Тоскуя по ней

Двадцать восемь 

Душа Киана вопила как банши от боли, отвращения и предательства, которое усиливался откуда-то извне. Его желудок свело судорогой, и жгучее, сокрушительное давление сжало грудь. Это было настолько ошеломляюще, что не давало ему двигаться, думать. Он застыл, парализованный шоком.

Неправильно. Это было ужасно, тошнотворно неправильно.

Женщина навалилась всем весом в поцелуе, прижимаясь к нему всем телом, когда скользнула языком ему в рот. У нее был чересчур сладкий вишневый блеск для губ и кисловатый алкогольный привкус.

Нет.

Киан хлопнул рукой по столу, задребезжали стаканы и бутылки. Музыка громыхала, ее бешеный ритм был насмешкой над его колотящимся сердцем. Он вскочил со стула, вырывая голову из объятий женщины и разрывая нежелательный контакт между ними.

Она ахнула и отшатнулась назад, наткнувшись на соседний столик.

Киан едва слышал последовавший за этим переполох. Пока люди за другим столиком выражали свое удивление и раздражение, Киан провел предплечьем по рту, отчаянно желая стереть вкус женщины, прекратить горячее жжение, пульсирующее на его губах. Его кожа зудела, и он боролся с диким желанием разорвать ее когтями.

— Что за черт? — спросила женщина, занявшая место Уиллоу, когда та поднялась.

Боги, он все еще ощущал вкус того гребаного поцелуя.

Он плюнул на пол, заставив женщину, которая его поцеловала, вскрикнуть и отдернуть ногу. Но плевок ничего не изменил. Повернувшись к столу, он схватил кувшин и поднял его, наливая воду в рот.

Ледяная вода и кусочки льда стекали по его щекам, подбородку и горлу, едва утоляя затяжной дискомфорт. Он прополоскал рот и сплюнул в пустой стакан, немедленно повторив процесс.

Хотя вкус исчез, это ощущение неправильности оставалось непоколебимым.

— Что с тобой не так? — раздраженно спросила женщина, которая целовала его.

— Отвали, — прорычал он.

— В прошлый раз ты был не такой.

Только тогда он посмотрел на нее. Светлые волосы, карие глаза, легкий загар. Ее губы были подкрашены в розовый цвет, а веки украшали золотые тени для век. Гнев и обида боролись на ее лице. Он попытался вспомнить время, место, но ничего не приходило ему в голову.

— Не прикасайся ко мне больше, черт возьми, — сказал он.

— Какого хрена? У тебя не было проблем с этим, когда мы встречались раньше!

Он хотел опровергнуть ее намек, хотел очаровать ее, чтобы она заткнулась и убралась к чертовой матери подальше от него, но не мог заставить себя сделать это. Ее лицо было одним из тысяч. Через некоторое время все они выглядели одинаково, мужчины или женщины. Кормился ли он от нее месяц назад или годы назад, он не помнил эту женщину.

Недавний опыт научил его сочувствовать смертным, которых он использовал, и, возможно, в другое время он был бы мягче. Но все, о чем он мог думать, была его пара. Все, о чем он мог думать, это о страдании, в котором она явно пребывала, и об этом… этом предательстве.

Потому что не имело значения, что не он был инициатором поцелуя, не имело значения, что он не хотел его. В своем рассеянном состоянии он не смог почувствовать признаки, которые всегда были рядом. Он не смог предвидеть того, что так часто случалось в прошлом.

Он был инкубом. Людей естественно тянуло к нему, и они были склонны бросаться на него в поисках удовольствия, которое он мог доставить. Эта женщина и ее спутницы не пытались скрыть свое желание, когда подошли к столику Киана, особенно после того, как заговорили с ним.

Его незаинтересованные ответы были недостаточно твердыми. Да, его мысли были поглощены Уиллоу, но это не оправдание. Он должен был сделать больше.

Киан проговорил сквозь стиснутые зубы.

— Отвали.

— Ты гребаный мудак, — женщина подтянула ремешок сумочки повыше на плече.

— Да, я надеюсь, что твой член сгниет, — добавил одна из ее подруг.

Они доставили ему столько хлопот. Здесь он не был злодеем.

