Убить короля

Глава 18

Они ворвались в тронный зал и обнаружили Леона и Бенедикта в дальнем конце, рядом с троном из слоновой кости. Два брата стояли над чем-то на полу.

Баст вздохнул с облегчением, его внимание было приковано к старшему брату.

— С Леоном все в порядке, — пробормотал он себе под нос, когда непроглядная тьма в его глазах исчезла. — С ним все в порядке.

Их шаги громко разносились по тронному залу, когда они спешили к помосту. Однако когда они с Бастом приблизились, Мера поняла, что Леон и Бенедикт стоят рядом с телом.

Под жертвой растеклась лужа крови винного, почти черного цвета, заливая ботинки Леона и Бенедикта. Крови было так много, что стало ясно, что это место убийства.

Мертвый фейри облачен в длинную белую мантию с золотым шнуром вокруг талии. Такая же мантия была у всех последователей Дану.

— Нет! — громко закричал Баст и рванул к телу. — Тео!

Мера попыталась угнаться за ним, но он оказался на удивление быстр.

Леон успел повернуться и поймать брата на полпути, отбросив в сторону прежде, чем он успел добраться до тела монаха.

— Отпусти меня! — закричал Баст, вырываясь из хватки старшего брата и протягивая руку к жертве.

Леон был сильнее и не позволил бы ему подойти, хотя по его щекам катились слезы, а руки дрожали.

Странно видеть такого большого и сильного фейри таким уязвимым, но Леон был для них не просто братом.

Он для них как отец.

— Он ушел, — прохрипел Леон. — Сейчас он с Дану.

На Меру обрушилась волна скорби, но ей нужно сосредоточиться. Она должна была арестовать убийцу Теодора, хотя бы для того, чтобы заставить заплатить за то, что причинил Басту столько боли.

Бенедикт стоял возле тела своего близнеца, в полном шоке смотря на мертвого монаха. Как будто он не совсем в себе, очень похожий на мать.

К счастью, Серафины Дэй здесь не было.

Сердце Меры сжалось, когда она отдала первый приказ:

— Леон, Бенедикт. Отойдите от тела.

В тот момент они были ее главными подозреваемыми.

Леон быстро подчинился, потащив за собой вырывающегося Баста, но Бенедикт просто стоял на месте, глядя на брата. Будет трудно достучаться до него.

— Мы этого не делали, — сказал Леон, смахивая слезы и прижимая Баста к себе.

— Возможно, это правда, но мне все же нужно провести расследование. — Подойдя ближе, Мера повторила свой приказ Бенедикту, но он не отреагировал.

Что ж, ей оставалось надеяться, что он не станет представлять угрозу. Тот факт, что Бенедикт больше походил на коматозника, чем на потенциального убийцу, определенно помог ей успокоиться.

Светлые волосы и белая мантия жертвы стали липкими от крови. Теодор безжизненно уставился в потолок, его рот слегка приоткрыт, как будто он собирался сделать вдох.

— Халле! — Наконец вырвавшись из хватки Леона, Баст закружился по кругу. Его руки тряслись, губы дрожали, словно он сдерживал крик.

Он бросился к Мере, но она подняла руку, останавливая его.

— Оставайся со своим братом.

Баст моргнул, словно приходя в себя. Сделав несколько успокаивающих вдохов, он опустил плечи.

— Я в порядке. Я могу выполнять свою работу.

— Пересиди это, напарник. Это приказ.

— Баст, пожалуйста… — сказал Леон. — Я пытался защитить свою семью. И потерпел неудачу. — Его голос сорвался, когда он зарыдал. — Прости меня.

Баст бросил на Меру долгий взгляд, но все же направился к старшему брату. По его виду трудно сказать, зол он или благодарен. Вероятно, зол.

Что ж, значит, ему не повезло.

Мера открыла рот, чтобы в последний раз попросить Бенедикта отойти, но решила, что это бессмысленно. Поэтому опустилась на колени рядом с телом, а он встал рядом с ней.

Бенедикт не двигался и не говорил. Просто смотрел.

Сильное кровотечение у Теодора было вызвано глубоким порезом сонной артерии. Мера видела достаточно смертей, чтобы знать, что смерть Теодора была милосердной. Люди, которые пережили подобные ранения, а их совсем немного, говорили, что умереть от кровотечения это как заснуть.

Кто бы ни нанес удар, он заботился о монахе. И это наводило подозрения на Леона и Бенедикта.

И это было не хорошо для них.

Мера сосредоточилась на том, что знала. Райна Варлоу видела, как Теодор нес коробку шоколада в тронный зал. И теперь он мертв.

Сценарий номер один. Он был монахом и убийцей, и это стало бы единичным и самым удивительным случаем в ее карьере, но Мера не могла отказаться от этой идеи. Если Тео действительно убил короля Ночи, то кто-то, видимо, узнал об этом и решил взять правосудие в свои руки.

