Убить короля

Глава 6

Раес сидел перед закрытой дверью кабинета и медитировал, закрыв глаза. Скрестив руки на груди, Мера смотрела на него сверху вниз.

— Вы стоите у меня на пути, — проворчала она.

— Я знаю.

— Мне нужно поговорить с Бастом.

— Я и это знаю, но сначала Себастьян должен взять под контроль свои эмоции, — сказал он, не открывая глаз. — Если убийца теряет самообладание, он проигрывает битву. А сейчас это битва, детектив.

— Да, я это поняла. — Она погрозила ему пальцем, что бессмысленно, поскольку мастер не открыл глаза. — Но Баст — детектив из Холлоуклиффа, а не ваш драгоценный Яттусей.

— Ошибаешься, моя дорогая. — Он мирно улыбнулся ей. — Он и то, и другое.

В нескольких шагах позади расхаживала Картана, потирая руки и что-то бормоча себе под нос. Тревога фейри давила на Меру, как огромный валун.

— Можешь прекратить? — рявкнула Мера. — В этом нет смысла. Кота выпустили из мешка.

Картана замерла на месте, ее пухлые губы задрожали. Мера могла поклясться, что она вот-вот заплачет.

Черт возьми!

По правде говоря, Мера не испытывала неприязни к Картане. Хотя и стоило бы. У Баста были чувства к ней, и дочь Раеса втянула их в неприятности. Кроме того, она выходила замуж за Корвуса Дэя, придурка, который назначил награду за голову Баста вместе с Бенедиктом. И все же Мера испытывала к ней не злость, а жалость.

— Я предупреждал ее, что принцы Ночи принесут ей только горе, — тихо признался Раес, как будто это нужно объяснять Мере. — Себастьян тверд как камень, Корвус острый как лезвие, в то время как моя дочь мягкая и нежная. Но она фейри и поступает так, как хочет. — Он вздернул подбородок, все еще не открывая глаз, и усмехнулся. — Однако я чувствую, что вы жестче и сообразительнее их всех, детектив.

Это комплимент?

— Спасибо. Наверное. — Вытащив свой значок из кармана джинсов, Мера показала его ему, хотя снова это бесполезно, поскольку его глаза всё также закрыты. — Если и дальше будете тянуть время, я, возможно, закрою Лигу Тьмы на неопределенный срок.

Он ухмыльнулся.

— Ветер может завывать, но гора не двигается.

Прежде чем Мера успела послать его к черту, двойная дверь со щелчком открылась, и показался хмурый Баст. Он стоял на пороге, наблюдая за ними с любопытством.

Раес вскочил на ноги с ловкостью акробата.

— Ты справился со своим гневом, юнец?

— У меня все под контролем. Пока что. — Баст слегка поклонился наставнику, прижав ладонь к груди. — Спасибо. Мы будем поддерживать связь. — С этими словами он взял Меру за руку и спустился по лестнице, даже не взглянув на Картану и не попрощавшись с ней, когда они проходили мимо.

Вопреки здравому смыслу Мера бросила на нее сочувственный взгляд. Это было все, что она успела сделать, прежде чем они свернули в коридор и спустились по лестнице, оставив грустную Картану и ее отца позади.

— Это было грубо, — сказала Мера, когда они пересекали огромные залы Лиги, направляясь к зеленым полям вокруг поместья. — Не только Картана виновата.

— Эта дурочка помолвлена с Корвусом, — проворчал он. — Она виновата в том, что идиотка.

— Ты злишься. — Мгновенно остановившись, Мера выдернула руку из его хватки. — Это потому что у тебя к ней чувства?

Он раздраженно вздохнул.

— Да, но не так, как ты думаешь.

— Объясни.

Он этого не сделал. Вместо этого его серебристые крылья возникли из воздуха, широко расправившись за его спиной. Он раздраженно фыркнул, протянув к Мере руку.

— Ты идешь или нет?

— Просеиваться было бы практичнее, — заметила она, просто назло ему.

