Три желания

Глава 17.

Лилит в последнее время раздражало буквально всё. Казавшееся лёгким летнее задание обернулось нескончаемой рутиной. Человечка никак не хотела убиваться, цепляясь за жизнь как репей, что селится по пустырям и огородам на её родной земле. Время поджимало, пора уже было сдавать работу и к этому сроку, во что бы то ни стало, на Терролии не должно оставаться никаких следов чужого пребывания. Ещё и Рафаэлл всё время стал куда-то исчезать. Совсем перестал обращать на неё внимание, а она ведь только из-за него и пошла на факультет антропологии! Кажется, нужно принимать радикальные меры.

Девушка решительно достала из сумки планшет, провела пальцем по экрану, активируя устройство и ввела кодовое значение 8Hip36675 — звезда Солис, мир Терролия. Экран засветился ровным светом и на нём проступили очертания гор, рек, ниточки дорог и крохотные черные точки городов. Лилит легонько постучала коготком по экрану и изображение резко увеличилось, открыв её взору маленькую деревушку. Ту самую, куда изначально была отправлена Людмила. Отправлена с тайной надеждой, что не продержится и месяца и ее, с чистой совестью, утилизируют, а в зачетке у Лилит появится оценка. Мечты разбились вдребезги и девушке теперь приходится срочно менять сценарий.

А в это время на экране разгорались нешуточные страсти. Лилит даже интересно стало, почему это мужик ползает в пыли на коленях перед человеком, которого она отправила домой по просьбе человечки. Девушка добавила звук: “ ...А может сама сбежала от такой-то семейки! На что ей теперь эта голытьба!” — возмущался тот, что валялся в грязи. Даже покраснел от натуги.

Лилит хмыкнула. Кажется она вовремя заглянула! Речь как раз идёт об её подопечной! Немного понаблюдать не помешает, решила девушка, настраивая окно перехода и набрасывая на себя полог невидимости. Там на месте видно будет, как сделать так, чтоб попаданке жизнь показалась горше цинхоны!

Пока демоница перемещалась в деревню, оба мужика, с белой от страха и молчавшей до сих пор женщиной, прошли в дом. Но не успела чертовка проникнуть следом, как тот, что прибыл в деревню, вышел вон и направился по улице в сторону околицы. Мужичок кляузник, цыкнув на свою бабу, чтоб оставалась дома, потрусил следом за городским человеком. Идти всем пришлось недалеко, всё-таки деревня, это не город, — дошёл до конца улицы, повернул и вот он край. Перед Лилит, следовавшей за мужчинами тенью, открылся довольно живописный вид.

Крепко упираясь в землю чёрными от времени брёвнами и сверкая чистотой маленьких оконцев, на пригорке стояла небольшая изба. Сразу за околицей узкая тропинка обрывалась у деревянных мостков, что вели к тихой заводи речки. А дальше, за рекой, к горизонту, тянулась синяя полоска леса. В маленьком чистом дворике, аккуратно сложенная поленница дров, белела под небольшим навесом из разлапистых веток тсуги. Из трубы избы неспешно вился дымок и пахло вкусным ужином. На завалинке сидел Меркул и мастерил силки на йепуре. И над всей этой красотой, окрашивая небо в малиновый цвет, полыхал закат Солиса.

Увидев приближающихся людей, Меркул неспешно отложил работу в сторону и поднялся навстречу мужчинам.

— Вот! — обличающе воскликнул мельник, забегая вперёд и тыкая пальцем на Меркула, — Что я Вам говорил? Сидит и в ус не дует, словно и ни при чём он! У-у! Ворюга!

На шум из избы на улицу вышли Стешаня с Митрошкой и поклонились инспектору, с недоумением поглядывая на чересчур возбужденного односельчанина.

— Староста! О чём говорит этот человек и почему ты не на своём месте? — морщась от мелькающего перед глазами мельника, потерявшего всякий страх от мысли, что приезжий був на его стороне, спросил Пульетт.

— Так, вот он, — Меркул кивнул в сторону односельчанина, — утверждает, что староста теперь он. И бумагу показал с печатью и подписью. Сказал, что нищебродам нечего делать у него в деревне. Что наш дом он выкупил и мы можем убираться на все четыре стороны. — развел руками, — Только я не помню, когда это его назначили старостой.

— Как не помнишь? И как, ворованное тобою золото, у тебя в доме нашли, тоже не помнишь? — опять встрял мельник, но под грозным взглядом инспектора немного поубавил прыть.

— Не мог я украсть! Навет это, милостивый був! – воскликнул Меркул, глядя на инспектора, — Столько лет верой и правдой служил короне, неужто я посмею сотворить такое!

— Сейчас речь не об этом, — устав от словесной баталии двух мужиков, проговорил Пульетт, — скажи-ка мне лучше, где твоя дочь?

Меркул в страхе вытаращил на аристократа глаза и хотел осенить себя кругом Светлоликих, но сдержался.

— Умерла она. — только и промолвил.

— Как умерла? Когда? Где? — в один голос воскликнули мельник с инспектором.

— Да уж, поди, больше месяца, как померла. Её последнюю и забрала хворь в нашей деревне.

Мельник снова побагровел от возмущения и выпалил, — Что ты мелешь, старый хрыч? Ещё на прошлой неделе твоя Даринка лечила козу у бабки Агафьи! Померла она, как же! Грех не бери на душу, хороня живого дитя!

Теперь уже Меркул уставился на мельника, но ему не дал говорить инспектор, обращаясь сразу к обоим, — Ты говоришь, что дочка Меркула жива? А ты утверждаешь, что она умерла?

Оба мужчины слаженно кивнули.

— Но так не бывает! Кто-то из вас врёт!

Лилит надоело смотреть на глупых людей и она, взмахнув рукой, накрыла пространство около избы куполом безвременья. Полюбовалась ещё немного на замершего с открытым ртом инспектора. На моргнувшего в самый миг Меркула, да так и застывшего, с закрытыми глазами. На раздутые щёки мельника, собравшегося выплюнуть очередную гадость. На Стешаню с парнем, что скромно стояли в сторонке и дотронувшись до Пульетта, позволила времени вокруг него идти своим чередом. Мужчина вздрогнул, увидев перед собой, взявшуюся из ниоткуда, красивую брюнетку, одетую в очень вызывающий наряд. Девушка прищурилась, глядя на него. Щелкнула пальцами и короткое, облегающее фигуру платье вдруг превратилось в пышное бальное. Еще раз щелкнула и вот, она уже в мужских брюках и камзоле. Щелчок — и костюм меняется на шерстяную юбку и блузу с длинным рукавом. И всё это молча, с усмешкой, глядя инспектору в глаза. Тот побледнел, поняв, кто перед ним и бухнулся на колени, — О, Светлоликая! Прости за дерзость!

Лилит благосклонно кивнула и произнесла, — Слушай сюда, смертный! Не пытайся вспомнить, что забыто, не получится. Не ищи помощника, он умер и смерть его на совести этого парня, — она повернулась к Митрофану, — можешь его наказать! Однако, за что наказан, он не поймет. Забыл. Старика и старуху не трогай, я обещала, да и не виноваты они ни в чём. Их оговорил вот этот (она ткнула пальцем в мельника), чтоб занять место старосты. Оставь деревню в покое. Та, которую ты ищешь не здесь. Найдешь своего Сыскаря, найдёшь и ее. Могу только сказать — одевайся теплее!

И она исчезла, оставив инспектора в глубокой задумчивости.