами, но Даррен полностью поддерживал Кимани и был с ней потрясающим.

Он сидел, прислонившись спиной к изголовью кровати, а его жена была у него между ног, положив голову ему на плечо. На нем была только пара черных атласных боксеров, в то время как Кимани была в кружевном красном бюстгальтере с глубоким декольте и таком же нижнем белье, которое красиво подчеркивало ее смуглую кожу.

— Даррен, — сказала Уиллоу, — не мог бы ты положить руку на грудь Кимани? Да, вот так.

— Заманчиво, не так ли? — Кимани со смешком поддразнила его.

— Детка, ты не представляешь, как это тяжело, — сказал Даррен. — Буквально.

— Даррен!

— О, ты не можешь сказать мне, что тоже не чувствуешь этого.

Округлив глаза, Кимани посмотрела на Уиллоу.

— Мне так жаль.

Уиллоу рассмеялась.

— Все в порядке. Честно говоря, мне нравится, насколько вы, ребята, откровенно нежны. Я рада, что вам обоим здесь комфортно.

Кимани повернула лицо и посмотрела на Даррена, обхватив его щеку рукой. Она улыбнулась, и любовь, светящаяся в ее глазах, заставила сердце Уиллоу сжаться.

— Он действительно любит меня.

— Люблю каждую частичку тебя, — Даррен прижался губами к ее губам.

Уиллоу быстро сделала несколько снимков, желая запечатлеть этот момент чистой, нескрываемой любви. Именно в такие моменты, как этот, она особенно остро ощущала ту темную, зияющую пещеру одиночества внутри себя, свое страстное желание быть любимой именно так.

Ее мысли обратились к Киану.

Последние несколько дней он появлялся утром в доме Уиллоу с завтраком для нее. Вчера — рогалик и кофе, сегодня — круассан и горячее какао. Они проводили время за разговорами, пока она готовилась к предстоящему дню, и перед уходом он всегда крал у нее поцелуй.

Его завтрак.

И, о Боже, этот мужчина умел целоваться. То, как его губы касались ее, этот дразнящий язык и вкус… От него у нее сводило пальцы ног, а трусики каждый раз становились влажными.

Уиллоу отбросила эти мысли и заставила себя сосредоточиться на здесь и сейчас. Она работала, а Киан и так слишком часто занимал ее разум.

— Кимани, не могла бы ты повернуться к окну и опустить подбородок?

Женщина сделала, как было велено.

— Вот так?

— Идеально. Закрой глаза и мягко улыбнись. Даррен, положи руку ей на грудь и приблизь губы к ее уху, как будто собираешься рассказать ей секрет.

Даррен ухмыльнулся.

— О, есть много такого, что я хочу прошептать ей на ухо.

Кимани усмехнулась и игриво шлепнул его по руке.

— Веди себя прилично.

Уиллоу сделала несколько снимков, прежде чем уложить их в другую позу. Она забралась на кровать, чтобы сделать несколько снимков с более высокого ракурса.

Когда сеанс закончился, Уиллоу подключила камеру к компьютеру, чтобы скинуть снимки, пока пара одевалась. Она отретуширует фотографии завтра, но она никогда ничего не меняла в самих клиентах — только меняла баланс цвета и иногда фокус. Ее целью было запечатлеть естественную красоту людей, которых она снимала.

— Я не могу выразить, как сильно ценю это, Уиллоу, — сказала Кимани, подходя ближе. — Это был замечательный опыт, мы получили столько удовольствия.

— Я так рада, что вам понравилось. И фотографии потрясающие. Не могу дождаться, когда вы их увидите.

— Я тоже не могу дождаться, — Кимани раскинула руки в стороны. — Можно я тебя обниму? Мне бы очень хотелось.

— О, конечно!

Кимани крепко обняла Уиллоу.

— Спасибо тебе. Я знаю, что эти фотографии будут особенными.

Уиллоу улыбнулась, и женщины разошлись.

Даррен подошел к жене сзади и обнял ее.

— Спасибо, Уиллоу.

— В любое время. Я позвоню вам, ребята, когда снимки будут готовы.

— Звучит заманчиво, — Даррен наклонился к уху жены. — Теперь я не могу дождаться, когда останусь с тобой наедине…

Кимани рассмеялась.

— Думаю, нам лучше идти. Хорошего вечера, Уиллоу!

Уиллоу ухмыльнулась.

— Вам тоже!