Баст закатил глаза и нетерпеливо хмыкнул.

— Ты сама знаешь, что не каждый сидхе умеет просеиваться.

— Почему?

— Должна быть четкая цель и стойкость, чтобы достичь пункта назначения, — объяснил он и сжал челюсть. — И для того чтобы впервые просеяться, нужно быть в отчаянии.

— И ты никогда не впадал в отчаяние?

— Было такое, но просеивание также отнимает много энергии. Мало кто из фейри может просеиваться больше одного или двух раз подряд. Кроме того, разве летать не веселее? — Он жестом пригласил ее подойти поближе. — Нам пора. Нельзя терять время

Счастье закружилось в ее груди.

Баст прав: летать потрясающе. Мера уже давно мечтала сделать это снова, и она не отказалась бы от такого шанса. Подойдя ближе, она позволила Басту заключить ее в объятия. Он легко поднял ее, как будто Мера сделана из бумаги.

Обхватив его за шею, она вдохнула его мускусный аромат. В животе разлилось желание, но она быстро справилась с ним.

— Полетели, напарник.

Баст одарил ее озорной улыбкой, и они взмыли в небо.

— Ура! — закричала Мера. Пока они летели, ветер хлестал ее по лицу и трепал волосы.

Восторг только усиливался, когда Баст снова и снова описывал петлю в небе. По сравнению с этим американские горки — сущий пустяк.

Это было так весело!

Они летели все дальше и дальше, пока Баст не полетел по прямой, давая Мере время отдышаться.

Слегка отстранившись, Баст наблюдал за ней теплыми голубыми глазами, его пальцы впивались в ее кожу, удерживая ее рядом.

Так близко.

— Это напоминает тебе о водных течениях? — спросил он.

Мера нетерпеливо кивнула, не в силах сдержать улыбку. Тем не менее ее ревнивая, мелочная сирена продолжала копаться в подсознании Меры, не желая останавливаться, пока не получит четкого ответа о Картане.

— Итак, — осторожно начала она. — Твоя бывшая обещана твоему брату Корвусу. Злиться — это нормально, Баст. Очевидно, ты все еще любишь ее.

Он уставился вперед, выбившиеся пряди его пучка дико хлестали по лицу,

— Я люблю ее, — наконец согласился он.

Копье в животе не принесло бы столько боли, как эти слова. Мера с трудом сглотнула, в горле у нее першило, как будто она наелась гвоздей, но попыталась сохранить спокойный вид.

— Ты должен сказать ей, что чувствуешь.

— Картана мне небезразлична, просто не в том смысле, в каком ты думаешь. — Он раздраженно прищелкнул языком. — Ты когда-нибудь слушаешь меня, акритана?

— Тогда объясни мне.

— Картана полюбила меня раньше, чем я полюбил ее, и даже тогда я любил ее недостаточно. Это было несправедливо, котенок. — Он поморщился, как будто попробовал что-то горькое. — Я причинил ей боль, когда уходил. Я только и делал, что причинял ей боль, и все равно она простила меня. Она самая добрая, понимающая фейри в этом мире. Просто она такая, какая есть. Картана ничего не может поделать со своей натурой.

— Это мило, — призналась Мера, зная, что именно поэтому она не могла ненавидеть дочь Раеса.

Потому что Картана чертовски милая.

— Так и есть, — согласился он. — Но сейчас она с Корвусом, и это меня пугает. Моему брату никто не нужен, особенно такая милая фейри, как она. — Он склонил голову набок. — Я люблю ее за то, что она отдала мне свое тело и душу, за то, что любила меня, когда не мог ответить ей взаимностью. Но никогда не смог бы быть с кем-то таким нежным, как Корти. И честно говоря, Корвус тоже не сможет.

Самое смешное то, что Раес сказал Мере то же самое.

— Я понимаю, но перед тем как мы устроим ад твоему брату, нам нужно доказать, что твой отец был убит, — предложила она. — Поскольку убийцы Раеса больше не станут нас беспокоить, мы можем сосредоточиться на расследовании.

