Тоскуя по ней

Пятнадцать 

Мужчина ухватился обеими руками за верхнюю часть упаковки и потянул. Когда пластик не порвался, он нахмурился.

Киан наблюдал за происходящим со своего места на низкой стене фонтана в центре торгового комплекса. Желание человеческого мужчины привлекло внимание Киана. Этот смертный испытывал огромное предвкушение от упакованного сладкого пирожного — больше, чем Киан мог бы себе представить.

Мужчина снова потянул обертку, руки дрожали, а лицо покраснело от напряжения. Вспышка разочарования проскочила рядом с его желанием, две эмоции смешались, усиливая друг друга. Он фыркнул и расслабился, взявшись за уголок обертки.

Пластик порвался без особых усилий.

Мужчина с ворчанием вынул пирожное из обертки. Предвкушение снова вышло на первый план. Оно тоже было своего рода удовольствием — или, скорее, намеком на грядущее удовольствие. Почти благоговейно держа сладость в одной руке, другой он попытался выбросить обертку в мусорное ведро рядом с собой.

Но пластик прилип к нему. Он взмахнул рукой, сумев оторвать обертку лишь настолько, чтобы она прилипла к тыльной стороне пальцев.

Что-то бормоча себе под нос, мужчина тряс рукой со все возрастающей силой, и каждая неудачная попытка выбросить оскорбительную обертку еще больше разжигала его раздражение.

Киан наклонился вперед и уперся локтями в бедра. Все это зрелище было странно завораживающим.

Мужчина сердито зарычал и с силой опустил руку. Его пальцы с тяжелым лязгом ударились о металлический край урны. Он отшатнулся, выругавшись от неожиданности и боли, и прижал ладонь к груди.

Пластиковая обертка упала. Она прокружилась, паря на легком ветерке, достаточно близко к мусорной урне, чтобы задеть край, прежде чем упасть на землю.

Несомненно, подпитываемое болью, разочарование мужчины взлетело до новых высот. Он наклонился, схватил обертку и с чрезмерной агрессией скомкал ее в руке, прежде чем бросить в урну. На этот раз она не прилипла к нему.

Опустив плечи, он уставился на мусор, тряся раненой рукой и разминая пальцы, на костяшках которых виднелись красные следы. Когда он наконец поднял глаза, то вздрогнул. Несколько других людей стояли поблизости, вопросительно глядя на него. Его лицо снова покраснело, на этот раз от смущения.

— Да, — прошептал Киан себе под нос, — ты находишься посреди оживленного торгового комплекса.

Неуверенно помахав рукой прохожим, мужчина повернулся и поспешил прочь. Его смущение прошло, только когда он поднял пирожное и торопливо откусил большой кусок.

Несмотря на другие, более сильные эмоции, от мужчины исходил небольшой всплеск удовольствия.

Испытать такие сильные чувства из-за перекуса, чего-то такого незначительного, так незначительно…

Чем больше Киан наблюдал за этими смертными, тем меньше он их понимал. Он откинулся на спинку стула, упершись руками в камень с обеих сторон, и медленно обвел взглядом площадь.

Это место, Сильверпайн Плаза, было одним из многих открытых торговых центров, которые стали такими популярными в Мемори в последние годы. Большинство подобных заведений были почти неотличимы друг от друга. Красивые магазины и рестораны, аккуратный ухоженный ландшафт, дорожки, вымощенные стилизованным булыжником. Люди всегда стекались в подобные места, но ясное небо и теплое солнце сегодня собрали толпу.

Это было идеальное место для Киана, где он мог задержаться, ожидая, пока Уиллоу закончит работать.

Так много людей, так много эмоций, и все они так отличались от того, что он видел и ощущал в своих обычных охотничьих угодьях. В этом должен был быть урок. Какое-то знание, ключ к большему пониманию того, что он упускает.

Такие сильные эмоции из-за пирожного… Почему? Оно не должно иметь значения. Какой смысл имели несколько секунд времени? Пирожное было бы не менее сладким даже с небольшой задержкой.

Возможно…

Киан нахмурился, когда его взгляд остановился на женщине, толкающей коляску с сидящим внутри ребенком. Для существа, которое могло пережить само время, отдельный момент не имел значения. Дни пролетали в мгновение ока, годы — в промежутке между вдохами. Но люди рождались, жили и умирали в течение десятилетий.

Это и был урок? Смертные сгорали ярко и быстро. Каждое мгновение, каждая забота, каждая печаль и радость для них становились сильнее. Они смотрели на мир по-другому, потому что существовали в нем совсем недолго.