Но если бы они хотели обращаться с ним как с одним из них…

Вся сила, которую он накопил за последнее время — вся сила, которой его подпитывала Уиллоу, — бурлила внутри Киана, такая же непостоянная, как и его эмоции. В тот момент он понял, что его магии хватит силы, чтобы полностью подчинить этих смертных своей воле. Сломить их. Они не смогли бы сопротивляться любому приказу, который он им отдал, независимо от их желаний.

Прерывистый вдох вырвался из его легких, когда он заставил свою магию ослабнуть. Если бы он использовал ее так сейчас, если бы он прибегнул к своей силе в гневе, ради мести…

Он точно знал, чем бы он стал. Кем бы он стал.

И он только что сказал Уиллоу, что постарается не использовать свою магию против других людей.

Женщина и ее подруги умчались прочь, оставив лишь людей за соседним столиком, свирепо смотрящих на Киана, пока он не встретился с ними взглядом. Все быстро отвернулись от него, посмотрев ему в глаза.

— Все верно, это не ваше гребаное дело, — пробормотал он. Взяв салфетку из подставки на столе, он вытер лицо, нажимая достаточно сильно, чтобы бумага порвалась.

Пришло время уходить. Его терпимость к этому месту испарилась. Без Уиллоу он не мог здесь находиться, а ей клуб уже перестал нравиться. Мысль о том, чтобы остаться здесь еще дольше, только усилила его тошноту.

Нужно рассказать ей об этом.

Он бросил мокрую скомканную салфетку на стол и оглядел клуб. Из-за ярких мигающих огней и плотной толпы даже его острым глазам фэйри было трудно распознать отдельного человека, но он инстинктивно узнал бы Уиллоу. Он бы заметил ее, если бы она была там.

Киан вытащил свой телефон из кармана, направляясь к краю танцпола. Он отправил текстовое сообщение Уиллоу.

Готов уехать отсюда? Мы можем проехаться по деревенским дорогам, опустить окна. Воздух лучше, чем в туалете.

Он нажал отправить и вернул свое внимание к окружающему. С самого начала Киан не хотел выпускать ее из виду, не тогда, когда ее эмоции были настолько запутанными и сильными, что она сама, казалось, не была уверена в том, что это такое. И все же он не хотел пренебрегать ее желаниями.

Она сказала, что ей нужно немного времени, и он даст ей его. Но его сердцебиение учащалось с каждой секундой, а неприятный зуд под кожей только усиливался. Узлы в животе затягивались все туже каждый раз, когда он проверял свой телефон, чтобы узнать, ответила ли она на его сообщение.

Она этого не сделала.

Киан и Уиллоу были такими страстными, когда танцевали, такими гармоничными друг с другом. Он чувствовал ее возбуждение, чувствовал ее радость. Что, черт возьми, произошло? Что могло так внезапно и основательно изменить ход их ночи?

— Блядь, — он двинулся вперед, срезая путь прямо через танцпол к туалетам.

Две минуты — это не так уж много, чтобы ждать ответа, но, учитывая все обстоятельства…

Когда он пришел, у женского туалета образовалась небольшая очередь. Возможно, в этом причина — ей пришлось ждать, и она только что вошла. Он хотел верить в это, но не мог избавиться от беспокойства. Не мог избавиться от того, что почувствовал, осознав, что эта женщина целует его.

Тоска. Предательство. Крик из глубины его сердца…

И из глубины другого сердца?

Качая головой, он зашагал по коридору. Женщины, ожидавшие выхода в туалет, уставились на него. Несколько человек перешептывались друг с другом, одна прикусила губу, блуждая по нему взглядом, а другая многозначительно окликнула его.

Киан не ответил ей и не замедлил шаг. Он проверял телефон снова, и снова, и снова. Его сообщение осталось непрочитанным, без ответа.

Что-то было не так. Что-то более серьезное, чем она показывала, более серьезное, чем он предполагал. И инстинкты, которые пробудились в Киане, заставили его искать ее, потому что ему нужно было знать, что с ней все в порядке. Ему нужно было видеть ее, чувствовать ее, обнимать ее.

Похуй.

Он подошел к двери женского туалета, распахнул ее и ворвался через порог.

— Уиллоу?

Две женщины у раковин уставились на него широко раскрытыми глазами через зеркало. Одна из них сказала:

— Я не думаю, что ты должен быть здесь.

Другая женщина толкнула локтем свою спутницу.

— Кого это волнует? — она повернулась к Киану. — Привет.

Киан прошел мимо женщин, направляясь к кабинкам.

— Уиллоу, ты здесь?