Сценарий номер два, наиболее вероятный. Теодор нес коробку, не зная о ее содержимом. Когда Баст и Мера доказали, что конфеты отравлены, монах понял, что тот, кто дал ему коробку, был убийцей. И вместо того, чтобы сообщить об этом Басту и Мере, он решил сначала поговорить с убийцей.

И эта ошибка стоила ему жизни.

Мера вздохнула, потирая лоб. Ей не хотелось это признавать, но Баст и Корвус правы.

Кто-то из королевской семьи ответственен за эти убийства.

Чтобы вычеркнуть сценарий номер один, ей придется спросить Райну, рассказывала ли она кому-нибудь еще о встрече с Теодором. Хотя вряд ли, поскольку старая фейри пыталась прикрыть его, но Мере нужно знать наверняка.

Достав из кармана носовой платок, она накрыла ладонью глаза Теодора. И коснулась его лба.

Все еще теплый.

— Котенок, — позвал Баст.

Его взгляд был полон горя и гнева, но он не пролил ни слезинки по своему брату. Бенедикт тоже, но, хотя он мало что мог сделать в таком ступоре. Баст указал на левую руку монаха.

— Он что-то сжимает в руке.

Мера раскрыла ладонь Теодора. В его пальцах оказалось серебряное ожерелье с подвеской в форме полумесяца. Осторожно взяв его носовым платком, Мера подняла повыше.

Посейдон в канаве…

Баст сжал кулаки и гневно выдохнул:

— Я так и знал!

Леон отрицательно покачал головой, но не мог поспорить с доказательствами. Никто не мог.

Здесь побывал Корвус.

Команда криминалистов прибыла через несколько часов после звонка Меры. Поскольку они были сидхе, то вылетели из Тир-На-Ног в Лунор Инсул по ее просьбе.

Фейри задокументировали каждый дюйм места преступления, забрали тело для анализа на континенте, затем проверили Бенедикта и Леона на наличие следов крови и ДНК. Конечно, они вступили в лужу ночной крови Теодора, как и сама Мера, когда осматривала его рану. Дотянуться до тела, не оставив следа на полу, было невозможно.

Там слишком много крови.

Перерезать сонную артерию Теодора, не испачкав себя кровью, невозможно, а это означало, что двое Дэев больше не были ее главными подозреваемыми. И то, что Теодор умер, держа в руках кулон Корвуса, указывало на главного подозреваемого.

Однако их показания не пролили никакого света на убийство.

Леон почувствовал, что с его братом что-то не так, через их мысленную связь, но когда он прибыл, Теодор уже умер.

И тогда Баст почувствовал боль старшего брата.

Бенедикт, с другой стороны, просто знал, что монах в опасности.

— Связь близнецов или дурное предчувствие, детектив. Называйте это как хотите, — заявил он, как только ему удалось взять себя в руки. Но, как и Леон, Бен прибыл слишком поздно.

Что еще хуже, нигде не видно никаких признаков орудия убийства.

Вздохнув, Мера заметила, что фейри из команды криминалистов пристально смотрит на нее. Она подумала, было ли что-то у нее на лице, когда подошел сидхе, судя по огненно-рыжим волосам, таким же, как у капитана Ашерата.

— Спасибо за вашу службу, — сказал он, склонив голову. — То, что вы и детектив Дэй сделали в Тир-На-Ноге, было поразительным. — Оглянувшись на свою команду, он улыбнулся. — Светлые дворы теперь соблюдают закон, по крайней мере, большую часть времени. Я, наконец-то, могу доверять своим коллегам, потому что в нашем участке чисто. Вы помогли изменить наш район так, как мы и не мечтали.

— Спасибо, — ответила Мера, чувствуя себя ужасно недостойной. Наклонившись вперед, она посмотрела на бейджик с именем.

— Редфорд, верно? Детектив Дэй высоко отзывался о вас, когда мы работали над убийством короля Лета. Раньше он только вам и мог доверять.

Хотя с тех времен прошло и не так уж много времени.

Он кивнул, удивление и восторг сияли в его глазах.

— Однако это сделали не только мы, — продолжила она. — Если бы не добрые фейри, готовые сражаться за Холлоуклифф и Таград, и фейри вроде вас, зачистка Тир-На-Ног была бы невозможна.

— Вы слишком добры, детектив Мореа. — В его глазах промелькнула печаль. — Скажите Себастьяну, что я искренне сожалею о том, что происходит с его семьей, но только вы и сможете раскрыть это дело. — Его грудь раздувалась от гордости. — Лучшие в Холлоуклиффе.

Кто-то позвал Редфорда из дальнего конце зала, и он, извинившись, отошел.

Его команда обошлась с Теодором бережно и с большим уважением, и Мера это очень ценила. Она была уверена, что Баст тоже это оценит, но он ушел. Когда она спросила, хочет ли остаться, он сказал ей, что ему нужно поймать убийцу.

Бенедикт закрылся в своей комнате, а Леон готовился сообщить новость их матери.