Пара ушла, держась за руки. Уиллоу подождала, пока фотографии закончат переносить на компьютер, прежде чем выключила его, сняла с кровати верхнее стеганое одеяло и заперла студию. Она прошла по короткой тропинке к задней двери. Солнце садилось, и оранжевые, фиолетовые и розовые отблески окрашивали темнеющее небо. Сверчки уже стрекотали в длинных тенях, отбрасываемых закатом, наполняя вечерний воздух нежной музыкой.

Оказавшись внутри, она бросила одеяло в стиральную машину и включила ее. Она улыбнулась. Это был долгий, напряженный день, начавшийся с фотосессии для новорожденного ребенка, которая всегда требовала времени, терпения и немного удачи, и закончившийся очередными будуарными съемками. Но это был хороший день. Ей нравилось проводить время с клиентами, нравилось помогать им запечатлеть эти особенные моменты.

Бебе, Реми и Локи забежали в прачечную и, мяукая, потерлись о ее ноги.

Уиллоу усмехнулась.

— Я знаю, знаю. Время ужина.

Она прошла на кухню, а кошки бежали впереди нее. Мяуканье стало громче и требовательнее, когда они добрались до мисок.

— Вы, ребята, ведете себя так, будто вас не кормят три раза в день, — Уиллоу наполнила миски, и кошки сразу же набросились на еду, притихнув. Она погладила их по спинам.

Не в настроении готовить, Уиллоу разогрела банку супа и поела на кухонном островке, просматривая социальные сети на телефоне. После уборки она остановилась, чтобы взглянуть на кошек.

— Не проказничайте, пока я в душе.

Бебе, облизываясь, посмотрела на нее в ответ.

В ванной Уиллоу разделась и встала под душ, изо всех сил стараясь не думать о Киане, пока мылась.

Конечно, она потерпела в этом неудачу… но она не боролась.

Пока горячая вода каскадом лилась по ее телу, Уиллоу закрыла глаза и обхватила ладонями груди, пощипывая соски и нежно перекатывая их между пальцами. Она представила, как руки Киана ласкают ее, большие, уверенные, с когтями на концах. Она ущипнула сильнее. Ощущение пронеслось прямо к клитору. Соски затвердели между пальцами.

Отпустив одну грудь, она провела рукой вниз по животу к киске. Когда пальцы скользнули между складочек, мягко обводя клитор, она подумала о той ночи в отеле с Кианом, подумала о том, как его язык проникал в ее глубины, как он лизал и поглаживал ее. Она подумала о его руках, крепко сжимающих ее, удерживающих неподвижно, пока он опустошал ее ртом, языком и зубами, все это время глядя на нее снизу вверх с обжигающим голодом.

Но это было не воспоминание. В воображении она видела его нечеловеческие, светящиеся голубые глаза. В ее плоть впивались не острые ногти, а черные когти. На голове у него выросли рога, умоляя ее ухватиться за них, и эти великолепные, прозрачные крылья расправились у него за спиной.

Сердце бешено колотилось, и ее естество жаждало наполнения. Она дрожала от желания, хотела, чтобы он был здесь, с ней, касался ее, целовал ее, трахал ее.

Уиллоу усилила давление и скорость пальца. Ее бедра двигались, и она тяжело задышала, сжимая грудь, когда наслаждение усилилось. Мгновение спустя она отпустила ее, протянув руку, чтобы опереться ладонью о стенку душа. По коже пробежали мурашки, бедра задрожали.

— Киан, — прошептала она.

Наслаждение пронзило ее электрическим током. Дыхание перехватило, тело напряглось, каждая волна была мощнее предыдущей. Уиллоу вскрикнула и обхватила бедра рукой, но не прекратила ласкать клитор, даже когда ощущений стало слишком много. Она хотела этого.

Она хотела его.

Наконец, когда больше невозможно было терпеть, она сдалась, сильно надавив на пульсирующий клитор. Уиллоу откинула голову назад к стене, переводя дыхание, ее тело было слабым и тяжелым, лоно сжалось.

Как бы хорошо ни чувствовалось освобождение… это не могло сравниться с тем, чего она действительно жаждала.

Киан.

Уиллоу застонала, убрала руку от бедер и встала под воду.

Она не солгала ему той ночью в на холме. Ее чувства к нему, даже спустя такое короткое время, были сильными. Было трудно сохранять дистанцию с Кианом, когда все в нем казалось таким правильным. Она могла бы так легко влюбиться в него.

Нет. Ты не можешь позволить этому случиться, Уиллоу.

Боже, какую боль она испытает, если он когда-нибудь предаст ее…

Нет. Не думай об этом.

