Три желания

Глава 51.

В моей груди разрастался пожар. Огненная лава, поднимаясь вверх по моим ногам, растекалась рекой по организму, выжигая внутренности и пытаясь вырваться наружу. Я из последних сил сдерживала взбунтовавшуюся стихию, одновременно с этим, пытаясь найти тот самый маленький прокол в куполе. Я слышала, как той стороны взволнованно стучала копытами Найти, транслируя картинку с золотой точкой на фоне безбрежной голубизны неба. Но у меня под куполом была одна синь, сливающаяся с бескрайностью морского простора. Наша тройка амистров замерла в вышине.

У Эрис над верхней губой выступила капелька пота, а сведенные в одну линию брови демонессы, говорили о колоссальном напряжении. Она сдерживала духов. Вокруг неё то опускались до водной глади воздушные смерчи, то морские волны поднимались на невообразимую высоту, но она не подпускала их ко мне ближе, чем на метр. А я лихорадочно бороздила взглядом небесный свод, в поисках единственного выхода, благодаря находчивости одной замечательной кобылки.

Не знаю, как ей удалось заполучить артефакт ангела, но в данный момент в одной точке сошлись три фактора, даря надежду на свободу. Маленькая шерстинка, когда-то подаренная мне Найти и выпущенная в небо, словно стрела, сыграла роль иглы, проткнув купол и вернувшись к своей хозяйке. Для того, чтобы покинуть западню этого было недостаточно, но хватило соединить два артефакта — ключ Анжи и замок Дэйвов. И теперь я искала эту дверь, а стихии и души, почуяв скорое освобождение ломанулись всем скопом. И я горела. И боялась, что не успею отыскать этот чёртов путь прежде, чем рассыплюсь на тысячу искр и упаду в море пеплом.

Бескрайний горизонт расплывался у меня перед глазами, солнце слепило глаза и отражаясь от морских волн двоилось и троилось, множилось и дробилось на многочисленные маленькие солнца.

Я на мгновение зажмурилась, стараясь не обращать внимание на свой источник, тоже превратившийся в ослепительную сверхновую звезду, уничтожающую свою вселенную. Легонько коснулась рукой амистра, на котором сидела верхом.

— Давай немного выше поднимемся, милый!— Попросила я его.

И мы начали подниматься выше и выше.

Я всегда удивлялась, как у бескрылых амистров получается держаться в воздухе и даже передвигаться, просто перебирая ногами, словно по земной тверди.

Но мысль мелькнула и пропала, не время для неё. "Видно не судьба разгадать мне эту загадку!" — вырвался из горла полувздох—полувсхлип, когда я вновь напрягла зрение, охватывая взглядом ненавистный купол. И, о чудо! Где-то на самой линии горизонта, где море сливается цветом с небом, блеснула и тут же погасла золотая точка. Но моя интуиция завопила: "Оно!" и я рванула в ту сторону, махнув рукой демонессе. Сил говорить уже не было.

Да, это был портал. Он переливался серебристо — золотым цветом, открывая чудесный вид на зелёный берег. И всё бы было замечательно, если б вместо лавины душ с их энергией, за моей спиной были живые люди! Люди!

Душам на Терролии не было места и я поняла, что вот он, мой час. Или я сейчас вывожу их тропой Неизбежности на перерождение, или Терролия перестанет существовать!

Не зря говорят, что перед ликом смерти, за одно мгновение, перед глазами проносится вся жизнь. Да, я увидела всех, кого встречала, кого любила, начиная от Мормышек и заканчивая королём Фернандом. Я не позволю им погибнуть, хотя сама ни разу не являюсь героем и альтруистом. Просто, кто, если не я? Кто сказал, что женщина, это слабый пол? Слабый пол, это когда доски прогнили! А женщины могут творить невозможное, если на карту поставлена любовь!

Я вспомнила дорогу, по которой меня вёл Рафаэлл, чтобы познакомить со своим миром. Радужный тоннель, вспыхивающие звёзды, как на аттракционе взлёт и падение, и мелькающие по краям многочисленные ответвления разноцветных дорожек. Сейчас мне была нужна одна единственная. Та, что ведёт душу на перерождение и без которой нет спасения.