— Это было немного грубо, — пробормотала первая женщина.

— И немного сексуально, — ответила вторая.

Он постучал в одну из закрытых дверей, вызвав испуганный крик изнутри. Не Уиллоу. Не его пара. Когда он перешел к следующей кабинке, в его венах образовался лед, медленно распространяя по телу зловещий холод.

Он знал, что ее здесь нет. Она бы что-нибудь сказала. Она бы вышла, чтобы выпроводить его, с пылающими от смущения щеками.

— Ебать, — прорычал он.

— Да, пожалуйста? — сказала женщина у зеркала.

— Может быть, пойти позвать охрану вместо того, чтобы пытаться взобраться ему на член? — крикнул кто-то из кабинки.

— Ты бы тоже попыталась залезть к нему на член, если бы видела то, что вижу я.

Киан не оглянулся ни на кого из них, когда выходил из туалета. Он разблокировал свой телефон и позвонил Уиллоу, обыскивая взглядом клуб, пока шли гудки.

С каждым гудком в его разум возникали новые, ужасающие возможности. Что, если с ней произошел несчастный случай? Что, если ее похитили? Что, если…

Ни хрена не помогаешь себе!

После пяти гудков он услышал ее голос.

— Привет, вы позвонили Уиллоу Кроули из «Фотографии с любовью». Я не могу сейчас ответить на ваш звонок, поэтому, пожалуйста, оставьте сообщение с вашим именем и номером, чтобы я могла перезвонить вам как можно скорее. Хорошего дня!

— Черт возьми, Уиллоу, где ты? — потребовал он ответа, прежде чем закончить разговор.

Пробираясь к выходу из клуба, он обнаружил лишь еще больше безликих смертных, о существовании которых он знал только из-за эмоций, которые они излучали в пространство. Он протиснулся мимо них, не слыша протестов и не видя взглядов, которые они бросали на него.

Входная дверь ударилась о стену, когда он дернул ее на себя. Киан вышел на тротуар, вертя головой из стороны в сторону, чтобы посмотреть вдоль Центрального бульвара. Даже когда дверь захлопнулась, музыка продолжала пульсировать вокруг него, напоминая о том, что побег на прохладный ночной воздух не разрешил его ситуацию. Его чары грозили исчезнуть, а крылья жаждали свободы, чтобы отправить его в полет, чтобы ускорить поиски.

Киан посмотрел на вышибалу, дежурившего у двери.

— Женщина, с которой я пришел — фиолетовые волосы, фиолетово-черное платье. Ты видел, как она уходила?

Вышибала поднял руку, останавливая очередь людей, ожидающих входа, прежде чем повернуть голову к Киану.

— Да, — он ткнул большим пальцем влево. — Она пошла в ту сторону.

— Она была одна?

Мужчина кивнул.

Киан не стал терять ни секунды. Он побежал в направлении, указанном вышибалой, лавируя между группами смертных, прогуливающихся по тротуару.

Она вышла из клуба одна. Не сказав ему ни слова. Она не ответила на его сообщение, не ответила на его звонок, она просто… ушла.

Ему показалось, что в грудь вонзили лезвие. Он едва мог дышать, едва мог думать, и теперь его беспокойство боролось с новыми эмоциями — гневом и болью. Уиллоу только что ушла. Однажды она уже делала это с ним, в ту ночь, когда они встретились.

Киан не позволит ей сделать это снова.

Он миновал по меньшей мере дюжину магазинов и ресторанов, заглядывая в их витрины в ожидании увидеть проблеск фиолетовых волос. Наконец, он заметил ее впереди, она шла одна.

Стиснув зубы, он быстро сократил расстояние между ними, протянул руку и схватил ее за локоть, заставляя остановиться и развернув лицом к себе.

— Уиллоу, какого хре…

Его сердце остановилось, а слова застряли у него в горле. Ее глаза были красными и блестели от слез, делая их зеленые цвет ярче на контрасте, а под ними виднелись слабые черные подтеки от макияжа. Еще больше слез потекло по ее щекам.

Боль в ее взгляде, боль, исходящая от нее, схватила клинок в его груди и повернула.

Она нахмурилась и выдернула руку.

— Оставь меня в покое, Киан.

Все внутри него внезапно пришло в движение. Боль осталась, как и его беспокойство, но гнев сменился замешательством. И это замешательство, вероятно, было единственной причиной, по которой ее слова не разрушили его.