— Я согласен. Моя семья достаточно долго отвлекала меня. — Небо отражалось в радужках глаз Баста, усиливая их синеву. — Пока у нас есть только догадки моей матери и мастера Раеса. Нам нужны доказательства, или наше дело развалится.

— Эй, твой отец вел тщательный учет всего, что он делал, верно?

— Он должен был. Это часть соглашения с Холлоуклиффом. На самом деле, это была одна из идей моих предков во время объединения. Это демонстрировало прозрачное отношение по отношению к континенту. Это также одна из причин, почему у нас так много власти в Лунор Инсул.

Прозрачность укрепляет доверие.

Совсем неплохая стратегия.

— Если мы узнаем, чем занимался твой отец в последние недели своей жизни, то сможем раскрыть его убийство.

Баст кивнул.

— Яд. Мастер Раес считает, что убийца использовал голубой плющ. Он вызывает остановку сердца, и его невозможно обнаружить после приема внутрь. Однако для приготовления требуется время, обычно пару дней, и у него сильный и горький вкус. Я не могу представить, как…

— Что-нибудь сладкое, — выпалила Мера, мгновенно догадавшись. — Это замаскировало бы вкус. Нам нужно выяснить, что ел твой отец за два дня до смерти. Особенно десерты.

— Вы только посмотрите. Чарльз Грей был прав. — Глаза Баста светились чем-то диким и неприрученным. — Мы скоро с ним увидимся.

Баст не потрудился постучать.

Когда он положил руку на деревянную дверь, облако тьмы, напоминающее ночное небо, развернулось на поверхности. Как только оно отступило, на его месте образовалась большая дыра.

Просто так его магия съела кусок двери.

— Твоя ночь поглощает все, — отметила Мера, рассматривая круглое отверстие размером со взрослого мужчину. — Куда она уходит?

— Внутрь меня.

— А твои братья могут сделать то же самое?

— Они хотели бы. — Он фыркнул. — Их магия похожа на мою, но это не одно и то же.

Мера ждала, что он уточнит, но тщетно. Ей хотелось продолжить разговор, но она знала Баста. Если начнет давить, он замкнется.

Баст распахнул дверь, вернее то, что от нее осталось, и петли робко скрипнули. Когда они вошли внутрь, Мера вспомнила слова молодого убийцы.

«Это его дар. Поглощать и уничтожать. Он — смерть».

Да, но он также был ее напарником.

Когда они вошли, в дом Чарльза Грея ворвался свежий воздух, но в нем все еще было душно, пахло старой кровью и потом. Опущенные шторы погрузили помещение в жуткий сумрак, который боролся со светом, проникавшим в щели штор.

Посейдон в канаве, повсюду царил беспорядок.

Стопки бумаг разбросаны на полу, столе, диване и даже возле кухонной раковины. На обеденном столе множество стаканов и столовых приборов. И на кухонной столешнице тоже.

Если Чарльз Грей был наблюдателем от правительства в Лунор Инсуле, то он чертовски ослеп.

Из дальнего угла комнаты, где две фигуры полулежали на большом футоне, раздался стон.

Баст и Мера подошли и обнаружили дипломата, лежащего рядом с темнокожим мужчиной-сидхе с белыми волосами и зелеными веснушками, тускло светящимися на его коже.

Баст пнул Чарльза в голень, не сильно, но и не нежно.

— Отвали, — проворчал вампир, уткнувшись головой в шею своего партнера.

— Кровь фейри может вызывать привыкание у вампиров, а Чарльз развил особый вкус к ночным, — тихо объяснила Мере Баст. — К счастью для нас, на материке не так много ночных фейри, так что мой двор в основном контролирует поставки крови.

Мера кивнула.

— Контролируя поставки, вы контролируете наркомана.

Баст постучал себя пальцем по носу.

— Чарльз служил нам десятилетиями, но он никогда не доставлял нам головной боли, даже когда решения короля Ночи шли вразрез с законом Таграда. Например, когда он приказал убить Стеллу.