Или, вместо какой-то глубокой мудрости относительно человеческого положения в мире, я просто стал свидетелем того, как мужчина пережил смущающий, но в конечном счете тривиальный опыт.

Вокруг него толпились смертные, каждый занят своими собственными желаниями, собственными заботами, собственной жизнью. Благодаря чарам гламура никто не смотрел в его сторону. Он был не в настроении, чтобы к нему кто-либо приближался. Только одна смертная интересовала его. Только одна смертная стоила его времени.

Киан провел языком по губам. Вкус Уиллоу остался на них, и он застонал при воспоминании. Сегодня утром он снова принес ей завтрак и сам съел его в виде очередного поцелуя, как делал несколько последних дней. Покидать ее дом, особенно после этого, было тяжело. Действительно чертовски тяжело.

Он хотел большего. Другого вкуса, другого прикосновения. Вкус ее эссенции, ее желания, ее возбуждения был свеж в его памяти, постоянно дразня. Все его инстинкты требовали, чтобы он оставался рядом с ней, и они становились настойчивее с каждым днем. Скоро он не сможет оставаться далеко от нее. Скоро он не сможет отрицать свои потребности.

Боги, он жаждал ее.

Его блуждающий взгляд остановился на паре человеческих женщин, идущих рука об руку. Они встретились взглядами друг с другом и улыбнулись, их глаза практически светились желанием и чем-то гораздо, гораздо более глубоким. Чем-то гораздо более сильным и значимым.

Киан страстно желал Уиллоу, но он только начинал понимать, что это на самом деле означало.

Да, он хотел ее восхитительное тело, хотел трахать ее снова и снова всеми мыслимыми способами, хотел исследовать с ней все пути плотского наслаждения. Но более того, он просто хотел быть рядом с ней. Он хотел иметь с ней эту простую, непринужденную близость, держать ее за руку, пока они гуляют, смотреть ей глаза, забывая о мире вокруг. Он хотел поговорить с ней, услышать ее смех. Хотел сияния ее улыбки, потому что, когда она была счастлива, вся вселенная становилась ярче.

Он хотел узнать в ней все: тело, разум и душу. Хотел услышать каждую историю, которую она могла рассказать, хотел знать все, что она находила забавным, пугающим, волнующим, отвратительным, приводящим в бешенство и печалящим. Он хотел узнать ее полностью — и хотел, чтобы она узнала его в ответ. Видела его так, как никто, включая самого Киана, никогда не видел.

Две женщины наклонились друг к другу, нежно соприкоснувшись плечами и головами, не сбиваясь с шага.

Два сердца бьются в такт. Два разума, две души, переплетенные…

И дело было не только в этих женщинах. Куда бы он ни посмотрел, он видел другие пары, наслаждающиеся обществом друг друга. Разделяющие беседу, еду и веселье. Киан потратил свое существование на охоту за желанием, в поисках грубого, необузданного удовольствия, но как много он упускал?

Каково это — есть с Уиллоу еду, которую ни один из них никогда не пробовал? Каково это — вместе посетить место, в котором ни один из них никогда не бывал, сделать то, чего ни один из них никогда раньше не делал? Каково было бы после четырехсот лет отрешенности наконец исследовать все, что мог предложить этот мир, и все это со своей Фиалочкой рядом?

Он жаждал пережить с ней каждое мгновение радости, печали и боли, каждый триумф и каждую борьбу, каждое чудо и каждую трагедию. Жаждал обрести в ней силу и стать ее опорой. Встретиться лицом к лицу со всем, хорошим и плохим, держа ее руку в своей.

Кем, черт возьми, я стал? Когда я успел стать таким задумчивым и сентиментальным?

— Боги, Уиллоу, — прохрипел он. Она изменила его больше, чем это было возможно.

Но Киану все еще нужно было учиться. Ему все еще нужно было расшифровать образ мыслей людей, то, как они чувствовали и делились своими эмоциями, то, как они завоевывали доверие друг друга. Он хотел бы думать, что это простая задача, поскольку всегда верил, что люди — простые существа. Но время, проведенное с Уиллоу, помимо прочего, научило его тому, что смертные — чрезмерно сложные существа, которые часто не могут разобраться в собственных чувствах, не говоря уже о чувствах своих собратьев.

Вздохнув, он пробежался взглядом по витринам магазинов вокруг. Нужно было усвоить так много информации, которая по большей части лежала прямо перед ним, и все же все это было сводяще с ума загадочно. Другие фэйри рассмеялись бы Киану в лицо, если бы он сказал, что людей трудно разгадать.