Я потянулась к порталу, выставив позади щит, помогая Эрис сдерживать взбесившиеся стихии и обратилась ко всем сразу:

— Хотите свободы? Хотите вновь увидеть землю? Дышать, любить, жить?

— Дааа! — шелест голосов был похож на грохот горного обвала.

— В очередь! Иначе будущего не будет ни у кого! — Я позволила себе немного покомандовать, придав своему голосу самую строгую интонацию. И хотя, море из духов продолжало волноваться, но передние ряды немного успокоились и я, воспользовавшись этой передышкой, направила амистра на другую сторону.

Ооо! Это был звёздный час Дарины, потому что на берегу собрались даже те, кого я никак не ожидала увидеть! Но разглядывать толпу не было времени и я вновь устремила свой взгляд на радужный тоннель, одновременно снимая с пальца перстень. Он не даст мне увидеть то, что нужно. Кольцо принадлежит роду Эрис и может привести только к ней домой. И когда артефакт скользнул на землю, я увидела именно ту тропу, которая и была нужна, а моё тело на миллиард острых осколков разорвала боль, освобождая душу.

Из источника хлынули все четыре стихии, но я удержала их силой мысли. Не прошли даром тренировки! Воздух я заставила лёгким ветром вернуться в портал и позвать за собой своих сородичей. Стихию земли бросила под ноги, направляя один конец в окно перехода, а другим упираясь в тропу. Огненная стихия осветила наш путь, когда взяв за руки выглянувших Леля и Ляльку, я вступила на путь проводника. Удивительно, но боли больше не было. Было легко и свободно и казалось, что впереди меня ожидает вечный покой.

А дорога извиваясь, тянулась в безбрежном пространстве. Терролия давно исчезла из поля зрения. Не было ничего. Только дорога, освещённая маленьким светлячком огненной стихии, всё что от неё осталось. Постепенно исчезли и души, длинной вереницей следовавшие за мной. И я не заметила, как осталась одна. А дорога всё так же лентой стелилась под ноги, я всё шагала, не чувствуя ни усталости, ни жажды. Постепенно стали притупляться, а потом и исчезать чувства — гнев, обида, страх, а на смену им пришло умиротворение. Только несуществующее сердце продолжало биться в несуществующей груди, помня самое горячее, самое горькое чувство безответной любви. Я продолжала любить Рафаэлла и цеплялась за него последними крупицами сознания, не позволяя себе раствориться в небытие. На что надеялась? Не знаю. Но только любовь и держала меня на этой одинокой дороге.

Однако вскоре, мои ноги стали спотыкаться, а потом я и вовсе остановилась. Подняв от дороги взгляд, я обнаружила впереди сияющее марево, в котором терялась тропа. Но сколько бы душой я не стремилась к нему, понимая, что вот он, конец, ноги словно приклеились к полотну дороги и я не могла сдвинуться с места.

Сначала появилось удивление и, немного забытое чувство, меня озадачило. Потом, откуда–то со дна неприкаянной души, поднялось раздражение и злость — Умереть спокойно не дадут! Кто опять пытается мной манипулировать?

Но душа уже развернулась, устремляясь на зов. Если зовут, значит кому—то нужна?

Только, вот беда, дорога враз пропала из виду и я оказалась в абсолютной, непроглядной тьме без низа и верха.

***

Ла'Вирт и сам не понял, почему отправился вслед за универсалом.

Бестелесная, полупрозрачная фигура с яркой искрой в районе груди, одиноко двигалась по темной тропе и вокруг неё всё больше сгущался мрак, отрезая путь назад. Будто кто–то большой, следом за девушкой, гасил свет и сворачивал половичком радужную тропку.

На всякий случай граф обернулся — он совсем не собирался заканчивать свою жизнь в тот момент, когда удача повернулась к нему своим светлым ликом, но дорога позади него оставалась такой же яркой, как и в тот момент, когда он наступил на радугу.

— Стой! — закричал Пульетт. — Остановись!