— Что не так, Уиллоу? Что случилось?

— Что случилось? — спросила она почти недоверчиво. — Что случилось? Ты… — гнев вырвался из нее, ударив его сильной волной. Она вытерла щеки и покачала головой, невеселый смешок вырвался у нее. — Я не могу в это поверить.

— Не можешь поверить во что? — он потянулся к ней, намереваясь взять ее лицо в ладони, но она отшатнулась от него. Сжав кулаки, он опустил руки. — Я чувствую твои эмоции, но не могу читать твои мысли. Ты мне ни хрена не сказала.

— Кто она?

Тогда он понял. Не то, что она чувствовала перед уходом в туалет, а то, что она чувствовала сейчас. Она видела. Единственный гребаный момент, когда Киан потерял бдительность, единственный случай, когда он реагировал слишком медленно, и она это видела.

— Она никто, Уиллоу.

— Чертовски уверена, она точно не выглядела как никто. Она казалась слишком уж с тобой знакомой.

Киан стиснул зубы. Он почти чувствовал губы другой женщины на своих губах, почти ощущал вкус алкоголя и блеска для губ, и от этого его желудок снова скрутило.

— Я питался от нее в прошлом. Похоже, она приняла это за открытое приглашение.

Кто-то прошел мимо, бросив взгляд на Киана.

— На что, черт возьми, вы смотрите? — прорычал он им.

Человек вздрогнул, округлив глаза, и поспешил прочь. Киан снова перевел взгляд на свою пару.

— Ты питался от нее, — тихо сказала она.

— Трахнул ее. Это то, что ты бы предпочла, чтобы я сказал? Это то, что ты хочешь услышать?

Она отвернулась от него, нижняя губа задрожала, а глаза наполнились новыми слезами.

Блядь!

— Скольких еще людей ты там трахнул? — спросила она.

— Я не знаю, Уиллоу. Я даже не помню большинство из них.

— Итак, ты привел меня в клуб, где ты, наверное, переспал примерно с половиной людей внутри?

Он медленно, напряженно вздохнул и с трудом удержался от того, чтобы снова не потянуться к ней.

— Я привел тебя в клуб, где ты хотела потанцевать. Я не думал о том, кто еще будет там, потому что никто из них не имеет для меня значения.

— И когда я перестану иметь значение? Когда я больше не буду тебе полезна? Когда ты, наконец, сможешь питаться от кого-то другого?

Киан больше не мог сдерживаться. Он рванулся вперед и обхватил ее лицо ладонями, заставляя посмотреть на него, не позволяя ей убежать, даже когда она схватила его за запястья и попыталась вырваться.

— Никогда, Уиллоу, — прохрипел он. — Ты никогда не перестанешь быть самым важным существом в моей вселенной. Даже после того, как погаснет последняя искра моей души, и от меня ничего не останется, ты будешь для меня всем.

Тихий крик сорвался с ее губ, и слезы потекли ему на руки.

— Ты сказал, что я могу доверять тебе!

— И я не лгал. Я чувствовал тебя, когда она поцеловала меня, Уиллоу. Я беспокоился о тебе. И хотя я не просил об этом, то, что она сделала… Я чувствую, что предал тебя. Вся моя гребаная душа кричит в знак протеста против этого, — он провел большими пальцами по ее мокрым щекам. — Я не могу изменить то, кто я есть, не могу изменить прошлое. Я питался от бесчисленного множества людей. Я не могу испытывать стыда за это. Я не буду извиняться за то, что выживал.

— Но я сожалею о боли, которую мое прошлое причинило тебе сегодня вечером. Прости, что из-за моей небрежности, из-за моей провала ты прошла через это. Я должен был прогнать их раньше. Следовало немедленно и жестко пресечь их ухаживания, но я был отвлечен. Все, о чем я мог думать, — это ты.

Ее хватка на его запястьях усилилась, но она больше не сопротивлялась, заглядывая ему в глаза.

— Ты не целовал ее?

— Нет, — Киан вытер еще больше ее слез. — Все, что я тебе сказал, было правдой. Я провел четыреста лет, поглощая радость всех окружающих, как… гребаный вуайерист. Несмотря на то, со сколькими людьми я был, я ни разу не чувствовал себя частью чего-либо. Я всегда был вне. Я всегда был… одинок. Но ты что-то пробудила во мне, Фиалочка. Все эмоции, которые я получал от людей, все связи, которые они создавали вокруг меня, я, наконец, понимаю. Я, наконец, чувствую это сам. Наконец-то я могу сказать, что эти эмоции принадлежат мне, и все они из-за тебя.