— Мы вернем тело вовремя для проведения ритуалов погребения, — заверил один из фейри из команды Редфорда. Потом поклонился Мере и на несколько минут оставил ее наедине с носилками и телом Теодора.

Расстегнув молнию на кожаном мешке, она посмотрел на лицо Теодора. Он выглядел умиротворенным, если не считать засохших пятен ночной крови на его щеках.

Если бы только он мог сказать ей, кто оборвал его жизнь…

— Я сделаю все возможное, чтобы добиться справедливости, — пообещала она.

Снова застегнув мешок для трупов, Мера положила руку на голову Теодора. Фейри произносили молитвы, отдавая дань уважения своим мертвым, она выучила их еще в школе. Трюк Баста, освободивший ее воспоминания, возможно, каким-то образом вернул слова из прошлых уроков.

— Да возрадуешься ты в прериях Дану и насладишься его благословениями, — пробормотала Мера. — Пусть любимый, которого ты оставляешь позади, никогда не забудет тебя. До того дня, когда мы встретимся снова.

Это все, что она могла ему сейчас дать. Справедливость восторжествует позже, даже если это станет последним, что она сделает.

Как только команда Редфорда была готова, они ушли вместе с телом монаха. Мера смотрела им вслед, и сердце сжалось.

Если бы она арестовала Корвуса, когда он навестил ее в участке, Теодор, возможно, был бы еще жив.

К тому времени, как Баст вернулся ночью, она расхаживала по участку.

Упав на старый диван, Мера потерла лоб.

— Редфорд передавал привет.

— Ага, — рассеянно проворчал он. — Корвус в бегах. Я искал его повсюду.

Интуиция подсказывала ей, что они чего-то не понимают. Что ответ не так прост, как хотелось бы Басту.

— Не кажется ли тебе, что это слишком странно? — спросила она, не зная точно, что хочет сказать.

— Нет, если ты знаешь Корвуса, — возразил он сквозь стиснутые зубы.

По понятным причинам Мера не хотела спорить со своим напарником, поэтому сменила тему.

— Я еще раз очаровала Райну, прежде чем вернуться в участок. Она больше никому не рассказывала о том, что видела Теодора с коробкой.

— Конечно. Корвус убил моего отца, и когда Тео обвинил его, малахай хладнокровно прикончил и его. — Покачав головой, он скрестил руки на груди. — Мне следовало перерезать ему горло, когда он отравил тебя зачарованным вином. Ничего бы этого не случилось, если бы я просто… — он резко оборвал себя.

Если бы он просто что?

Позволил ночной крови взять верх? Убил собственного брата?

На самом деле он не мог этого иметь в виду.

Мера изучала Баста и горе в его глазах, потерю, которую он держал крепко запертой за душевными стенами.

— Когда убила свою мать, я рыдала. — Мера устало встала и подошла к нему. — Мой мозг отказывался оплакивать ее, но мое сердце оплакивало, даже если она этого не заслуживала. Звучит глупо, но часть меня хотела, чтобы у нас появился второй шанс. Что, если бы я увидела ее саму сквозь ее ярость и ненависть, все было бы по-другому.

Баст раздраженно нахмурился. Наверняка догадался, к чему она клонит.

— Я по-своему оплакиваю Теодора. Дело в том, что я недостаточно его знал. Он ушел в монастырь, когда я был маленьким, и редко навещал нас, но после моего отъезда на материк, мы больше не виделись и не связывались друг с другом. То же самое с Беном… — Он замолчал.

— Ты знал его, — возразила она. — Проблема в том, что у тебя никогда не будет шанса узнать его лучше.

— Мы уже не те, что раньше, Мера. Монах мертв. Нет смысла плакать из-за этого.

О, Баст назвал ее по имени. Он делал это только в состоянии возбуждения или в ярости.

— Это ужасно холодное отношение, — отметила она.

— Это жизнь.

Она обняла его, прижавшись лбом к его груди. Мере хотелось забрать всю его боль и зашвырнуть ее далеко-далеко.

— Мне очень жаль, Баст. Теодор казался хорошим и добрым. Мне жаль, что ты так и не смог попрощаться.

Баст судорожно сглотнул, его мышцы напряглись, сердце бешено забилось. Его руки зависли в воздухе, как будто он не мог решить, обнять ее в ответ или оттолкнуть.

— Я знал Тео, — тихо признался он. — Он читал мне сказки поздно ночью и молился Дану о моей безопасности.

Мера продолжала обнимать его.

— Я в порядке, котенок, — его голос дрогнул, и он прочистил горло. — Спасибо, что ты здесь. Теперь ты можешь отпустить меня.

Она даже не шевельнулась.

Пораженно вздохнув, он крепко обнял ее.

— Когда видел его в последний раз, я сказал ему заткнуться. — Он всхлипнул от горя. — Тео был самым добрым из нас, и я огрызнулся на него. Он этого не заслужил, Мера.

— Все в порядке. Я здесь, напарник.

Баст уткнулся лицом в изгиб ее шеи, и впервые с момента их встречи Себастьян Дэй заплакал.