И многие из этих фэйри попытались бы содрать с него кожу живьем, если бы он сказал, что их оценка смертных на самом деле совершенно неверна.

Его внимание остановилось на человеке, мужчине, который только что вышел из цветочного магазина под названием — «В Цветочном Саду» — с букетом розовых роз в руке.

Подарки. Людям нравилось получать подарки, и для мужчины было обычным делом осыпать ими свою женщину. Согласно интернету, смертным женщинам особенно нравилось получать цветы от своих возлюбленных. Это считалось продуманным, романтичным жестом.

Киан не знал точно, почему. Цветы были необычайно красивы, да, но они также были такими эфемерными, особенно срезанные. Разве они не служили бы просто напоминанием о мимолетности жизни человека? Напоминанием о том, что все смертные рано или поздно зачахнут и умрут?

Серьезно, Киан? Ты действительно думаешь, что они каждую минуту одержимы собственной неизбежной смертью?

Холод образовался в его груди, распространяясь наружу, как иней, ползущий по оконному стеклу. Даже Уиллоу в конце концов…

— Не буду развивать эту мысль, — прорычал он. Она была его парой. Все, что ей нужно было сделать, это принять его, и он мог скрепить их брачные узы. Тогда его жизненная сила принадлежала бы ей.

И, несмотря на его сомнения, смертные любили цветы. Как бы сильно она ни ценила завтрак, что он приносил каждое утро, он хотел дать своей паре нечто большее, чем еду.

Киан поднялся на ноги и зашагал к цветочному магазину. Он позволил невидимости исчезнуть, полагая, что большинство людей были слишком рассеянны, чтобы заметить его появление из воздуха.

Его шаги были полны едва уловимого волнения. Он не мог не предвкушать реакцию Уиллоу, когда она получит свежие цветы. Одарит она его одной из своих улыбок или, возможно, поцелуем? Обнимет его?

Накормит ли она его, даже не пытаясь сделать это, как бывало так много раз за последнее время?

Когда Киан вошел в магазин, над дверью звякнул маленький колокольчик. Женщина за прилавком в зеленом фартуке, которая орудовала ножницами, работая над цветочной композицией, улыбнулась ему.

— Добро пожаловать! Если вам понадобится помощь с чем-нибудь, просто дайте мне знать.

— Спасибо, — ответил он. Хотя он уже просматривал выставленные на продажу букеты, он не упустил из виду то, как расширились глаза женщины, когда она увидела его, не упустил того, как они потемнели от вожделения — и также не упустил вспышку желания, которую она излучала.

Раньше ее похоть предоставила бы желанную возможность для того, что смертные назвали бы послеполуденным наслаждением, хотя он предпочитал термин послеполуденный перекус. Но его это не интересовало, как и она сама. Все, что он мог почувствовать, — это легкое раздражение.

Киан, каким он был несколько недель назад, не узнал бы себя нынешнего.

Он медленно обошел магазин, задерживаясь возле каждой композиции, изучая лепестки и цвета, впитывая ароматы. Все такое красивое, такое яркое. Как его Уиллоу. Но что она оценила бы больше всего?

На витрине были представлены розы многих оттенков, как отдельно, так и вперемешку с другими цветами. Что он узнал в своем исследовании? Каждый цвет олицетворял что-то свое. Красный символизировал любовь и страсть, но что насчет остальных? Если он выберет неправильный цвет — возможно, тот, который означает дружбу или соболезнования, — это может все испортить.

Киан снова огляделся. Здесь было больше разновидностей цветов, чем он мог назвать. Имеет ли каждый вид свое значение, и различаются ли эти значения в зависимости от цвета?

Он остановился у плетеной корзины, полной фиалок, скрестил руки на груди и поднял ладонь, чтобы погладить подбородок. Их аромат напомнил ему Уиллоу, а их цвет идеально подошел бы к ее волосам. Но пошлют ли они правильное сообщение? Смогут ли они должным образом передать его чувства?

— Как можно сделать правильный выбор? — пробормотал он.

— Вам нужна помощь? — спросила продавщица, ее голос был немного более хриплым, чем раньше.

Помощь. Сама мысль просить человека о помощи, оказаться в ситуации, когда ему нужна помощь одного из существ, от которых он питался, была оскорбительной.

Уиллоу тоже человек.

Укол вины пронзил его. Она не была существом, не была его добычей. Она была его парой.

И если Киан собирался сделать ей подарок, то это был бы подарок, который выбрал он сам.

— Вообще-то, да, — сказал он, подходя к стойке.