Выйдя из душа, она быстро вытерлась. Раскрасневшуюся кожу покалывало от прохладного воздуха. Она отжала волосы полотенцем, чтобы убрать как можно больше лишней воды.

Уиллоу надела нижнее белье, серые пижамные шорты и свободный топ с длинными рукавами. Пара уютных пушистых носков добавила последний штрих комфорта к ее одежде для отдыха. Схватив фен с вешалки на стене, она высушила волосы.

Закончив, Уиллоу выключила свет и прошлепала на кухню. Она была готова расслабиться, что означало уютно устроиться на диване с любимым пледом, фильмом и бокалом вина.

Она как раз наливала вино, когда раздался звонок в дверь.

Уиллоу нахмурилась, поставила бутылку вина на стол и посмотрела на часы. Было почти восемь. Обычно никто не навещал ее так поздно вечером, и она не ожидала никаких доставок. Кимани и Даррен, возможно, что-то забыли, хотя Уиллоу была уверена, что в этом случае они бы просто написали ей.

Она подошла к двери и выглянула в окно. Матовое стекло давало ей лишь искаженное представление о ком-то, стоящем на крыльце.

— Кто это?

— Доставка из цветочного магазина «В Саду» для мисс Кроули, — ответил мужчина.

Уиллоу нахмурилась, и она посмотрела на своих кошек, которые собрались неподалеку.

— Ха?

Они просто моргали, глядя на нее.

Она отперла засов и приоткрыла дверь настолько, чтобы натянулась цепочка. Мужчина, одетый в зеленую футболку с размашистым логотипом «В Цветущем Саду», стоял на крыльце ее дома, держа в вазах две цветочные композиции.

Уиллоу выгнула бровь.

— Эм, это я, но…

— Значит, это все для вас, — сказал мужчина.

И все это для меня?

Сняв цепочку, Уиллоу открыла дверь шире и заглянула за спину мужчины. Позади него стояли еще три человека, каждый со своей охапкой цветов — некоторые в вазах, некоторые в корзинах, все разного цвета и размера.

— Подождите, все это? — спросила Уиллоу.

Мужчина застенчиво улыбнулся.

— Да. Но, э-э, это лишь часть.

— Лишь часть? Что вы имеете в виду?

— В фургоне есть еще. О, и… в машине.

— Что? Я… я ничего не заказывала.

— Они от него, — сказала одна из женщин, стоявших позади курьера, повернув голову и кивнув в сторону кого-то, кого Уиллоу не видела.

Уиллоу вышла на крыльцо. Ее глаза расширились, когда остановились на Киане.

Он стоял у своей машины, припаркованной у тротуара перед двумя другими машинами и цветочным фургоном, откинувшись назад и засунув руки в карманы пальто, и на его губах играла знойная ухмылка. Даже с такого расстояния, в сгущающейся темноте, она могла разглядеть самодовольный блеск в его глазах.

— Добрый вечер, Фиалочка, — окликнул он ее.

— Ты… Я… — Уиллоу моргнула.

— Может, нам занести это внутрь? — спросил курьер, снова привлекая ее внимание.

— Эм, конечно? Просто… положите их туда, где есть место, наверное.

Он кивнул и вошел в дом.

Уиллоу скрестила руки на груди, наблюдая за другими курьерами. Вскоре они вышли, поспешили обратно к своим машинам и взяли еще одну партию букетов. Пребывая в шоке, она быстро потеряла счет количеству ходок, которые они совершили, и количеству букетов и ваз, которые занесли внутрь.

Уиллоу отвела взгляд от них, только когда Киан подошел к ней.

— Киан, что это?

Он остановился рядом, прислонившись плечом к стене дома.

— Очевидно, я купил тебе цветы.

— Когда ты покупаешь кому-то цветы, это обычно подразумевает один букет. Похоже, ты купил весь магазин!

— Я так и сделал.

— Но… но… Это, должно быть, стоило целое состояние!

— Ах, Уиллоу, что значат деньги по сравнению с твоим счастьем?

Уиллоу открыла рот, чтобы что-то сказать, и сразу захлопнула его. Весь магазин? Что она должна была сказать?

— Это все, — сказала женщина, когда она и ее спутники выходили из дома. Она улыбнулась Уиллоу. — Мы надеемся, что тебе все понравится.

Уиллоу улыбнулась в ответ.

— Спасибо, — когда доставщики подошли к тротуару, Уиллоу оглянулась на Киана и махнула рукой в сторону припаркованных автомобилей. — Это нелепо.