Черты лица Уиллоу напряглись, как будто она изо всех сил старалась снова не заплакать. Но теперь на переднем крае ее эмоций была не грусть или обида. Это было что-то теплое, что-то ободряющее.

— Киан…

Он улыбнулся и опустил лицо, касаясь губами ее лба.

— Я был бы опустошен без тебя, Уиллоу. Так же, как был все те годы, прежде чем нашел тебя. Ты дала мне то, что я хотел, — Киан отстранился и снова встретился с ней взглядом. — Ты научила меня любить, моя маленькая смертная. И я люблю тебя.

Уиллоу прыгнула к Киану и обвила руками за шею, застав врасплох. Она прижималась к нему крепко, отчаянно. Тихие звуки ее плача привлекли внимание нескольких прохожих. Киан обнял Уиллоу и крепко притянул к себе, свирепо глядя на любого, кто осмеливался бросить осуждающий взгляд в их сторону.

Он хотел бы произнести эти слова где-нибудь наедине, вдали от любопытных глаз. Хотел бы, чтобы его признанию предшествовало счастье, а не боль и тревога. Но он никогда не пожалеет, что сказал ей, что любит ее.

И теперь, когда эти слова вышли наружу, он будет повторять их снова и снова, независимо от времени, места, аудитории.

— Прости, — сказала она хриплым от эмоций голосом. — Я не пытаюсь изменить тебя. Я не хочу менять тебя.

— Ах, моя Фиалочка, — Киан провел рукой по ее волосам, прижимая ее немного крепче. — Я всегда буду инкубом. Это никогда не изменится. Единственная разница в том, что теперь я твой инкуб. Я выбрал это. Я выбрал тебя.

Она шмыгнула носом и вцепилась в его рубашку.

— Когда я увидела тебя, когда я увидела, как она целует тебя… Все, о чем я могла думать, было самое худшее. Для меня это всегда было так: одно разочарование за другим. Я не могла дышать, Киан. Я не хотела, чтобы ты тоже оказался таким. Но ты был там с ней, и… и… Это было так больно.

Ее слова обволокли его сердце и сжали, и Киан почувствовал каждую частичку ее тоски, каждую частичку ее боли. Он поцеловал ее в волосы.

— Я никогда не предам тебя, Уиллоу.

Уиллоу прерывисто вздохнула.

— Я люблю тебя.

Киан заставил себя не двигаться, чтобы не раздавить ее в своих объятиях, чтобы не сбросить гламур прямо здесь, на глазах у всех этих смертных, и не улететь со своей парой в объятиях, чтобы не поцеловать ее с такой страстью, что они оба растают на месте. Звук этих трех слов, слетевших с ее губ, затмил все удовольствие, которое он испытывал на протяжении всей своей жизни.

— Я поняла это в клубе, — продолжила она, — пока мы танцевали. И это… Боже, это напугало меня, Киан. Я боролась с этим все это время, пыталась убедить себя, что это не любовь. Я… я не хотела влюбляться в тебя, потому что знала, что если когда-нибудь потеряю тебя… это разобьет меня вдребезги, — она покачала головой и отстранилась, чтобы посмотреть на него снизу вверх, ее глаза сияли. — Но не имело значения, как сильно я боролась с чувствами, потому что я знала, что уже была влюблена в тебя задолго до сегодняшнего вечера.

Он позволил ее эмоциям перетечь в него, позволил им наполнить его, и даже когда они полились через край, он впитывал больше. Ничто и никогда не было так приятно. Приятно и… знакомо. Он чувствовал это от нее раньше, и, хотя в то время не понимал, что это было, какая-то часть его осознавала это.

Удивительно, но, несмотря на силу ее любви, несмотря на ее полноту, любовь Киана к ней оставалась такой же сильной. Его собственная радость не угасала, яркая, как прежде. Он не понимал, как в нем может быть столько места для таких сильных чувств, но не стал задаваться вопросами. Он будет их это вечно.

— Уиллоу… — Киан убрал руки, обнимавшие ее, и откинул волосы назад, убирая выбившиеся пряди с ее лица. Его большие пальцы вытерли последние слезы. — Есть место, куда я хочу сводить тебя. Место, куда я никогда никого больше не приводил.