Глаза флористки блуждали по нему, когда он приблизился, и ее пальцы сжались на столешнице.

Киан оперся рукой о край прилавка и наклонился к ней.

— Мне нужно купить цветы для моей пары.

Брови флористки нахмурились.

— Вашей… пары?

Люди, блядь, не используют это слово в таком смысле, Киан. В этой стране его почти не используют.

— Да. Для моей родственной души, — он оглянулся через плечо на вход и понизил голос. — И поскольку она для меня очень важна, мне подойдут только ваши лучшие цветы.

Блеск в глазах женщины стал задумчивым, но она не позволила разочарованию прозвучать в голосе.

— Что ж, вам повезло. Все, что мы продаем, самое лучшее.

Он улыбнулся.

— Хорошо.

— Итак, чего бы вы хотели? Мы можем оформить букет на заказ, если вам не подходит то, что представлено на витрине.

— Ах, вот в чем моя проблема. Я не знаю, что ей нравится.

— О… ну, эээ… Розы — традиционный романтичный выбор, и мы можем…

— Да, мы берем розы. Но я также хочу все остальное.

— Я… я не совсем понимаю.

Киан выпрямился и оглядел магазин, неопределенно махнув рукой.

— Все это. По одному букету каждого вида. Так, как они у вас есть, подойдёт.

Ее глаза расширились.

— Сэр, это…

— То, чего я хочу, — он оперся локтем о стойку и кивнул в сторону кассового аппарата. — Давайте. Я оплачу сейчас, чтобы продемонстрировать свою искренность.

Словно в оцепенении, она работала с кассой, время от времени поглядывая на него, пока подсчитывала товары. Спустя, казалось, вечность, она подвела итоговую сумму.

Киан достал из кармана бумажник и, отсчитав наличные сотнями, подвинул пачку к ней.

— Этого должно хватить.

Она взяла деньги с побледневшим лицом.

— Когда бы вы хотели все забрать? Или вы предпочитаете доставку?

— Доставка, — Киан взял ручку из маленькой баночки на прилавке и записал адрес Уиллоу на обороте одной из выставленных визитных карточек «В Саду», протягивая открытку флористке. — Их нужно доставить сюда сегодня вечером.

— Сегодня вечером? — флористка покачала головой. — Сэр, я просто… это невозможно. Потребуется целый день, чтобы все подготовить, а затем перевезти…

— Ах. Хорошо, — он снова открыл бумажник и достал ту же сумму, что заплатил за цветы. — Это должно покрыть все связанные с этим трудности, не так ли?

Хотя он не мог уловить деталей, он почувствовал внутреннюю борьбу женщины, почувствовал ее конфликт. Но после того, как она некоторое время смотрела на деньги, она медленно кивнула.

— Хорошо, — Киан вернул бумажник в карман. — Большое спасибо за вашу помощь.

Повернувшись, он направился к двери.

Он услышал, как женщина пошевелилась, услышал тихий сигнал исходящего вызова, исходящий из ее телефона.

— Привет, Дана, — сказала она ровным голосом. — Извини, что звоню в твой выходной, но я… Мне нужно, чтобы ты пришла в полдень. Нет, я понимаю. Да, заказ большой, но этот, хм… Ну, тут есть бонус.

Звякнул колокольчик, когда Киан открыл дверь и вышел на улицу. Его возбуждение только возросло. Новый подарок для его пары, новое предложение. Новая реакция, которой можно насладиться. Сегодня вечером его прекрасная смертная будет окружена прекрасными цветами, и он знал, что ни один из этих цветов не сравнится с ее сиянием.

Но зачем ограничиваться цветами? Люди любят подарки, и он находил свою собственную опосредованную радость в покупке вещей для Уиллоу. Повсюду были магазины. Конечно, он мог найти для нее что-нибудь еще…

Он успел сделать всего несколько шагов, когда взгляд упал на магазин на другой стороне площади. «Ящик Пандоры» — магазин, специализирующийся на игрушках для взрослых.

Он усмехнулся.

— О, это идеально.

Что может быть лучше, чем что-то, что усилит ее удовольствие? В некотором смысле, это было бы подарком для них обоих, поскольку всякий раз, когда Уиллоу было хорошо, Киану тоже. Возможно, это немного эгоистично, но когда это он заявлял, что альтруист? Он мог признать свою жадность, особенно когда дело касалось его роскошной смертной. Он хотел от нее столько, сколько мог получить.

Он хотел ее всю.

Ухмыляясь, он направился в «Ящик Пандоры».