Призрачная фигурка замедлилась, а потом, действительно, остановилась, словно услышала его голос.

Пульетт обрадовался, значит ещё не всё потеряно и можно вернуть душу. Куда? Он не думал. Он просто ЗНАЛ, что если не докричится и не вернёт её от порога, за которым уже нет возврата, то проиграет и свою жизнь.

Пришла мысль, что это самый главный экзамен в его жизни и результат повлияет не только на его судьбу, но и на будущих потомков. Поэтому Пульетт и звал, не останавливаясь, умоляя вернуться.

И она повернула. Но как—то странно закружилась на месте, словно враз потеряла ориентир или ослепла.

Мужчина ускорился, пытаясь добраться до души, ухватить за призрачную руку и вести к жизни, за собой. Он бежал, а чувство было, что стоит на месте, беспомощно барахтаясь в подвешенном состоянии.

Но хотя медленно, с трудом, фигура всё же приближалась и граф протянул руку, чтобы ухватиться за девушку, но та шагнула в сторону с тропы и... пропала.

Пульетт растерялся, закрутился на месте, пытаясь увидеть пропажу, а потом зажмурил глаза и тоже шагнул в сторону, полностью отдавшись в руки Судьбе.

— Браво! — раздался мелодичный женский голос.

А мужской просто хмыкнул и пророкотал:

— Да, уж, значит не совсем пропащий!

Ла'Вирт осторожно приподнял ресницы, ровно настолько, чтобы образовалась щель, через которую можно было оглядеться.

Свет. Сияние вокруг. И ни низа, ни верха — пустота! Просто сияющая пустота и голоса. Они раздавались прямо в голове графа и сколько бы мужчина не крутил головой, он не смог определить откуда шел звук.

— Не боится! — удивился мужской голос. — И любопытный! Ишь как головой крутит! — хохотнул он.

— Согласись, он достоин награды? — вновь произнес женский голос.

— Ты уверена? Желание обрести могущество, чтобы возвысится над другими никак не является добродетелью! За что награждать?

— За смелость, за милосердие к врагу, за жертву ради другого!

— Хм, хочешь сказать, что единственный хороший поступок может перевесить всю никчемную жизнь?

— Но какой поступок! Отказаться от мечты, чтобы броситься спасать собственного врага! Владыка, загляни ему в душу! — разлился переливчатый смех.— Ты сам увидишь, что под броней из корысти, хитрости и манипулирования другими, обретает чистая душа. Просто у мальчика была трудная жизнь! Так дадим же ему шанс исправиться!

Некоторое время было тихо и граф испугался, что остался один, но вот раздался вздох:

— Ну, что ж, он твой! — И перед графом материализовалась пара мужчины и женщины.

При всём своём желании Пульетт не смог бы их описать, настолько они были прекрасны и ужасны одновременно. Многоликие, многокрылые, смотрящие вперед и видящие прошлое. Владыка и Владычица.

Женщина приблизилась к задрожавшему, как осиновый лист, графу и положила свои руки ему на голову. Шепнула, наклонившись к уху:

— Не бойся!

Выпрямилась и продолжила:

— Милостью Верховного и своей волей назначаем тебя, смертный, Хранителем мира Терролии и Проводником душ по Тропе Неизбежности! Отныне ты и твои потомки наследуют дар универсала. Но всегда помни, что мир очень хрупок! Берегите его! Чтите законы и несите людям добро!

От её рук по телу Пульетта прокатилась сначала волна огня, заставив мужчину сцепить зубы, чтоб не закричать от боли. Следом омыла водная стихия, остужая и даря чувство облегчения. Затем воздушной волной, такой родной и уютной, графа погладили по щекам и растрепали волосы. Последнюю стихию Владычица просто вложила в руку Ла'Вирта со словами:

— Помни, о завете и пользуйся с умом! Ступай! Твоя миссия закончена!

Последнее, что услышал граф, прежде чем провалиться в черноту, были слова Владыки:

— Довольна? Не пожалеешь?

— Жизнь покажет!

— Хорошо! Пора вернуться к девочке. Она слабеет и уходит.

— Да, мой Владыка! Поспешим!