— Ты ошибаешься, — невнятно произнес Чарльз с футона. — Дипломатия — это уступки. Нужно найти золотую середину. Так что, большое тебе спасибо, но я отлично выполняю свою работу. — Протирая глаза, вампир неохотно сел. — Чего ты хочешь, Себастьян?

— Записную книгу моего отца за неделю до его смерти, пожалуйста. Также запись всего, что доставлялось в его комнату, и всех ежедневных меню, приготовленных для него.

Зевая, вампир указал на шкаф в гостиной.

— Третий ящик слева. А теперь оставь меня в покое. — Откинувшись на футон, он свернулся калачиком рядом с полуголым фейри.

Баст и Мера пожали плечами и подошли к шкафу. Открыв ящик, Баст достал три черных блокнота толщиной с кирпич.

— Почему сидхе не используют технологии? — спросила Мера. — Даже низшие фейри, которые могли бы извлечь из этого большую пользу, продолжают относиться к этому скептически. Я не говорю, что вы все должны подключаться к социальным сетям и иметь телефоны, но использовать основы было бы неплохо.

— Я слышал, что высшие фейри становятся знаменитостями в ваших сетях, — сказал он, бросая блокноты на кухонную столешницу.

Верно.

Белла Вина, сидхе Весеннего двора, похожая на живую куклу, заработала сумасшедшие деньги за публикацию фотографий в своем профиле «Гартрам».

Однако таких дерзких фейри мало.

— В Тир-На-Ног мы используем ноутбуки, чтобы отправить отчеты для Таграда, — добавил Баст, просматривая первую записную книжку. — Видишь? Не все потеряно. О вот еще! — Он щелкнул пальцами. — Канализационные системы! Мы же их изобрели!

Черт возьми, он снова прав.

Альфонс Теодон, банши, который много веков назад работал градостроителем в Клиффтауне, запатентовал свою идею человеческому району за один доллар в благодарность за то, что они приняли его после изгнания из Тир-На-Ног — за кражу медальона у богатого сидхе, чтобы он мог прокормить свою семью.

— Это не основы, а необходимость. — Мера кивнула на блокноты. — Например, электронный реестр было бы намного легче проверить.

— Дай нам время. — Подмигнув ей, он продолжил листать страницы.

Для практически бессмертных существ у фейри достаточно времени, хотя в наши дни многие люди использовали зелья, чтобы продлить свою жизнь. Самой Рут было двести пятьдесят.

Мера подозревала, что профессор Керентер тоже что-то сделал, поскольку он был единственным живым атлантом, который видел великую войну. Даже фейри не жили так долго. Некоторые говорили, что он проклят жить вечно, другие — что все намного запутаннее и живые не могли понять всего.

Схватив вторую записную книжку, Мера поднесла ее поближе к разрушенной двери, как единственному источнику света в этой адской дыре, и начала листать. Спустя долгое время Мера нашла записи, которые искала.

— За неделю до смерти твой отец не ел десерта и всегда обедал во дворце. Он больше любил вино и сыр. — Она захлопнула блокнот. — Отлично. Просто великолепно.

Баст хмыкнул и поднял книгу к солнечному свету, чтобы лучше рассмотреть записи.

— Отец получил коробку шоколадных конфет от старого друга тринадцатого числа. Он умер пятнадцатого. — Баст усмехнулся, что странно, ведь они говорили об убийстве его отца. — Это совпадает с тем, как работает голубой плющ.

Впервые с тех пор, как они ступили на этот остров, Мера почувствовала, что они движутся вперед.

— Бинго, напарник.

— Ты взяла с собой набор для судебно-медицинской экспертизы, который дал нам твой капитан?

О боже. Добром это не кончится

Та жизненно важная дипломатия, о которой бредил Чарльз, может очень скоро пригодиться.

— Мы будем делать то, о чем я думаю? — спросила она.

— Конечно, — сказал Баст, закрыл блокнот и направился к двери.