Он ухмыльнулся, и будь она проклята, если это не было ошеломляюще.

— Если под нелепостью ты подразумеваешь поразительную заботливость, то ты права.

Покачав головой, она вернулась в дом и резко остановилась. Цветы покрывали каждую плоскую поверхность, которая была доступна — подоконники, столы, книжные шкафы.

— Мой дом выглядит так, словно в него выблевали ботанический сад.

Киан усмехнулся у нее за спиной.

— Ты неплохо подбираешь слова.

Она прижала пальцы к вискам и закрыла глаза. Это было невероятно. Медленно выдохнув, она опустила руки, открыла глаза и повернулась к Киану. Он последовал за ней внутрь, закрыл дверь, и теперь стоял всего в футе от нее. Она сделала шаг назад.

— Киан, иногда можно перестараться, — она указала на гостиную. — Как бы заботливо и мило это ни было, это слишком.

Его брови сошлись на переносице, улыбка погасла, а плечи слегка опустились.

— Ты недовольна?

То, как он расстроился, вызвало укол вины в сердце Уиллоу, заставивший ее почувствовать себя худшим человеком в мире.

— Нет. Нет, совсем нет, — поспешила сказать она. — Просто… Тебе не нужно меня покупать.

Вздохнув, Киан придвинулся ближе и провел тыльной стороной пальцев по ее щеке.

— Я прекрасно понимаю, что не могу купить тебя, маленькая смертная. Я просто не знал, какие цветы тебе понравятся.

— Ты мог бы спросить.

— Это испортило бы сюрприз, — Киан взял ее за руку и приподнял, запечатлев поцелуй на костяшках пальцев. И замер. Раздув ноздри, он глубоко вдохнул, и в груди у него заурчало. — О, Уиллоу, Уиллоу, Уиллоу.

Она пыталась игнорировать то, как его рычание заставляло подергиваться ее клитор. Нахмурившись, она спросила:

— Что?

— Тебе было весело без меня, — он снова вдохнул и усмехнулся, звук был полон порочного обещания. Большим пальцем он приподнял ее палец и, встретившись с ней взглядом, засунул его себе в рот.

Дыхание застряло в легких, глаза вспыхнули, и жар разлился между бедер, когда он посасывал его. Желание, которое она почувствовала в душе, было ничем по сравнению с тем, что она испытывала сейчас. Ее груди налились тяжестью, а соски напряглись, превратившись в твердые, ноющие точки. Он обвел языком ее палец и медленно, о, так медленно, вытащил его.

— С каждым разом ты становишься все вкуснее, — промурлыкал он.

О черт.

Уиллоу вырвала руку из его хватки и вытерла ее о рубашку.

— Ладно, эм… Больше этого не будет.

— Ты очаровательна, когда краснеешь, — он наклонился вперед, пока губы не оказались рядом с ее ухом. — И помни, я знаю, когда твои слова и желания не совпадают, Фиалочка.

Она указала на него пальцем, но когда поняла, что это был тот самый палец, отдернула его.

— Все еще существует такая вещь, как согласие. Мое тело реагирует естественно, но это не значит, что я согласна.

Киан что-то промычал и откинул ее волосы назад, заправив их за ухо.

— Всему свое время, — он отступил на шаг и широко развел руки. — А теперь скажи, моя сладкая, какой цветок твой любимый?

Чувствуя, как покалывает кожу в том месте, где он прикоснулся к ней, Уиллоу оглядывала комнату, пока ее взгляд не упал на ярко-желтый подсолнух. Она подошла к нему, взяла из вазы и протянула Киану, который уже опустил руки.

— Этот.

— Почему именно он?

Она повернула цветок к себе и нежно погладила лепестки кончиками пальцев.

— Потому что, глядя на него, я становлюсь счастливой.

Он улыбнулся, едва заметно, тепло и необычайно искренне — так, как он делал лишь изредка. И хотя выражение его лица не пылало обычной страстью и вожделением, в нем было очарование иного рода — того, перед которым в конечном итоге было еще труднее устоять.

— Тогда я обязательно осыплю тебя подсолнухами.

Уиллоу усмехнулась.

— Давай пока воздержимся от новых цветов.

— К счастью, я купил тебе еще один подарок, — губы Киана изогнулись в дьявольской усмешке. — Тот, который совершенно не связан с цветами.

Она поставила подсолнух обратно в вазу.

— Киан, тебе действительно, действительно не нужно ничего мне покупать.

— А если бы я сказал, что мне доставляет удовольствие делать тебе эти подношения?

Уиллоу потерла руку и застенчиво улыбнулась.

— Что ж, тогда все в порядке?

— Хм. С этого момента я… буду умерять свои порывы. Последнее, чего я хочу, это причинить тебе неудобства, — его глаза скользнули по ней, очень медленно, в них вернулся голод. — На самом деле, как раз наоборот.

Он сунул руку во внутренний карман пальто и достал маленькую черную коробочку. Держа на ладони, он протянул ее ей. На крышке золотыми буквами было написано Пандора, а шкатулка была слишком большой, чтобы Уиллоу предположила, что там драгоценности.

Она взяла ее. Коробка имела некоторый вес, что тоже исключало возможность наличия драгоценностей. Взявшись за крышку, она открыла ее и заглянула внутрь.

Уиллоу моргнула.

Нет. Это…? Это не может быть оно, не так ли?

Фиолетовая силиконовая анальная пробка с аметистовым камнем в форме сердца на конце покоилась внутри на подушке из черного бархата.

— О, — все, что она могла сказать в этот момент. Из всего, что она могла предположить в качестве подарка от Киана, это никогда бы не пришло ей в голову.



— Тебе нравится? — спросил он.

— Ммм…

— В чем дело, Уиллоу?

Она посмотрела на него снизу вверх. Его брови были нахмурены, а в глазах читалась неуверенность.

— Это красиво, но… Киан, ты ведь знаешь, что это такое, правда?

Он бросил на нее сухой взгляд.

— Уиллоу, я инкуб. Конечно, я знаю, что такое анальная пробка, — он улыбнулся. — И эта будет прекрасным украшением твоей сочной задницы.

Жар залил ее щеки.

— Просто, ну, это обычно не дарят в качестве подарков. По крайней мере, не при первой встрече.

— Мы познакомились несколько недель назад, Фиалочка, — он ухмыльнулся и кивнул подбородком в сторону коробки. — Хочешь попробовать?

— Что? Сейчас? Нет! — она захлопнула крышку коробки.

Киан пожал плечами, небрежно махнув рукой.

— Сейчас, позже, когда угодно.

Уиллоу поставила коробку на узкий столик рядом с одной из множества ваз.

— Я… никогда…

— Тебя никогда никто не трахал в задницу?

Сильно покраснев, Уиллоу покачала головой. Она не могла поверить, что затеяла этот разговор. Ну, может, и могла, учитывая, кем он был. И не то, чтобы у них не было близости раньше.

Когда она снова повернулась к нему, Киан схватил ее за бедра и притянул к себе. Она ахнула, и, уперевшись руками в его грудь, встретилась с ним взглядом.

Его губы растянулись в непристойной ухмылке, обнажившей клыки.

— Тогда я буду первым, кто заявит на нее права.

Уиллоу сжалась внутри. Похотливые мысли заполнили ее разум; Киан позади нее, руки на ее бедрах, когти впиваются в ее кожу, его член толкается в ее задницу. Как это чувствовалось бы? Будет ли больно? Доставит ли удовольствие?

— Ты думаешь об этом, не так ли, Уиллоу? — спросил Киан хриплым голосом. Когда она отстранилась, он отпустил ее.

— Нет, — бросила она через плечо, проходя на кухню.

Ботинки Киана мягко застучали по полу, когда он последовал за ней.

— Как неприлично с твоей стороны лгать мне. Должны ли мы включить в игру порку, когда я неизбежно заявлю права на эту восхитительную задницу?

Хотела ли она, чтобы он отшлепал ее?

…Да.

— Нет, — она взяла свой бокал вина, который затерялся среди других цветочных композиций на кухонной столешнице, и сделала большой глоток.

— Ах, алкоголь. Стремишься ослабить свои запреты?

Она снова наполнила бокал.

— Я стремлюсь расслабиться.

Киан облокотился на столешницу, его голубые глаза почти светились.

— Итак, давай расслабимся. Может быть, массаж? Как тебе хорошо известно, я неплохо управляюсь со своими руками.

Уиллоу закатила глаза.

— Я собираюсь посмотреть фильм. Ты можешь остаться, если пообещаешь вести себя прилично, иначе можешь выпроводить свою фейскую задницу за дверь.

— Держу пари, тебе нравится смотреть, как я ухожу.

— У тебя довольно милая задница, но это к делу не относится.

Он рассмеялся и поднял ладони вверх.

— Ты победила. Кино так кино.